В трубке послышался облегченный вздох. Бена охватило беспокойство. О чем ей надо с ним поговорить? Он надеялся, что это повод увидеть его. Он быстро объяснил ей, как его найти, и поспешил в душ.
Он едва успел помыться, как постучали в дверь. Бен торопливо вытер волосы, натянул футболку и босиком, в потертых джинсах, прошлепал к двери, надеясь, что не слишком разочарует Лус своим измученным видом и явной неспособностью тут же улечься в постель.
Но когда он открыл дверь, беспокойство по этому поводу сменилось беспокойством о Лус. Волосы плотно приглажены, глаза покраснели.
– Ты здорова? Плохо выглядишь. – Он провел ее в комнату, обнял за плечи и усадил на диван.
Лус вяло усмехнулась:
– Как раз это мечтает услышать каждая девушка.
– Прости. Но… что случилось?
– Да много всего. – Она вздохнула. – Мой брат Том…
– Тот, из-за которого ты понеслась готовить обед?
– Да… Мне не следовало этого делать. Сейчас я это понимаю.
Бен не ожидал такого ответа.
– Что он натворил?
– Ему нужен мой дом.
– Что?
Лус потерла глаза.
– Он и его новая пассия хотят въехать туда с ее двумя детьми. Том считает, что справедливо, если в семейном доме будут жить они, поскольку их больше.
– Полный бред. Это же твой дом.
– Именно это я и собираюсь ему сказать. И…
Она замолкла, а у Бена внутри все сжалось.
– Говори.
Лус подняла на него глаза:
– Мне необходимо сказать ему, что я беременна. Но я прежде должна сказать тебе. Вот почему я хотела с тобой увидеться.
– Необходимо сказать ему… Постой. Что? – У него потемнело в глазах, голос Лус гудел в ушах. – Но… Что?
– Я беременна.
Слова прорвались сквозь туман и прозвучали ясно и четко.
– Беременна? – в оцепенении повторил он.
– Да. Я знаю, что мы предохранялись, но тот первый раз…
– Я слишком хотел тебя. – Бен откинулся на спинку дивана и, опустив голову, вцепился в кожаную кремовую обивку. – Господи…
– Я понимаю, что это не входило в наши планы, – раздался голос Лус.
У нее спокойный, ровный голос. Она уже успела это осмыслить. Как давно она это знает? И наверняка уже составила оптимальный план, как поступить. Тогда как он, едва стоящий на ногах от усталости, пытается представить себе, что через семь месяцев станет отцом.
Господи, ну какой из него отец? Он только что пообещал Себу заняться новым направлением в их бизнесе. Он не может возить Лус с ребенком из отеля в отель по примеру своего отца. Да он не успеет оглянуться, как потеряет их. И Лус ни за что не согласится следовать за ним в его поездках. У нее собственная карьера и семья, которая привязывает ее к Кардиффу.
Лус тронула его за плечо, и он вздрогнул. Повернувшись, он увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами.
– Послушай, я понимаю, как ты удивлен…
– Удивлен? – Бен помотал головой. – Я потрясен. Это бедствие какое-то.
У нее застыло лицо.
– Я всего лишь хотела тебе об этом сказать, чтобы ты решил, какое участие ты примешь в жизни своего ребенка. Ответ очевиден. Поэтому я…
– Подожди. Нет. Я просто… Лус, мне нужно время.
Она кивнула:
– Это понятно. Может, встретимся за ланчем как-нибудь на неделе и поговорим? Обсудим все и придем к решению.
– Нет! Я не хочу, чтобы ты ушла. И я не хочу никаких спланированных решений вроде твоего списка "Сделать". Наши жизни перевернулись с ног на голову.
– Это всего лишь начало.
– Это конец. Это означает отказ от права выбора.
Теперь ее лицо окаменело.
– Право выбора?
Бен понял, что она подумала.
– Нет-нет, не это. Совсем не это. Я… я не знаю, как сейчас мы сможем это осуществить. Мой бизнес… Сейчас в нем намечаются большие перемены, и я необходим Себу… Это новый проект.
