Свет зажегшейся лампы озарил "сцену". Алекс, свернувшись калачиком, сидел в кресле в дальнем конце спальни, в джинсах и футболке, а я растянулась на ковре в своем лифчике и трусиках, вокруг коленки за шнурки обмотались кроссовки, а рядом с рукой алело маленькое пятнышко крови. К счастью, не на ковре. К несчастью, на моем новом, мегадорогом сером шелковом платье.
- Что ты там делаешь? - Я говорила как-то странно, в нос; и все было как-то странно. Почему Алекс в кресле? И почему я снова на полу? - Что случилось?
- Может быть, мы сначала вытрем кровь с твоего носа? - Он распрямил ноги, выбрался из кресла и подошел ко мне, а я все никак не могла выпутаться из его кроссовок. - Господи, Энджел, надо ставить на тебя сигнализацию. Что ты делаешь?
- Истекаю? - Я поморщилась, когда он приподнял мой подбородок и убрал мою руку от щеки. - Почему ты сидел в кресле? Где ты был?
- Давай сначала приведем тебя в порядок. - Он поднял меня на ноги, обнял одной рукой, а другой убрал волосы с лица.
Я села на край ванны, глядя на испачканные кровью руки, а Алекс включил холодную воду и стал осторожно протирать мое лицо мокрым полотенцем. - Завтра будет синяк, - сказал он, садясь на корточки передо мной. - Хотя нос, кажется, не сломан.
- Ты уверен? - спросила я, стараясь не отстраняться от мокрого полотенца. - Кажется, как будто сломан.
- А ты его раньше ломала?
- Нет.
- Тогда откуда ты знаешь? Ты его ушибла, а не сломала.
- Кажется, как будто сломала, - пробормотала я, стараясь не думать о происшествиях, случавшихся со мной в прошлом, когда я могла или не могла бы сломать кому-нибудь руку.
- Пообщаешься с Крейгом месяцев шесть, узнаешь, что такое сломанный нос. - Алекс сменил запачканное кровью полотенце на чистую салфетку. - Я ремонтировал этого парня столько раз, что даже сам не помню. Давай-ка уложим тебя в постель.
Я поднялась на свои ватные ноги, и Алекс довел меня до кровати. Он взял рубашку и надел ее на меня, застегнув несколько пуговиц, а затем достал две таблетки и положил их мне на ладонь.
- Я принесу тебе воды, - сказал он, бережно посадив меня на кровать и снова исчезая в ванной.
Хотя видела я еще не совсем четко, но сумела разглядеть время на часах на прикроватном столе. Было два часа ночи.
- Алекс? - позвала я так громко, как только могла, и меня тут же прострелила боль в скуле и во лбу. - Больно.
- А? - крикнул он в ответ и появился около кровати со стаканом в руках.
Я проглотила таблетки и запила водой из стакана, который принес Алекс. Он не доверил мне держать его самой. Что, наверное, вполне понятно.
- Полночь уже прошла. С днем рождения.
- Спасибо, - тихо сказал он. - Попытайся заснуть.
- Ладно, - прошептала я, чувствуя себя как-то необычно. И не только из-за ночных приключений.
Алекс выключил свет, и я услышала, как он расстегивает джинсы.
- Ты идешь в постель? - спросила я, слепая как курица.
- Ага, - ответил он, и матрас прогнулся под его весом с другой стороны кровати.
Обрадовавшись, я попыталась перекатиться, но боль в правой части лица не позволила мне сделать этого. Я подождала секунду, ожидая, что Алекс прижмется ко мне, но он все не прижимался. Протянув руку, я стала искать его руку, нащупала ладонь. Он накрыл мою ладонь своей, но не сжал ее; я услышала короткий вздох и почувствовала, как он отодвигается, перекатываясь ближе к краю. Единственным здоровым глазом я уставилась в темный потолок и попыталась дышать ровно. Отличное начало его дня рождения.
Глава десятая
- О Боже, что с моим лицом? - возопила я. Комнату заливал яркий солнечный свет. Руками я открыла правый глаз, а левый так и не смогла. Алекс стоял в футболке и трусах у окна спиной ко мне. - Я что, попробовала перепить Линдси Лохан или что?
