Никому из повстречавших Вивиан мужчин не удалось избежать ее гипнотического обаяния. Тобиас неохотно отвел глаза от ее безупречно красивого лица, в котором проглядывали восточные черты. Красивая, богатая женщина из Нового Орлеана, она, по слухам, увлекалась оккультными науками. Столь же загадочной, как и она сама, была и ее страсть к консервативному Биллу – а также то, что он не только терпел, но и получал удовольствие от прилюдного проявления ее привязанности к нему. Уже в течение десяти лет она повсюду следовала за ним.
– Я не обращал внимания на разговоры, Тобиас, – сказал Билл. – До настоящего времени. Но сейчас это становится опасным.
Разговоры за его спиной могут сильно повредить ему, особенно после того, что он учинил вчера вечером по отношению к Перис.
– Я думаю, что справлюсь. Но тебе спасибо за…
– Пока ты не справляешься, – Билл повернулся к кульману и, без всякой цели взяв один из чертежей, развернул его. – За Найджелом охотится какая-то шайка. По всему городу об этом говорят.
Тобиас рухнул в кресло.
– Ну, по всему городу – некоторое преувеличение. Найджел в долгах, но сейчас постепенно их выплачивает.
Билл наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть чертеж.
– Ты выплачиваешь, ты хотел сказать. Я думаю, он самый высокооплачиваемый бездельник.
– Ты неправ. Найджел дал мне понять, что ему нужны не послабления, а просто возможность изучить дело, каковую я ему и предоставил. Он может стать для меня очень ценным помощником. Сейчас я плачу ему хорошую зарплату.
– Ты же давным-давно выкупил его часть наследства.
Тобиас сглотнул и поймал взгляд Вивиан. Она изобразила сочувственную гримаску. Тобиас, поджав губы, сказал:
– А тебе, друг, палец в рот не клади.
– Да. При этом я действительно твой друг и хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. В этом городе есть люди, обоего пола, которые были бы рады, если бы ты потерпел неудачу. Они бы с удовольствием забросали тебя грязью.
– Все это было верно, пока Найджел не вернулся.
– Найджел только усложняет проблему. – Билл похлопал по чертежу: – Ну, и что ты об этом думаешь? Меня тоже приглашали принять участие в конкурсе.
Он имел в виду изображенный на чертеже проект комплекса кондоминиумов в центре города.
– Думаю, что застройка получится очень плотной. Но на самом деле не должно быть проблем с рациональной планировкой. Деньги предлагаются большие. – Их дружба с Биллом была уникальна. Довольно часто они являлись конкурентами, но уважения друг к другу не теряли. Билл чихнул и свернул чертеж.
– Ты не навещал сестер Делайт?
И опять Тобиас почувствовал себя так, словно получил удар в живот. Как утром – стоило ему уснуть, и он просыпался от такого же неприятного чувства.
Никогда он так страстно не желал женщину, как желал Перис Делайт с тех пор, как она пришла к нему. И никогда не чувствовал большего отвращения к себе, чем после того, как Перис убежала ночью прочь, – от него.
– Паршивая идея, – сказал Билл.
На мгновение Тобиас крепко закрыл глаза, потом откинулся в своем кресле.
– Попс начал портить мою репутацию раньше, чем я поговорил с Перис.
– Да, так и есть, – согласился Билл. – И у него это неплохо получалось даже без твоей помощи.
Перис вскользь упоминала о его визите к Попсу.
– Не знаю, как ему удалось так быстро распустить слух. Прошло всего три, нет, четыре дня с тех пор, как я говорил с ней.
Тобиас заметил, что Билл с Вивиан обменялись быстрыми взглядами.
– Что такое? – спросил он, переводя взгляд с Билла на Вивиан. – Вы знаете что-то, чего я не знаю?
– Послушай, что скажет Билл, – произнесла Вивиан, протяжно выговаривая гласные. – Ты слишком близко принимаешь все к сердцу. Что-то происходит, и мы не имеем в виду Попса Делайта.
