- Что касается Мэри Кей, то у меня еще один вопрос. Пока в статье этого нет, но я обнаружила, что Мона вернулась в кабинет, чтобы принять звонок от фотографа, точнее, от папарацци, у которого была некая информация. Его порекомендовала Мэри Кей, которая утверждает, будто не знает, о чем он хотел рассказать. Что вы об этом думаете?
- Папарацци? Странно. Обычно они обращаются в редакцию в Лос-Анджелесе, а оттуда связываются с нами. Тебе известно, кто он?
- Да, я уже оставила ему сообщение.
- Что ж, продолжай работать в том же направлении и держи меня в курсе. А сейчас мне действительно надо бежать. Если у тебя еще остались вопросы, обсудим завтра на барбекю. Ты же придешь?
- Да, подъеду с Джесси.
Я не сказала Нэшу ни о Райане, чтобы не накалять атмосферу, ни о нападении в Маленькой Одессе, потому что не хотела взваливать на него лишний груз, скорее всего никак не связанный с убийством.
- Какие планы на вечер? - спросил Нэш, достав из бумажника двадцатку и соскользнув со стула.
- Встречаюсь со старой подругой.
- Удачно тебе повеселиться. До завтра.
Он наклонился и, к моему удивлению, поцеловал меня в щеку. Ничего особенного. В Нью-Йорке так делают постоянно, даже сотрудники. В моем случае это, должно быть, невербальный способ выразить: "Мы работаем вместе, нравимся друг другу и переживаем напряженную неделю". Проблема в том, что при этом он положил руку мне на спину и задержал ее там слишком долго, надавив довольно сильно. Мне известно такого рода прикосновение, как и любой женщине. Оно означает вовсе не то, что мы коллеги и нам сейчас нелегко. Оно говорит: "Хотел бы я с тобой переспать".
Однако во взгляде Нэша не было ни тени вожделения, что меня совсем озадачило. Мы попрощались, и он быстро слился с потоком людей. Я стояла на тротуаре, наблюдая, как он удаляется в толпе, и прокручивала в голове наш разговор. Я сказала ему, что мне нравится с ним работать и что он хороший редактор. Ничего личного. Вероятно, сегодня в нем проснулся Казанова.
Не отходя от бара, я задумалась, какой веткой метро воспользоваться. Грузовик передо мной вдруг резко сорвался с места, и как только он перестал загораживать вид, я заметила на другой стороне улицы, у кондитерского магазина, Хиллари. Она смотрела на меня в упор. Притворилась, будто не узнала, и зашагала прочь. Интересно, видела ли она, как мы с Нэшем вышли из бара? Хиллари по натуре такой человек, который может пустить дурной слух. Боже, что за идиотский день!
В итоге я села в метро на пересечении Сорок девятой улицы и Седьмой авеню, сошла на Принс-стрит и прогулялась оставшуюся часть пути пешком. Всю жизнь Кэт жила в особняке в Ист-Сайде, но прошлой весной там убили няню ее ребенка. Никакая уборка и даже ремонт не помогли избавиться от негативных воспоминаний, и Кэт продала дом и в феврале переехала на север Нижнего Манхэттена. Я была там только один раз, незадолго до ухода из "Глосса".
Новое жилье находилось на Лиспенард, к западу от Чайнатауна. Кэт открыла дверь сама - в узких капри и черной кофточке с крылышками, как выразились бы в журнале "Глосс". Длинные светлые волосы завязаны у шеи в хвост, губы казались обнаженными без привычной розовой или красной помады, хотя она и намазала их тонким слоем прозрачного блеска или вазелина, зайдя за контур. В результате они выглядели еще более пухлыми. К этому приему прибегают многие женщины, и я тоже пробовала, но у меня получается такой эффект, будто я съела кусок сала и забыла вытереть рот.
- Бейли, я так рада тебя видеть, - замурлыкала Кэт. Мы не встречались с ней с тех пор, как я покинула "Глосс". Она, как обычно, обняла меня самым неуклюжим образом, не сгибая рук. Тем не менее в ее прикосновении ощущалась неподдельная теплота. Она была искренне довольна.
