– Нам надо отсюда выбираться, – сказал он.
Лус отодвинулась и, мигая, смотрела на него, у нее на ресницах белели снежинки.
– Опять снег.
– И скоро усилится. Но – и это намного важнее – я должен доставить тебя в более укромное место, чем разрушенный замок. – Он сделал для храбрости вдох. – Скажи куда – в Кардифф или в коттедж?
Губы Лус дрогнули в улыбке.
– Едем куда ближе, – сказала она.
Он схватил ее за руку, и они побежали к выходу.
Он вез ее в коттедж и думал о том, что наконец-то наступает ясность.
Из-за сильного снегопада дорога обратно в коттедж оказалась вдвое длиннее, чем дорога в замок, и труднее, чем из Честера. Кардифф придется отложить еще на день. Но это обстоятельство почему-то не очень волновало Лус.
Бен твердой рукой вел машину по извилистой, ухабистой дороге. Лус стиснула руки на коленях – она сделала это не столько из-за страха, сколько из-за боязни коснуться его.
– Ты в порядке? – наконец спросил Бен, когда небо из серого превратилось в черное. Лус сквозь падавший снег разглядела знак, приглашающий в национальный парк Брекон-Биконс в Уэльсе.
– Со мной все хорошо, – ответила она.
– На самом деле?
"Нет. Я хочу, чтобы ты подъехал к обочине и я смогла поиметь тебя на заднем сиденье". Не совсем обычное желание для доктора Лусинды Майлз.
– Ты не передумала?
Она посмотрела на Бена. Его взгляд был прикован к дороге, руки крепко сжимали руль. Казалось, что все мускулы в его теле натянуты. Это из-за тяжелой дороги? Или ему хочется того же, что и ей? Тут она сообразила, что не отвечает на его вопрос. Засмеявшись, она сказала:
– Если честно, Бен, я вообще сейчас ни о чем не думаю.
Он выдохнул, плечи у него опустились, и он уже не выглядел таким напряженным.
– Я не собираюсь терять голову оттого, что ты меня поцеловал, – сказала она.
У него губы сложились в улыбку.
– А я вполне могу, если мне не удастся сделать это опять… и скоро.
Тепло, разлившееся у нее по животу, превратилось в жар.
– Мы почти доехали? – Лус услышала в своем голосе желание, и Бен, очевидно, тоже это услышал, потому что отвлекся от руля и бросил на нее удивленный взгляд.
– Почти, – ответил он. А в его низком голосе прозвучало… обещание.
Бену пришлось снизить скорость, когда они доехали до извилистой дороги, ведущей к коттеджу, – машина скользила и сползала в сторону.
– Ближе подъехать не удастся, – сказал наконец Бен, с трудом остановившись у обочины. – Ты в состоянии дойти?
Лус кивнула. Да она сможет все что угодно, если после этого Бен ее поцелует.
Утопая в снегу, он обошел машину и помог ей выйти, крепко ухватил за руку и прижал к себе. Нагнув голову против бившего в лицо ветра, они медленно пробирались наверх по холму к коттеджу. Бен подхватывал Лус, стоило ей оступиться. Лус уже отчаялась пробраться сквозь пургу, но когда увидела наконец коттедж, то ей сделалось тепло.
Бен, повозившись с ключами, отпер дверь и, как только они вошли, прижал Лус к себе, а его холодные руки оказались у нее под жакетом и джемпером прямо на голой коже. Его губы – как ни странно, горячие – прижались к ее губам в страстном поцелуе. Лус привалилась спиной к деревянной стене и отдалась этому чуду – его поцелую.
– Ты этого хочешь? – спросил он.
– Конечно. – Лус отчаянно закивала.
– Это действительно то, чего ты хочешь? То, что нужно тебе? – Глаза у него потемнели. – Не потому, что кто-то другой хочет, чтобы ты это сделала, или потому, что ты пытаешься стать той, кем не была, учась в университете? Ты сделаешь это только потому, что сама этого хочешь?
– Да. Я хочу тебя, Бен. Мне нужны твои руки, и твои губы, и твое тело. Даже на одну ночь.