– Нет, – сказал Билл. – Попс скорбен главой, да еще и зуб на тебя имеет. Может, оттого, что не преуспел в жизни так, как твой дед. Но подумай – есть ли у него связи, чтобы заварить такую кашу, которую сейчас приходится тебе расхлебывать?
– Это не мое дело.
– Если так пойдет и дальше, будет твое. Тебе нужна защита с тыла.
Вивиан встала и подошла к Тобиасу.
– Ты много значишь для нас с Биллом, – сказала она, проводя тыльной стороной пальцев по лбу Тобиаса. – Тебе придется смотреть в оба. А Билл будет твоими глазами на затылке.
Тобиас поймал ее руку.
– Я ценю вашу заботу, но, надеюсь, сам смогу справиться со вспыльчивым старикашкой, вооруженным пугачом.
Вивиан убрала руку, отбросила за спину свои длинные прямые черные волосы и отвернулась от Тобиаса.
– Билл, он не понимает. Скажи ему.
Билл подошел к столу Тобиаса и навис над ним, опираясь на костяшки пальцев:
– Кто-то в этом городе, из тех, с кем мы занимаемся одним делом – а точнее, из тех, кто был вчера на собирушке в Вестине, хочет тебя съесть.
Несколько секунд Тобиас слушал гудение вентилятора над головой.
– В конкуренции нет ничего нового, – сказал он наконец. – Если Попс намеренно распускает слухи о том, какие убытки мне наносит сделка с ним, я думаю, всегда найдутся уши, которые будут рады это послушать.
– А ты-то послушаешь меня? – спросил Билл, наклоняясь над столом. – Это ведь не Попсова идея. Неужели ты не видишь? Он бы без посторонней помощи не додумался дать делу такой ход. Кто-то хочет устроить тебе горячее время. Один из твоих друзей отправился к Попсу Делайту и научил его, как запустить интригу. И этот же самый друг диктует теперь старику каждый шаг.
– Тебе надо его найти, – сказала Вивиан.
– И побыстрее, – добавил Билл. – Пока он не получил то, что вознамерился получить.
Вторая чашка, после той, которую выпил бы Билл, если бы не ушел раньше, чем появился, наконец, крепкий черный кофе, последовала вслед за первой в желудок Тобиаса; вкуса он опять не почувствовал.
Если бы он не думал так много о старой семейной вражде, не пришлось бы дожидаться, пока Билл и Вивиан раскроют ему глаза на очевидное.
Тобиас мысленно проверял имя за именем.
– Мистер Квинн, – окликнула его Глэдис из-за своего стола в коридоре. – Я ухожу обедать на два часа.
– Час с четвертью, – ответил он, в нарушение установленного обычая.
– Час и три четверти.
Обычно они сговаривались на полутора часах. Сегодня же Тобиас сказал:
– Хорошо. Мартини не больше трех.
– Я постараюсь, – слышно было, как стучат задвигаемые Глэдис ящики стола.
Со своего места у окон Тобиас услышал, как она уходит, чтобы, как всегда, успеть к мессе в церкви.
Планы по строительству в Скагите не стали достоянием гласности, пока он не начал набирать персонал для выполнения строительных работ. Тогда он уже получил предупреждение от Попса.
"Убирайся к черту с этой земли, пока не пожалел о том, что не убрался раньше", – гласило лаконичное послание, переданное через какого-то любителя-радиста.
Угроза сначала удивила Тобиаса. Потом он решил, что старик уже становится смешным.
Но свирепо рычащие собаки и всякая дрянь, которую кидали на головы его рабочим, смеха не вызывали. Визит к Перис был отчаянной мерой, которая, тем не менее, поначалу казалась вполне разумной.
Черт, неужели действительно это была совсем паршивая идея?
Тобиас едва заметно улыбнулся. Самое ужасное, что теперь ему долго не увидеть Перис. Да и вряд ли она встретит его с распростертыми объятиями, когда бы он ни появился.
Все остальное, конечно, было очень плохо. Он не сказал ей ни одного верного слова. А то, что он сделал, и, хуже того, чуть не сделал – Боже! – лучше и не вспоминать об этом.
Он взглянул на свои руки и замер. Должен быть способ оправдаться перед Перис, чтобы поскорее оставить весь инцидент позади.
