* * *
Я прождала Виржини у стойки администратора минут пятнадцать, прежде чем начала волноваться. Я забилась в самый темный угол, какой только смогла отыскать, надела темные очки, черную футболку, черные джинсы, убрала волосы в хвост и задумалась хорошо ли я замаскировалась, чтобы меня никто не узнал. Спрятаться я хотела от персонала гостиницы а не от Виржини. Еще через десять минут в моей одной-единственной сумочке от Марка Джейкобса тихо затрещал телефон.
- Энджел, простите меня, - начала распинаться Виржини, не дав мне даже поздороваться. - Я сейчас приду в ваш отель. Я должна была забежать в офис чтобы забрать факс от Сисси.
- Она прислала факс в офис? - спросила я с недоумением и облегчением. Вот это да! Сисси все-таки справилась, только, видимо, ей нелегко пришлось. И как, интересно, я должна была догадаться, что она пришлет факс в офис?
- Oui, он сейчас со мной. Может быть, выпьем кофе и почитаем его вместе? - спросила Виржини.
- Кофе это замечательно. Долго тебе сюда добираться. - Я умирала, как хотела кофе. Серьезно умирала: у меня пульсировали виски, а во рту ощущался привкус растворителя. Не то чтобы я когда-нибудь пробовала растворитель на вкус, просто догадывалась.
- Может, вы приедете на станцию "Альма Марсо". Вчера мы провели так много времени в Марэ и Сен-Жермен, - сказала она. - Добраться туда несложно: едете до "Сен-Себастьен", переходите на "Бастии", а потом на "Франклин Д. Рузвельт". А можно дойти до "Бастий" - это недалеко. У вас есть карта?
- Есть, - сказала я, роясь в сумке. Есть. Уф. - Только я не очень хорошо понимаю в картах. Может быть, встретимся здесь?
Виржини засмеялась, бодро и весело. Совсем не похоже на кудахчущий смех Сисси.
- Энджел, вы справитесь. Я встречу вас через полчаса. Позвоните, если заблудитесь.
Я действительно была не в том состоянии, чтобы мыкаться с картой по метро. А взглянув на схему на оборотной стороне обложки уличной карты, я поняла что все не так просто, как объяснила Виржини. Эта девушка возлагала на меня слишком большие надежды. Я закрыла глаза, откинулась на спинку стула, опрокинула голову назад и расхохоталась.
- Все в порядке, мадам? - спросил очень обеспокоенный голос позади меня. - Вам нехорошо? Снова.
Открыв один глаз за своими черными очками, я увидела портье, который был вчера, а сегодня стоял слева от меня на безопасном расстоянии. Он, видимо, решил, что я собираюсь заблевать весь его девственно-чистый стол администратора. Снова.
- Я в порядке, спасибо. - Я поднялась со стула с пластичностью Буратино и попыталась взять себя в руки.
Он отрывисто кивнул и слегка попятился назад, нисколько мне не поверив. Я поджала губы. Ну уж нет, не дам ему уйти с убеждением, что я горькая пьяница.
- Моя подруга работала администратором, сболтнула я. - В гостинице.
- Пардон? - Он вытаращился на меня, безопасно укрывшись за своим столом. - Ваша подруга работает у нас в гостинице?
Ну почему? Почему я не умею держать язык за зубами?
- Не-ет, она сейчас живет в Лос-Анджелесе, - продолжила я, игнорируя тоненький голосок в голове, который постоянно твердил мне, чтобы я заткнулась. - Но она работала в гостинице много лет. А вы давно тут работаете?
- Три года, - ответил он, глядя на меня со смятением и испугом, - Меня зовут Ален. Мы очень рады, что вы остановились у нас, мадам.
Это был очень вежливый способ сказать: "Прошу вас, идите куда подальше и оставьте меня в покое", - но разве меня могло это устроить? Нет. Потому что от меня не так-то просто отделаться.