- У тебя так тихо, - отметила я. - Ты сегодня одна?
- Дома только я и Тайлер, - ответила она. - Хочешь поздороваться?
- Конечно.
Она отвела меня в спальню в дальнем конце верхнего этажа. Интерьер в квартире был потрясающим, с прошлого моего визита закончили ремонт. Окна выходили на запад и на восток, открывая прекрасный вид на Верхний и Нижний Манхэттен. Белый диван и кресла идеально гармонировали с обоями. На стенах висела коллекция черно-белых фотографий, среди которых раскинулась огромная абстракционистская картина из красных пятен, видимо, недавно приобретенная.
Тайлер сидел в пижаме с рисунком из животных и увлеченно смотрел мультфильм. Он пожал мне руку, когда я поздоровалась, но разговаривать ему хотелось не больше, чем слушать лекцию по кибернетике, поэтому мы с Кэт вернулись в зал. Она предложила мне присесть на диван и налила по бокалу бордо. На черном столике лежало блюдо с сырами, того же кремового оттенка, что и мягкая мебель, и салфетки с золотой каемкой для коктейля. Да уж, я чувствовала себя пассажиром на "Куин Элизабет II".
- Как дела? - спросила она, опустившись в большое кресло напротив.
- Неспокойно. Ты, наверное, слышала, что полиция подозревает Робби Харта. Помнишь его? Из "Джета".
Кэт кивнула, хотя вряд ли поняла, о ком речь. Она часто забывает имена даже тех сотрудников, кто у нее давно работает.
- Начинай сначала, - попросила она. - Я хочу услышать все.
Ах вот зачем здесь лежат салфетки с золотой каемкой - Кэт желает узнать все о смерти Моны. Я выдала десятиминутный обзор. Она забросала меня вопросами: не только невинными, но и такими, что пришлось придержать язык.
- На самом деле я сама хотела тебя расспросить, - сказала я с напускной непринужденностью, чтобы Кэт не подумала, будто это единственная причина моего визита. - Я пишу статью для "Базза", и мне нужна некоторая информация.
- "Базз" освещает убийство? - спросила она. На лице застыло выражение удивления и досады на то, что не догадалась об этом раньше.
Я кивнула и, не давая Кэт вставить слова, продолжила:
- Скажи, что ты знаешь о положении Моны в редакции? Какие у нее были отношения с Дикером?
Насколько мне известно, она его терпеть не могла, - ответила Кэт. - Мона сама не голубых кровей, но Дикера считала отъявленным грубияном.
- Он наверняка совал нос в ее дела, перечитывал передовицы и тому подобное.
- О да, и это ее бесило. Понимаю, когда приходится обсуждать это с директором издательства: он хотя бы может дать ценный совет, но Дикер - бизнесмен, начинавший карьеру с торговли женской обувью, который вдруг решил, что вправе указывать ей, как выпускать журнал. Я слышала, он иногда имел наглость предлагать свое название передовицы.
- Моне платили около миллиона в год. За такие деньги могла бы и пережить нежелательное вмешательство.
- Только не Мона. Да и многие редакторы не стали бы. Кому понравится, когда бывший продавец туфель из магазина "Хьюго Босс" начинает говорить, что печатать, что нет? Я тут недавно слышала, что контракт Моны заканчивался, Дикер предложил ей подписать новый, а она неделями раздумывала. Он ведь не особо терпеливый человек.
Только Кэт это сказала, у меня в памяти всплыл кадр, как Дикер вылетел из кабинета Моны в тот день, когда я проходила собеседование для принятия на работу. Отпив вина, я попыталась воссоздать слова, что он тогда произнес. Нечто вроде: "Даю тебе время на пересмотр предложения, а потом решай сама". Он мог ссылаться на контракт. Неужели Мона поднялась к нему во вторник сообщить, что не собирается ничего подписывать? И попросила Эмми пожелать удачи, предвидя, насколько Дикер разозлится на такое заявление? Становится все интереснее.
- Думаешь, она собиралась уйти из "Базза"? - спросила я.
- Возможно. Подобные слухи ходили постоянно: мол, Мона могла бы попытать удачу на телевидении. Но ничего конкретного мне не известно.
