- Мужик, тебе жить, что ли, надоело?!- Он высунулся из окна и погрозил Геннадию кулаком.
- Ну-ка, дядя, выйди!- Приглашающе улыбнулся Гена.
- Тебе чего надо-то?!- Водитель посмотрел на него уже насторожено.
- Закурить есть, дядя?
- Уходи с дороги, я тебе сказал!- Взъярился тот.- Тебе делать, что ли, нечего?!
- Ах-ты ж, сученыш!- Гена в мгновение ока преодолел несколько метров, запрыгнул на подножку машины и принялся месить кулаками бесформенное лицо водителя.- Ты, мяфа, у меня сейчас все забудешь!
- Да, ты чё, мужик?!!- В голос завопил тот, вырываясь из цепких рук Гены.
Он выскочил из кабины с другой стороны и на спринтерской скорости побежал по дороге.
- Я милицию вызову!!!- Закричал он, остановившись на повороте.- Я тебя еще поймаю!!! Я тебя, гада, запомнил!!!
А Гена спрыгнул с подножки и, непринужденно улыбаясь, вернулся к подруге.
- Сейчас он забудет обо всем на свете,- сказал он.
- Зачем ты так?- Спросила Оля.- Он ведь тебе ничего не сделал.
- Пусть свое место знает...- с улыбкой отозвался Гена.
И ей бы в ту же минуту осознать все, чем грозит знакомство с таким человеком. Но Гена снова поцеловал ее и прошептал:
- Я для тебя все сделаю! Горы сверну...
Расстались возле ее подъезда, расстались со сладким поцелуем на устах. А в понедельник она своего инженера-строителя застала на стройке, перемешивающим раствор.
- Зачем ты меня обманул?
- Впечатление хотел произвести,- улыбнулся Гена.- Но я тебе не врал! Я на инженера не доучился совсем немного. Вот столечко,- он показал ей кончик мизинца.
- И что, в армию забрали?
- Нет. В тюрьму сел за хулиганство,- ответил он.- Разлюбила меня?
- А почему ты мне об этом не сказал?
- Потому что такие как ты, с такими как я, хороводы не хороводят. Я тебе такой даром не нужен... Да, я сидел! И что я после этого не человек, что ли?!
- А я тебе еще слова не сказала,- Оля опустила глаза.- И мне, знаешь, не важно сидел ты или нет.
- Тебе-то может и не важно. А вот твои папа с мамой, к гадалке не ходи - на дыбы встанут!
- Папа давно умер,- усмехнулась Оля.- А жить ты не с мамой будешь, со мной.
- Жить?- Переспросил Гена.- А ты никогда не шутишь, да?..
- А мы с тобой не шутки шутить будем,- сказала она, глядя ему в глаза.- Я детей рожать хочу, семью хочу. И ты мне, Гена, очень нравишься.
Гена бросил лопату в поддон, подошел к ней вплотную и заглянул в глаза.
- А я женюсь на тебе! Не боишься?..
- Нет...
Он стянул с рук вачеги и обнял ее.
- Ну, тогда выходи за меня. Я тебе предложение делаю.
- А если выйду, не испугаешься?- Снова усмехнулась она.
- И в кого ты, Кузевякина, такая уродилась?- Улыбнулся Гена.- На тещу бы хоть одним глазом посмотреть.
- Еще насмотришься,- пообещала ему Оля.
Со свадьбой тянуть не стали, как только вышел положенный месяц на размышление, зарегистрировались...
Она до сих помнила ощущение счастья и радости, испытанное в день свадьбы. На капоте "Волги" сидела кукла в подвенечном наряде, и от нее струились белые ленты. В открытые окна врывался теплый ветер, играл с платьем невесты. Если бы она знала тогда, каким богам молиться, чтобы это счастье не иссякло никогда. Но счастье их было недолгим.
На первую годовщину свадьбы Гена повел ее в ресторан. Он всегда любил такие жесты. Хотя за год семейной жизни более-менее остепенился, перестал пить, позволял себе за праздничным столом только пару бокалов вина. И, вообще, они ладили, как-то незаметно притерлись друг к другу, словно прожили вместе уже не один десяток лет. Единственно, что Оля до сих пор ребенка не понесла.
