Там лежало пять писем от Мэри, и каждое последующее было яростнее предыдущего из-за того, что их автор не получала моих ответов. А еще энное количество от Донны. Мое сердце замерло, когда я открыла последнее сообщение от Мэри:
"Дорогая Энджел.
Я понимаю, что моя значимость в твоих глазах снизилась теперь, когда ты пишешь для "Белль", но если ты хочешь сохранить свой блог, пожалуйста, немедленно ответь мне.
Всего наилучшего,
твой редактор Мэри".
Запаниковав, я нажала кнопку ответа и начала строчить краткое содержание истории, которая приключилась со мной, моим багажом, моим блэкберри и всем остальным. Я перечитала написанное, и мне показалось, что слова "и все это по вине долбанутой шизанутой ассистентки Сисси, у которой не все дома" звучат не слишком грубо. Заприметив приближение человека с кабелем для меня в рубашке цвета аквамарин, я нажала кнопку отправления и поспешила выйти из сети только затем, чтобы увидеть, как он подзывает меня, махая портативным кард-ридером. Нет, серьезно, набор циничных ублюдков - это рекрутинговая политика "Эппл"? Я поклялась, что никакой коллега-умник больше никогда не заставит меня выбрать продукцию "Эппл". Разве только кроме айпода - без него ведь никуда. Ну и айфона. Может, еще заменю свой ноут на макбук-про.
Выйдя на полуденные улицы, которые кипели по сравнению со стылой атмосферой кондиционированного магазина, я почувствовала зверский голод. Не знаю точно, мое лицо или ужасающие звуки, доносившиеся из желудка, распугивали женщин и детей, но люди переходили на противоположную сторону улицы, чтобы избежать встречи со мной. Я зашла в ближайшее кафе, купила апельсиновый сок и круассан. Симпатичный крошечный седовласый старикашка прикладывал массу усилий, чтобы не пялиться на мои синяки, и через минуту, без каких-либо проблем с пониманием, я уже вышла оттуда. С тем, что я хотела купить. Чем не повод для гордости?
Возвращаться в гостиницу означало признать поражение на статейном фронте, так что я совершила путешествие по другим улицам в поисках местечка, где можно было присесть и съесть мою добычу. Миновав пару улиц, я заприметила французов, которые несли сумки с едой. Я последовала за ними через огромные кованые ворота на безопасном и неподозрительном расстоянии в огороженный стенами двор с каменными арками и идеально ухоженными парками. Маленькая табличка у ворот гласила: музей Карнавале. Я огляделась в поисках кассы, но не обнаружила ничего похожего. Сделав безразличный вид, я присела на ступеньке и вонзила зубы в круассан.
Впервые с тех пор, как я расквасила лицо и даже с момента моего приезда в Париж, мне было хорошо. Без алкоголя. В моем арсенале уже хранились названия множества магазинов и куча страшненьких снимков, которые я сделала своим блэкберри, бродя по окрестностям, и все они были очень марэцентричные, но разве кто-нибудь в "Белль" мог бы сказать, что Марэ не самое лучшее место для отдыха во всей Европе? С помощью Виржини снимки получились не такими уж плохими - впрочем, в "Белль" все в курсе, что я не фотограф. К их заметке им будет вполне достаточно нескольких ярких картинок для расцвечивания сплошного текста, а если понадобятся хорошие фотки, не сомневаюсь, что они смогут прислать фотографа. А я всего лишь журналист. Хороший, очень хороший журналист.
И Дженни не может злиться на меня вечно. Я сделаю все возможное, чтобы помочь ей, и мы как-нибудь разгребем эту ситуацию. Мы же всегда разгребали, А Алекс - ну, с Алексом у меня проблем нет, если подумать. Проблема в том, что он встречался с очень красивой женщиной до меня и эта очень красивая женщина оказалась здесь, в Париже, у нас под боком.
Я мало что могла с этим поделать. Похоже, Алекс ею не интересовался, а она не интересовалась им, так зачем поднимать тревогу?
В саду было как-то умиротворенно и до невозможности красиво. Откусив большой кусок круассана, я размечталась, как вхожу сюда в бесподобном свадебном платье из "Забавной мордашки"; у меня в руках ярко-красные герберы, кудрявые волосы закреплены заколками, а концы распушены по плечам. Рядом отец, а Дженни и Луиза стоят позади. В чем-то очень некрасивом. В чем-то канареечно-желтого цвета, будто из "Бо Пип". Мама - в самом первом ряду, причитает, что это все должно проходить в церкви и что я всегда была эксцентричной. А у входа в сад, под самой аркой, стоит Алекс. А раз уж это мои мечты, а не мамины, то он в костюме "Диор Ом", сидящем точно по фигуре, узком галстуке и поношенных "Конверсах". Но чтобы не нарушать торжественность церемонии - причесанный. Я медленно прохожу между двумя рядами стульев, заполненных самыми дорогими и любимыми людьми, которые приехали в Париж на нашу свадьбу, улыбаюсь ему, а он улыбается мне, и - ох! Я моргнула и потрясла головой. Откуда что берется? Я старалась держаться в стороне от всяких свадеб со времен разгрома на свадьбе Луизы. Было еще слишком рано для того, чтобы фантазировать, как мы с Алексом идем по проходу вдвоем. Я ведь только-только решила, что перееду к нему, не надо торопиться. Как ни неприятно это признавать, но Бейонсе не всегда права - не надо стремиться окольцевать мужчину.