- И как бы отреагировал Дикер, если б она отказалась продолжить с ним сотрудничество?
- Был бы вне себя от ярости. Мона отлично выполняла свою работу, Дикеру приходилось со многим мириться, и он, видимо, считал, что она ему чем-то обязана.
- А он не мог просто передать бразды правления Нэшу ? - спросила я, прикидываясь дурочкой.
- Поговаривают, что Нэш получит-таки это место. Но мне кажется, ему вся эта неразбериха сыграла на руку. Если бы Мона не подписала контракт, Дикер приложил бы все усилия, чтобы откопать нового достойного редактора… Считаешь, у Нэша есть шанс?
- Я не так давно в "Баззе", чтобы понять их политику, - сказала я, удачно избежав прямого ответа. - Мне бы хотелось видеть Нэша на этой должности. Он хороший человек и потрясающий редактор.
- Да, многие придерживаются такого мнения. Что он потрясающий редактор.
Последняя фраза Кэт повисла в воздухе.
- Но?..
- Он профессионал в своем деле, но не умеет предвидеть ситуацию. Подчиненные обожали его, когда он издавал журнал для мужчин, но рейтинг продаж оставлял желать лучшего.
- А как у него дела семейные?
- Ой, брось. Он просто донжуан. Однако его жена не заслуживает сочувствия. Стоит ему попросить прощения, как она готова принять его обратно.
- Тебе известно что-нибудь о личной жизни Моны?
- Я как-то имела дело с ее мужем. Создает впечатление неудачника. Пишет смехотворные пьесы. У него остался ребенок от предыдущего брака. Представляю, какая из Моны мачеха. Ну да хватит о них. Расскажи о себе. Что нового?
Мне было нечем похвастаться. Публикация книги запланирована на осень, а подходящий мужчина так и не встретился.
- У тебя как дела? - поинтересовалась я. - Как расходится улучшенный вариант "Глосса" ? - Мне было неловко спрашивать, но и промолчать нельзя.
- Хорошо, надо полагать, - ответила Кэт. - Через несколько месяцев будет ясно, как читатели реагируют на изменения. Стараюсь отметать материал, который наводит особую скуку.
- Ты имеешь в виду статьи о счастливой жизни и вдыхании ванили для снижения беспокойства?
- Да. Надеюсь, ты больше не злишься на меня, Бейли. Мне так не хватает твоих очерков, но если бы я оставила "Глосс" прежним, то вскоре кусала бы локти. Такая уж у меня судьба, не могу рисковать. Знаешь, я тебе завидую. Ты устроила свою жизнь так, что сама себе хозяйка. Тебе не приходится делать вещи, которые тебе не нравятся.
"Ну да, - хотелось мне сказать. - Тоже мне нашла хозяйку. Будто я по доброй воле работаю в журнале, который тратит типографскую краску на размышления о натуральности чужих грудей".
- Пожалуй, пойду уже. Тебе надо укладывать спать Тайлера, а мне завтра рано вставать.
- Я так рада, что ты на меня не обиделась, - радушно произнесла Кэт, открывая мне дверь. - Мы должны непременно встретиться снова в ближайшем будущем.
- Конечно, - согласилась я. Хорошо, что мы наладили отношения. И все же между нами осталась пропасть, какой не существовало раньше: ни когда она была моим боссом, ни тем более когда я расследовала смерть ее няни и Кэт спасла мне жизнь.
Я поймала такси и отправилась домой, остановившись по пути у гастронома на углу, запастись продуктами. У меня в квартире опять оказалась парилка. Под дверью лежала записка от Лэндона: он уехал на выходные в графство Бакс, и я могу воспользоваться его машиной. Врубив на полную мощность кондиционер, я стянула с себя одежду и сделала омлет с грибами. Выпила бокал вина в надежде, что это поможет мне расслабиться, однако, ставя тарелку в раковину, заметила повышенную напряженность. События последних суток скрутились у меня в животе подобно огромному мячику на резинке, с которым играют, когда становится скучно.
Прежде всего остался непреходящий страх от пережитого в Маленькой Одессе. Перед глазами стояли ужасные белые кроссовки. Если тот человек имеет какое-то отношение к убийству, он, вероятно, следит за мной и на Манхэттене.