Как объяснить ей так, чтобы она поняла: он не сможет быть таким, как его отец. Не сможет вот также потерять ее и своего ребенка, не сможет допустить того, чтобы они ненавидели его за то, что он постоянно отсутствует. Но… он не откажется от своей новой деятельности, не променяет на отсидку в конторе от девяти до пяти. Да и где им жить? Бесконечная череда гостиничных номеров неприемлема для ребенка, а ее дом – по ее же словам – разваливается. Какая из них семья?
– Лус, мне необходимо время.
Она покачала головой:
– Нет. Твои приоритеты мне ясны, спасибо. Я справлюсь сама. У меня есть семья – они мне помогут.
– Та самая семья, что пытается отнять у тебя дом? И как, черт возьми, ты собираешься жить с ребенком в доме, требующим ремонта?
– Ты считаешь, что нам было бы лучше здесь?
Она обвела взглядом комнату: острые углы, белая краска, металл.
– Я считаю, что тебе лучше быть со мной.
– Жить в номерах отелей? Разве ты не говорил, что ни одному ребенку никогда этого не пожелаешь? – Слова больно ужалили. – Или ты будешь месяцами отсутствовать, спать с каждой улыбнувшейся тебе женщиной в баре отеля? Нет, благодарю. Бен, семья требует большего, чем правила одной ночи.
Он проглотил готовый сердитый ответ. Возможно, Лус права. Возможно, ему нет места в ее жизни.
– Я могу помогать. Материально.
Она смерила его уничтожающим взглядом.
– Я этого не хочу, – сказала она.
А Бен услышал: "Я не хочу тебя".
– На этот раз деньги не решат проблему.
Почему-то он даже не удивился, когда Лус вышла из номера, захлопнув за собой дверь. Он не может ожидать, что Лус любит его больше своего ребенка.
Их ребенка.
– Черт! – вырвалось у него. Он подошел к минибару и налил себе порядочную порцию виски.
Глава 15
Приказав себе не плакать, Лус не проронила и слезинки, пока ловила такси и ехала по темным улицам Кардиффа, и потом, расплачиваясь с водителем и вставляя ключи в замок и открывая дверь.
Но, увидев Долли – она спала на диване, не дождавшись ее, – Лус не выдержала и заплакала.
Долли вздрогнула, проснулась и села, откинув одеяло с колен. Потом вскочила:
– Что случилось?
Лус села на диван и потянула за собой Долли:
– Я не могу… Не спрашивай, пожалуйста.
– Неужели такой же дурак, как Том? – вырвалось у Долли.
– Вроде этого.
– Все они хороши. Надо убежать в какую-нибудь женскую общину и воспитывать ее там.
– Это может быть мальчик.
– Не важно. Мы оденем его в платье. Но… тогда в наше отсутствие Том украдет дом. Нет, мы останемся.
– Мы? – Лус удивленно посмотрела на сестру.
– Я подумала, что… я могла бы переехать к тебе и помогать, если, конечно, ты захочешь. И не для того, чтобы лишить тебя дома, – хватит с тебя Тома. Я знаю, что до сих пор от меня было мало пользы, но, наверное, пора мне повзрослеть.
– Ты уже повзрослела, – сказала Лус. – Даже не знаю, что случилось.
– Не важно. – Долли тряхнула головой. – Важно то, что я хочу быть рядом и помогать тебе с ребенком. И за тобой ухаживать.
– Это было бы прекрасно. – Лус почувствовала облегчение. Она не одна. Пусть рядом с ней нет Бена, но у нее есть Долли.
– И еще. Я отдам тебе деньги за квартиру – они пойдут на ремонт. Ну, чтобы ребенку было здесь хорошо.
Лус уставилась на нее:
– Никакой платы за квартиру. Ты – моя младшая сестра.
