А мне, как это ни странно, вовсе не хотелось, чтобы он ее отпускал.
- Волшебный вечер! - сказала я, когда мы подошли к моей двери.
Был уже третий час ночи, и каждая моя косточка, каждая мышца и каждое сухожилие болели, но я уже несколько лет не чувствовала себя так прекрасно.
- Да, весело! - улыбнулся Гейб. Он поставил коньки на тротуар и коснулся моей левой руки. Кожу легонько защипало. - Я очень рад, что ты согласилась поехать.
- Огромное спасибо за приглашение!
Я не могла поверить, что это тот же самый Гейб Франкёр, который последнее время старательно портил мне жизнь и мешал работать. В обычной жизни он оказался… хорошим. И жутко привлекательным, раз уж на то пошло.
- Я сам очень рад, что пригласил тебя. - Он подошел ближе. Мне вдруг неудержимо захотелось, чтобы он меня поцеловал, - Ты потрясающая, Эмма.
Словно в замедленной съемке, Гейб обвил меня руками и притянул к себе, а потом склонил голову и нежно приник к моим губам. Меня словно молнией ударило; его губы были соленые и сладкие одновременно. Через несколько секунд Гейб отпрянул, поправил очки и откашлялся.
- Ну…
Он взглянул на меня.
- Ну… - неуклюже повторила я.
Поцелуй был чудесный, но такой короткий!
- Я… э-э… наверное, не стоило нам этого делать.
Гейб отвел взгляд.
Я упала духом.
- О…
- Нет, мне очень хотелось! Но работа и все такое…
Он умолк.
Я поспешила согласиться, чувствуя себя полной дурой:
- Конечно, конечно. Это так непрофессионально с нашей стороны!
- Ужасно непрофессионально, - кивнул Гейб. Помолчав, он снова посмотрел на меня - Но ты ведь не против, если я скажу, что было здорово?
Я с облегчением улыбнулась.
- Ага. Если ты сам не против, конечно.
- Вот и славно.
- Да, - робко согласилась я.
- Ну так что, до завтра? Увидимся в Лондоне, - сказал Гейб.
- Ах да, - с серьезным и профессиональным видом ответила я. - Конечно. Мы с большим удовольствием познакомим вас с творчеством Гийома.
Он улыбнулся.
- Да, точно. Мне обязательно понравится.
- Надеюсь.
Гейб внимательно на меня поглядел и кивнул.
- Спокойной ночи, Эмма.
Затем он поднял коньки с тротуара и без слов зашагал прочь.
Несмотря на то что завтра мне предстоял тяжелый день, всю ночь я почти не спала и по-прежнему чувствовала, как пальцы Гейба переплетаются с моими.
Глава 15
Утром в лондонском поезде я задремала. Мне полагалось присматривать за Гийомом, который ехал первым классом, - как бы он не начал сверкать голой задницей перед пассажирами или не устроил стриптиз в вагоне-ресторане, - но я решила временно поручить эти обязанности Эдгару и Ришару. У меня просто не было сил.
- Поздно легла, Эмма? - спросил Гийом, многозначительно ухмыльнувшись, когда я заняла свое место.
- Я всего лишь каталась на роликах… Так что обойдемся без сальных шуточек.
Он приподнял брови.
- Ну, не знаю. Кататься можно очень пылко и страстно.
Я закатила глаза. Видимо, у нас были совершенно разные представления о массовом катании.
Каждый раз, засыпая, я вспоминала губы Гейба, и меня охватывало блаженство, смешанное с чувством вины. Поцелуй был волшебный, но разве агентам по рекламе положено целоваться с журналистами? Я словно бы нарушила какой-то важный закон профессиональной этики Брет тоже не покидал моих мыслей, затаившись где-то на задворках сознания. Конечно, я уже не раз целовалась с парнями - по наказу Поппи, - но Гейб был первым, к кому я прониклась какими-то чувствами. Да, это безумие, но меня почему-то мучила совесть, словно я изменила Брету.