Потом вся эта гадость, обрушившаяся на меня за день: визит Кимберли с угрозой гореть в аду, выпад Райана и его злая фраза, что мне не следует играть в детектива. Почему он такой вредный? И что от меня скрывает? До сих пор ощущается прикосновение его костлявой руки в узком дверном проходе. Тут меня осенило: Райан высокий и худощавый, прямо как мужчина в бейсболке и белых кроссовках.
В довершение всего еще и странное поведение Нэша. Показалась мне особая нежность в его поцелуе или нет? Может, он постоянно себя так ведет и смотрит, кто из женщин клюнет? А вдруг я ему правда нравлюсь? В такой суматохе мне только не хватало приставаний начальника.
И наконец, в голове вертелось откровение Кэт. Если ей верить, то Мона поднялась к Ликеру во вторник, чтобы поставить его в известность о своем уходе. Поэтому ее визит оказался столь короток. Она просто сказала ему, что не будет подписывать контракт или что еще не приняла решение и добавить ей нечего. Ясно, почему ей требовалось мужество для встречи с боссом.
Неудивительно, что Дикер придумал нелепую причину - обсуждение передовицы. Видимо, подбросил эту же версию полицейским: зачем им знать, что он в тот вечер поругался с Моной? А что, если это он убийца? Переполняемый гневом из-за потери незаменимого сотрудника, помчался к ней в кабинет продолжить спор?
Слишком много подозреваемых получается. И так мало надежной информации.
Открыв дверь на балкон, я скользнула наружу с бокалом вина. Сквозь деревянную решетку на балкон Лэндона падал янтарный свет. Внизу слева, за коваными железными перилами, находился широкий прогон плоской крыши, полный причудливых силуэтов. Раньше я никогда не боялась сидеть снаружи, но теперь по коже шли мурашки. Пришлось вернуться в квартиру.
В спальне я включила десятичасовые новости и выложила наряд на барбекю: джинсовая юбочка, розовые сандалии, белая кофточка и розовый пояс с бусинами. Также упаковала сумку с продуктами, положив заодно крем от загара, полотенце и купальник, хотя вовсе не собиралась расхаживать перед коллегами в бикини.
Я уже почти заползла в постель, когда мне пришла любопытная идея. Надо включить компьютер и войти на сайт google.com.
Медленно я напечатала в строке поиска "Боу Рейган". И вновь почувствовала себя девочкой-подростком. Затея напомнила мне, как я в пятнадцать лет влюбилась в парня после пятиминутного разговора в курортном городке. Он был из Эри в Пенсильвании, и следующий месяц я вычитала все об этом городе, выяснила, какие там есть колледжи, на случай если мне захочется продолжить учебу. В итоге изучила все настолько детально, что даже знала, сколько щук вылавливают в местных озерах за год.
Боу Рейган - редкое имя, поэтому ссылок не должно быть много. Правда, появился список со словами "Боу" и "Рейган" по отдельности, среди которых всплыли и порносайты, тотчас показавшие мне красоток Боу Джест и некую Рейган. Оказалось что есть один Боу Рейган среди членов городского правления Форт-Лодердейла, он уехал на конференцию.
Затем я нашла! Это точно он. Продюсер и режиссер документальных фильмов. У него имелся собственный сайт, правда, войти туда не удалось - временно находился в разработке.
Перед сном я в последний раз попыталась связаться с Джедом Крэндолом. Оставила ему сообщение, что звоню от имени журнала "Базз" и непременно должна поговорить с ним до конца недели.
На следующий день Джесси пришла вовремя. Она выглядела потрясающе в ярко-оранжевых шортах и белой футболке, из-под которой выглядывала завязка красно-розового купальника. В руках большая соломенная сумка и пакет с едой.
- Нам же не нужно везти подарок хозяину? - спросила я по дороге к гаражу.
- Нет, это для нас с тобой.
Как только я выехала с Двадцать третьей улицы на магистраль ФДР, Джесси достала два больших бумажных стакана с капуччино и сверток с оладьями и рогаликами.