– Забыла, что я теперь взрослая? Я могу за себя заплатить. – Долли улыбнулась. – Мы будем заботиться друг о друге. А скоро появится еще кое-кто, кому твоя любовь и забота нужны намного больше, чем мне, или Тому, или маме.
– Особенно если у него только один родитель, – заметила Лус.
– Ты будешь самой лучшей мамой, о которой любой ребенок может мечтать. А я – самой строгой тетей.
– Ну конечно.
Они помолчали, потом Долли спросила:
– Что он сказал?
– У него сейчас полно дел. Он предложил мне деньги.
– Да как он посмел!
– Видишь ли, он, по сути, неплохой человек. Он… был поражен. Загнан в угол.
Долли покачала головой:
– Он должен был взять себя в руки и поддержать тебя.
– Да, я понимаю. – Лус нервно сжала край одеяла. Она не могла поверить, что он этого не сделал.
– Что-то еще?
Лус подняла на сестру глаза:
– Дело в том, что, как мне кажется, я немного в него влюблена.
Долли засмеялась, обхватила ее и крепко обняла:
– Ох, Лус. Я давно это поняла.
– А почему я поняла это только что?
– Да потому, что ты слишком занята составлением разумного плана. А любовь не поддается разумному решению, ее нельзя спланировать.
– Ты поэтому так часто влюбляешься? Потому что не отличаешься здравомыслием и ничего не планируешь?
– Точно.
Когда ее маленькая сестричка успела вырасти такой сообразительной? Лус положила голову на плечо Долли и уставилась в темноту комнаты.
– Долл, что мне сейчас делать?
– Просто живи. А я тебе помогу.
Лус кивнула. Пора попробовать жить без списка "Сделать"… хоть немного.
* * *
Бен проснулся совершенно разбитым, как бывает после перепоя. Его разбудил будильник. Он, не открывая глаз, выругался. В висках больно стучало, словно снова и снова хлопала дверь. Но у него полно дел. А поскольку после вчерашнего вечера работа – это все, что у него есть, то лучше этим и заняться.
Он с трудом вылез из постели, принял душ и одел костюм. Завтракать он не смог – от одной лишь мысли тошнота подступала к горлу. Сколько же он выпил после ухода Лус? Мини-бар был основательно опустошен.
Себ ждал его в зале для совещаний.
– Никак не привыкнешь к другому времени? – удивленно подняв брови, спросил он, наливая Бену кофе.
Бен сел в кресло и подвинул к себе чашку:
– И это тоже помимо всего другого.
– Я думал, что ты успел привыкнуть к перелетам.
– Двенадцать часовых поясов за восемь недель кого угодно выведут из строя.
Себ сочувственно покивал:
– Тебе нужен отдых?
– Мне нужно работать.
Себ нахмурился:
– Что происходит, Бен? Последнее время ты изменился. Сначала эта поездка с университетской приятельницей, затем неожиданное желание приспособить наши отели к семейным нуждам. Ничего не хочешь мне сказать?
– Она беременна, – безжизненным тоном произнес Бен.
У Себа брови полезли на лоб.
– Вот это да! Ну тогда ясно. Когда ты узнал?
– Вчера вечером. Она зашла вчера и сказала мне. А я… я безобразно тебя повел.
– Бен, ты вчера очень устал. Уверен, если ты ей позвонишь, поговоришь с ней…
– Нет. Она права. Лучше, чтобы я не возникал в жизни ребенка.
– Она так сказала? – Себ покачал головой.
Бен пожал плечами:
– Что я могу дать ребенку? Я понятия не имею, что такое быть отцом, моя работа предполагает долгие отсутствия, и я не стану таскать ребенка за собой, как делал отец. Я не могу этого изменить. Она мне именно так и сказала.
– Ты и не пытался ничего сделать.
Бен бросил на него сердитый взгляд:
– Попытался бы, если бы смог. Ты так не считаешь?
