И в эту минуту в гостиной появилась Ава Эндерс. Вдова была в черном – в облегающем свитере с высоким воротником, узких брюках и черных туфельках на каблуках. Волосы, зачесанные назад и уложенные узлом на затылке, открывали лицо. Глаза измученные, под ними – темные круги. Ава была не одна. Бриджит Плаудер, являя собой воплощение дерзкого вызова, бережно поддерживала ее за талию. Она была крошечной, ростом не больше пяти футов, ее маленькая фигурка была аккуратно упакована в темно-бордовый свитер и темно-серые брюки. Белоснежные волосы, пронзительные зеленые глаза под черными бровями, губы бантиком. Вероятно, эти губки очаровательны в улыбке, предположила Ева, но в эту минуту они были плотно сжаты и выражали решительное неодобрение или даже едва сдерживаемое бешенство.
– Сию же минуту выложу вам все, что думаю. – У Бриджит был глубокий низкий голос, более подходящий женщине внушительных размеров. – Это просто возмутительно!
– Согласна. Убийство всегда возмутительно.
Какая-то искра промелькнула в ее внимательных глазах. Возможно, это было одобрение.
– Я понимаю, вам нужно делать свое дело, лейтенант, и, насколько мне известно, вы и эта ваша, – Бриджит подбородком указала на Пибоди, – делаете свою работу отлично. Это достойно восхищения. Но бомбардировать Аву вопросами в такую минуту – это неслыханно! Это свидетельствует о вопиющем отсутствии сочувствия и такта.
– Все в порядке, Бридж, – томно обронила Ава.
– Ничего подобного. Почему вы не можете дать нам несколько дней? Всего несколько дней, чтобы оправиться от горя?
– Потому что я в этом случае не вам, а убийце Томаса Эндерса дам несколько дней. – Ева перевела взгляд на Аву. – Прошу прошения, что приходится вас беспокоить, миссис Эндерс, но этого требует следствие.
– Я не понимаю, почему…
– Видите ли, миссис Плаудер, я коп убойного отдела, а любой коп убойного отдела скажет вам, что время – наш злейший враг. Чем больше времени проходит, тем больше остывает след. Если след совсем остынет, убийца может уйти безнаказанным. Когда убийцы уходят безнаказанными, меня это злит. Хотите кого-то винить за то, что я здесь, – вините убийцу. А теперь учтите: чем больше вы будете возмущаться и протестовать, тем дольше мы здесь пробудем.
Бриджит воинственно выпятила подбородок, но потом наклонила голову.
– Вы совершенно правы. Мне это не нравится, совсем не нравится, но вы совершенно правы. Идем, Ава, тебе нужно сесть. Прошу прощения, лейтенант, детектив, – продолжала она, подводя Аву к темно-синему бархатному дивану. – Обычно я не бываю груба с гостями в моем доме и даже с незваными посетителями, но сегодня я сама не своя. Все мы сегодня не в себе. Садитесь, прошу вас.
Ева и Пибоди заняли места в глубоких креслах, и Агнес вкатила столик на колесиках.
– Для вас у меня ромашковый чай, Ава. Вам он будет полезнее, чем кофе.
– Спасибо, Агнес. – Ава взяла чашку и тупо уставилась в нее.
– Уж на этот раз я позабочусь, чтобы она выпила, – заявила Бриджит.
– Спасибо. – Ева взяла предложенную Агнес чашку кофе. – Раз уж вы здесь, миссис Плаудер, можете мне сказать, когда именно вы и миссис Эндерс договорились о поездке?
– О поездке? О боже, у меня такое чувство, будто прошли годы. Мы каждый год ездим куда-нибудь. Ава, Саша – Саша Брайд-Уэст – и я. На неделю в конце зимы. Туда, где тепло, где можно отдохнуть и набраться сил.
– Давайте вернемся к этому разу. Когда вы договорились поехать на Санта-Люсию? Когда условились о месте, о дате?
– М-м-м… Три месяца назад. Примерно так? – повернулась она к Агнес.