- У меня есть отруби, если ты на диете.
- Сейчас движение станет поспокойнее, и я отведаю что-нибудь, - уверила я. - Так какая там будет атмосфера?
- Странная, - предрекла она. - Не думаю, что кто-то выплакал глаза по Моне, но ситуация жутковатая, и вряд ли неприятное ощущение выветрится вместе с поеданием жареного мяса.
- Вижу, ты надела купальник, - отметила я. - Хочешь показаться в нем всем сотрудникам "Базза" ?
- Посмотрю по погоде, - сказала она и слизнула пену с капуччино. - Прогноз не лучший, но, если не пойдет дождь, я вряд ли устою. А тебя это смущает?
Вроде того. Встречаешься с коллегами каждый день, но все же существуют границы, через которые не стоит переступать. Когда я работала на одну газету в Олбани, мы как-то поехали на озеро Джордж, и один парень полез в воду в облегающих плавках. Очертания его пениса были у всех на обозрении, осталось только гадать, какого цвета его гениталии. Боже, после того случая я не могла смотреть ему в глаза.
- Конечно, есть такая опасность. И я не в восторге оттого, что Нэш увидит мое тело во всей красе.
- Да? - Мне самой хотелось поднять эту тему, умолчав о якобы дружеском поцелуе. - Тебя напрягает его взгляд?
- Стоит мне опустить глаза во время разговора, как он начинает пялиться мне на грудь. Словно у меня магниты на сосках.
- Помнишь, в редакцию пришла его жена и ударила своего неверного сумочкой. Из-за другой женщины, да?
- Да, но понятия не имею, какой именно. Жена кричала тогда, чтобы он прилично вел себя на работе, значит, любовница может быть и среди сотрудниц "Базза". Интересно, снимает ли он очки во время секса?
- Вряд ли. Подозреваю, ему нравится заниматься любовью при свете. Они по-прежнему живут вместе?
- Да, ходят слухи, она пытается держать его на коротком поводке. Звонит по пять раз в день. Только не говори мне, что у тебя с ним завязался роман.
- Боже упаси. Можно задать тебе пару вопросов по работе?
- Валяй.
- Мэри Кей сказала мне, что папарацци торгуют не только фотографиями, но и информацией. Это действительно так?
- Да, несомненно. У нас сотни внештатных корреспондентов, которые вынюхивают, где что новенького, а также мы получаем интересные сведения от сталкерацци.
- Они вертятся вокруг знаменитостей, напрягая слух?
- Верно. Эти ребята выслеживают звезд и ходят на вечеринки в основном делать фотки, но часто подслушивают, о чем ведутся разговоры, какие реплики кидают знаменитости, а также расспрашивают тех, кто паркует машины. Но что мне не нравится в их работе, так это разные провокации.
- Что ты имеешь в виду?
- Они умышленно вызывают негативную реакцию. Если разъярить звезду, получится хороший снимок. Сталкерацци подплывают на надувном матрасе, чтобы заснять вплотную чей-нибудь целлюлит, и вообще способны на что угодно. Могут ткнуть камерой прямо в лицо. Или бросить грубую реплику. У меня подруга была на премьере фильма пару лет назад. С участием Бена Аффлека. Он пришел с матерью на церемонию вручения премии, и один сталкерацци выкрикнул: "Привет, Бен, твоя мать выглядит как шлюха!" И все ради того, чтобы вывести его из себя. Вот что я имею в виду.
- Значит, они продают раздобытую информацию?
- Или продают, или используют ее, чтобы им дали новое задание. Откуда у тебя такой интерес?
- Хочется знать, как что работает.
Мы с Джесси прервали беседу, пока я выезжала на мост Трайборо, и потом возобновили ее снова, как только я вырулила на автомагистраль на Лонг-Айленд. В таком ритме прошел весь путь: короткий разговор о Моне, работе, даже о личной жизни сменялся непринужденным молчанием под музыку. Я выпила предложенный мне капуччино и проглотила оладьи с джемом из голубики. Джесси вела себя как старый друг из колледжа, и моя тревога рассеялась. Когда мы приехали в Ист-Хэмптон, даже не верилось, что провели в пути больше двух часов.