На нижних этажах более сотни мужчин и женщин – лучших специалистов – работали на "Квинн". На другом конце города, во втором офисе, работало в два раза больше народу. Компания уже давно стала слишком большой, и Тобиас не мог упомнить по именам всех своих сотрудников.
Для большего правдоподобия Биллу не хватало только сказать, что подробности разговора Тобиаса с Делайтом были переданы конкуренту кем-то из сотрудников "Квинна".
Но он же, черт возьми, не детектив.
– Тук, тук.
О нет. Тобиас закрыл глаза. Как ему хотелось, чтобы этот голос оказался лишь шуткой его разыгравшегося воображения.
– По твоему виду можно решить, что компания тебе не помешает.
– Только не твоя компания, Синтия. – Тобиас даже не обернулся. – Не знаю, кто тебя впустил, но дорогу назад ты и сама найдешь.
– Я сама нашла дорогу сюда. А ты что-то не очень любезен.
Дверь тихо закрылась.
Он услышал, что неторопливый перестук ее каблучков приближается. Тобиасу не надо было и оборачиваться, чтобы представить, как Синтия покачивает бедрами при ходьбе.
– Как я рада тебя видеть, – сказала она с придыханием; когда-то, так давно, что ему не хотелось вспоминать, когда это было, такой тон очень возбуждал Тобиаса.
– Все еще очарован старым пейзажем? – Синтия остановилась рядом с ним. Тобиас наблюдал за сутолокой в окнах ресторанчика с европейской кухней "Сюр-ля-табль" на углу улицы.
Кончиками пальцев она взъерошила волосы на его виске. Тобиасу захотелось отодвинуться.
– Тобиас, нам ни к чему больше быть врагами.
Брошенный искоса взгляд открыл Тобиасу все тот же соблазнительный вид. Синтия подбирала одежду так, чтобы привлечь внимание к своему красивому телу. Эластичное белое платьице с кружевами, похожее на неглиже – вот и все, что было надето под жакетом.
Тобиас вслух сказал Перис, что у нее грудь меньше, чем у Синтии… Как он мог сказать подобную грубость такой женщине, как Перис Делайт?
Тобиас отдернул голову от руки Синтии.
– Мне надо поговорить с тобой, – сказала ему Синтия.
– А мне не о чем с тобой разговаривать, – Тобиас взглянул в ее прекрасное лицо, а потом прямо на ее объемные груди. Большие темные соски просвечивали через тесное платье. – Может быть, не стоит выходить на улицу в таком виде, – предположил Тобиас. – Лучше застегни жакет, когда будешь уходить, то есть прямо сейчас.
Синтия стряхнула пиджак с плеч и повесила его на руку.
– У Перис неприятности, – сказала она. – И она очень не в духе.
Тобиас никак не ожидал, что Синтия будет говорить о Перис.
– Мне очень жаль, – ответил он намеренно безразличным тоном. Конечно, Перис не рассказала Синтии…
– Вчера вечером она мне звонила.
Тобиас резко отвернулся от Синтии и сел в свое кресло. Синтия своей волнообразной походкой подошла к нему и села на угол стола.
– Помнишь, как я, бывало, навещала тебя здесь? – Она откинула голову и засмеялась. – Пока старая добрая Глэдис ходила к мессе?
Он вспомнил. Очень ясно.
Синтия провела носком туфли по его бедру.
– Стараюсь не упустить возможности позабавиться…
– Синтия!
– Интересно, где, думала Глэдис, я нахожусь, когда она входила и не видела меня. – Ее нога совершила повторное путешествие.
– Глэдис не дура. Она знала, что ты сидишь у меня под столом. Ну, мы закончили воспоминания?
– Мне так нравилось…
– Хватит!
– Пока ты пытался сделать вид, что моя голова вовсе не лежит у тебя на коленях.
– О Господи! – Некоторые части его тела не разделяли его отвращения к этой женщине. – Все это было в другой жизни.
– Хорошо. – После вздоха платье стало еще плотнее обтягивать тело. – Звонок Перис меня удивил.
