- Перед нами Сена, видишь? - Виржини указала на запруженный людьми мост. - Вот по этой дороге будет остров Святого Людовика, и там мы найдем лучшее мороженое. Самое лучшее в мире.
- Ну не знаю, - довольная, сказала я, следуя за ней. - В Нью-Йорке тоже неплохое мороженое.
И тут Виржини впервые повернулась и посмотрела на меня очень строго.
- Это лучшее в мире.
- О’кей. - Я пожала плечами, выставив вперед руки. - Как скажешь.
* * *
- Твою мать, это чудесно, - проговорила я с набитым мороженым ртом. - Прости, не хотела выражаться - случайно вышло.
Виржини удовлетворенно мне кивнула.
- Оно самое лучшее, правда?
Вместо ответа я просто поскребла ложкой по дну металлического блюдца. "Бен энд Джерриз" для меня больше не существует. Не отвлекаясь от мороженого, я оглянулась назад и вдруг поняла, что у меня отвисла челюсть. В этом городе прекрасным было все. Полуденное солнце раскаляло серый каменный мост, который связывал остров с остальным городом, и рассыпалось серебряными бликами на водной глади Сены. За рекой, у самого берега, выстроились живописные домики с рядами закрытых ставнями окон, а на горизонте высились шпили, башни и колокольни. Невозможно было найти другого места на земле, которое бы настолько сильно контрастировало с суровым, хипповым видом Манхэттена, к которому я так привыкла, глядя из окна гостиной Алекса. Все вокруг было изысканно и дышало стариной, и я подумала, что если бы могла, то так бы и осталась навсегда сидеть здесь и смотреть на город.
- В Париже много красот, которые стоит увидеть, - сказала Виржини, вторгаясь в мои размышления. - Вы бы хотели прогуляться по городу?
- Я бы с огромным удовольствием прогулялась по городу, - сказала я, и фантазии, в которых я в одежде, вдохновленной образом Брижит Бардо, еду на мотоцикле полевому берегу Сены, тут же испарились из моей головы. Я имею в виду Брижит Бардо 60-х, а не Брижит Бардо, выжившую из ума. - Только не знаю, не нужно ли нам еще поработать?
Я полистала записную книжку. Мы уже проделали кучу работы, побывали во множестве кафе и магазинов, но теперь, когда я смотрела в свои записи, казалось, что писать почти не о чем. Десять тысяч слов точно не наберется.
- Мы уже хорошо поработали, - сказала Виржини, положив свою руку на мою и закрывая книжку. - Вы посетили уже много мест. И еще посетите завтра. А Сисси уже прислала вам свой список, non? Вы должны увидеть Париж, Энджел, я настаиваю.
- Да я и сама хочу, - сказала я, пуская слюнки при виде набитого туристам и теплохода. - Но это так важно. Может быть, сегодня наберем еще материала, а завтра погуляем?
- Завтра не будет такой чудесной погоды. - Виржини скорчила разочарованную гримасу. - Но хорошо, если вы так хотите; я завтра все равно планировала походить по кафе и магазинам на другом берегу. Все равно лучше где-нибудь посидеть в плохую погоду.
- В плохую погоду? - Я закусила губу и постаралась не обращать внимания на гнетущее чувство, которое испытала при этих словах. Я очень, очень хотела сделать эту работу. Но у меня еще все впереди. И потом, разве можно передать в статье атмосферу, если я сама не прониклась целостным ощущением города? Нельзя. - А ведь во время прогулки можно посмотреть еще несколько мест по работе, правда?
- Конечно. Я вот думаю: может быть, нам прокатиться на автобусе с открытым верхом? Так вы увидите все сразу. - Виржини усмехнулась. - Это, как вы гам говорите, банально. Но, я думаю, вам понравится.
- Мне нравится банальное, - призналась я. - Мы увидим Эйфелеву башню?
- Увидим. - Она надула губы. - Вы знаете, что парижане не любят эту башню? Что считают ее уродливой?