Мои руки опустели, но желудок отказывался принимать факт, что круассан закончился, поэтому я заставила себя подняться и побрела назад к воротам, коротко улыбаясь группе, которая расположилась на перекус, и получая в ответ изумленные взгляды. И попутно вспоминая, что надо снова надеть очки.
Еще час побродив по Марэ и добавив к своему списку еще несколько маленьких кафе и булочных, я резюмировала, что день удался, и попыталась отыскать путь домой, заблудившись только два раза. Радостно миновав опустевший администраторский стол, я направилась прямо в номер и включила ноутбук. На экране ободряюще загорелся логотип "Эппл", я скинула свои вьетнамки, готовясь к затяжной интернет-сессии.
"ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭНДЖЕЛ: SACRE BLEU!
Мягко говоря, мои первые двадцать четыре часа в Париже прошли не так гладко, как хотелось бы. Я не видела ни одного тандема с седоками в полосатых кофтах и брюках-капри. Представляете - даже ни одного берета?! Впрочем, я решила относиться ко всему более позитивно, laissez-faire на все, je ne regretted rich и так далее.
И должна признаться: в целом - если не считать жуткий синяк под глазом (я упала, споткнувшись о ботинки моего бойфренда. Серьезно. Нет, наши отношения не ухудшились), - по-моему, Париж мне понравился. По сравнению с Лондоном и Нью-Йорком здешние обитатели кажутся все очень спокойными. Здесь что ни здание, то бар, а что не бар, то кафе или ресторан, где пиво и вино текут рекой. Неудивительно, что у Франции соответствующая репутация. Хотя город на самом деле очень красивый; вчера вечером я видела подсвеченный Нотр-Дам и чуть не расплакалась. И вовсе не потому, что, не зная дороги, пыталась добраться до гостиницы на взятых взаймы, но не поломавшихся туфлях на четырехдюймовых каблуках. Складывалось такое впечатление, будто он плывет по реке и вот-вот утонет, растает или что-нибудь в этом роде. А вот я вовсе не плыла, скорее шла по раскаленным углям и битому стеклу. Больно.
Нет-нет, я не ударилась в романтику - я более чем рациональна, и заслуга в этом принадлежит исключительно мне самой. И синяку, который я сама же себе поставила. Вот мне за то, что встаю среди ночи в туалет. Вот мне за то, что так много пью, что приходится вставать ночью в туалет, - в общем, не знаю точно за что.
Короче, я просто хотела добраться до Интернета и написать вам, что со мной все в порядке. Простите, что ушла в самоволку, но в Париже оказалось не так-то легко достать кабель для ноутбука (чертовы "Маки"), к тому же не работал блэкберри, но теперь я снова на коне и все еще отчаянно нуждаюсь в ваших наводках. Ведь они могут оказаться в журнале "Белль"! Надо бежать, у меня всего лишь три часа до того, как Бруклинский Парень вернется после своего длинного и трудного дня бесконечных интервью (бедняжка) и мы отправимся на шикарный обед в честь дня его рождения. И как минимум два из этих трех часов будут потрачены на то, чтобы замаскировать синяк, иначе я не буду соответствовать красоте праздничного стола. Честно говоря, мне даже кажется, что он будет против любой торжественности.
Ах, c’est la vie…"
Я опубликовала сообщение и захлопнула ноутбук. От Мэри ответа так и не пришло, хотя я знала, что она у себя за столом, а другие письма, включая срочный запрос из банка Парагвая, подождут до того, как я наконец приму горячую ванну.