– На самом деле почти четыре месяца назад. Я забронировала для вас гостиницу в конце ноября, перед самым Днем благодарения.
– Агнес все знает, все помнит, – заметила Бриджит с одобрительной улыбкой.
Ева и сама это заметила.
– Был такой чудесный день, – со слезами в голосе заговорила Ава. – Это был понедельник, но для нас день был чудесный. Завтрак на террасе. Мы пили коктейли и слегка опьянели. За завтраком, помнишь, Бридж?
– Да, милая, я помню.
– Мы наклюкались и смеялись как идиотки. Все казалось нам смешным. А потом я позвонила Томми, но свела разговор к минимуму. У нас был запланирован массаж прямо на террасе, где мы слегка напились за завтраком. Поэтому я свела разговор к минимуму. "Я с тобой после поговорю, Томми", – вот что я ему сказала. "Я с тобой после поговорю, а сейчас у меня массаж". Это было последнее, что я ему сказала, потому что никакого "после" не было.
– Милая, – Бриджит пальцами вытерла слезы со щек Авы, – не надо. Не говори так.
– Я ничего не понимаю в остывающих следах. Я просто знаю, что Томми мертв. Я сама его видела, когда Бен меня отвез. Я видела, что Томми мертв.
– Миссис Эндерс. – Пибоди подалась вперед. – Конечно, вам очень тяжело. Но мы хотим помочь, мы для того и пришли. Вы потеряли мужа. Неужели вы не хотите узнать как? Неужели вы не хотите узнать кто?
– Я не знаю. – Ава подняла взгляд и посмотрела на Пибоди. – Да, наверно. Наверно, я должна этого хотеть. Но это его ведь не вернет.
– Он хотел бы, чтобы вы узнали, – сказала Пибоди. – Он хотел бы, чтобы мы нашли ответы на все вопросы.
– Я этих ответов не знаю. Откуда мне знать?
– Ежедневник вашего мужа, – вмешалась Ева. – Он сам вносил записи?
– В ежедневник? Да.
– А система в спальне, программа пробуждения и так далее. Он сам все это программировал?
– Да. – Ава выпрямилась. – Ему нравились такие вещи. Нравилось, когда ему напоминали о первой на этот день встрече или о том, что он заказал на завтрак.
– Значит, вы оба, как правило, поднимались в один и тот же час?
– Ну, если у него были дела с раннего утра, а у меня нет, я надевала беруши. И просила Грету меня разбудить.
– Вы принимали снотворное?
– Иногда. – Ава сделала неопределенный жест рукой. – Время от времени.
– А он?
– Тоже время от времени. Все так делают, не правда ли?
– У него были весьма специфические привычки. Дверь спальни всегда закрыта, камеры внутреннего наблюдения выключены на ночь, никаких камер в прикроватной зоне хозяйской спальни.
– Да, он был очень скрытным.
– Даже в гостиничных номерах, – вставила Бриджит. – Мы много путешествовали вместе. Томми всегда требовал от гостиничных служащих, чтобы дверь его спальни была закрыта, и заранее давал чаевые, чтобы они за этим следили.
– Он был очень внимателен к домашней системе безопасности, – заметила Ева.
– Он проверял и перепроверял систему каждый квартал. – Ава подняла свою чашку и осторожно отпила. – Модернизировал ее всякий раз, как появлялась новая версия. И речь идет не только о безопасности, хотя, конечно, в первую очередь его интересовала система безопасности. Томми любил… игрушки, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Да, я понимаю.
– Он получал удовольствие от всяких погремушек. Он любил играть, – с грустью добавила Ава.
"Вот и прекрасно, – подумала Ева, – вот и мы поиграем. Пора переходить к следующей стадии допроса".
– Миссис Плаудер, мы с напарницей должны поговорить с миссис Эндерс с глазу на глаз.
– О, но разве Бридж не может остаться? – Ава взяла подругу за руку. – Мне спокойнее, когда она рядом.
– Есть деликатные вопросы. Если по окончании нашей беседы вы решите поделиться ее содержанием с миссис Плаудер, это ваше право. Прошу нас извинить, миссис Плаудер, мисс Морелли.