- А ты ничего не помнишь? - пробормотал он, поворачиваясь ко мне с неким подобием улыбки на лице. Я заметила большое рыжее пятно застывшей крови на его футболке. - Господи, оставляешь тебя одну - ты попадаешь в неприятности. Берешь тебя с собой - ты все равно попадаешь в неприятности. Ты упала вчера ночью. Мой мозг еще не успел обработать то, что произошло за последние двадцать четыре часа, но я точно знала: я рада, что он улыбается.
- Правда? - Я села в постели. Алекс подошел и сел на краю кровати, держа в руке стакан воды.
- Правда, - подтвердил он, беря с прикроватного столика пузырек с таблетками и вытряхивая парочку на свою ладонь. - Ты в самом деле ничего не помнишь?
Я оглядела комнату, и образы вчерашних событий всплыли в моем сознании. Я взяла таблетки, проглотила их и кивнула.
- Я просто неповоротливая корова.
- Это я виноват - не надо было кидать ботинки посреди комнаты. Прости. - Он взял мою руку в свою, перевернул ее и погладил большим пальцем высохший размазанный кровавый след на тыльной стороне. - Не болит?
- Рука? - Я была в недоумении. Не в первый же раз.
- Щека, - сказал он, поднимая руку и легонько касаясь моей скулы. Я слегка подалась назад - было больно. - Да, тебе это не понравится.
- Плохо выглядит?
- Болезненно, - дипломатично выразился он. - Может, тебе лучше побыть в постели? Я принесу лед.
- Да все нормально, - сказала я, пытаясь прежде всего убедить себя. У меня еще никогда не было фонарей под глазом. Я не могла поверить, что это так больно. - Сегодня у тебя день рождения, мы пойдем и уделаем Париж.
- Да, кстати. - Алекс состроил гримасу и взъерошил волосы, так что они стали торчком. - Мне тут надо отбежать, кое-что сделать по работе.
- Но я думала, мы проведем весь день вместе? - Я снова пришла в недоумение. Разве смысл моей поездки был не в том, чтобы провести сегодняшний день вместе с ним? - Алекс, сегодня же твой день рождения.
- Ну да. - Он поднялся и подобрал джинсы с пола. - Я бы рад отвязаться, но рекорд-компания заявила, что мы должны дать какие-то там интервью, встретиться с европейскими представителями. Я понимаю, это идиотизм. Я бы сказал тебе вчера вечером, но…
- Но?..
- Но тебя не было.
Ого. Я не могла разобраться, от чего мне больнее - от фонаря или от удара ниже пояса от Алекса. Я закусила губу и решила не реагировать. Вот тебе и подарочек на день рождения. Вдобавок к моему намерению рассказать ему о том, что я согласна переехать к нему, и эксклюзивным часам, которые взорвались вместе с багажом. Просто прекрасно.
- Значит, у тебя нет выбора, - сказала я. Мне хотелось скорчить какую-нибудь недовольную гримасу, но из-за проклятой щеки у меня никак не получалось. - Но может быть, мы хотя бы пообедаем вместе?
- Сколько хочешь. - Алекс свернул джинсы и положил их в ногах кровати. - Слушай, почему бы тебе не поспать еще, а потом, не знаю, пройтись по магазинам или еще что-нибудь, а уже после мы с тобой пообедаем. В том, что твой день испорчен, полностью виноват я, так что, если хочешь, возьми мою кредитку и гуляй на всю катушку.
Если до этого момента я ничего не подозревала, то сейчас меня начал подтачивать какой-то червячок.
- Ты хочешь, чтобы я взяла твою кредитку?
- Ну да. - Алекс пожал плечами. - Ты же по моей вине обречена сидеть весь день без дела, по моей вине разбила лицо, и я хочу все загладить.
- Но этого не сделаешь кредиткой, - сказала я, прищуриваясь. Алекс бы такого никогда не предложил, и мне надоело разыгрывать дурочку. - В чем дело, Алекс? Где ты был ночью?
- Я был здесь, - сказал он, засунув голову в шкаф, - дожидался тебя.