До переезда в Нью-Йорку меня уходило три минуты на то, чтобы решить, что надеть на свидание с бойфрендом. Обычно выбор падал на то, что оказывалось наверху кучи одежды и не требовало глажки. Спустя год совместного существования с Дженни я не могла выбрать между парой черных джинсов, леггинсов и трех одинаковых футболок с v-образным вырезом: черной, белой и серой. Примерив по очереди все три, я остановилась на белой и присовокупила к ней облегающие джинсы, небесно-голубые "Лабутены" Виржини и длинную изящную серебряную цепочку с прекрасным аквамарином в качестве кулона, который я отхватила, когда делала последний круг по Марэ. Сомневаюсь, что это украшение в большинстве компаний посчитали бы существенным предметом, который подпадает под страховое возмещение, но в конце концов - "Белль" это или нет?! Ну как девушка в Париже могла отправиться на тридцатилетие своего парня без аксессуаров? Косметика, которую я купила по дороге в гостиницу, - вот это уже существенно, как ни крути. К восьми часам мой синяк на щеке и фонарь под глазом были едва заметны. Если свет слегка приглушить. А еще уложить волосы на пробор на одну сторону. И не поднимать взгляд. Наконец решив, что и так сойдет, я села на стул у окна и стала править вступительную часть статьи для "Белль", ожидая, когда в дверь войдет Алекс.
Тридцать минут спустя я по-прежнему ждала. Я закрыла ноутбук, включила телевизор и прошлась по каналам, стараясь не огорчаться из-за того, что кресло пахнет Алексом, который провел в этом кресле полночи. Спустя десять минут просмотра французской версии "Поля чудес" (с Викторией Сильветедт, между прочим!) до меня дошло, что я могу позвонить на мобильный Алекса с гостиничного телефона. Усевшись на кровать и скрестив ноги, я в одной руке зажала мобильный, в другую взяла гостиничный радиотелефон и стала думать, как мне сделать международный звонок. Когда пять минут спустя открылась дверь, я продвинулась не слишком далеко: сидела и колотила трубкой по матрасу, беспрерывно ругая ее последними словами.
- О, момент "Кодак", - с порога сказал Алекс.
- Ты где был? - почти крича, спросила я. - Уже почти девять, черт подери.
- А разве мы договаривались поесть не в девять? - пришибленно поинтересовался он, прилизывая волосы.
- Ты сказал - в восемь, - ответила я, голосом и жестом делая акцент на слове "ты".
- Черт, Энджел, прости. - Он скорчил виноватую мину. - Я просто замотался. Ты готова идти прямо сейчас?
- Да, - сказала я, и мне стало не по себе. Все-таки ему пришлось работать в собственный день рождения, надо же дать ему послабление. Если он действительно считал, что мы договорились на девять, то пришел даже на пятнадцать минут раньше. Я поднялась и покрутилась перед ним. - Ну как я?
- Ты просто великолепна, - сказал он, подходя ко мне и обнимая. Он нежно поцеловал меня и посмотрел на мои ушибы. - Как твое лицо?
- Болит. - Я сжала губы, чтобы продемонстрировать, сколько блеска для губ на них еще осталось. - Очень плохо выглядит?
- Да я даже ничего не вижу. - Он убрал мои тщательно уложенные в маскировочных целях волосы с лица. - Правда, ты прекрасно выглядишь. И правда, мне ужасно жаль, что я опоздал.
- Не беспокойся. - Я поцеловала его. - Это же твой день рождения, ты можешь делать все, что хочешь.
- Спасибо. А то я уже почти забыл о нем. - Он провел пальцем по моей шее и спустился ниже, потом вернулся назад. - Значит, я могу делать все, что хочу, да? А ты точно не хочешь отметить его здесь?
Заглянув в его глубокие глаза, я на мгновение задумалась.
- А потом тут все уберут, - напомнил Алекс, а его палец выписывал восьмерку вверх-вниз вдоль моей спины.
- По-моему, обещание, что все потом приберут, для того чтобы залезть ко мне в трусы, звучит как оскорбление, - сказала я, закрыв глаза и чувствуя, как моя спина уже начинает таять.
- И подают мясо с картошкой фри.
- Ну и что.
- Saignant.
- Это как?
- Слегка обжаренное с двух сторон, а внутри - кровавое, как ад.
- А.
- И я даже позволю тебе спеть мне "С днем рожденья тебя".
- Ну, это, по-моему, не слишком весомый аргумент, не так ли? - Как ни трудно мне было, но я все-таки выбралась из его объятий и попыталась перестать таять. - Мы пойдем на праздничный обед, хочешь ты того или нет.
Алекс сунул руки в карманы и улыбнулся улыбкой побежденного.
- Но ты говорила, что я могу делать в свой день рождения что хочу?
- Сможешь, но позже, - ответила я, краснея от собственного бесстыдства. - Ты обещал показать мне Париж.
- А если я покажу тебе кое-что другое. - Вот Апекс никогда не краснеет.
- Отведешь на обед - там посмотрим. - Я взяла свою сумку и направилась к двери, улыбаясь во весь рот.
Глава одиннадцатая
- Ну как все прошло сегодня? - спросила я, хватая хлеб из корзины. Сначала пища, потом выпивка. Свой урок я выучила хорошо. - Все твои встречи удались?
Алекс кивнул, отпив немного красного вина из бокала. Я предложила шампанского, но он заявил что ему нечего праздновать. Парни такие умильные.