- Ого, три года, это долгий срок на одном месте, - сказала я, опираясь о его стол. Голосок у меня в голове орал теперь во все горло, умоляя убраться из гостиницы, пока мой новый знакомый Ален не выкинул меня собственноручно. - И вам нравится?
Он пожал плечами и чуть отошел от стола назад. Я никак не могла угомониться, Не могу, когда кто-то недолюбливает меня или думает обо мне плохо. Где-то в глубине меня, но не слишком глубоко, возникло чувство, что мне еще отольется то, что я забрызгала улицу перед гостиницей этого человека содержимым своего желудка.
- Я могу вам чем-нибудь помочь, мадам?
"Остановись. Остановись немедленно!" - требовал голос.
- Энджел, - представилась я, протягивая ему руку для пожатия. - И нет, помогать не надо. Но все равно спасибо. - Озарив его лучезарной улыбкой, я признала поражение и направилась к выходу. Попутно взяв на заметку, что не стоит выставлять себя на посмешище перед гостиничным персоналом, если ты еще не протрезвела после вчерашнего. И он по-прежнему упорно продолжал называть меня "мадам", хотя вчера я совершенно четко сказала ему, что я мадемуазель.
Я не ошиблась хотя бы в том, что с метро разобраться будет непросто. Первую станцию я обнаружила достаточно скоро, но умудрилась проехать целых три остановки не в том направлении, прежде чем поняла, что еду не к "Бастий". Каждую секунду, проведенную в чертовом поезде, я буквально видела перед собой лицо Донны Грегори, читающей мою статью, а ее брови при этом поднялись так высоко, что просто отвалились от лица. Я облажалась. Окончательно и бесповоротно. Туннели здесь были шире и освещены лучше, чем в лондонском или нью-йоркском метро, однако пришлось исползать десятки небольших лестниц, облазать сотни разных выходов и попытаться разобраться в очень непонятной системе указателей, прежде чем полтора часа спустя мне позвонила Виржини. На "Альма Марсо" я прибыла разгоряченная, потная и абсолютно обезвоженная. Остановившись на секунду, чтобы попытаться разобраться, где я, я увидела Эйфелеву башню и реку по одну сторону от меня и огромную карусель - по другую. Где же, наконец, Виржини? Я уже подумывала броситься в Сену, когда мой телефон снова запиликал.
- Энджел? Вы в порядке? - Виржини просто ясновидящая. - Я все звоню и звоню вам. - Нет, она, наверное, просто беспокоится.
- Прости, да, я в порядке. - Ни в каком я не в порядке. Я ужасно устала. Зачем мне было усугублять свою и без того непростую первую одиночную миссию в парижском метро тяжелым похмельем? - Прости, у меня голова не работает сегодня. Ты где?
- Я в кафе рядом с дорогой. Я вам машу - видите меня?
Я медленно повернулась, попутно думая, что будет просто невозможно обнаружить малюсенькую смазливую брюнетку в миллионной толпе, прежде чем заметила ее прямо через дорогу, машущую изо всех сил. Ну хоть кто-то думал обо мне.
- Прекрати так махать, а то тебя хватит кондратий, - сказала я, радостно махая ей в ответ.
К счастью, с переходом дороги я справилась легко и когда, оказавшись в кафе, упала на стул, который подвинула мне Виржини, то залпом осушила чашечку свежайшего кофе, который она предусмотрительно заказала для меня.
- Энджел, я очень извиняюсь. - Виржини утопила лицо в ладонях. - Я считаю, что в метро просто разобраться, как и в Нью-Йорке, и забываю, что вы его совсем не знаете.
- Это не твоя вина, - сказала я, делая знак официанту, чтобы тот принес еще кофе. Я до сих пор находилась под действием похмелья и была в состоянии ободрить ее более многословно. - Я могла бы, наверное, просто добраться на такси.
- Я даже не подумала об этом. - Она заправила прядь волос за ухо, к взбитой копне. - Вы, наверное, очень разозлились.
- Да нет же. - И я не лгала. Я была слишком измотана, чтобы сердиться. - И знаешь, я, пожалуй, опишу свое приключение в статье - проведу сравнение парижского метро с нью-йоркской подземкой.
Виржини отчаянно закивала:
- Это будет очень интересно.
- Совсем нет, - сказала я, опустошая вторую чашечку кофе, чуть более медленно, чем первую. - Хотя такой материал вытянет статью, которую пока что можно разглядывать под микроскопом.
- Ну, теперь ведь у нас полный список мест, рекомендованных Сисси. - Она вручила мне толстую стопку бумаги, а потом снова погрузилась в свою сумку и извлекла еще. - Для недруга она слишком много написала.
Я поставила свою чашечку и попыталась невооруженным глазом разглядеть крошечный шрифт и малюсенькие карты, которые усеивали страницы - не было совершенно никакой возможности посетить все эти места. В сумке Виржини, должно быть, умещалась целая кипа бумаги. Бросив взгляд на часы, я поняла, что уже половина двенадцатого. А я еще даже не читала эти записи. Черт-черт-черт-черт-черт.
- А ты это читала? - спросила я, надеясь, что она поможет мне выделить самое нужное.
- Non, я подумала, надо подождать вас. - Виржини заскулила: - Простите, надо было прочитать.
- Нет, нет, нет, - пробормотала я, пролистывая страницы. - Но, застрели меня, я не знаю, как прочесть все это к Рождеству, не говоря уж о том, чтобы сделать это к восьми вечера.
- А что будет в восемь? - спросила Виржини, заказывая мне еще кофе. И правильно, потому что спать мне сегодня явно не суждено.
- О, хм, я обещала Солен, что мы придем к ней на вечеринку, которую она устраивает сегодня, - сказала я, притворяясь, что меня очень интересуют, какие массажные салоны нравятся Сисси. Ого. Фу. - Она начнется где-то в восемь. Где-то рядом с рекой.
- Это та девушка с концерта? - Виржини вырвала бумаги у меня из рук и бухнула на стол. - Энджел?!
- Да, это девушка с концерта, - ответила я, изучающе глядя на свой кофе.
- Но она любит вашего бойфренда.
- Нет, не любит.
- Нет, любит.
Кому нужна Дженни, когда у меня есть ее дорожная версия? От нее было столько же пользы, и она с легкостью уместилась бы в небольшой чемодан.
- И все же нет, потому что она его бывшая подружка, - сказала я своей чашечке. Почему здесь не подавали кружки? Может, где-то поблизости есть "Старбакс"?
- Что?
- Солен и Алекс когда-то встречались, - сказала я, стараясь смириться с этим фактом, хотя произносить эти слова, особенно проиллюстрированные скептическим выражением лица Виржини, было тяжело. - Это было сто лет назад. Все забыто. И к тому же я обещала, что приду.
- Алекс хочет пойти на эту вечеринку? - спросила Виржини. - Где будет его красивая бывшая подружка, которая танцует перед ним как шлюха?
- О ты как! - Я поставила чашечку на стол. - Вообще-то я ему еще не говорила.
- Он не пойдет. - Она скрестила руки на груди и заставила меня опустить глаза. - Я не верю, что он пойдет.
- Ясно, - сказала я. А что еще можно было сказать? - Ну, не будь так уверена. Пора начинать разгребать присланный Сисси список. Надо еще написать моей подруге о… разных вещах.
Я разложила страницы на столе и попыталась увидеть какой-то смысл в этих адресах, но, как ни странно, ничего не могла понять, словно это какой-то неведомый язык. Не греческий, но близко.
- Извините. Я не знаю вашего Апекса, - сказала Виржини, протягивая руку через весь стол и легонько касаясь моей руки. - Я почитаю записи Сисси, а вы тогда пишите своей подруге и звоните Алексу, да?
Я посмотрю, что тут ближе всего.
- Было бы неплохо. - Заставлять Виржини работать за меня было нечестно, но мириться с Дженни тоже непростое дело. Звонить было еще слишком рано, так что пока вполне подойдет письмо.
- И вы точно пойдете на эту вечеринку? - спросила она, сгребая все бумаги и доставая из сумочки черную кожаную записную книжку.
- Да, - ответила я, хотя и не знала почему.
- D’accord. - Виржини решительно кивнула. И вздохнула.
Составление послания для Дженни заняло больше времени, чем я рассчитывала. Я привыкла к тому, что ее настроение постоянно менялось, но мы никогда не цапались, будучи на разных побережьях, не говоря уж о разных континентах, и мне эта ситуация совсем не нравилась. К тому же виновата была только я, в то время как обычно я могла рассчитывать на то, что Ураган Дженни возьмет пятьдесят процентов вины на себя. Что мне было делать? Ведь косвенно именно я, хотя и ненамеренно, уничтожила одежду на десять тысяч долларов. И кто в здравом уме поверит, что с ней произошло именно то, что я говорю? В отношении всех этих стильных штучек Дженни была еще новичком, и, как она часто признавалась мне вечерами подшофе, ее репутация значила для нее все. В ее откровениях выпивка была главным созидающим, а вовсе не разрушительным элементом. И ничто не утешит ее после потери стольких красивых дорогих вещей. Если бы она сначала одолжила их кому-нибудь типа, э-э, Миши Бартон, которая показала бы их по телевизору, а потом уничтожила, то было бы не так горько.
Написав четыре версии письма, я наконец остановилась на "Извини, дай знать, когда тебе можно звонить, мы что-нибудь придумаем. Я как-нибудь тебе все возмещу. Люблю тебя, ц.".
Хотя я не представляла себе, как это - "как-нибудь". Наблюдая за тем, как появляется иконка отправления письма, я вздохнула и позвонила Алексу.
- Привет, - сразу сказал он, что было необычно для него. "Давай, Энджел, надо действовать резко, словно срываешь пластырь", - сказала я себе. - Как дела?
- Привет, - начала я, кусая ноготь на мизинце. - Как там на радио?
Что-что, а резину я тянуть умею.
- Отлично, поиграли, потрепались. - На линии были помехи, но я слышала, что говорил он бодро. Пора проглотить пилюлю. - Как-то так.
- Я просто хотела уточнить, есть ли у нас на сегодня какие-нибудь планы? - Я повернулась на стуле, чтобы не смотреть, как Виржини вскидывает брови. - Потому что нас пригласили на вечеринку, и я в принципе сказала, что мы придем.
- Ого, ты уже успела напроситься на вечеринку? - Он засмеялся. - Не вчера ли, случайно?
- Может быть, - призналась я, отворачиваясь еще больше. - Ты же знаешь, я люблю заводить знакомства, когда пьяная.
- Ты любишь делать много такого, что мне не нравится, когда ты пьяная. И кое-что из того, что нравится. - Алекс произнес эту фразу таким развратным голосом, что у меня даже мурашки поползли. - Давай, а где?
- Э-э, ну, дело в том, что это вечеринка у Солен, - тихо сказала я. - У нее дома.
В трубке повисла мертвая тишина.
- Алекс?
- Мы не пойдем на вечеринку к Солен домой.
Он говорил не рассерженно, но совершенно убежденно.
- Я просто сказала, что мы придем, а она ответила, что очень хотела бы повидаться с тобой, познакомить нас со своим парнем; нам придется посидеть совсем немного, но я думаю, что, раз уж я обещала, прийти надо. Хотя бы ненадолго. Иначе она подумает…
- Что? - перебил меня Алекс. И наверное, имел на это полное право. - Что она подумает?
- Что мы невоспитанные.
- Знаешь, мне совершенно наплевать, что она думает о тебе, - отозвался он. - И еще мне, черт подери, плевать, что она думает обо мне. Я не пойду, и ты тоже.
- Не надо указывать мне, что делать. - Было непривычно слышать, как Алекс ругается на меня, и мне это очень не понравилось. Я старалась говорить как можно тише, уверенная в том, что у Виржини уже готов французский аналог фразы "что я говорила". - Я не понимаю, что тут такого. Надо всего-то забежать и поздороваться с людьми. Может, тебе полегчает после того, как ты снова увидишься с ней. Нехорошо так долго держать камень за пазухой из-за того, что случилось бог знает когда.
- Ну, спасибо, Опра, - решительно ответил Алекс. - Я думал, ты бросила свои штучки в стиле "помоги себе сам", когда Дженни уехала. И не собираюсь указывать тебе, что делать, но на эту вечеринку не пойду. Позвони, если захочешь пообедать вместе.
Я выпятила нижнюю губу и убрала телефон в сумку.
- Он не хочет идти на вечеринку?
Подняв голову, я бросила взгляд на реку. Эйфелева башня, Сена, красивые люди на велосипедах - да, это определенно Париж. Но влияние моей подруги распространялось даже сюда.
- Он не хочет идти на вечеринку, - не стала отрицать очевидное я. - Я понимаю, она его бывшая. Я бы не захотела идти на вечеринку к своему бывшему. И не пошла бы.
Но самое нездоровое было в том, что я хотела туда пойти. Я хотела посмотреть квартиру Солен. Я хотела увидеть ее парня, и по какой-то необъяснимой причине я хотела понравиться ей. А если нет - то по крайней мере чтобы она увидела, что я выгляжу потрясающе и что я достаточно хороша для Алекса. И гораздо лучше ее. Гм, пора перестать жаловаться, что я не понимаю мужчин. Я себя понять не могу.
- Я думаю, - легонько постучала меня по плечу Виржини, - вам надо отправиться на вечеринку.
- Что? - Я развернулась на сто восемьдесят градусов, сидя на своем стуле. - А теперь ты считаешь, что мне надо пойти?
- Я не сказала, что вам не надо идти, - пожала плечами она. - Я сказала, что Алекс не захочет идти. Парню трудно встречаться с бывшей девушкой. Очень, очень трудно, особенно когда новая рядом. Но вам надо пойти. И вы должны быть неотразимой.
- Легче сказать, чем сделать, - пробормотала я. - Как выглядеть неотразимо без утюжков для волос?
Виржини рассказала мне свой план, когда мы перешли дорогу и оказались на авеню Монтень. Я старалась слушать; она говорила, что мне нужно потрясающее платье, что она одолжит мне какие-то чумовые туфли и обещает наваять на голове такое, что отпадет всякая необходимость в утюжках. Я бы вела себя даже более цинично, но, к счастью для моей французской феи-крестной, была сбита с толку. Вообще-то мы направлялись к станции "Рузвельт", чтобы приступить к работе, но Виржини забыла упомянуть, что авеню Монтень - пристанище практически всех дизайнерских магазинов, модных домов и всего самого удивительного. Я прижимала свой нос к витрине "Пол энд Джо", желая заполучить восхитительное шелковое серое платье и сдерживая слезы, чтобы не оплакивать его родича, взорвавшегося вместе с моим багажом.
- Это платье отлично подойдет для сегодняшнего случая, - шепнула Виржини мне в ухо. Я кивнула: она была права. Короткое серое платье с серебристым оттенком и белой сиамской кошкой, нарисованной вручную. Немного необычно, но очень шикарно. По крайней мере не менее шикарно, чем сама Солен. - Вам надо примерить его.
- Я не могу его себе позволить, - сказала я, отметая образы, уже возникшие в моем воображении, где я с подведенными глазами, пышной прической и в плотном черном трико. В этом платье. Все равно для плотного черного трико слишком жарко. Хотя это платье неплохо смотрелось бы и без него. - И там такая огромная кошка.
- Только очень стильная девушка надела бы его, - согласилась Виржини. - Может быть, такая, как Солен?
- Ладно, Париж стоит мессы, - сказала я, открывая дверь. - Твое счастье, что я невероятно легко поддаюсь на провокации.