- А ты - самая разумная рыжая девица, какую мне только приходилось встречать, - льстиво проговорил Лоренцо, усаживая Карли рядом с собой. - И у меня есть бутылочка дорогущего шампанского, специально припасенная, чтобы этот славный факт отметить… Интересуешься?
- И что же именно ты собираешься праздновать? Мой провал? - настороженно осведомилась студентка.
- Близящееся Рождество, дорогая! Разве же это не повод?! - воскликнул он, отправляясь за драгоценным вином.
Откупоренная бутылка дожидалась своего часа во льду.
Лоренцо наполнил два бокала искрящимся золотистым нектаром и поднес один из них Карли.
- Отведай и скажи, как тебе, - заинтересованно попросил он.
- Живое и свежее, с ясной кислинкой, - отметила Карли, пригубив.
Лоренцо склонился к ее губам и отведал ее личного послевкусия.
- А по мне, немножко солоновато. Но так даже интереснее… А теперь, Карли, когда ты погасила свою враждебность и подозрительность этим драгоценным напитком, изволь рассказать, что же в действительности тебя так расстроило. Потому что я отказываюсь верить, что такая здравая девочка как ты может прийти в отчаяние из-за неудачи в рядовом зачете… Итак, я тебя слушаю, - церемонно проговорил он, вновь заняв место на диване.
- Родители… - произнесла Карли. - Насколько я могла понять, их вряд ли обрадует мой визит, учитывая, что я испортила им праздник своим фиаско.
- Иными словами, твои родители не хотят видеть тебя на Рождество?
- Думаю, мне не стоит ехать.
- Следовательно, наши планы претерпят некоторые изменения, - подвел итог Лоренцо и хлебнул вина.
- Наши планы? Я полагала, придется коротать праздники в одиночестве…
- Ты ошибалась. Мы проведем их вместе! - объявил он. - Я даже рад, что родители так легко отказались от твоей компании. Мне это как нельзя на руку.
- Ты очень добр ко мне, - растроганно пробормотала она.
- Добр? - рассмеялся Лоренцо. - Возьми это слово обратно, и немедленно! - шутливо потребовал он. - Добр… Кто угодно, только не я! Я отъявленно себялюбив и сугубо своекорыстен, когда дело касается женского общества… Уясни это себе, красавица. А теперь, если насладились шампанским, следует насладиться и едой, потому что планы на вечер у меня грандиозные… - интимным шепотом сообщил Лоренцо.
Глава четырнадцатая
Отстранив от себя опустевшую тарелку, Карли задумчиво произнесла:
- Не знаю, Лоренцо… Мне кажется, я должна остаться на какое-то время наедине со своими мыслями, тщательно все взвесить, обдумать варианты. Если ты прав…
- Что значит "если"? - в шутку возмутился он.
- Хорошо, ты прав, и тогда тем более мне есть смысл пересмотреть свои планы на жизнь. Если я бесперспективна как юрист, следует заняться чем-то другим, в чем у меня больше шансов. В любом случае всю эту сумятицу в моей голове мне следует обуздать. Наедине с собой, в спокойной обстановке… Надеюсь, ты меня понимаешь?
- Очень мелодраматично, Карли, - насмешливо отозвался Лоренцо. - Я рассчитывал услышать от тебя что-то в этом роде. Могу сказать наперед, что если ты последуешь собственному плану действия, то рискуешь впутаться в новую бесперспективную авантюру, поддавшись очередной идеалистической иллюзии, или же, наоборот, в приступе самоуничижения опустишь планку донельзя, - серьезно предрек он, нежно проведя тыльной стороной ладони по ее щеке.
- Что же, в таком случае, ты предлагаешь? - поинтересовалась Карли.
- Предлагаю должным образом встретить грядущее Рождество и Новый год, насладиться бездельем, восстановиться после усердных трудов. Каким бы ни был результат последнего испытания, считать учебу напрасной ты не имеешь права… А для того, чтобы найти свое место в жизни, у тебя еще миллион лет впереди. Не позволяй родителям и прочим внушать себе, что ты что-то упускаешь. Если ты жива, здорова и тебе все это нравится, значит, такова и есть твоя судьба. Ты толковая, однажды тебе обязательно представится возможность проявить себя. И выдумывать ничего не придется. В противном случае лишь обречешь себя на новое разочарование, - проникновенно вещал Лоренцо.
- Не слишком ли пассивный взгляд на жизнь? - усомнилась она.
- Не слишком, Карли. Ты не тот человек, который может авантюристично ставить перед собой амбициозные цели и играючи брать новые высоты. Ты слишком много душевной энергии вкладываешь во все, за что берешься, оттого тебе сложно управлять теми бурями эмоций, которые возникают в процессе сложных отношений с родителями, окружающими, с самой собой. Ты хочешь, чтобы все было осмысленно, обстоятельно и конструктивно. Тебе сложно понять, что не все руководствуются аналогичными представлениями. А я доподлинно знаю, что большинство твоих соучеников тратят вполовину меньше сил на учебу, чем ты, а достигают при этом более стабильных результатов.
- Как такое возможно?! - возмущенно воскликнула Карли.
- Они лавируют. Ты же либо покорно взваливаешь на себя весь груз, либо категорически не считаешь себя на что-либо способной и даже не пытаешься. Это очень честная позиция, но заведомо проигрышная.