Он обнял ее, и она утонула в его глазах, горящих желанием. И произнесла слова, которые, как она знала, он ждал:
– Соблазни меня.
Это то, что ему было нужно услышать. Бен снова завладел ее ртом, а руки стягивали жакет с ее плеч.
– На тебе слишком много одежды, – бормотал он, покрывая поцелуями лицо.
Она откинула голову, побуждая его продолжать. Он на секунду отвлекся, чтобы восхититься белоснежной кожей и изящным изгибом шеи. Как так получилось, что, когда они были моложе, он не замечал, насколько она красива? Может, оттого был слепым, что сейчас она более уверенно держится, лучше одевается и сознает свою привлекательность?
Господи, сейчас важно одно – надо поскорее донести ее до кровати. Черт, да плевать ему на кровать – он готов овладеть ею прямо здесь, прижав к двери!
Его охватило дикое чувство, от которого закипает кровь. Такого за собой он не знал.
Он потащил ее за собой в спальню, и она, не сопротивляясь, позволила ему отвести ее туда. Бен ногой захлопнул за ними дверь и начал лихорадочно стаскивать с нее одежду. Она же в свою очередь стягивала ему через голову свитер.
Обнаженные и разгоряченные, они упали на кровать. Бен прижал ее своим телом. От каждого его прикосновения она изгибалась и стонала. Он и представить себе не мог, что она способна так ответить на его ласки. Пальцы Бена, его рот становились все требовательнее, пока наконец он не погрузился в нее и не услышал ее стон.
– Все хорошо? – Он поцеловал ее в мочку уха.
– Более чем, – прошептала она, и тогда он возобновил свои ритмичные движения.
Она таяла под ним, а все его чувства и ощущения сконцентрировались в ней, напряжение достигло пика. Он вот-вот взорвется.
Потом, когда мозг у него снова заработал, Бен перекатился на бок, не отпуская Лус из своих объятий. Она дышала глубоко и ровно, словно пыталась вернуть свое тело в прежнее состояние, когда она управляет всем сама. Но он уже успел увидеть ее дикий порыв, необузданность, которую она так прочно скрывала. Эта спрятанная ото всех часть ее, жаждущая так много…
Он не может допустить, чтобы она опять закрылась от него.
Глава 11
Странная тишина воцарилась в комнате, словно ничего не существовало за пределами постели, на которой они лежали. Лус подумала, что это из-за снега, покрывавшего землю за окном и заглушавшего все звуки. А может, это секс? Что бы то ни было, но подобный момент, несомненно, заслуживает благоговейного молчания.
Это не только сексуальная связь. У Лус что-то кольнуло в груди, когда она это поняла. Она, вероятно, вздрогнула, и руки Бена тут же крепко сжали ее. Она почувствовала, как его губы касаются ее волос, успокаивая и лаская.
– Возбудилась? – шепотом спросил он.
– Немного, – призналась она и… отругала себя. Не хватало еще, чтобы он знал, что секс с ним ее потряс!
Потому что виноват в этом не секс. Хотя секс был необыкновенным, вознесшим ее туда, куда она рвалась взлететь. Ее тело было благодарно за этот секс, и теперь она пребывала в приятной истоме. Да, секс был прекрасен.
Но чувства, которые охватили ее… Вот в чем проблема.
Она не обманывалась на тот счет, что Бен ради нее нарушит свое правило одной ночи. Но, лежа в его объятиях, было трудно представить, как она расстанется с ним на следующее утро.
А придется. Ведь Бен не тот человек, который стремится к ответственности, к семье, жене. И она знала себя. У нее родственники, о которых надо заботиться, а Бен ни за что не смирится с тем, что часть привязанности будет адресована не ему. Если уж ей суждено влюбиться, встретить кого-нибудь, с кем она разделит жизнь, это должен быть человек, который станет поддерживать ее, помогать ей и понимать, что у нее есть и другие обязанности.
Бен Хамптон не тот человек. Он настолько не похож на того, кто ей нужен, что даже смешно. Или ужасно печально.