Через три часа водитель лимузина, забравший нас четверых с вокзала, подъехал к отелю "Ройял Кенсингтон". Прежде чем лакей помог мне выйти из машины, я восторженно осмотрелась. Здание было дивной красоты: огромное и величественное, с мраморными колоннами и роскошными цветочными клумбами на окнах, которые придавали фасаду более мягкий и уютный вид. Над стоянкой, выложенной мрамором, порхала стая флагов. Десятки лакеев и носильщиков в смокингах и цилиндрах носились между машинами, ловко извлекая чемоданы из багажников. Если приглашенные журналисты испытали хоть половину моего восторга, я могла с уверенностью сказать, что начало презентации положено хорошее.
Когда мы зарегистрировались, я отыскала Поппи - ее номер был рядом с моим. Чтобы определить, кто из нас пойдет в номер Гийома и проверит, всем ли он доволен (а заодно не отыскал ли он где-нибудь пару несовершеннолетних красоток), мы сыграли в камень-ножницы-бумагу. Мои ножницы затупились о камень Поппи - идти было мне.
- Я пока хорошенько отмокну в ванне! - пропела моя подруга, когда я обувалась. Откуда ей было знать, что вчера я стала чемпионкой Парижа по катанию на Ликах и ради горячей ванны готова отдать левую руку? - Я буду нежиться в пене, потягивать каву, читать "Гламур" и думать только о тебе!
- Убила бы, - буркнула я и вышла в коридор.
У нас с Поппи были прекрасные номера, а нашего рокера, конечно же, поселили в люксе на последнем этаже. Я не представляла, что там может не понравиться, но в мои задачи входило следить за настроением Гийома, тем более перед презентацией. Так что я безропотно пошла наверх.
Мне ответили только на второй стук.
- Кто там? - раздался приглушенный голос Гийома.
- Эмма! - завопила я в ответ, чем привлекла насмешливый взгляд коридорного - тот нес чемоданы "Луи Вуиттон" в номер напротив.
Похоже, вопить в этом отеле считалось верхом неприличия.
- Минутку! - крикнул Гийом.
Я услышала его шаги, и через несколько секунд дверь отворилась.
- Привет, - с улыбкой сказал он.
Я не знала, чего ждать, но почему-то не сомневалась, что без обнаженки не обойдется. К моему удивлению, Гийом был полностью одет и вообще выглядел нормально: зеленая рубашка с длинными рукавами, темные джинсы. Если бы я не знала, что он полоумный, приняла бы его за обычного привлекательного… ладно, ладно, дико привлекательного парня с рекламного щита "Кельвин Кляйн".
Но, увы, он был псих. Да к тому же мой клиент.
- Как дела, Эмма? - спросил Гийом, жестом приглашая меня в номер, - Входи, входи.
- Спасибо, я тут постою, - поспешно ответила я вспомнив, что обычно творится в номерах у Гийома. Да и в покер я играть не умею.
- Как скажешь. - Он пожал плечами и загородил собой дверь. - Чем могу помочь?
Пожалуй, более нормальной светской беседы у нас еще не бывало.
- Да так… хотела узнать, все ли хорошо с номером, - неуверенно проговорила я.
- О, не просто хорошо - великолепно!
- Я рада.
- Я тоже.
- Тебе что-нибудь принести? Ничего больше не нужно? - спросила я.
- Нет. - Гийом внимательно на меня посмотрел, - Можно задать тебе один вопрос?
- Э-э… конечно.
Я приготовилась к худшему. Сейчас он спросит, не интересует ли нас с Поппи групповой секс. Или где в Лондоне можно раздобыть крэк. Или в каком из местных архитектурных памятников лучше всего раздеться. Я бы предложила Биг-Бен.
Но ничего подобного Гийом не спросил.
- Эмма, я только хотел узнать, все ли у тебя хорошо, - медленно произнес он.
Я изумленно распахнула глаза.
- Что?! Ну да, все хорошо. - Я опомнилась и широко улыбнулась. - А в чем дело?
Гийом неловко пожал плечами.
- Не знаю. Ты сегодня сама не своя. Какая-то расстроенная была в поезде.
Я прямо вздрогнула от удивления.
- Спасибо, у меня все нормально. Я еще раз натянуто улыбнулась.