- Со всеми из рекорд-компании встретился? - Мне пришло в голову, что вопросы свои я могу задавать хоть до посинения, но он все равно не станет на них отвечать. С того момента, как мы вышли из гостиницы, его словно кто-то выключил, нажав какой-то тумблер. Я конечно, не оратор. И он обычно не слишком разговорчив, но сейчас он вел себя очень странно.
- Да, все нормально, - сказал он, взял себе хлеба и стал задумчиво отколупывать корочку. - Расскажи, как у тебя.
- Встала, купила кабель для "Мака", пришла домой, запостила сообщение и стала ждать тебя, - резюмировала я. - Ну-ка давай выкладывай. Что у тебя сегодня были за интервью? Ты успел сказать всей Франции, как сильно любишь меня?
- О, перестань, Энджел! - Алекс скорчил недовольную гримасу. - Я трепался весь день. Можно, мы часик обойдемся без вопросов?
- О'кей, - сказала я, стараясь подстраиваться под его переменчивое настроение. - Э-э, а что мы будем делать после обеда?
- Еще не знаю.
- Ну понятно. - Я закусила губу и на мгновение задумалась. - Я сегодня наткнулась на один красивый садик в Марэ.
- В самом деле? - Алекс кивнул официанту, когда тот поставил перед нами две тарелки с мясом и картофелем фри. - Расскажи.
- Он был чудесный. - Я приложила все усилия, чтобы не отвлекаться на гигантский кусок мяса, который лежал на тарелке и дразнил меня. Боже, как же я люблю еду. - Там был такой восхитительный дворик, окруженный изысканными арками, а дальше - сад с кронами, тщательно подстриженными в форме какого-то извилистого рисунка. Там такое умиротворение и тишина. Такая разница с Нью-Йорком.
- Это музей Карнавале? - спросил он, перед тем как отправить очередную порцию в рот.
- Да! Я была в таком восторге. - Я с энтузиазмом закивала. - Надо еще разок сходить туда, если будет время. Я все забываю, что ты знаешь все в округе как свои пять пальцев.
- Ну, не знаю. - Он взглянул на свою тарелку. - Завтра у тебя обед с Луизой, так? В воскресенье будет фестиваль, а в понедельник уже домой.
- Такая жалость, - сказала я, погружая свой нож в мясо словно в масло. О, это явно отменное блюдо. - Мне хотелось, чтобы мы успели сделать гораздо больше.
- А я не могу дождаться, когда мы вернемся домой. - Алекс налил нам еще вина. - Все оказалось не так хорошо, как я себе представлял.
- О. - В этот момент мне показалось, что я ем самый лучший стейк на свете из "Стаг Инн". - Ты не рад?
- Погоди, я не имел в виду, что не рад твоему присутствию, - попытался пояснить он свою мысль. - Просто не думал, что придется столько работать. Да, быть популярным - это ужасно, правда? - Я хотела вскинуть бровь, но оказалось, мне больно это сделать.
- Да, не очень. - Он одарил меня полуулыбкой и снова помрачнел. - И знаешь, надо было мне пораньше вспомнить о том, что Париж не самое лучшее место для моего отдыха. Мне здесь просто некомфортно.
Было нетрудно догадаться, что он хотел сказать, но я пообещала себе, что сегодня с моих губ не слетит имя, Солен.
- Я очень рад, что ты здесь, - добавил он, откладывая нож и вилку. - И мне жаль, что мы провели вместе не слишком много времени.
- Мы сейчас вместе, - сказала я, вымучивая улыбку. - Но тебе придется поговорить одному, пока я не съем это замечательное мясо.
- А может, мы оба сначала поедим, а потом поговорим? - попытался поторговаться Алекс, поглаживая своей ногой мою. - Ты только послушай всех остальных рядом с нами.
- Тебе легко говорить, - сказала я с набитым кровавым мясом ртом. Я поднесла руку к губам - но этот этап мы вроде бы миновали. Я надеюсь. - Ты-то можешь понять, о чем речь.
- А тебя бесит, что ты не можешь, - сказал он и впервые за прошедший час искренне улыбнулся.
- Я писатель, я пытливая, - запротестовала я.
- Ты шумная, - парировал он.
- По-моему, мы хотели поесть, а не поговорить.
Алекс наколол кусок мяса на вилку и осклабился.
- Ну как - чувствуешь изменения? - спросила я позже, когда мы шли по улицам, уплетая мороженое. Было еще тепло, у меня потекло мороженое, и Алекс остановился, чтобы слизать его с моей руки.
- Какие изменения? - спросил он, возвращаясь к своему рожку и весело раскачивая наши сцепленные руки. Вторая бутылка вина и шампанское, которые я заказала, когда он отлучился в туалет, раскрепостили его.