– Я считаю, что ты паникуешь. Некоторые вещи так сразу не решишь. А сейчас перед тобой твоя жизнь, твое будущее. И оно заслуживает большего внимания. Твой ребенок заслуживает большего. – Себ пристально смотрел на него. Бен вздрогнул. – Тебе надо понять прямо сейчас, что ты связан с этим надолго.
Надолго. Навсегда.
С Лус.
Последние два месяца ему было очень плохо без Лус. Как же он откажется от нее?
Бен с трудом сглотнул слюну.
– А что, черт возьми, мне делать? Она до сих пор считает меня все тем же безответственным типом, каким я был в университете.
– Может, пришло время доказать, что она не права?
– Что ты имеешь в виду?
Себ встал, обошел длинный стол и наклонился к нему. Себ – его брат, а не просто босс, и он не похож на их отца. Они братья, и это хорошо.
– Ты больше не мальчик. Я прекрасно помню, каким ты был в университете. Теперь тебя не узнать. Ты напряженно работаешь, ты ценишь своих друзей, ты хочешь завести дом…
– С чего ты это взял? Я живу в отелях.
– А коттедж? А планы по благоустройству виллы? Разве это не дом?
Перед глазами возникла Лус – она облокотилась о кухонный стол в коттедже и смотрит, как он готовит еду. Или она лежит, уютно устроившись под одеялом на диване с книгой. Или сидит за письменным столом. Или, вытянувшись на кровати, ждет его и улыбается.
Но здания – это не дом. Сами по себе они ничего не значат. Там необходимо присутствие Лус. Лус означает дом. Лус и их ребенок.
– О господи, – простонал Бен, – я ее люблю. Но я все равно не представляю, как смогу завести семью в настоящий момент.
Себ поднял телефонную трубку:
– Бизнес-обслуживание? Будьте любезны принести сюда еще кофе. И нам понадобится зал немного дольше. – Себ посмотрел на Бена. – А теперь давай искать путь, как это осуществить.
– Я же могу тебе помочь! – крикнула Лус сестре, которая втаскивала по лестнице чемодан. – Я беременна, но не инвалид.
– Опять бросаешься мне на помощь? – крикнула в ответ Долли.
– Нет, ну что ты…
Но Долли уже поднялась наверх и скрылась в спальне, а Лус, раз уж ей не дали помочь с вещами, пошла на кухню приготовить чай.
Не успела она туда войти, как зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Бена. От этих трех букв у нее сжалось сердце. Она знала, что, в конце концов, ей придется с ним поговорить, дать ему еще шанс каким-то образом включиться в жизнь ребенка. Но не в ее жизнь. Она вполне справится и без него.
Бен прав в одном – хотя почти во всем остальном ошибался – ей необходимы приоритеты. На обозримое будущее ее приоритет – это ребенок.
Телефон замолчал. Она поговорит с Беном, но не сейчас. И включила чайник.
– Кто-нибудь есть в доме?
При звуке голоса Тома Лус насторожилась. Она не услышала щелканья замка, но, возможно, Долли оставила дверь открытой, когда вносила свои сумки и коробки.
– Я на кухне, – отозвалась она и приготовилась к решительному объяснению.
– Очень кстати. Умираю хочу чаю, – послышался голос Табиты.
Лус закусила губу. Только матери здесь не хватало. Но может это и к лучшему: одним ударом все разрешить. Пока Долли не спустится вниз, она накроет на стол и разрежет кекс. Моральная поддержка ей не помешает.
– Кажется, с вещами я разобралась. – На кухне появилась Долли. – И вижу, вовремя. Привет, мама, Том.
Лус поставила на стол чайный поднос:
– Угощайтесь, – и села во главе стола.
– Лусинда, – сказала Табита, взяв кусочек кекса, – мы хотели поговорить с тобой о предложении Тома. Он говорит, что ты сразу ему отказала, но, по-моему, ты не вникла в детали. А он продумал все.
– Он хочет жить в моем доме со своей новой подругой и ее детьми, – подвела итог Лус.
– Ну да. А ты могла бы переехать в квартиру Тома. Этот дом в любом случае слишком велик для тебя одной.