– Мы будем наверху. – Бриджит похлопала Аву по руке. – Если я тебе понадоблюсь, только позови.
Когда ее подруга покинула комнату, Ава поставила чашку на блюдце и стиснула руки на коленях.
– Вы о том, в каком положении нашли Томми. Бриджит знает. Все уже знают.
– У вашего мужа были сексуальные отношения вне брака?
– Нет.
– Ваш муж был в курсе того, что последние восемнадцать месяцев вы регулярно, дважды в месяц, прибегали к услугам лицензированного компаньона?
Высокие скулы Авы побелели и обозначились еще резче, казалось, они вот-вот прорвут кожу. Губы у нее задрожали, хотя она сжимала их изо всех сил. И рука у Авы явственно дрожала, когда она снова взяла чашку.
– Да. Да. Боже! Вы же знаете, что люди скажут о нем, обо мне, если все это выйдет наружу?
– В своих предыдущих показаниях вы заявили, что у вас прочный и счастливый брак.
– Я сказала чистую правду. Это так и есть.
– И тем не менее вы искали сексуального удовлетворения с профессионалом.
Ава на минуту закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда она открыла глаза, ее взгляд заискрился гневом.
– Вы очень довольны собой, да? Сидите тут и судите меня с высоты своих моральных стандартов.
– Я вас не сужу. Я задаю вопросы.
– Конечно, судите! И меня, и Томми. Точно так же будут делать все остальные. Даже Бридж, если узнает. Она самая щедрая, самая великодушная женщина из всех, кого я знаю, самая преданная из моих подруг, но этого она никогда не поймет.
– Помогите мне понять.
– Мы с Томми любили друг друга. С удовольствием проводили время вместе. Мы были преданы друг другу. Он часто говорил, что умеет меня рассмешить, а я его вдохновляю. У нас был прочный брак, мы оба были им довольны. Но пару лет назад, ну, может, чуть больше, он почувствовал… начал чувствовать, что ему требуется большее разнообразие в постели. Ему хотелось экспериментировать. – Ава отпила сразу большой глоток из своей чашки, и ее щеки вспыхнули то ли от горячего чая, то ли от смущения. – Оба мы были далеко уже не дети. Даже когда мы поженились, мы были зрелыми людьми. Мой муж хотел внести… разнообразие в нашу сексуальную жизнь, и я пыталась соответствовать его запросам. Но меня смущали некоторые его… – Ава опять крепко сжала задрожавшие губы. – Короче говоря, я не смогла дать ему то, что он хотел, а ему не нравилось то, что хотела получить я именно в этом отдельном аспекте нашего брака. Это стало сказываться на наших отношениях, разъедать самый их фундамент. Мы оба это почувствовали. Неужели мы должны были просто смотреть, сложа руки, как наш брак разрушается? – воскликнула она. – Мы поговорили и решили, что просто снимем эту проблему с повестки дня, так сказать. Мы решили, что секс в наших отношениях не так важен, как мы сами друг для друга. Что мы просто будем удовлетворять свои конкретные нужды на стороне, что будем действовать осмотрительно. Будем нанимать профессионалов и никогда не приглашать их ни в один из наших домов.
– И вы оба придерживались этих правил?
Ава отвернулась.
– Я – да. Но в последние несколько месяцев я начала подозревать… Мне показалось, что Томми, возможно, приводил женщин к нам домой в мое отсутствие. Я нашла белье у себя в ящике. Белье другой женщины. Должно быть, Грета его постирала и положила в ящик, думая, что оно мое. Духи у меня пропали. Было много разных мелочей.
– Вы потребовали объяснений?
– Нет. Должна признать, я была обижена. Обижена и разочарована. Я рассердилась. Но я хотела все обдумать во время этой поездки с подругами и решить, что мне предпринять. Он впустил кого-то в наш дом, а теперь он мертв. – Руки Авы сжались в кулаки у нее на коленях. – Я так зла, так обижена на него за то, что он меня покинул из-за этого.
– Вам известно, к чьим услугам он прибегал? Имена? Названия агентств?