Они специально не пригласили ни свидетелей, ни близких друзей. Решили отметить дату вдвоем. Но в ресторане подсел к ним мордастый напористый мужичок – один из бывших друзей Геннадия.
- Здравствуй, Ерёма! Красавец, красавец! Юбилей или как?
- Или как,- отозвался Гена.- Выпить хочешь? Налью! А потом оставь нас... Видишь, я с женой.
- А ты меня обижаешь, да?- Усмехнулся незваный гость.- Выпить я сам себе куплю. Зазнался, брат. "Корешей" забыл. А я бы тоже забыл. На пару дней...- он сально посмотрел на Олю.- Баба у тебя гладкая!
- Ты, кусок сала, слова выбирай. Вали отсюда, Зуб. Вали, пока здоровье осталось.
- Память короткая,- то ли спросил, то ли подтвердил свои мысли Зуб.- Ты, мальчонка, уже забыл, сколько должен мне?.. Я должок скостить могу,- он снова скользнул по Оле сальным взглядом.- Что скажешь, мужчинка?..
Геннадий резко перегнулся через стол и взбешенно прошептал на ухо Зубу:
- Ты, сука, вали отсюда! Еще раз на жену посмотришь, я тебя глаза вырву!..
- А ты на меня не гавкай,- усмехнулся Зуб.- Могли полюбовно разойтись... Ты мне "угол"* должен. А за язык поганый я еще "косарь" накину. И "счетчик" включу. Завтра...
Со стороны казалось, что они обменялись братским поцелуем.
- Не страшно?- Улыбнулся Зуб.- Я сейчас только "бабки" хочу! Мне уже ничего не надо!- И он снова посмотрел на Олю.
- Я тебе по-русски говорил?!- Гена прыгнул на него через стол и вцепился в горло.
В ресторане словно только этого и ждали. Женщины завизжали в голос, мужчины бросились разнимать дерущихся. А в другом конце зала тоже образовалась драка...
Оля намочила платок и вытерла кровь с разбитой губы мужа.
- Нормально все,- Гена потер затылок.- Гад какой-то графином заехал. А весело было, да?! Такую годовщину уже не забудешь...
- Да, уж веселье,- хмыкнула в ответ Оля.- Что он о деньгах плел?
- Была одна история,- уклончиво ответил Гена.
- Что-то ты, Ермаков, темнишь. Ну-ка, давай, я тебе еще вот здесь кровь вытру... Господи, как кот мартовский, драный весь!- Она покачала головой, глядя на его поцарапанную физиономию.
- За тебя пластался!- С мальчишеской гордостью ответил Геннадий.
- Лучше бы посидели по-человечески,- с укором посмотрела на него Оля.- Ладно, хоть до приезда милиции сбежали...
Но лучше бы они попали в тот вечер в отделение и Гену за нарушение общественного порядка посадили в КПЗ. Потому что в безлюдном сквере поджидали их Зуб с приятелем.
- А сейчас, козлятина, я тебе кровь пущу,- доверительно сообщил он.- Я здоровьем с тебя все возьму! Мне денег уже не надо!..- В его руке сверкнул нож.
Оля взвизгнула и потянула Гену назад. Но противников было всего двое.
Ермаков сцепился с Зубом и с первого же удара сумел выбить из его руки нож. Они принялись молотить друг друга с таким остервенением и злобой, словно не чувствовали боли. А приятель Зуба, расставив руки в стороны, загонял Олю в темный угол аллеи. Она отпрыгивала в сторону, и он прыгал вслед за ней как тигр. А потом изловчился и поймал своими длинными жилистыми руками и принялся лапать.
- Гена! Гена!!!- Закричала Оля, стараясь вырваться из его обезьяньей хватки.
Геннадий услышал ее крик, но в ночной темноте ничего не увидел и с еще большим остервенением кинулся на Зуба. И с нескольких ударов выхлестнул его так же, как хороший боксер отправляет противника в нокаут серией ударов. Он побежал на крик Оли, не осознавая, что держит в руке нож Зуба, который подобрал в горячке с земли.
А приятель Зуба уже завалил ее на землю, разорвал на платье и шарил губами по голой груди.
Гена подскочил к нему, схватил за волосы и рванул на себя.