Все, на что она могла бы надеяться, – это случайные ночи с Беном, когда он будет в городе и когда у него будет время – и даже тогда не более одной ночи подряд. А ей этого мало. Он хотел, чтобы она подумала о том, что нужно ей. Что ж, ей нужно больше от отношений с мужчиной.
– Что мне сделать, чтобы помочь тебе расслабиться? – спросил он мягким, обволакивающим голосом.
Лус почувствовала, как ее тело откликается на его голос, несмотря на усталость в каждой клеточке.
– Я не смогу уснуть, если ты продолжишь думать почти что вслух. Обычно женщина находится в более расслабленном состоянии после моих… усилий.
Лус закусила губу. Завтра утром она должна уехать. Но… это не означает, что она не возьмет все, что только возможно, от своей "одной ночи".
Она повернулась в его руках и легла лицом к нему, а он прижал ее к себе и правой ногой развел ей бедра. Волосы у него на груди царапали ей кожу.
– Может, твои усилия ждут дальнейшего применения, – сказала она, наблюдая, как потемнели у него глаза и как губы растянулись в улыбке.
Если у нее только одна ночь с Беном Хамптоном, то она воспользуется каждой минутой.
Судя по будильнику на столике у кровати, было уже позднее утро, когда Бен проснулся, но в комнате царил полумрак. Надо встать и проверить, что делается за окном. Может, снегопад уже прекратился? Но… кровать такая теплая. Стоило ему пошевелиться, как Лус поближе придвинулась к нему.
Нет, торопиться он не станет. Вчера днем намело такие сугробы, что им повезет, если сегодня утром они доберутся до автомобиля. Но ему не понадобится эта логичная причина, чтобы убедить Лус еще понежиться в постели. Бен улыбнулся. Учитывая то, как охотно она отвечала на его "убедительные доводы" ночью, он не думал, что это будет особенно трудной задачей.
– Ты проснулся? – спросила сонным голосом Лус.
– Да, – пробормотал он, а она перевернулась в его руках к нему лицом.
– Снег перестал?
Волосы упали ей на глаза, лицо порозовело после сна, а Бен подумал, что она еще красивее, чем раньше.
– Не знаю.
Лус вылезла из его объятий, завернулась в одеяло, встала и прошлепала к окну. Заглянув за штору, она выругалась. Бен ни разу не слышал, чтобы она ругалась. Он вообще не думал, что ей известны такие слова.
Откинув шторы, она повернулась к нему с видом обвинителя:
– Посмотри! Сугробы до середины окна! Мы не доедем до Кардиффа по такому снегу.
Бен сел и откинулся на спинку кровати:
– Значит, мы проведем здесь еще один день. Разве это плохо?
– Да! – Лус провела ладонью по спутанным волосам, чуть не уронив при этом одеяло. – Бен, завтра сочельник. Я должна вернуться домой. Бог с ней, с книгой, но я должна приготовить обед для семьи.
– По-моему, мы договорились, что погодой я не управляю, – мягко заметил он. – Я предложил тебе на выбор: коттедж или Кардифф. Ты выбрала коттедж.
– Ты заманил меня в ловушку.
У нее был такой страдальческий вид, что Бену стало почти ее жалко, хотя она обвиняла его за ее же решение, а также за коварство. Словно он не сделал все, что мог, чтобы помочь ей. Словно то, что их связывает, всего лишь его попытка затащить ее в постель. Если она именно это думает… Пусть считает его тем человеком, каким всегда считала. Она все равно никогда не поверит, что он изменился.
– Заманил тебе в ловушку? – Бен поднял брови. – С какой стати мне это делать? Ты же знаешь мое правило любви на одну ночь. Поверь мне – я, как и ты, готов вернуться к цивилизации.
Зачем он это сказал? Бен не успел произнести эти слова, как тут же пожалел. Он понял, что упускает возможность провести еще день – и ночь – в постели с Лус. Лицо у нее застыло, глаза расширились, рот приоткрылся, а пальцы вцепились в одеяло.
Момент длился слишком долго. Между ними пробежал холод. Наконец Лус нарушила молчание. Она сделала шаг к двери и покачала головой:
– Понятно. Раз уж мы здесь застряли, то мне нужно поработать. Скажешь, когда прояснится и мы сможем уехать.