– Неужели она так редко тебе звонит в последнее время? – Тобиасу совсем не хотелось разговаривать на эту тему.
Синтия расправила жакет на своей малозаметной юбке и подоткнула его под бедра. Она склонилась к нему с легкой улыбкой.
– Это для того, чтобы ты не обвинял меня, будто я пытаюсь тебя отвлечь.
Нелегко было держать взгляд выше ее ключиц.
– Ты кажется, теперь сразу приступаешь к делу…
– Понимаешь, я сочувствую тебе в твоем деле с Попсом.
Тобиас посмотрел ей в глаза.
– Когда Перис мне позвонила, она рассказала, как ты заходил к ней на прошлой неделе и просил ее замолвить за тебя словечко перед Попсом.
– Да?
– Перис мне все рассказывает. Глупенькая Перис.
– Она сказала, что ты просил ее помочь тебе.
Почему Перис пересказала Синтии немного исправленную версию их настоящего разговора?
– Да, я был у Перис.
Синтия смеялась, показывая свои великолепные зубы.
– Колючая, как всегда, да? – Она скрестила руки под грудью, добившись тем самым ошеломляющего эффекта.
– Перис…
– Перис остается сама собой, – задумчиво закончила за него Синтия, прежде чем Тобиас сказал что-нибудь, может быть, непоправимое. – Но когда она упомянула о тебе, я задумалась. Она прямо не сказала, но дело в том, что у нее серьезные финансовые затруднения. Она пережила настоящий шок. Какой-то подлец делает дешевые копии с ее украшений и теперь никто из постоянных клиентов не хочет брать ее работы. Даже последнюю коллекцию. Ей нужна ссуда, чтобы продержаться.
Тобиас поерзал в кресле. Перис явно не могла скрыть от своей сводной сестры разговор, но рассказала только то, о чем нельзя было умолчать. Он мог побиться об заклад, что Синтия и не подозревает ни о его втором визите к Перис, ни об эпизоде в плавучем доме. Тобиас, поставив локти на подлокотники кресла, задумчиво похлопывал кончиками пальцев друг о друга.
Синтия сложила губки в привычную гримаску "ах-ты-совсем-не-обращаешь-на-меня-внимания", а затем опустила уголки губ вниз, словно на секунду перестала следить за выражением своего лица.
– Она не знает, к кому обратиться, ей совсем некого попросить.
– Ты же только что сказала, она не признается, что ей нужна ссуда.
– Я сказала "не совсем", – с раздражением возразила она. – Вечно ты кроишь мои слова по своему вкусу.
– Теперь это вряд ли важно.
Синтия поправила волосы.
– Да. В любом случае, я здесь не из-за себя. Я пришла из-за Перис. Конечно, я предложила ей помощь, но она отказалась. Насколько я помню, Перис всегда при мне чувствовала себя подавленной. Я уверена, она отказалась от моей помощи потому, что просто не могла себя заставить принять ее.
Если память ему не изменяет, все на самом деле должно быть как раз наоборот.
– Никогда не думал, что Перис завистлива.
– Ну, я бы не сказала, что это зависть. Может, просто неуверенность в себе. Не могу понять, почему, – волосы Синтии опять упали вперед и она выгнула спину. – Но мне хочется ей помочь. И я подумала о тебе, Тобиас. Не знаю, сколько денег ей нужно, но не мог ли бы ты хотя бы предложить помочь ей?
– Как бы я это сделал? Она бы обязательно захотела узнать, с чего вдруг я предлагаю ей помощь.
Синтия потянулась, чтобы взять его за руку. Тобиас убрал руки.
– Я не кусаюсь, – сказала она едко. – Перис сказала мне, что Попс продал тебе всю землю, какую только мог, а теперь пытается не дать тебе строить на ней.
– Не вижу связи.
– Все просто. Я совершенно с тобой согласна, что Попс – глупый дрянной старикашка. Один Бог ведает, почему Эмма столько с ним прожила.
– Ну и?.. – прищурился Тобиас.
– Так вот, я не думаю, что можно позволить Попсу стоять у тебя на пути. Если бы ты не был столь великодушен, ты бы давно окоротил его при помощи этого… как его… ну, ты понял, что я хочу сказать.