- Тебя здесь не было, когда я пришла. - Я сбросила покрывало, разгорячившись и разволновавшись ни с того ни с сего. - И ты не отвечал по телефону.
- Ах да? А по-моему, это ты не отвечала по телефону, - сказал Алекс, закрывая дверь, поворачиваясь и заставляя меня потупить взгляд. - И это ты отправилась на вечеринку к моей бывшей подружке, вместо того чтобы пообедать со мной. Естественно, я решил пройтись после двухчасового сидения и ожидания тебя, а потом вернулся, а ты уже вырубилась на постели. Поэтому не думаю, что ты имеешь право спускать на меня собак, Энджел.
- Я не спускаю собак, - рассерженно запротестовала я. - Я сказала, что забегу на две минуты и вернусь. И я оставила тебе сообщение на голосовой почте, что уже иду, где-то в восемь пятнадцать.
- Ну так я его не получал. - Резким движением он сорвал выцветшую черную футболку с вешалки и швырнул се на кровать. - Может, не будем спорить сегодня?
- Я не спорю, - сказала я, бросаясь на кровать. И немедленно пожалела об этом, когда резкая боль прострелила мне щеку и тут же отдалась в глазное яблоко. Ох-ох-ох-ох-ох.
- Отлично. - Он бросил носки и чистые трусы поверх футболки и исчез в ванной, хлопнув дверью.
Я сложила руки на груди и надулась. А может, я хочу спорить. А может, я хочу знать, почему он считает, что имеет право устраивать мне бойкот и не быть там, где должен, а потом проснуться утром и прикинуться, что все в шоколаде. И может, мне интересно узнать, почему он решил, что может откупиться от меня кредиткой. Это все было очень подозрительно. Я легла на постель, прислушиваясь к звуку льющейся воды, и попыталась не думать об Алексе, который был намылен и раздет. Трудно сердиться на намыленного голого мужчину, которого любишь. Особенно в его день рождения. И вообще в любой день.
Он появился из ванной; вокруг бедер было обвязано полотенце, а налицо спадали мокрые волосы. Я сложила руки на груди и стала смотреть на него. Легче не стало: на голого мужчину в полотенце злиться тоже не было никакой возможности. Он встал посреди комнаты и, раскинув руки, спросил:
- Что?
- Ничего, - ответила я и включила телик.
- Отлично.
Я зарылась обратно под покрывало. Не важно, хочу я его или нет, дело в принципе. А принцип в том, что я начинаю быть сварливой.
Алекс молча одевался, а я дулась, лежа в кровати.
Я попыталась придумать что-нибудь веселое, соблазнительное и в то же время продемонстрировать, что я достаточно взрослая, чтобы перевести эту ссору по пустякам к теме о его дне рождения.
- Ну как, чувствуешь себя старым?
Алекс замер, не успев натянуть вторую штанину.
- Я чувствую себя нормально; спасибо, что спросила.
Эго не совсем та реакция, на которую я рассчитывала. И не совсем тот вопрос, который хотела задать.
- А во сколько мы обедаем? - спросила я, высовывая пальцы ног из-под покрывала. Что-то мне стало жарко. - Ты вернешься сюда?
- Да, - сказал он, энергично вытирая волосы полотенцем. Как так получается, что он из рук вон плохо обращается со своими волосами, а они у него все равно блестящие и мягкие, а я до посинения могу обливаться кондиционером и ухаживать за ними, как за новорожденным котенком, а они выглядят как палки. - Может, в восемь.
- В восемь? - повторила я, только очень визгливым голосом. - Ты не вернешься до восьми?
- Энджел, уже почти двенадцать. - Он указал на часы у кровати. И что бы вы думали - оказался прав. - Мне надо встретиться с ребятами из рекорд-компании, а потом еще дать кучу интервью и сходить на сотню встреч. Вернусь в восемь.
Он вздохнул, облокотился на кровать и поцеловал мою макушку.
- Отдохни, тебе станет лучше, а я пришлю кого-нибудь, чтобы тебе принесли лед.