– Том снимает свою квартиру, – заметила Лус.
– Ну да, но арендная плата вполне тебе по карману… учитывая твою зарплату. В конце концов, ты имела возможность жить здесь бесплатно. Почему теперь Тому не пожить в доме?
Лус посмотрела на Долли.
– Она жила здесь бесплатно, потому что это ее дом, – сказала Долли.
– Лишь потому, что дед оставил дом ей, – вставил Том. – Но дом всегда был семейным, разве не так? Лус всегда говорила, что он принадлежит всем нам.
– За исключением того, что это ее дом. А тебе дед оставил кое-что другое. Как и мне, – повысила голос Долли.
– Но не дом, – сказал Том.
Лус нахмурилась:
– Так вот в чем дело? Ты завидуешь тому, что дед оставил мне более дорогую собственность?
Том выпрямился:
– Дело не в зависти, а в справедливости. Мне дом нужен больше, чем тебе. Мы – семья. И мы должны делиться.
Лус ужаснулась. Она всю жизнь давала и давала, и теперь ее родственники не представляют себе, что она не хочет больше этого делать. Но вот Долли повзрослела и изменилась.
– А ты знаешь, почему дед оставил дом мне? – мягко осведомилась Лус.
Том отрицательно покачал головой:
– В своем завещании он объяснил, что поскольку мне придется всю жизнь заботиться о вас, – потому что, по его мнению, вы не в состоянии сами это делать, – то я могу считать дом платой за свою заботу. Прошедшие годы показали, что я это заслужила.
Том выкатил на нее глаза, и Лус подавила чувство вины. Но ей нужно было сказать это. Ради общего блага.
– По-моему, все честно, – весело заявила Долли. – И это еще одна причина, Лус, почему я не вижу никакой проблемы в том, чтобы платить тебе квартплату.
– Квартплату? – слабым голосом произнесла Табита.
– Ага. Я переехала к Лус. И эти деньги пойдут на ремонт. Поверь мне, Том, ты не захочешь жить в доме, если увидишь сырость на чердаке.
Том наконец обрел дар речи.
– Но я сказал Ванессе, что мы могли бы…
– И зря, – прервала его Лус. – Что касается тебя, мамы – и Ванессы, пока она с тобой, – то я всегда вам рада. Но это – мой дом. И еще: мне кажется, что вам всем пора самим заботиться о себе. У меня на ближайшие десять – двадцать лет будут более серьезные хлопоты.
– Какие, например? – спросил Том.
– Например, моя собственная семья. Я беременна.
– Ты? Ой… Дорогая, это же прекрасно. – Табита сосредоточенно сдвинула брови, словно пропустила какую-то важную часть разговора. Правда, никаких объяснений она не потребовала.
Но Том потребовал:
– Беременна! Не может быть. А кто отец? Или ты решила завести ребенка в тридцать лет от отчаяния?
Злость подступила Лус к горлу, едкая и жгучая. Услышать такое от собственного брата! Брата, которого она всегда поддерживала и оберегала. Как больно. Но надо его осадить. Стараясь, чтобы голос не сорвался, она сказала:
– Это не твое дело. А теперь вон из моего дома.
Том усмехнулся:
– Мне казалось, что мы всегда здесь желанны.
– Но не в том случае, когда ты так с ней разговариваешь. – Долли схватила его за руку. – Тебе пора идти. Мама, и тебе тоже.
Лус без сил откинулась на стуле, слыша, как Долли выпроваживает родственников.
– Поверить не могу, что выгнала их, – сказала Лус.
– А я не могу поверить, что ты так долго терпела, – ответила Долли, усевшись за стол. – Не расстраивайся. Том успокоится, и попросит прощения, и сделает вид, что не говорил всего этого. Но им необходимо спуститься на землю. Ты правильно поступила. И к тому же у тебя есть я!
– Точно, – сказала Лус. – Любящая сестра, чтобы раз от разу готовить ванну с пеной.