- О французах постоянно что-нибудь говорят, - сказала я, вставая и с неохотой покидая мороженщика. - Но я верю не всему, что слышу.
- Этому верить можно, - сказала Виржини, указывая назад. - Нам надо поехать на метро.
- Ведь, например, ноги же вы бреете? - продолжила я.
- Я применяю воск.
- И вино детям даете?
- Я не знаю никаких детей.
- А стала бы?
Виржини вздохнула.
- Метро там.
Ага, попалась!
Глава седьмая
- А потом мы отправились на автобусе с открытым верхом, и я увидела Эйфелеву башню и Нотр-Дам, Лувр. Боже, столько всего! А потом мы спустились в метро. Я сюда на метро приехала, я говорила? - Последние три минуты я трещала без остановки, не прервавшись даже, чтобы поцеловать Алекса в знак приветствия. Вот как мне понравился Париж. Сильно.
- Говорила, - сказал он, поднося мою руку к своим губам и слегка целуя ее. - Я рад, что ты хорошо провела день. Поработать-то успела?
- Да, - ответила я, надувая губы. Его нисколько не интересовали мои парижские приключения. - Виржини взяла все мои вещи, в смысле которые мы купили для того, чтобы написать статью. Я се пригласила на сегодняшнее выступление, ничего?
- Конечно, - сказал он, уводя меня с прохода и направляясь вниз по крутой лестнице. Мне нравилось подниматься за ним вверх по лестнице, потому что тогда открывался великолепный вид на его обтянутый джинсой зад, а вот спускаться вниз - нет: я всегда опасалась, что если споткнусь, то его мягкое место окажется слишком худым, чтобы мое приземление на него было мягким. - Ненавижу, что ты стоишь одна, когда я играю.
- Не надо делать из меня грустную фанатку: не так уж часто я бываю одна, - сказала я, щурясь, чтобы привыкнуть к затемненному бару. - Просто с тех пор как Дженни уехала, у меня не так уж много знакомых, с которыми можно сходить на концерт.
- Тогда хорошо, что у тебя есть я. - Алекс помахал человеку у барной стойки и подвел меня к маленькому столику в дальнем конце бара. - А я говорил тебе, что ты выглядишь великолепно?
- Нет еще. - Я поерзала на стуле и облокотилась на стол, чтобы продемонстрировать свою ложбинку а-ля Париж (спасибо новому белью "Абад"), терпеливо напрашиваясь на комплимент. А если он захочет сунуть немного денег в мою несравненную небесно-голубую футболку с v-образным вырезом, которая, по словам Виржини, подчеркивала мои глаза, я буду не против.
- Миленько выглядишь, - сказал он, и его рука опустилась мне на бедро.
- Всего лишь миленько?
- Супермиленько.
- He trts chic?
Алекс посмотрел мне в глаза и прижал мои руки к своему сердцу.
- Vous etes la femme la plus belle et la plus renversante a Paris. Aucune autre femme ne compare к vous.
- Я понятия не имею, что ты сейчас сказал, - чувственным шепотом произнесла я, - но гарантирую, что секс тебе обеспечен.
- Пойдем выпьем чего-нибудь, - усмехнулся он, кивая бармену. - Тут море сангрии и пива. И я бы не стал заморачиваться последним.
- Значит, остается сангрия, - сказала я, осматриваясь. Музыкальный автомат работал на полную, и уже сейчас, к половине седьмого, бар был забит миловидными парижанками. Хипповыми гранжевыми, а не теми безупречно стильными девицами, которых я видела на улицах сегодня днем. И хотя для работы это было не нужно, но тем не менее Виржини пообещала поводить меня по самым показушным кварталам Парижа, чтобы я могла постоять у витрин и повздыхать.
Человек из-за стойки в джемпере ручной вязкие замысловатым повторяющимся рисунком в виде каких-то животных подошел к нам с двумя бокалами и кувшином сангрии. Бухнув все это на стол и разлив вино, он пробормотал что-то Алексу по-французски и похлопал его по спине, от души расхохотавшись. Я изумленно подняла одну бровь и выпила свой напиток. Он был чертовски хорош. И чертовски крепок.