Не придумав ничего более интересного, я провалялась в постели еще минут десять, ожидая, когда мой глаз перестанет болеть. Но он не перестал, и я стала на ощупь искать свой блэкберри на прикроватном столике, не отрывая здорового глаза от тошнотворной французской мыльной оперы по телику. Я придумала свою интерпретацию событий, потому что не понимала языка, но, по-моему, у меня плоховато получилось.
Несмотря на то что блэкберри зарядился до конца, на экране не было никаких признаков принятых сообщений или связи. Я попыталась открыть браузер, но тщетно. Тогда я отбросила черную коробочку и тяжело вздохнула. Переключив телевизор на Эм-ти-ви, я решила, что пребывание в постели и сожаление, что я оказалась в такой ситуации из-за бывшей подружки моего парня, а еще и игнорирование того факта, что статью я закончить не успею, никак мне не поможет, а поэтому я поднялась, обнажилась и отправилась в ванную, горланя классическую песню Бритни Спирс во всю глотку. Ален выбрал именно это время, чтобы явиться с ведерком льда в руках.
- Пардон, мадам, о, мадемуазель, - пробормотал он, входя и закрывая за собой дверь, а я схватилась за полотенце. - Месье Рейд попросил меня принести вам немного льда. Вы не ответили, когда я постучал.
Я немного потопталась на месте, пытаясь завернуться в полотенце, но мне только удалось два раза продемонстрировать Алену свою ничем не прикрытую красоту. Тогда я расправила полотенце перед собой, как развратный матадор, и попятилась к шкафу.
- У меня громко работал телевизор, - попыталась объясниться я, опуская часть, где я орала дурным голосом. Как на Мамаевом побоище. - Решили сами принести?
- Да. А это вы забыли на столе вчера вечером. - Ален вручил мне карту с помеченным магазином "Эппл". - Думаю, она вам понадобится.
- О, конечно, - ответила я, забирая ее и надежно пристраивая у себя в сумке. В полотенце у меня карманов не было. - Спасибо огромное.
- Пожалуйста, - сказал он, глядя в сторону и становясь красным как рак от шеи до светлой макушки. Все-таки до чего ж он милый. - Если понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, звоните вниз.
- Хорошо, - пообещала я, машинально приближаясь к нему, чтобы проводить, прежде чем поняла, что моя задница все это время отражалась в зеркале.
К счастью, Ален так же сильно хотел поскорее убежать отсюда, как я - избавиться от него, поэтому дверь за ним захлопнулась с космической скоростью. Включив душ и крутясь перед зеркалом в ванной, я пожалела несчастного Алена. На моем бедре сиял желто-зеленоватый синяк, появившийся после моего полета к кровати, а лицо представляло собой сплошной лиловый фонарь. И это если не принимать в расчет того, во что превратились за ночь мои кудряшки. Я была похожа на девушку из массовки в фильме "Двадцать восемь дней спустя". Только уже через двадцать восемь дней после тех двадцати восьми дней. Мы с Алексом составим просто замечательную пару на его день рождения. Рокер и его подружка зомби.
Спустя двадцать минут наложения всей имеющейся у меня косметики на несчастный глаз и пять минут хлюпанья носом над "кошачьим" платьем от "Пол энд Джо" я натянула узкие джинсы, взяла одну из футболок Алекса и поблагодарила богов мужской моды за то, что мой парень не путешествовал налегке.
К счастью, в Париже было невообразимо ярко и солнечно, поэтому я могла спокойно расхаживать со своим синяком в стиле Олсон, прикрыв его солнечными очками, которые я осторожно нацепила на переносицу, словно с бодуна вываливаясь на улицу во вьетнамках, которые купила накануне. Если верить карте Алена, магазин "Эппл" находился через несколько улиц. Я перешла широкую дорогу и попала на узенькие ветреные улицы Марэ. Я решила, что этот квартал мне по нраву и что он очень красивый. Все было таким очаровательным, приятным на вид и утонченным - я припомнила все слова, которыми, как я надеялась, однажды кто-нибудь назовет и меня; хотя это вряд ли.