- Точно? - с искренней заботой спросил Гийом. Что на него нашло?
- Да-да, точно.
Он еще раз окинул меня проницательным взглядом.
- Знаешь, я ведь не такой плохой. Ну, то есть от меня хлопот не оберешься, но в душе я не злой.
Куда он клонит?!
- Знаю, - ответила я, чувствуя, как часто забилось мое сердце.
- Я в том смысле… Ну, если хочешь о чем-то со мной поговорить, не стесняйся.
У меня в прямом смысле слова отвисла челюсть. Неужели это тот же человек, с которым я на прошлой неделе пела смертельно опасный дуэт, болтаясь на канате между двумя домами? И у которого в трусах лежит пара тысяч евро - так, на всякий пожарный?
- А… ну… спасибо. Очень мило с твоей стороны.
- Да… - Гийом пожал плечами и отвел взгляд, - В общем, не грусти. Что бы там ни случилось.
- Хорошо, - ответила я, по-прежнему недоумевая. Гийом неуклюже обнял меня, чмокнул в обе щеки и закрыл дверь.
Я еще долго стояла в коридоре, не понимая, что произошло.
Шесть часов спустя мы с Поппи провели небольшой инструктаж для двадцати ассистентов - их нам предоставило британское агентство временного найма, специализирующееся на СМИ и связях с общественностью. На приеме, который начинался через полчаса, у каждого ассистента были свои обязанности. К примеру, блондинке по имени Уиллоу и брюнетке Меликсе полагалось стоять в вестибюле и регистрировать журналистов. Двух похожих друг на друга брюнеток мы отправили в зал для прессы - раздавать буклеты, а двум парням поручили накрыть в соседнем номере небольшой стол с фруктами выпечкой, содовой и кофе. Девушка по имени Джиллиан была у нас за посыльного: бегала туда-сюда между вестибюлем, залом и номерами, сообщая нам с Поппи о любых заминках. (Тьфу-тьфу, пока ничего страшного не случилось. Разве только светскую обозревательницу из "Нью-Йорк дейли ньюс" поселили в номере с двумя кроватями, а она просила одну "королевского" размера.) Остальные работали за кулисами, заканчивая последние приготовления к сегодняшнему концерту.
- Я так волнуюсь, - сказала Поппи, когда мы сели за регистрационную стойку у входа в зал.
Все должно было начаться через десять минут: толпа тележурналистов и газетчиков соберется на торжественное открытие презентации, гвоздем которого будет концерт-сюрприз от Гийома. Он споет три песни, начав, разумеется, с первого сингла и закончив моей любимой "La Nuit" - чарующей балладой о безответной любви, написанной частично по-английски и частично по-французски.
- Я тоже, - созналась я, листая бумаги в поисках списка приглашенных.
Большая часть репортеров прибыла на двухдневную презентацию сегодня, но кое-кто решил не идти на открытие и погулять по Лондону (они ведь не знали, что Гийом будет петь). Впрочем, девяносто процентов журналистов явились на прием, а значит, у нас будет больше ста гостей.
Мы обе были в черных коктейльных платьях, о чем немного поспорили на прошлой неделе, когда отправились за покупками в "Галерею Лафайет". Я хотела подобрать нам строгие костюмы, дабы соответствовать образу организаторов мероприятия. Поппи только закатила глаза и сказала, что раз вечеринка коктейльная, платья должны быть такие же.
- Больше половины журналистов - мужчины, - напомнила она, подмигнув. - Так пусть им будет на что посмотреть, слушая песни о любви!
К семи тридцати почти все приглашенные уже зарегистрировались. Мы с Поппи радушно их приветствовали, спрашивали, все ли их устраивает, и отправляли в зал, убранство которого Поппи продумывала несколько месяцев.
На стенах висели огромные фотографии Гийома в разных позах и одежде, а между ними - увеличенные обложки альбома. Свет был приглушенный, а зеркальные шары под потолком отбрасывали на стены яркие блики, похожие на снежные хлопья. Поппи заказала и ароматерапию, так что всюду витал аромат французской лаванды.