- Надеюсь, то, что он тебе сказал, никак не связано с интимом, - сказала я, ставя стакан обратно на липкий стол. - Не думаю, что мне стоит много пить, учитывая, что за весь день я не ела ничего, кроме половины багета и мороженого.
- Здесь еда не особо в почете. - Алекс слегка нахмурился, изобразив выражение лица "я задумался". Обожаю, когда он так делает, потому что дальше он обыкновенно начинает насвистывать какую-нибудь известную мелодию. - У них тут только такие маленькие бутербродики с сыром сверху. Зато неподалеку есть одно местечко, там делают отменные steak frites. Если хочешь поесть, скажи - у нас еще есть время.
- Ладно. - Я старалась не обращать внимания на то, что мой желудок не просто бурлил, а в нем уже началась революция. - А ты зачем-то приезжал в Париж, что так хорошо знаешь, где что есть?
- Все когда-то сюда приезжают, - ответил он, наполняя мой бокал до краев. - Все всегда встречаются в "Одеоне". Это как не знаю, Юнион-сквер или Пиккадилли.
- Ты не ответил на мой вопрос, не так ли? - спросила я, сжимая его ногу. Я старалась не слишком давить, но чем более уклончиво он отвечал, тем больше это начинало меня беспокоить. - Откуда ты знаешь Париж так хорошо? Тебе известно больше, чем простому туристу. Ты знаешь, где всякие бары - тебе даже не надо смотреть на карту! - и где кто обычно встречается. А ну-ка выкладывай, Рейд.
- Ладно, только потом не бесись, - начал он, прислоняясь спиной к стене. - Я встречался с парижанкой, и мы проводили здесь время вместе. Вот и все. Париж город маленький, ориентироваться начинаешь быстро.
- А с чего это ты решил, что это меня взбесит? - спросила я истеричным визгливым тоном. - Еще чего!
Наверное, потому, что мы никогда толком не обсуждали свое прошлое с, ну, первого раза, - сказал он, настороженно глядя на меня своими зелеными глазами. - И вообще это было сто лет назад.
- И много времени ты тут провел? - поинтересовалась я, на самом деле вовсе не желая знать ответ. У меня в памяти был еще свеж последний разговор о наших бывших. Ощущение не из приятных.
- Нет. Недолго. А город я так хорошо знаю потому, что большую часть времени, что я провел здесь, мы с ней цапались, поэтому я почти постоянно ошивался где-нибудь. Таким образом географию освоить как раз плюнуть. И язык тоже.
- Понятно, - сказала я, хватаясь за свой бокал и принимаясь за него.
- И может, хватит уже задавать вопросы, ответы на которые ты знать не хочешь? - спросил Алекс, снова оказываясь в поле моего зрения. - Потому что мне не хочется бесить тебя, а я тебя знаю и не думаю, что ты хочешь знать что-то еще. Кроме того, что я закончил те отношения, вернулся в Штаты, встретил там тебя и с тех пор счастлив, как никогда.
- Звучит правдоподобно, - заключила я и сделала долгий глоток. А один бокал напитка с мелко покрошенным апельсином считается за одну пятую моей дневной нормы? Хочется верить, что да. Точно, считается.
- Ты не собираешься зацикливаться на том, что я тебе сказал?
- Нет. - Еще как, черт подери.
- Я тебе не верю, но уж ладно. - Он подождал, пока я поставлю свой бокал на стол, и взял обе мои руки в свои ладони. - Потому что я всерьез хочу, чтобы это путешествие прошло хорошо. Ты же не думаешь, что я привез тебя сюда, потому что это место напоминает мне о другой, да?