– Закона об ограничении дееспособности?
Синтия вытянула в его сторону длинный наманикюренный ноготь:
– Вот именно. Но ты этого не делаешь в память о прежних временах. Я тебя знаю.
Дело было в том, что она совсем не знала его.
– Как скажешь.
Сплетники будут на седьмом небе от счастья, когда узнают, что Тобиас решил затравить "бедного старого Попса".
– Ты разве не понял? Это должно отлично сработать. Перис – единственная, кого может послушать Попс. Если она попросит его оставить тебя в покое, он, может быть, так и сделает.
– Перис не хочет этого делать.
– Все может измениться, если ты докажешь, что она может тебе довериться. Почему бы тебе не прийти и не сказать ей, что ты узнал о ее проблемах и хочешь ей помочь? Если она попытается отказаться, настаивай. А потом, если ты выждешь некоторое время и она первая заговорит о Попсе, бьюсь об заклад, она сама предложит поговорить с ним о тебе.
Тобиас покачал головой.
– У тебя уже целый сценарий разработан. Одного я не могу понять – тебе-то все это зачем? Каков твой интерес, Синтия?
Ее ясные глаза наполнились слезами, и она отвернулась.
– Я сделала столько ошибок, – ответила она. – Может быть, я раскаиваюсь…
Синтия? Раскаивается? Неужели? Ну и ну!
– Черт тебя возьми, Тобиас. Ты иногда бываешь таким грубым!
Тобиас взглянул на нее и пожалел, что ничего, кроме безразличия, к ней не испытывает.
– Ты сама этого добилась. Было время, когда я весь принадлежал тебе – душой и сердцем, моя милая. Этого тебе показалось мало.
Соскочив со стола, Синтия опустилась на колени рядом с его креслом и поднесла к лицу его ладонь.
– Я и не надеюсь, что ты мне поверишь, но ты мне по-прежнему небезразличен, Тобиас. Я понимаю, что я потеряла… Что потеряли мы оба.
Тобиас осторожно высвободил свою руку.
– Иногда я… Иногда мне жаль, что все так получилось…
Ему хотелось, чтобы Синтия ушла прежде, чем вернется Глэдис.
– Я изменилась с тех пор. Я поняла, что от некоторых привычек надо избавляться.
– Мы все изменились. Поднимайся, Синтия.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты простил меня!
– Вставай.
Она, наконец, вняла его словам.
– Никогда не уступаешь, да?
– Я не представляю, в чем я должен уступить. Ты хочешь, чтобы я напомнил тебе причины, по которым мы развелись, и простил тебя? Или ты сама хочешь вспомнить, почему мы развелись? Может, мы на этом закончим и я снова займусь делом?
– Да, черт тебя… Одно могу сказать напоследок – пошевели мозгами, как тебе использовать Перис.
Тобиас посмотрел не нее снизу вверх – взгляд его пробежал по ее кружевному неглиже, по колышущейся полуобнаженной груди и остановился на ее влажных приоткрытых губах.
– Ерунду говоришь.
– Она влюбилась в тебя еще в детстве! Она все время за тобой ходила. А когда она увидела, что с тобой я, никто из мужчин не мог заменить тебя в ее сердце.
Тобиас открыл и закрыл рот.
– Только не говори мне, что ничего не знал. Даже мужчина не может быть настолько слепым.
Тобиаса изумило такое горячее выступление Синтии.
– Она меня не переносит.
– Это только для виду. Я и не думала, что тебя так трудно будет убедить. Послушай, три года назад она, наконец, нашла себе мужчину. Его звали Майкл. Он актер. Высокий, черноволосый, красивый – похожий на тебя, если не приглядываться. Перис бы на него и не посмотрела, если бы не искала еще одного Тобиаса Квинна.
– С чего ты это все взяла?
– Да оглянись вокруг хоть раз. Майкл был обаятельный. Раз он был, насколько это возможно, похож на тебя, Перис в течение целых двух лет кормила его, пока он завоевывал успех в местном театре.
Тобиас почувствовал, как неожиданно у него сжалось сердце.