– Нет. Мы договорились, что не будем об этом говорить. Нет. Это было личное дело каждого.
– Однако ваши выплаты Чарльзу Монро осуществлялись с вашего текущего счета. Ваш муж мог их видеть.
Ава с грустью улыбнулась.
– Томми никогда не заглядывал в мои личные счета.
– А вы интересовались его счетами?
Опять кровь бросилась ей в лицо.
– Да, интересовалась. Я заинтересовалась, когда заподозрила, что он приводит женщин в наш дом. Но я ничего там не нашла. Не знаю, что я стала бы делать, если бы нашла.
– Почему вы остановили свой выбор на Чарльзе Монро?
– Его рекомендовала моя подруга Саша. Она все понимает. В отличие от Бриджит, Саша мыслит широко. Ее даже можно назвать бесшабашной. Саша мне сказала, что он очень искусен и очень тактичен. Умеет держать язык за зубами. Я была просто сплошным комком нервов, когда пошла к нему в первый раз. Но он сумел меня успокоить.
– Это единственный лицензированный компаньон, к которому вы обращались?
– Да, он мне понравился. Я ему доверяла. Я приучила себя смотреть на наши встречи как на визиты к терапевту.
– Вы готовы дать мистеру Монро разрешение на беседу с нами о ваших с ним отношениях?
– О боже!.. – Ава прижала ладонь ко лбу. – Как я понимаю, никаких прав на личные тайны и собственное достоинство у меня не осталось. Да, я даю согласие на это. Но при условии, что сведения о моей частной жизни не должны попасть в прессу. Вы должны дать мне слово.
– Обещаю. Можете на меня рассчитывать.
– Мне придется рассказать Бридж, – прошептала Ава. – Мне придется ее разочаровать.
– Миссис Плаудер производит впечатление верной и преданной подруги, – утешила ее Пибоди, и Ава улыбнулась.
– Да-да, вы правы. Она преданный друг. Неужели все это из-за меня? Неужели это я виновата? Будь я более сговорчивой, более гибкой, пойди я навстречу его желаниям, может быть, Томми был бы жив? Я все время задаю себе этот вопрос.
– Вина лежит на убийце, миссис Эндерс. Вот ответ на ваш вопрос. – Ева встала. – Спасибо, что уделили нам время. Вы нам очень помогли.
Когда за ними закрылись кованые двери лифта, Пибоди покачала головой.
– Тяжело ей. Такое горе, а тут еще чувство вины. Она невольно спрашивает себя, в чем тут дело: в ее тормознутости или в его сексуальных заскоках? Поскольку это он сыграл в ящик, скорее всего, она выберет первый вариант.
Ева только буркнула что-то невнятное в ответ. Они вышли из лифта, и Ева вытащила свою визитную карточку.
– Спасибо, детектив. – Она протянула Фрэнку руку, а потом карточку. – Сможете меня найти по любому из этих номеров, если вдруг заметите что-то интересное.
– Будет сделано. – Он сунул карточку в карман. – Удачи, лейтенант. Детектив.
– Да уж, – пробормотала Ева, выходя к машине. – Уж что-что, а удача нам понадобится. – Она села за руль. – Похоже, убитый заложил крутой вираж, прожив в браке пятнадцать лет.
– Но ведь так бывает? Люди разводятся, изменяют куда ни глянь. Неслучайно у лицензированных компаньонов так хорошо идут дела.
– Все верно. – Ева побарабанила пальцами по рулю. – Брак – предприятие для идиотов.
– И это говорит женщина, у которой Идеальный Муж.
– Ты же сама говоришь, что Идеальный Муж может гульнуть налево и решить, что ему нужна любовь втроем или…
– Со мной! Со мной! – Пибоди вскинула руку, как школьница. – Выбери меня!
– Да, Пибоди, я просто умираю от желания затащить тебя в койку. Ночей не сплю. Ладно, давай к делу. Допустим, ты замужем уже больше десяти лет, и в один прекрасный вечер муженек приходит домой и говорит: "Слушай, милая, я тут прикупил кляп в форме мячика и анальный зонд по дороге домой. Пошли, давай их испробуем".