- Ну, пойдем? - спросила Поппи без четверти восемь, сложив пополам список журналистов и убрав его в сумочку.
Последние десять минут к нам никто не подходил, а судя по смеху и голосам, доносившимся из зала, вечеринка была в полном разгаре.
Я посмотрела на часы.
- Давай посидим еще пару минут.
- Но через пятнадцать минут нам уже приглашать на сцену Гийома! Не хочешь перед этим выпить бокальчик шампанского?
- Лучше подождем, пришли не все.
Поппи на минуту смутилась и снова заглянула в список.
- Да ладно, пять человек не хватает!
- Я посижу здесь.
Она странно на меня посмотрела и пожала плечами.
- Ты как хочешь, а я пошла.
Гейб не появился и через десять минут. "Он не может не прийти! - огорченно подумала я. - И вообще, с какой стати я так за него волнуюсь?"
Я вздохнула и встала, велев одной из ассистенток посидеть за стойкой на случай, если придет еще кто-нибудь.
Прием действительно был в полном разгаре, и выглядело все еще лучше, чем я рассчитывала. Официант в смокинге поднес мне розовое шампанское, и я одним глотком выпила полбокала, пытаясь успокоиться. В зале собралось около сотни журналистов, лица почти у всех были довольные. Неудивительно: официанты разносили бесчисленные подносы со всевозможными закусками, розовым шампанским, божоле, мохито и "Риштини" - фирменным коктейлем из шампанского, водки, смородинового ликера и "спрайта", который мы с Попии придумали специально для презентации.
По пути к сцене я пожала руки нескольким знакомым. Никто из репортеров не догадывался о концерте, и мне не терпелось увидеть их ошарашенные лица, когда главный виновник торжества выйдет на сцену.
- Ты ждала какого-то конкретного человека? - спросила Поппи, как только я скользнула за кулисы.
Она стояла одна, в очках, и читала свою наспех записанную речь.
Я отрицательно качнула головой, пытаясь не покраснеть.
- Надеюсь, ты не в журналиста влюбилась?
- Нет! - возмущенно ответила я. Поппи внимательно на меня посмотрела.
- Я ведь предупреждала, будь осторожнее с французами. Они разобьют тебе сердце.
Я кивнула, стараясь при этом не выглядеть виноватой. Я ведь не влюбилась в Гейба!
- Знаю.
Поппи сняла очки и убрала их в чехол, пригладила волосы и спрятала заметки в сумку.
- Готова? - спросила она.
- Да, если ты готова.
Она кивнула, и мы вместе вышли из-за кулис на сцену.
- Всем здравствуйте и добро пожаловать! - сказала Поппи в микрофон.
Разговоры тут же утихли, взгляды сосредоточились на нас. Я вежливо улыбнулась, а Поппи продолжала:
- Большое спасибо за то, что пришли на сегодняшнюю презентацию, она много значит для "KMG". Мы с огромным удовольствием представляем вам дебютный альбом Гийома Риша, который появится в магазинах уже во вторник.
Раздались жидкие аплодисменты, и Поппи немного упала духом. Она явно ждала большего.
- Разумеется, все вы слышали песню "Город света", дебютный сингл Гийома.
На этот раз овации были громче, и кто-то даже радостно завопил. Поппи улыбнулась.
- Вас уже известили, что интервью начнутся завтра. Утром Гийом побеседует с газетчиками, после обеда с тележурналистами. Вместе с материалами вы все получили листок, где указано назначенное вам время. Пожалуйста, за тридцать минут до начала подойдите ко мне или к Эмме, чтобы зарегистрироваться.
Гости покивали, и многие вернулись к своим разговорам, подумав, что Поппи не сообщит им ничего интересного. Я бросила на нее взгляд, она кивнула.
- Что ж, не буду надоедать вам организационными подробностями. Позвольте представить вам виновника сегодняшнего торжества… - Она эффектно умолкла, и репортеры вновь притихли, выжидающе посмотрев на нее. - Леди и джентльмены… Перед вами гордость Франции, Гийом Риш!
Собравшиеся удивленно охнули и захлопали в ладоши. Через секунду занавес поднялся, и музыканты Гийома начали играть первые аккорды "Города света". Зал взорвался аплодисментами и криками. Поппи широко улыбнулась и отступила за кулисы.
- Они от него в восторге! - шепнула она.
- Еще бы! - ответила я, глядя на невероятно сексапильного Гийома в обтягивающих кожаных брюках и черной рубашке - он вышел с другой стороны сцены, держа в руке беспроводной микрофон.
Гийом улыбнулся и помахал гостям.
- Добро пожаловать в Лондон! - крикнул он, чем снискал еще больше оваций. - С нетерпением жду завтрашних интервью!
Он запел первый куплет "Города света", и толпа буквально обезумела от восторга - хороший знак. Я не по наслышке знаю, какой равнодушный народ эти журналисты, ведь им важно быть объективными и судить беспристрастно. Но сегодня они целиком и полностью заглотили музыкальную наживку, брошенную Гийомом; при помощи великолепного баритона, пронзительных текстов и пылких взглядов он мастерски управлял чувствами слушателей.
После "Города света" сразу же началась "LaNuit". Уровень децибел взлетел до невиданных высот, когда до всех дошло, что это первое исполнение одной из новых песен Гийома.
Увидев, как степенные и обычно хладнокровные журналисты сходят с ума, Поппи заключила меня в объятия.
- Все получается!
Я тоже обняла подругу, радуясь не меньше, чем она.
С довольным видом осматривая гостей, я вдруг заметила в дальнем конце зала Гейба. Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Он выглядел прекрасно и очень по-французски: джинсы, голубая рубашка, пиджак темно-серого цвета и черный шарф, чуть взъерошенные волосы и гладко выбритый подбородок. Гейб заметил меня в ту же секунду, что и я его, помахал и сразу вернулся к разговору с каким-то человеком.
Я шагнула влево, чтобы рассмотреть его собеседника, пожилого мужчину с седыми волосами. У меня он точно не регистрировался. Может, Поппи его знает?
- Эй, - я пихнула ее в бок, - с кем это разговаривает Гейб?
Поппи посмотрела в толпу, затем снова на меня.
- А, так все дело в Гейбе?
У меня вспыхнули щеки.
- То есть?
- Он тебе нравится! - Поппи широко улыбнулась и не стала ждать моего ответа: - Иногда от него много хлопот, но он хороший парень. Да и выглядит обалденно, признаюсь.
Я смутилась и опустила глаза. - Да, наверное, хотя… Так ты знаешь, с кем он разговаривает?
Поппи наклонилась вбок, чтобы получше разглядеть незнакомца, а когда выпрямилась, вид у нее был обеспокоенный.
- У нас могут быть неприятности. Это отец Гийома, - тихо произнесла она. - Вот черт! Я же просила его не разговаривать с журналистами! С какой стати он болтает с Габриелем Франкёром?!
- О нет, - мрачно сказала я.
- Сходи-ка к ним и разберись.
Я кивнула, с тревогой посмотрела на Поппи и начала пробираться сквозь толпу. Не успела я подойти, как отец Гийома хлопнул Гейба по плечу, взглянул на меня и ушел.
- Привет, Эмма! - тихо поздоровался Гейб, чмокнув меня в обе щеки, и повернулся к сцене, где Гийом проникновенно пел "La Nuit".
Музыка была волшебная, и все в зале завороженно слушали. Кроме Гейба. Новая песня его не волновала - ну да, уж лучше в это время поболтать с человеком, которого мы всячески старались от него оградить.
- Привет, - шепнула я, стараясь не мешать стоящим рядом журналистам. Мне не хотелось отвлекать их от безупречного - пока - выступления. - Как добрался?
- Хорошо, - ответил Гейб. Он посмотрел на сцену, затем снова на меня и улыбнулся. - Спасибо.
- Ты опоздал, - сказала я и тут же пожалела об этом: мои слова прозвучали как упрек.
- А ты заметила?
Я откашлялась и как бы невзначай спросила:
- Ты разговаривал с отцом Гийома?
Гейб замешкался, но вид у него был нисколько не виноватый.
- Да.