Она даже не хлопнула дверью, а тщательно закрыла ее за собой. Бен повалился обратно на подушки. Хоть бы он никогда не слышал про этот замок Килгерран.
Лус, дрожа, натягивала на себя одежду застывшими пальцами. Она убеждала себя, что дрожь у нее от холода, но кипевшая в груди злость говорила совсем о другом.
Злость на Бена, разумеется. За то, что оказался таким, каким она всегда его знала. Но еще сильнее она злилась на себя.
Лус села на кровать, чтобы надеть толстые носки поверх шерстяных колготок. Надо успокоиться. В таком состоянии работать она не сможет.
Господи, ну как она могла быть такой глупой? Она ведь знала абсолютно точно, что за человек Бен. Взять хотя бы его дурацкое правило любви на одну ночь.
Можно подумать, что их теперешняя ночь заставит его влюбиться!
Но она не влюблена в Бена Хамптона. Она глупа, но не настолько.
Лус вспомнила об ответственности и контроле над всем. Кажется, это ей сейчас неподвластно.
Вот оно наказание за то, что забыла о своих обязанностях, о семье! Господи, когда же кончится снегопад, чтобы можно было отсюда уехать? Мысль, что придется провести еще одну ночь в коттедже – даже в своей комнате, – повергла ее в ужас. А если она не попадет домой в сочельник и не устроит ужин для Тома? И что еще хуже, не успеет на Рождество?
Лус уселась в кресло и открыла лэптоп. Она нетерпеливо постукивала пальцами по письменному столу, ожидая, когда на экране появится текст ее книги. Работа. Вот что ей необходимо. Это ее отвлечет.
Но как ей сосредоточиться на древней истории, когда собственное прошлое и настоящее находится в соседней комнате?
Нет. Ей необходимо сосредоточиться на Нест. Что случилось после того, как Оуайн забрал ее из Килгеррана? Вмешался Генрих I. Итак, как это оформить? Каким образом одна женщина, валлийская принцесса, стала причиной волнений при королевском дворе? Может, уделить больше внимания личным переживаниям Нест, когда бывший возлюбленный пришел спасать ее репутацию?
Она сжала губы. Лишь Богу известно, что подумал бы о ее репутации дед, будь он жив.
У Нест все выходило легко – достаточно одного быстрого похищения.
Лус со вздохом перевела взгляд на документ на экране и отбросила все мысли о Бене и о прошлой ночи. Единственное, что заслуживает ее внимания, – это книга.
* * *
Прошло два часа. Бен ждал, когда закипит чайник, и обзывал себя идиотом. Он собирался угостить Лус чашкой чая с мятой, но тут погас свет. Выругавшись, он вышел из комнаты, чтобы проверить пробки. Возможно, из-за снега отключилось электричество, а возможно, сломался переключатель в доме. Но ему не повезло – дело было не в переключателе.
Когда он вернулся на кухню, то увидел Лус – она стояла перед камином, скрестив руки на груди, и сердито смотрела на него.
– Что, черт возьми, теперь случилось?
– Отключили электричество, – сказал Бен. – Возможно, обрыв где-то на линии.
– У тебя разве нет генератора на случай аварии? – Голос ее звучал вызывающе.
Она хотя бы разговаривает с ним!
– У меня нет генератора. Мы разведем огонь в камине, согреемся и продержимся на тех продуктах в холодильнике, которые не нужно готовить. Где-то в буфете, кажется, есть зефир – его можно подрумянить на огне.
Лус с недовольным видом смотрела в окно. Он проследил за ее взглядом – снег, кружась, падал на землю.
– Сейчас я бы с радостью оказалась в "Восьми колоколах".
– Мы не проберемся туда, – сказал Бен.
– Как только расчистят дорогу, чтобы по ней можно было ехать, мы поедем в Кардифф. Я не останусь здесь с тобой ни единого дня, – заявила Лус таким тоном, словно бросала вызов погоде.