– Жену это повергло бы в шок, но я уверена, что все было не так грубо, – предположила Пибоди. – Может, он пробует пару-тройку новых движений или поз, прощупывает почву, жена это не приветствует, отсюда все и начинается. Допустим, у нас мужчина, преуспевший в этой жизни. Он здоров, на рожу не противен, маленьких детей не пугает. У него успешный бизнес, он богат, у него красивая, хорошо упакованная жена, которая его любит. Большой дом, много друзей, племянник, заменяющий ему родного сына. И тут у него кризис возраста – так со многими бывает, – и он начинает думать: "Да, все это у меня есть, все это прекрасно, но, может, я что-то упустил?" А ведь он уже не так молод и могуч, как когда-то. Вот он и компенсирует. Только вместо того, чтобы купить большой, броский фаллический символ в виде автомобиля, он хочет чего-то остренького в постели. А тут жена: "Ты хочешь вставить эту штуку сюда?"
– А она привыкла, что он вставляет ту штуку туда, – кивнула Ева. – Да, это я понимаю. Значит, она говорит: "Ладно, милый, ты вставляй эту штуку кому хочешь и куда хочешь, а уж я попрошу кого-нибудь другого вставить ту штуку сюда, и мы будем квиты, идет?"
– Ты не учитываешь, что есть еще течение людей, исповедующих свободные отношения. Каждый может вставлять ту и эту штуку куда угодно. Но если смотреть с твоей точки зрения – а я должна признать, что я ее полностью разделяю, поскольку, если он вставляет ту штуку куда-то, но не сюда… – Пибоди ткнула большим пальцем в окно машины: – "Дверь вон там, задница". Но они и по этой дорожке не пошли. Он нарушил уговор. Два уговора. Во-первых, уговор, заключенный, когда они сказали "Да" у алтаря. Но и второй уговор он тоже нарушил. Начал водить девок в дом.
– Вот это ключевой момент, – согласилась Ева. – Свяжись с Чарльзом. Скажи ему, мы получили согласие клиентки, и мы едем к нему.
Дверь открыла Луиза, поэтому Еве пришлось слегка притормозить. Светлые волосы Луизы были растрепаны, серые глаза заспаны. На ней были белые домашние брюки и трикотажная футболка с длинными рукавами.
– Входите. Чарльз готовит завтрак. А я сегодня позволила себе поспать подольше. Вчера всю ночь на дежурстве.
– Ну и как прошло дежурство? – спросила Ева.
– Холодно. Садитесь. Попробую раздобыть кофе.
– Ничего, мы только что выпили по чашке.
– Как будто тебе этого хватит! Чарльз мне сказал, что это насчет убийства Эндерса.
– Верно.
– И что жена Эндерса была одной из клиенток Чарльза.
– Тоже верно.
– И конечно, ни ты, ни Чарльз не можете обсуждать это при мне. – Луиза выгнула бровь. – Почему бы мне не уйти куда подальше?
– Мы можем провести беседу в другом месте.
– Да ладно, ничего страшного. Я себя побалую: устрою себе завтрак в постели.
Луиза скрылась в направлении кухни, а Пибоди бросила тревожный взгляд на Еву.
– Ну и ну!
– Да, у них что-то не так. Я еще вчера заметила, когда говорила с Чарльзом.
Луиза вернулась, неся на специальной подставке для кровати красивый серебряный поднос с завтраком.
– Привет Рорку и Макнабу, – бросила она на ходу и скрылась в спальне.
Из кухни вышел Чарльз. Вид у него был измученный и несчастный.
– Даллас, Пибоди. – Он подошел и поцеловал обеих в щечку. – Вы получили разрешение.
– Под запись. – Ева вынула магнитофон и проиграла ему заявление Авы.
– Этого довольно. Итак. – Чарльз жестом пригласил их садиться и сам сел. – Что вы хотите знать?
– Как Ава с тобой связалась?
– По телефону. У меня есть деловая линия. Только для работы.
– Как она тебе показалась?