- Ах ты, сука!- Прохрипел насильник, выворачиваясь. И Геннадий ткнул его ножом под ребра.- А-а-а!- Захрипел тот и вцепился Ермакову в горло с такой силой, как будто хотел утащить за собой на тот свет.
- Гадина!- Оля бросилась на него сзади и принялась бить кулаками по голове.- Гад ты! Сволочь!!!
Через несколько мгновений последние силы оставили насильника и он рухнул на землю.
- Пойдем отсюда! Пойдем, Оля!- Потянул Гена жену, но она все еще не могла успокоиться и принялась пинать лежавшего на земле человека.
А вдали уже послышался вой милицейских сирен.
- Уходим!- Крикнул Геннадий и схватился за голову.- Поздно!.. Прости, Оля, не думал я, что так все закончится...
- О чем ты? Ты же меня защищал. Вот этого гада посадят!- Она кивнула на лежавшего.
- Никто его не посадит. Я его убил...
- Что?..- Она отшатнулась как от удара.
- Зарезал я его,- Гена бросил нож на землю.- Теперь лет пятнадцать дадут! К гадалке не ходи...
Среди кустов и деревьев уже мелькали лучики ручных фонарей.
- Нет, тебя не посадят,- Оля порывисто обняла мужа.- Мы скажем, что это я его заколола, когда защищалась,- она подняла с земли окровавленный нож.
- Не дури!- Геннадий протянул к ней руку.- Отдай нож!
- Нет, Гена! Меня простят, а тебя расстрелять могут...
- Отдай мне нож!..
- Стоять!- В голос выкрикнули два милиционера, появившиеся среди кустов.
Оля протянула к ним руки, в одной из них сверкнуло окровавленное лезвие.
- О, мать!- Пробормотал пожилой милиционер, оглядывая и ее, и Геннадия, и труп на земле.- Что же ты наделала?!
- Это не она!- Геннадий дернулся было. Но пожилой милиционер навел на него ствол пистолета.
- Стоять, я сказал!
- Он меня изнасиловать хотел,- сказала Оля, бросив нож на землю.- Я его убила...
На допросе немолодой уже следователь Иван Лаврентьевич Соколов выразил недоверие к ее рассказу:
- Ольга Матвеевна, сознайтесь, это ведь не вы убили Пантелеева.
- Я...
- Нет, не вы. Но вы можете получить срок за его убийство. Я думаю, что вы покрываете своего мужа. Геннадий Алексеевич прошел свой университет за решеткой и вполне мог убедить вас, взять его вину на себя.
- Нет, это не так.
- Вы напрасно упрямитесь и вводите следствие в заблуждение. Лучше всего рассказать правду сейчас.
- Я сказала вам правду. Я убила этого человека. Сделала это случайно. Я защищалась. Он хотел меня изнасиловать.
- Вы говорите, что отняли у него нож и не помните, как ударили Пантелеева?
- Да,- кивнула Оля.
- А где в это время находился ваш муж?
- Мы поссорились. Он ушел далеко вперед и не сразу услышал мои крики.
- Нам известно, что ваш муж в ресторане поссорился с неким Зубовым Павлом Даниловичем. А Пантелеев был его другом. Может быть, вы все же расскажете правду?
- Я вам сказала правду.
- Ольга Матвеевна, дело в том, что на ноже, как вы утверждаете – ноже Пантелеева, его отпечатков пальцев не нашли. Но нашли на нем отпечатки пальцев Зубова и вашего мужа... Как вы объясните этот факт?
- Я не знаю,- покачала головой Оля.
- А я знаю,- Соколов пристально посмотрел на нее.- Неужели вы решили, что я пущу дело на самотек?
- Я ничего не думаю...
- Ольга Матвеевна, вы молодая и привлекательная женщина. Вам еще детей рожать и воспитывать. И вовсе не факт, что суд оправдает ваши действия самообороной и другими смягчающими обстоятельствами. Вы вполне можете получить реальный срок лишения свободы. А заключение никого не красит и никому здоровья не прибавляет. Подумайте об этом. Я не пугаю вас, но вы можете потерять и молодость, и семью. Потеряете все что у вас есть.
- Я защищалась,- упрямо повторила Оля.- Этого человека я убила случайно.
- Хорошо,- кивнул следователь.- Если вам нечего добавить к своим словам, перечитайте признательное заявление и протокол допроса, и распишитесь вот здесь и здесь. Но я все же советую вам, пересмотреть свое решение и сделать обратное признание. Сейчас вас поместят в камеру предварительного заключения. А утром мы встретимся снова.
Соколов вызвал конвой и проводил подозреваемую задумчивым взглядом.
А спустя два дня мир Ольги Ермаковой рухнул окончательно.
После девяти часов утра ее на допрос привели к тому же Соколову.
- Присаживайтесь, Ольга Матвеевна,- глядя на нее, следователь кивнул каким-то своим мыслям.- Я вынужден сообщить вам очень плохую новость. Крепитесь. Ваш муж Ермаков Геннадий Алексеевич погиб...
- Что?!- Оля почувствовала, что земля уходит из-под ее ног.
- Держитесь, Ольга Матвеевна,- повторил Соколов.- Прошедшей ночью он был найден во дворе вашего дома. Он был мертв.
- Нет,- прошептала Оля, глядя на следователя.- Нет...
И в этот момент она почувствовала невыносимую, резкую боль внизу живота.
- А-а,- застонала она, прижимая живот руками. А потом упала на колени, выдохнула еще это:- А-а!!!- И потеряла сознание.
В себя она пришла спустя несколько часов в больничной палате.
- Вы можете пройти к ней,- услышала незнакомый женский голос.- Хотя, подождите, я вызову сначала врача. Он должен поговорить с больной.
Голоса в коридоре на какое-то время стихли. Но через минуту в палату вошел немолодой врач, с которым Оля пару раз встречалась в кабинете женской консультации.
- Здравствуйте,- он сел рядом с ней на стул и взял за руку.- Оля, вы были беременны.
- Что?- Прошептала она, еще не осознавая, что врач сказал: "были..."
- Мы не смогли помочь вам. Вы потеряли ребенка...
- Да что же это такое?- Прошептала она, глядя на него глазами полными слез.
- Не будем терять надежду. Вы еще сможете забеременеть,- сказал врач.- Мы сделали все, чтобы сохранить вам здоровье... Поправляйтесь, Ольга, поправляйтесь.
Оля закрыла глаза и выдохнула со стоном.
- Ольга Матвеевна,- стул рядом с ее кроватью скрипнул.- Я побеспокою вас. Простите меня, но для некоторых вещей такой момент самый подходящий.
Оля открыла глаза и увидела Соколова.
- Я сожалею,- сказал он.- Но сейчас вы уже можете сказать правду о том, кто убил Пантелеева. Скажите мне это, Ольга Матвеевна. Для вас запирательство уже не имеет смысла. Признайтесь в том, что пытались ввести следствие в заблуждение, и, выписавшись из больницы, вы отправитесь не в камеру, а домой.
Она несколько мгновений смотрела на него измученными глазами, а потом прошептала едва слышно:
- Да, это Гена убил его...
Она не считала дни, не замечала времени. Она не знала, сколько провела в больнице. Ее сердце и ее душа, словно омертвели от потерь, а тело перестало ощущать боль и муки голода. К ней приходили подруги и родственники, каждый день приходила мать.
- Доченька,- говорила она,- не убивайся так. Жизнь еще наладится. И ребеночек у тебя будет! И даст бог, человека хорошего встретишь! Тебе только сейчас на ножки встать нужно! Покушать тебе нужно! Не хорони себя заживо!..
- Мама, я не хочу сейчас ничего. Не хочу...
- Доченька, поешь хоть немного! Соку выпей, яблочко съешь!
- Мама, да оставь ты меня в покое!.. Оставьте вы меня все в покое! Я жить не хочу, а ты меня яблоками кормишь...
- Не говори так, дочка, не надо! Думать так и говорить – грех! А все остальное... И думать не смей!!! Господи! Господи, пожалей ты меня и себя!.. В жизни ведь всякое случается! Но жить надо и любить надо! Сколько нам Господом отпущено, столько и прожить надо, дочка!..
А на дворе уже заканчивалось лето, и листья на березах пожелтели.
Спустя какое-то время Оля все же пришла в себя и нашла силы жить дальше. Может быть, помогли в этом забота и участие тех, кто не оставил ее в трудные дни. А быть может, просто судьба ее была в другом...
Из больницы ее выписали на пороге осени. Как же странно было смотреть на двор, на детей, играющих в пятнашки, на соседок, судачивших на лавочке возле подъезда. Для этих людей не изменилось ничего, а для нее одна жизнь сменилась другой жизнью.
А в квартире все было незнакомо. Пока она лежала в больнице, мать сделала в комнатах ремонт.
- Я, доченька, вещи ненужные в кладовку убрала,- сказала она.- Потом подумаем, что с ними сделать.
И Оля поняла, что мать убрала в кладовку вещи Гены.
- Хорошо, мама,- кивнула она.- Я пойду к себе. Спать хочу.
- А давай чайку попьем, дочка,- с надеждой сказала мать.- Я твое любимое пирожное купила!
- Нет, я ничего не хочу.
В своей комнате Оля села на кровать и просидела так без движения несколько минут. И в этот миг она сильней всего ощутила и безысходность жизни и потери свои. Еще недавно эти стены хранили любовь, а сейчас в них жило отчаянье. Она встала и подошла к книжному шкафу. Мать предусмотрительно убрала все фотографии с Геннадием. Но Оля хорошо помнила, что одну из них использовала вместо закладки в книге Каверина "Два капитана".
Она нашла книгу и нашла фотографию. Снимок сделан был возле фонтана в городском парке. Сделан был в первомайские праздники, совсем недавно. Но то время уже не вернуть за все золото мира.
Она легла на постель, положила фотографию на грудь и закрыла глаза. Ей так хотелось, чтобы в эту минуту привиделся прекрасный сон.
- Я потеряла все,- шептала она.- Я потеряла все...
На следующий день в гости заглянул Соколов. Принес фрукты с арбузом. Мама собрала на кухне стол. Но Оля к еде не притронулась.
- Вам, Ольга, на работу нужно выйти,- говорил ей Соколов.- Работа – лучшее средство от печали. Знаю это по себе. Когда я жену потерял, только работа и спасала.
- Вот видишь, дочка,- поддакивала ему мама.- И я говорю, что на работе тебе легче станет.
- Иван Лаврентьевич,- особенно не прислушиваясь к его словам произнесла Оля.- Вы поймали убийцу?
- Ой, боженька ж!- Всплеснула руками мама.- Да что же ты опять за свое?!
- Это не так просто, как вам кажется,- уклончиво ответил Соколов.- Но мы работаем! И уверяю, виновных найдем!
- А я вам скажу, кто его убил,- все также отрешенно произнесла Оля.- Его убил – Зуб...
- Ольга Матвеевна, я вам от всего сердца советую,- убедительным тоном сказал Соколов.- Все эти домыслы – забудьте! Вам сейчас нужно силы восстановить, цель в жизни найти. Ольга, сейчас для вас это необходимо! И забудьте о прошлом хотя бы на время!
- Я ведь не машина, которую можно выключить...
- Да я понимаю тебя, Оля! Но для того, чтобы жить дальше, тебе нужно на время забыть... Послушай совет старика, забудь! Забудь!..
- Извините, я устала,- Оля вышла из-за стола.- Я пойду отдыхать...- И именно в этот момент она решилась идти до конца.
Через несколько дней одна из подруг принесла ей склянку с плавиковой кислотой. Она и не подумала спросить, зачем ей понадобилась кислота.
Вечером в пятницу Ольга собралась, повязала голову темным платочком и простилась с матерью.
- Мама, я пойду,- сказала она.- До встречи.
- Куда ты собралась, дочка?
- Мне нужно прогуляться.
- Вот и хорошо! Тебе давно нужно подышать свежим воздухом. Может быть, подружек встретишь.
- Да,- кивнула Оля и когда вышла из квартиры прошептала.- Прощай...
Она медленно шла по сумеречным улицам, не замечая ни встречных, ни знакомых, которые изредка окликали ее. Остановилась только, когда подошла к крыльцу ресторана. Сердце подсказывало, что она обязательно встретит того, кто нужен.
Оля так долго стояла возле ресторана, что швейцар, наконец, не выдержал, вышел на крыльцо и спросил неприветливо:
- Чего тебе?
- Что?- Не сразу поняла Оля.
- Нужно тебе что, спрашиваю?!- Повысил голос тот.