Ну и ситуация! Оказаться застигнутым снегопадом у себя в коттедже с отключенным электричеством и разъяренной Лусиндой Майлз.
– Ты проголодалась? – спросил он, поднеся руку к огню, чтобы посмотреть на часы.
– Это зависит от того, что у тебя в холодильнике. – Лус с подозрением смотрела на него, будто он задумал добавить отравление к списку своих преступлений.
– Я вчера кое-что закупил в деревенском магазине. Достаточно, чтобы нам продержаться.
– Прекрасно. Но хорошо бы электричеству включиться поскорее, пока у моего лэптопа не кончился заряд в батарейке. – Лус развернулась и решительным шагом ушла в свою комнату. – Позови меня, когда еда будет готова.
Бен вздохнул. Да, пока что примирения не предвидится.
Он разложил на тарелках сыр и хлеб, колбасную нарезку и отнес к низкому столику у камина. Затем, вспомнив, прихватил бутылку красного вина и два бокала.
– Кушать подано! – крикнул он, и через минуту появилась Лус. На ней был надет еще один свитер для тепла. Электроподогрев пола отключился, поэтому в коттедже становилось все холоднее. – Прости, но изобилия нет.
Лус взяла бокал с вином, который он ей протянул, и уселась на диване поближе к огню.
– Лучше, чем ничего. Здесь хотя бы тепло. – Слова звучали отрывисто и сжато. И на него она по-прежнему не смотрела.
С глубоким вздохом Бен сел рядом с ней и взял свой бокал.
– И это не все, о чем я сожалею.
Она, ничего не говоря, медленно к нему повернулась. Это уже кое-что, похоже на добрый знак – она, по крайней мере, готова его слушать.
– Прости за то, что я сказал. О…
– О правиле одной ночи?
– Да.
Она посмотрела в тарелку и отломила кусочек хлеба. Бен ждал еще чего-нибудь, но не дождался.
– А ты не хочешь извиниться за то, что обвиняешь меня в коварстве? Что я заманил тебя в коттедж исключительно для того, чтобы соблазнить?
– Нет, не хочу. Помимо всего прочего, ты ведь соблазнил меня.
Да, она права. Но Бен нутром понял, что слова "Ты же меня попросила" не улучшат ситуацию.
После долгого молчания она спросила:
– А как ты живешь со своим глупым правилом? Проживаешь жизнь, переходя от одной ночи любви к другой?
– Предполагаю, что нет. – Бен потер ладонью лоб. – Нет, конечно.
– Тогда что? – Лус отставила тарелку и повернулась к нему лицом. – Продолжай. Я хочу знать.
На мгновение она подумала, что он не станет отвечать. Но, решила Лус, она, как жертва его дурацкого правила, заслуживает хотя бы того, чтобы понять мотивы.
Наконец Бен заговорил:
– Я встречался с женщинами. Так же как и все. Я просто брал за правило не проводить с ними больше одной ночи.
– Потому что двадцать четыре часа – это уже весьма похоже на обязательство? – Лус выразительно на него взглянула.
Бен вздохнул:
– Потому что одна ночь становится двумя ночами, а две очень легко становятся тремя. Неделей. Месяцем. И так далее. И она уже ждет кольца и брака. Того, чего я не могу ей дать.
– А ты пытался? – Лус подогнула под себя ноги и подвинулась поближе к огню. Пламя в камине поблескивало, и комната казалась меньше и уютнее. Мир сомкнулся. Только они вдвоем и их тени.
– Зачем? Я уже видел все это раньше. – Он произнес это таким тоном, что Лус поняла – она коснулась чего-то слишком личного.
Сдвинув брови, она осмелилась высказать догадку:
– Ты про своих родителей?
– Да. – Бен долил им вина, хотя бокалы были почти полными. – Отец… Его жизнью был бизнес. Все остальное вторично. Включая сыновей.
Как он, должно быть, все это переживал! Зная, что он менее важен, чем "Хамптон и сыновья"? Лус не могла этого представить. Ее семья, возможно, чрезмерно требовательна к ней, но она всегда знала, что она им нужна.
– А твоя мама? – спросила она.
Бен тяжело выдохнул: