- А ведь Поппи просила его не разговаривать с журналистами! - проворчала я, бросив на Гейба сердитый взгляд.
Тот удивился и даже немного обиделся.
- Я вроде бы не простой журналист.
- То, что мы с тобой целовались, еще не значит, что тебе все дозволено! - понизив голос, сказала я.
Гейб опешил.
- Нет, конечно, Эмма!
Прежде чем я успела ответить, "La Nuit" подошла к концу, и Гийом заговорил:
- Огромное спасибо! Мне очень приятно петь для вас. А сейчас я исполню еще одну песню, третью из альбома, которая скоро выйдет вторым синглом. Я назвал ее "Красавица" и сегодня посвящаю ее Эмме, моему агенту по рекламе, которая всегда готова прийти на помощь. Надеюсь, ты улыбаешься, Эмма.
Я изумленно открыла рот, и музыканты заиграли быструю песню о безответной любви к девушке из другой страны. Когда несколько журналистов с любопытством посмотрели на меня, я покраснела.
- Надо же, как мило, - сказал Гейб. - Твоя рок-звезда еще и песни тебе посвящает!
Я удивленно на него посмотрела и выдавила:
- Он не моя рок-звезда!
- Между вами что-то есть? - пристально поглядев мне в глаза, спросил Гейб.
- Что?! Нет!
- Тогда почему он посвящает тебе песни?
Вопрос, надо признать, был разумный. Увы, ответа я не знала.
- Понятия не имею!
Гейб скорчил недовольную гримасу и промолчал.
Я откашлялась и отвела взгляд, надеясь, что он сменит тему. Несколько секунд я рассматривала репортеров - почти все они восхищенно улыбались, слушая Гийома. В камерной обстановке его обаяние действовало особенно сильно, и я точно знала, что половина журналисток сегодня лягут спать влюбленными по уши.
- На какое время у тебя назначено интервью с Гийомом? - спросила я, когда музыканты заиграли тише.
Мне хотелось поговорить на менее щекотливые темы. Но, посмотрев налево, Гейба я не увидела. Он куда-то исчез.
В завершение концерта Гийом ослепительно улыбнулся, помахал рукой и крикнул:
- До скорой встречи!
Он ушел за кулисы, и я вспомнила, что мне некогда волноваться из-за Гейба: надо было проводить Гийома к журналистам.
Поппи ждала меня за сценой.
- Ну? Что сказал Гейб?
- Ничего.
Я отвела глаза.
Она удивленно взглянула на меня и пояснила:
- Я вообще-то о том, почему он разговаривал с отцом Гийома.
- А… ну да. Он не объяснил.
- Странно, - пробормотала Поппи.
В эту минуту из-за кулис вышел Гийом с зачехленной гитарой.
- Я готов к новым подвигам, леди! Как вам мои песенки?
- О, Гийом, они потрясающие! - воскликнула Поппи.
- Merci beaucoup, mademoiselle, - с легким поклоном проговорил Гийом и обратился ко мне: - Et toi? Тебе понравился концерт, Эмма?
- Да, Гийом, ты молодец.
- А посвящение? Что скажешь?
- Ну… - Я не сразу нашлась с ответом - Было очень-очень мило с твоей стороны, Гийом. Большое спасибо.
- Ты красавица, - сказал он, сверля меня взглядом.
Я посмотрела на Поппи - та не сводила глаз с Гийома.
Я кашлянула.
- Э-э, да, спасибо… Ну что, идем по журналистам?
- Ты первая! - весело сказала Поппи, подливая масла в огонь. Она перевела взгляд с меня на Гийома и протянула ему руки. - Давай унесу гитару.
Гийом безропотно отдал Поппи инструмент, а я показала ей язык.
Примерно двадцать минут я водила Гийома от одного журналиста к другому. Все они надели беджики с надписью "Здравствуйте, меня зовут…", на которых значились их имена и названия газет или телеканалов. Поначалу я немного волновалась, ведь наступило время представить людям настоящего, живого Гийома и при этом скрыть, что настоящий Гийом - буйный сумасшедший.
Но свершилось чудо: он вел себя абсолютно нормально. Пожимал руки мужчинам, с англичанами беседовал о футболе, с американцами - о своих поездках в Штаты, а со всеми остальными - о любви к музыке. Заговаривая с женщинами, Гийом включал обаяние на полную катушку: болтал, смеялся и флиртовал так, словно это его ремесло. Впрочем, так оно и было.
Наконец, когда Гийом пожал руки всем журналистам, а Поппи ушла беседовать со знакомой телеведущей из Англии, мы с Гийомом подошли к его отцу, который стоял у барной стойки в конце зала и пил красное вино.
- Эмма, ты еще не знакома с моим отцом? - спросил Гийом по пути к бару.
Я покачала головой.
- С удовольствием вас познакомлю.
Его отец был среднего роста, подтянутый, с худыми дрожащими руками и ярко-зелеными глазами на морщинистом лице. Заметить сходство между отцом и сыном было нетрудно: такие же яркие глаза и копна темных волос, хотя волосы отца уже посеребрила седина. Гийом что-то сказал ему по-французски, потом я услышала свое имя.
- Oui, oui, enchantй, - дружелюбно сказал старик, наклоняясь, чтобы расцеловать меня в обе щеки.
- И мне очень приятно, - с улыбкой ответила я, - Я так рада, что работаю с вашим сыном.
- Он… как это… очин хороши-ий. Очин большой талант.
- Да, вы совершенно правы. Он чудесный. Старик кивнул и улыбнулся.
- Merci beaucoup.
Потом он снова заговорил по-французски, но Гийом, сообразив, что я ничего не понимаю, перешел на английский.
- Тебе понравился концерт? - медленно спросил он отца.
- Oui, oui. Это быть идеально.
- Спасибо, пап. А вечеринка как?
- Очин, очин мило, - с трудом произнес отец.
Мне было странно наблюдать за их разговором. Гийом выглядел таким… нормальным.
- Гийом, - медленно сказал старик, - Я говорить Габриель, когда ты пел. Он… как это… волноваться за тебя.
Я резко обернулась к Гийому.
- Что? Он имеет в виду Габриеля Франкёра? - изумленно спросила я, - Он его знает?!
Старик хотел было что-то объяснить, но Гийом его перебил:
- Скажем так, мы с Гейбом давно знакомы.
Я растерялась. Да, вчера я узнала, что Гейб родом из Бретани, но ведь это огромная область! Мне и в голову не приходило, что они с Гийомом могли там познакомиться. Я хотела задать еще несколько вопросов, но как раз в эту минуту к нам подлетела Поппи, ведя за собой привлекательного брюнета.
- Гийом! - радостно затараторила она, не догадываясь, что помешала нашему разговору. - Позволь представить тебе Вика Винсента, главного лондонского ди-джея и одного из тех, кто продвигает твой альбом на радио. А еще он мой старый школьный приятель.
- Не нравится мне слово "старый", Поппи, - безупречным диджейским басом проговорил Вик. - Но я в самом деле поддерживаю твои начинания, Гийом. Ты молодец!
Он хлопнул Гийома по спине.
- Спасибо, - учтиво ответил тот и немного попятился.
Он не любил, когда его трогали, - если, конечно, сам этого не добивался. Впрочем, прикосновений он добивался от женщин, а не от помпезных диджеев мужского пола.
Я шепнула ему на ухо:
- Ну, закругляемся?
Гийом кивнул. Я огляделась в поисках его отца, но тог куда-то пропал. Да что это за фокусы с исчезновениями?
- Где твой папа? - спросила я Гийома.
Он осмотрелся и пожал плечами.
- Не знаю. Да ты не волнуйся, он не заблудится. Сегодня тебе надо думать только обо мне.
Глава 16
Интервью на следующий день прошли безупречно. Гийом прекрасно держался, от чего мне было не по себе. Я начинала думать, что он неспроста изображает пай-мальчика, и невольно готовилась к очередной проделке. Но пока все шло хорошо. Мы с Поппи по очереди ходили на интервью, снова и снова выслушивая его рассуждения о том, как это здорово - строить музыкальный мост между Францией и англоязычными странами.
По просьбе тележурналистов Гийом несколько раз спел а капелла и без конца флиртовал с женщинами - все они, независимо от возраста и профессионального опыта, за пять минут превращались в хихикающих школьниц. Он выглядел потрясающе, вел себя очаровательно и казался собранным и спокойным - само совершенство.
- Он такой душка! - пролепетала журналистка из "Дейли базз", выходя из комнаты для интервью.
- Он сексуальнее Джастина Тимберлейка, Джона Майера и Адама Левина, вместе взятых! - воскликнула музыкальный критик из "Орландо сентинел". - И боже мой, он поцеловал меня в щечку! Я больше никогда не буду умываться! - Какой очаровательный юноша, - сказал краснолицый репортер из "Эдвокейт" и добавил: - Похоже, я влюбился.
Мы с Поппи решили отметить наш успех в гостиничном ресторане: поужинать и распить бутылочку вина. Большинство журналистов уезжали утром, после плотного завтрака и очередного неожиданного выступления - Гийом решил спеть акустическую версию "Города света". Затем мы должны были проводить его на поезд "Евростар", отбывающий в двенадцать минут пятого. Словом, если до конца вечера ничего плохого не случится, презентация пройдет без сучка, без задоринки. Нам в это пока не верилось.
После ужина Поппи зевнула и сказала, что хочет спать. А я-то надеялась, что теперь, когда основная часть презентации позади, она будет не прочь прогуляться по Лондону! Поппи оставила номер своего мобильного начальнику охраны - на случай, если возникнут какие-либо проблемы. А мне пришлось коротать остаток вечера в одиночестве, валяясь на необъятной кровати и глядя платные киношки по телевизору.
Через полчаса я уже умирала от скуки, бесцельно листая каналы с выключенным звуком. Почему-то я думала о Гейбе и расстраивалась, что не смогла толком с ним поговорить. Он умудрился без моего ведома изменить время интервью, и, пока Гейб был в комнате для прессы, я обедала.
А может, позвонить ему? Нет, не стоит. Что я скажу? И все-таки очень странно, что в девять вечера я сижу одна в гостинице незнакомого города, когда Гейб в нескольких этажах от меня. Все мои мысли сводились к одному: я ужасно хотела снова его поцеловать.
Увы, он такого желания явно не испытывал. Иначе позвонил бы, верно? "А может, - зашептал самонадеянный голосок у меня в голове, - он просто использовал тебя, чтобы подобраться к Гийому?" Нет, неправда!
В эту минуту зазвонил внутренний телефон. Я испуганно обернулась на звук. Быть такого не может! Неужели Гейб? Это должен быть Гейб! Больше-то некому. Я с замиранием сердца взяла трубку.
- Эмма?
Взволнованный голос принадлежал не Гейбу, а Поппи.
- Привет, - удивленно сказала я. - Что такое? Ты у себя?
- Э-э… не совсем. Вообще-то я в городе.
- В городе?! Ты же говорила, что идешь спать!
- Прости, что не сказала сразу… Я вроде как на свидании.
- Что?
Потрясающе! Она строит романтические козни даже по другую сторону Ла-Манша!
- Ну да. Извини. Не хотела делать из мухи слона.
- Ты вроде встречаешься только с французами, - растерянно сказала я. - Как же твоя теория французского поцелуя?
- Э-э… я забыла тебе сказать, что Даррен по-прежнему живет в Лондоне, - едва слышно проговорила Поппи.
У меня отвисла челюсть.
- Даррен?! Твой бывший, чью куклу ты исколола булавками?
- Ну да, - сдавленно призналась Поппи - Мы с ним немного поговорили…
- О… Что значит "поговорили"? Как… влюбленные? Тишина.
- Может быть, - пискнула Поппи.
- А что пишут твои психологи насчет свиданий с бывшим, который разбил тебе сердце?! - с упреком вопросила я.
- Наверное, они этого не одобряют. Но нельзя же верить всему, что написано.
Я на секунду отняла трубку от уха и изумленно на нее посмотрела. Поппи все это время что-то тараторила.
- …в общем, мне очень неприятно это говорить, но только что звонил охранник отеля. Насчет Гийома.
Я застонала.
- Что на этот раз?
- Похоже, у него в номере идет вечеринка. Громкая музыка, все такое… - Поппи вздохнула. - Я уже еду тебе на выручку. Знаю, ужасно об этом просить, но не могла бы ты сходить наверх и усмирить Гийома, пока он что-нибудь не натворил? Я приеду в лучшем случае через полчаса.
Я закрыла глаза и перевела дух.
- Да, конечно. Я схожу. Не волнуйся.
- Эмма, ты прелесть! - воскликнула Поппи. - Я твоя должница! Приеду, как только смогу.
- Спасибо, - пробормотала я и выдавила улыбку, надеясь, что она услышит ее по телефону. - Удачи с Дарреном!
Ворча себе под нос, я скинула одеяло, натянула джинсы, потрепанную футболку с фотографией "The Beatles" и старые черные балетки, которые носила вместо домашних тапочек. Затем привела себя в более-менее человеческий вид: нанесла на щеки немного румян, подкрасила ресницы и губы. Засунув ключи от номера в задний карман джинсов, я поплелась к лифту.
Когда лифт открылся на верхнем этаже, я действительно услышала громкую музыку, доносящуюся из номера Гийома.
- Неужели нельзя хоть одну ночь держать себя в руках? - вслух возмутилась я, добавив пару непечатных слов.
Мне пришлось трижды постучать в дверь - на третий раз со всей силы, - прежде чем она распахнулась, и на пороге возник Гийом в одних джинсах и с бокалом шампанского в руке. Волосы у него стояли торчком, на подбородке уже появилась щетина. Я оторвала взгляд от его тела и со вздохом посмотрела ему в глаза. Надо признать, это далось мне с трудом, учитывая твердость и впечатляющий рельеф его грудных мышц.
- Привет, Эмма! - с ослепительной улыбкой воскликнул Гийом, - Ты ко мне в гости?
- Нет, не в гости. - Я поглядела на него с упреком. - Слушай, Гийом, я тебя очень прошу не закатывать вечеринок в отеле, битком набитом журналистами!
- Вечеринок? - переспросил Гийом, повертел бокал с остатками шампанского и залпом его осушил - Chйrie , я тут вообще-то один.
Я посмотрела на него с недоверием. Быть такого не может: король вечеринок и рок-певец развлекается в одиночку под грохочущую музыку, угощаясь шампанским!
- Перестань, Гийом. Я не нотации пришла читать. Просто отправь всех девочек, которые у тебя собрались, домой, пока не поздно.
- Эмма, честное слово, - сказал Гийом, глядя мне прямо в глаза, - я здесь один. Клянусь жизнью.
Я пристально на него посмотрела и, когда он не отвел взгляда, пожала плечами.
- Что ж, как знаешь, - сказала я, не поверив ему, - Но ты не мог бы убавить музыку? Соседи уже звонили охранникам.
Гийом долго молчал, глядя на меня, а потом ушел в номер, бросив меня на пороге. Я ждала целую вечность, но музыка не стихала и Гийом не возвращался. Я подождала еще. Посмотрела по сторонам - нет ли рядом кого-нибудь, кто может подумать обо мне плохо, - открыла дверь настежь и двинулась по коридору в поисках Гийома (или хотя бы регулятора громкости на стереосистеме, которая в данный момент оглушительно завывала голосом Мика Джаггера).
- Гийом! - крикнула я сквозь музыку. Длинный коридор люкса привел меня в гостиную. - Куда ты подевался?
Тут из-за угла выскочил Гийом, напугав меня до полусмерти. Я подпрыгнула на месте, а он улыбнулся и протянул мне бокал шампанского.
- Ты что делаешь?! - вопросила я, устало поглядев на бокал, в котором гипнотически мерцали пузырьки.
Гийом снова попытался всучить мне шампанское.
- Пей, Эмма! - весело сказал он. - Давай тост!
- Слушай…
- Администрация отеля подарила мне две бутылки чудесного шампанского. Дело твое, конечно, но если ты со мной не выпьешь, придется мне убрать их в одиночку.
- Гийом…
На этот раз он перебил меня даже прежде, чем я успела закатить глаза:
- А ты ведь знаешь, что бывает, когда я напьюсь, oui? Поэтому, если хорошенько подумать, это в твоих инте ресах. Чем больше выпьешь ты, тем меньше достанется мне.
Я хотела возразить, но слова застряли у меня в горле. Вообще-то он был прав, тут уж не поспоришь: чем больше мне, тем меньше ему.
- Хорошо. - Я взяла шампанское - Только если ты убавишь музыку.
Гийом просиял.
- Как пожелаешь, дорогая! - Он поднял бокал и дождался, пока я подниму свой, - За тебя, Эмма!
Когда мы чокнулись, я скорчила недовольную гримасу, а Гийом восторженно улыбнулся. Я сделала маленький глоток.
- Убавь громкость, Гийом, - напомнила я.
- Ах да, конечно!
Он побежал в гостиную. Как только он отвернулся, я незаметно вылила половину шампанского в цветочный горшок, стоявший в конце коридора, и тут же поднесла бокал к губам, словно все это время потягивала напиток.
- Эмма, ты в самом деле пьешь! - воскликнул Гийом, радостно поглядев на мой бокал. - Отлично, отлично!
Я натянуто улыбнулась.
- Ну, пройдешь? Или хочешь пить в коридоре? Выбора у меня не было. Если повезет, усядусь рядом с еще каким-нибудь цветком и буду поливать его шампанским, лишь бы Гийом не напился и не натворил бед. Я прошла за ним в гостиную. Он схватил открытую бутылку из ведерка со льдом и наполнил мой бокал.
- Присаживайся, Эмма. Чувствуй себя как дома Мой номер - твой номер, дорогая, - сказал он и расхохотался над своей шуткой.
- Спасибо.
Я едва сдержала зевок. День выдался трудный, и мне уже полагалось сладко спать, а не играть в общество анонимных алкоголиков со своим клиентом. Это не входило в мои обязанности - впрочем, надо признать, за последние несколько недель я делала немало такого, что выходило далеко за рамки должностных инструкций.
Я села на диван и с удивлением отметила, какой он мягкий и удобный. Рядом стоял цветочный горшок.
- Итак, - заговорил Гийом, усаживаясь, - ты сама скажешь мне, что случилось, или я должен угадать?
Я опешила.
- Да ничего не случилось… Что ты имеешь в виду? Гийом многозначительно покачал головой.
- Ты весь день хмуришься.
- Я не хмурюсь! Он рассмеялся.
- Ну-ну! Хмуришься, еще как. Не отрицай. Я вздохнула.
- Пустяки это все.
Я сделала большой глоток шампанского, решив, что от одного глотка вреда не будет. По телу пробежала теплая дрожь.
Гийом внимательно меня разглядывал. Его обнаженный торс начинал действовать мне на нервы.
- Ты не мог бы надеть рубашку? - строго попросила я и сделала еще глоток.
В конце концов, раз уж я согласилась выпить половину его шампанского, лучше нам обоим быть полностью одетыми.
Гийом только рассмеялся.
- Жарко же! Тебе неприятно видеть мое тело? "Нет, - подумала я, - наоборот, оно меня притягивает".
- Нет, просто странно, что ты сидишь без рубашки.
Гийом опять рассмеялся, пожал плечами, но за одеждой не пошел. Вместо этого он подлил мне еще шампанского. Я послушно отхлебнула. Алкоголь уже начинал действовать, но волноваться пока не стоило: я всего лишь немного успокоилась. К тому же я делала это из благих побуждений - каждый мой глоток не достанется Гийому.
Помолчав с минуту, он предпринял еще одну попытку:
- Ну? Расскажешь, что тебя тревожит? Я правда хочу помочь.
Я внимательно на него посмотрела: Гийом будто был искренне озабочен, даже стер с лица привычную ухмылку.
- Ладно. - Я вздохнула и отвела взгляд. - Просто я немного запуталась, вот и все. - Гийом участливо слушал. - Поппи предложила мне постоянную работу в Париже, и я хочу согласиться. Честное слово. Но не знаю, правильно ли это.