Я остановилась и стала рассматривать витрины, наскоро записывать названия самых очаровательных магазинов, челноком ходить с одной стороны улицы на другую, охать, ахать и вздыхать над великолепием парижских вещей. Тут было множество красивых бутиков, и даже сети магазинов приобретали здесь какой-то индивидуальный, особенный шарм. Я ровно на мгновение дольше, чем было безопасно для рассудка, задержалась у витрины невообразимо дорогого свадебного бутика, разглядывая платья в витринах. Одно было длинное, похожее на пучок тончайшего шелка, с воротником под горлышко, который со стороны спины становился более откровенным, и с изящными расклешенными "ангельскими" рукавами. В другом окне было более структурированное белоснежное платье, почти полная копия того, которое Одри Хепберн надевала в конце "Забавной мордашки". Низкий широкий вырез горловины, рукав три четверти, облегающий лиф и юбка длиной ниже колена. Очаровательно. Я поняла, что смотрю слишком долго, когда владелица магазина подошла к двери и лучезарно улыбнулась мне. Потом она бросила взгляд на мой безымянный палец, склонила голову набок и закрыла дверь. Вот тварь.
- А может, это я сама не тороплюсь замуж, - сказала я себе под нос, разворачиваясь и шагая по улице с красным лицом. Похлопав свою верную, но потрепанную сумку, я задумалась о том, сколько "Марков Джейкобсов" я могла бы купить на среднюю стоимость свадьбы. Как ни удивительно и как ни печально, мало.
Я решила не забивать себе голову чепухой и взглянула на карту Алена. Согласно его комментариям, я пришла куда надо, и, если подумать, дорога казалась мне знакомой. Может, я заблудилась и хожу кругами?
- Я так потеряюсь, - пробормотала я, бросая взгляд на карту. Мне все улицы казались одинаковыми, а мой внутренний компас давал сбои. Дурацкий блэкберри - ну вот где этот GPS, когда он нужен?
На мгновение я остановилась на углу, сняла очки и, игнорируя ошалелые взгляды, которые бросали на меня со всех сторон, осмотрелась. И тут я поняла, почему улица казалась мне такой знакомой. Здесь был тот самый магазин по пошиву сумок, совершенно секретная парижская находка Виржини. Я нахмурилась и покрутила карту. Мне определенно надо было пройти мимо этого магазина. Собрав волю в кулак, чтобы не заглянуть в магазин шоколада на другой стороне, я дошла до конца. И нашла магазин "Эппл". Обернувшись, я обнаружила, что магазин сумок по-прежнему стоял на своем месте; сумасшествие какое-то - мы же были тогда так близко! Окрыленная тем, что стою в одном шаге от пропуска в Интернет, я буквально впорхнула в магазин, едва избежав столкновения с человеком на скутере. Это ужасно - как быстро я привыкла к тому, что, переходя улицу, надо смотреть только в одну сторону. Боже, у меня зависимость от Нью-Йорка.
Через две минуты бесцельного брожения от компьютера к компьютеру ко мне присоединился очень молодой продавец, облаченный в повсеместно узнаваемую рубашку цвета морской волны, предостерегающую, что перед вами тот, кто поможет вам, но вы при этом будете чувствовать себя непроходимым тупицей.
Понимая, что умение заказывать кофе, круассаны и вино не поможет мне купить кабель, я взяла свой ноутбук и указала на разъем.
- Привет, э-э, Господи, простите. - Я начала жестикулировать свободной рукой, с выражением лица, означающим что-то вроде "да-да, знаю, что я тупая туристка".
- Вам кабель? Или переходник для кабеля? - спросил он с чистым калифорнийским акцентом. - Люди постоянно их забывают, когда путешествуют.
Я изобразила улыбку, хотя и через силу. Вот ведь ему даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы я почувствовала себя глупо, - я и сама прекрасно справилась, выставив себя полной дурой.
- Кабель, пожалуйста.
Пока этот вундеркинд занимался поиском подходящего кабеля, совместимого с моим "ого, практически антиквариатом" (моему ноутбуку два года), я грохнулась на стул и тут же залезла в Интернет с одного из макбуков в магазине. Увидев окно открывающегося браузера, я пришла в неописуемый восторг; давление от уровня "сейчас меня хватит удар" скакнуло до "протяну еще денек", и я зашла на страницу TheLook.com.