Я покачала головой и ничего не сказала, но внутренний голос кричал: "В твоих интересах, чтобы это было не так!" И в то время как я была счастлива оттого, что он сидит здесь со мной, какую-то часть меня убивала мысль о том, что он когда-то сидел за таким же вот столиком с другой девушкой, шептал ей по-французски всякие глупости и кормил хлебцами с сыром. Хотя последнее вряд ли - это совсем не сексуально.
- Энджел, я хотел, чтобы ты поехала, потому что я люблю Париж и люблю тебя. - Он облокотился на стол и поцеловал меня. - И если тебе станет легче от этого - я сюда с ней никогда не приходил.
Великолепно. Он еще и умеет читать мои мысли. Гребаный экстрасенс.
- Что ж, я тебя тоже очень люблю, и мне, несомненно, полегчало, - сказала я, целуя его в ответ, не совсем уверенная, отнести ли "чтение мыслей" к положительным качествам бойфрендов. Если оставить в стороне выбор подарка надень рождения и правильного размера лифчика, я скорее склоняюсь к ответу "нет".
* * *
К счастью для моего измученного тяжкой акклиматизацией после перелета организма, концерт Алекса должен был состояться в баре неподалеку от гостиницы, поэтому весь путь на такси в "Марэ" и обратно занимал немного времени. Виржини ждала нас около бара "Поп-ин" - веселая, как всегда, в футболке, которая едва прикрывала ее зад (чуть короче, чем носила я; неудивительно, что она не оценила ее), и полинявшей джинсовой куртке. Я старалась не поддаваться черной зависти к ее миловидной внешности, густым каштановым волосам, собранным в хвост, концы которых ниспадали налицо, делая его едва видимым, и блестящим глазам, которые заискрились, когда я знакомила ее с Алексом. И я знала, что воздушные поцелуи были обычаем во Франции, но так ли уж необходимо, чтобы этот обычай распространялся на моего парня? Я была настроена против каких-либо поцелуев кого бы то ни было с Алексом. Проведя нас в бар и заказав напитки, Алекс исчез в маленькой дальней комнате, чтобы подготовиться к концерту, а мы с Виржини остались вдвоем и стали пытаться перекричать звук фомкой рок-музыки, сотрясавшей динамики.
- А Алекс - это тот парень из Бруклина из вашего блога? - спросила Виржини.
- Он самый. - Я кивнула, сделав глоток ужасного вина. Разве во Франции не все вино должно быть высшего качества? Это же по вкусу напоминало растворитель. - А у тебя есть парень?
- Нет, - сказала она, оглядываясь по сторонам. - Был, но он изменил мне, когда я была в Нью-Йорке, и мы расстались. А Алекс очень приятный.
- Спасибо, - ответила я, чувствуя тревогу, потому что ее комплимент показался мне подозрительным, особенно после того, как узнала, что она ни с кем не встречается. Интересно, что отвечают в таких случаях?
Бар был маленький и темный, гораздо меньше тех мест, в которых мы обычно бывали с Алексом, когда он играл в Нью-Йорке, а яркий свет, который заливал сцену, придавал его темным волосам блеск, зеленым глазам - живость, а бледной коже - сияние.
- Жаль, что твой бывший так с тобой обошелся. Мой тоже мне изменял, хотя после того, как я об этом узнала, легче не стало. - Я говорила громко, чтобы перекричать звук настройки инструментов, который доносился со сцены.
- Вы серьезно? - Виржини обернулась, и ее волосы, собранные в конский хвост, подпрыгнули. - Не могу поверить, что кто-то может вам изменить. Вы такая красивая, веселая, приятная. И у вас такая великолепная сумочка.
- Ну, тогда ее у меня еще не было. - Я прижала своего ненаглядного "Марка Джейкобса" покрепче. - Но, честно говоря, не думаю, чтобы она остановила моего приятеля от перепиха с его партнершей по теннису.
- Да он просто идиот, - констатировала она. - Любой бы обрадовался на его месте, если б у него были вы. Надеюсь, Алекс это понимает.
Я криво улыбнулась и сделала глоток из своего бокала. Мда. Жесть. Никто, даже Дженни, никогда не говорил таких вещей. Алексу повезло, что я у него есть? Гм, интересная точка зрения.
- Знаешь, только ему не проговорись, я скоро перееду к нему, - сказала я так тихо, как только позволяла музыка.
- А он еще не знает? - Виржини казалась удивленной. - Может быть, стоило бы сначала предупредить его, а потом уже собирать чемоданы?
Я громко расхохоталась, вино даже попало мне в нос. Там его вкус оказался ничуть не лучше, чем во рту.
- Да нет же, это он мне предложил, просто я еще не сказала ему, что согласна, - объяснила я. - Это сюрприз на его день рождения.
- Ему очень повезло, - сказала она, выплевывая свое вино назад в бокал. - Отвратительное вино. Хотите мохито?
- Это один из моих самых любимых вопросов. - Я поставила свое сомнительное вино на барную стойку. - Да. Да, хочу.
Полтора мохито спустя Алекс был уже в самом разгаре своего выступления, а я стояла на своем самом любимом месте во время концертов и смотрела на него. Расположившись за возбужденной толпой, я облокотилась на стойку, откуда мне открывался отличный вид на сцену. Не могу сказать, сколько раз я уже видела выступление "Стиле" в прошлом году (вообще, могу - семь раз). Но каждый раз, когда я видела, как Алекс поднимается на сцену, я влюблялась в него чуточку больше. Видя его там, наверху, откуда все ловили каждое его слово, мне было трудно поверить словам Виржини. Разве это ему повезло? Ведь он мог бы получить любую девушку в этом месте, и вообще в любом месте, но именно мне повезло, и именно я увожу его домой каждый раз. И даже несмотря на то что я знала: то же самое произойдет и сегодня, как происходило каждый вечер после концерта в Нью-Йорке, - мне все равно было трудно смириться с тем, что каждая девушка в этом зале жаждала моего любимого. Не говоря уже о некоторых парнях. Конечно, я ощущала некоторое самодовольство, что хоть они его и желали, а принадлежал-то он мне, но смириться с этим все-таки было трудно. Наверное, это потому, что у меня остались человеческие чувства (не в пример девушкам из "Белль").
Концерт почти закончился, когда у самой сцены я заприметила Солен. Ее белокурые волосы блестели еще ярче под слепящими огнями, которые заливали Алекса, Крейга и Грэма, она танцевала, держась за руки с другой девушкой, поднимая их вверх и подпрыгивая в ритм. Бар был маленький, и они находились всего в нескольких рядах зрителей от нас. Я видела, что она подпевает ему, закрыв глаза, а ее платье задирается угрожающе высоко каждый раз, как она вскидывала руки. Между песнями она прекращала танцевать, одергивала платье, откидывала назад волосы с лица и блаженно улыбалась. Значит, она фанатка "Стиле".
- А что это за девушка, вы ее знаете? - поинтересовалась Виржини, указывая на Солен.
Я покачала головой:
- Да нет, только вчера познакомились. Она играет в какой-то местной группе. По-моему, они когда-то играли на разогреве у Алекса. Я толком не знаю, мы не особенно много разговаривали.
- Ваш бойфренд ей очень нравится.
Я взглянула на Солен; теперь она открыла глаза, смотрела прямо на Алекса и пела ему, прижав руки к сердцу и отстукивая ритм бас-гитары. Это зрелище мне не понравилось.
Виржини легонько постучала меня по плечу:
- А они не встречались?
- Ну… не знаю. - Красноречие покинуло меня, когда это предположение стало маячить в моем мозгу. Они что, были вместе?
- А по-моему, такое возможно. Очень похоже, что они друзья.
- Наверное, - кивнула я и ощутила, как подступает тошнота. И дело тут не в том, что я мешала сангрию с мохито. Разве только отчасти. - Он мне ничего о ней не рассказывал.
Но расскажет как миленький, пообещала я про себя.