- И все-таки, что ты предлагаешь?
- Тебе надо учиться. Но учиться не так, как ты привыкла, до очумелости. Я призываю учиться наслаждаться жизнью, не придуманной, а такой, какая она есть.
- Как-то это все неопределенно и не вызывает доверия, - чуть призадумавшись, произнесла Карли, усиленно хмуря лоб. - Я привыкла к конкретным установкам, к конкретным целям…
- Которые при этом были бы еще одобрены, твоими родителями.
- Мнение родителей для меня много значит, - сухо проговорила девушка.
- Им уже следовало бы быть довольными. Они воспитали хорошую, уважительную дочь. Это все, что следовало бы осознавать во всей полноте и считать ценным. Все прочие требования, возлагаемые на тебя, в особенности определение твоего места в жизни, - это уже следствие влияния на их умы нездоровых жизненных критериев… Ты вольна в своем выборе. Ты компетентна решать, что сделает тебя счастливой, что даст тебе силы к новым прорывам. И если ты откажешься от этого именно сейчас, ясно сознавая, что должна что-то для себя определить, то не вернешь этого права себе никогда, так и останешься в эмоциональной зависимости от людей, для которых твоя видимая социальная успешность ценнее твоего душевного спокойствия. Такие уж они есть, с этим ничего не поделаешь. Но ты-то можешь стать другой и рассудить все по достоинству.
- Они не дурные люди. Ты их не знаешь.
- Я не говорю, что они дурны. Я говорю, что каждый из нас по-своему ограничен, а потому не в состоянии понять другого человека. Но одни делают усилия, чтобы принять другого таким, какой он есть, а другие не способны даже осознать этой необходимости… Я лишь пытаюсь донести до тебя мысль, что родители только тогда вправе гордиться своим чадом, если вырастили его разумным, ответственным, совестливым и независимым. Тот лишь факт, что ты официально заслужишь право надеть на себя адвокатскую мантию и парик, не должен делать тебя предметом гордости в глазах родителей. Я знаю многих хороших юристов, кому бы мог доверить защиту своей жизни, достоинства и честного имени, но только при условии, что им придется много за это заплатить… Ты ведь понимаешь, о чем я толкую, Карли…
- Конечно, я понимаю… И все же…
- И все же ты постоянно возвращаешься мыслями к своим устоявшимся представлениям. К представлениям, которые постепенно делают из тебя неврастеника, не способного обуздывать собственные эмоции. Остановись, Карли. Тебе действительно необходимо многое пересмотреть. Но и делать это нужно иначе, чем тебя приучили. Побудь немножко просто человеком, которому никому ничего не нужно доказывать, прочувствуй, каково это - быть спокойной и счастливой, и, уже будучи таковой вне зависимости от статуса, оценок и достижений, найди свой неисчерпаемый источник удовлетворения. И это единственное, что действительно стоит твоих усилий.
Карли тихо следила за тем, как Лоренцо доедает свой ужин. Она больше не сказала ни слова в возражение. Прежде с ней еще никто так не разговаривал. Хотя, безусловно, подобные речи ей приходилось и читать и слышать, но всегда они казались ей более идеалистическими, чем собственные устремления.
Но у нее была возможность убедиться в том, что Лоренцо как декларирует, так и живет. Узнав его поближе, она поняла, что достижения любой ценой этого человека не интересуют. Он умеет получать удовольствие от жизни легко и непринужденно и готов щедро делиться этим с ней.
- Можешь нанести немного макияжа. Я забираю тебя с собой! - услышала Карли, открыв дверь следующим утром.
- Входи, - проговорила она. - Куда это ты меня намерен забрать?
- А вот это уже сюрприз! - интригующе объявил Лоренцо.
- Но сегодня же сочельник!
- О боже мой, да неужели! - насмешливо воскликнул он.
- Ну, я имею в виду, что наверняка во всех ресторанах столики уже давно забронированы.
- И ты полагаешь, что мне это неизвестно?
- Извини, Лоренцо, я опять говорю всякую ерунду, - повинилась она.
- Просто один всего лишь раз доверься человеку, который хочет сделать тебе приятное. Без вопросов и подозрений, без условий и оговорок надень свой любимый наряд, сделай макияж и приготовься насладиться моим сюрпризом… Этот план для тебя достаточно прозрачен?
- Да, Лоренцо. Я скоро буду готова, - кротко ответила Карли. - Ты пока…
- Не волнуйся за меня. Отправляйся по своим надобностям. Я уже не маленький, сам найду, чем себя занять, - произнес он.
Когда через несколько минут Карли появилась перед ним в нежно-голубом тонком свитере и в юбке цвета слоновой кости, у Лоренцо нашлась единственная к ней претензия.
- Волосы распусти, - велел он ей, что Карли не замедлила исполнить. - Теперь утепляйся и идем…
Она посерела лицом и чуть не заскрежетала зубами, когда узнала, к какой цели лежит их путь.
- Довериться человеку, который хочет сделать мне приятное?! - гневно припомнила ему Карли. - Я ненавижу летать. И неоднократно упоминала об этом.
- Да, я прекрасно помню это весьма странное объявление для студентки, которая стремилась быть зачисленной в программу международного обмена. Однако у меня такая убежденность, что ты не ненавидишь летать, а просто боишься. Это, поверь мне, исправимо.
- Всякий раз, когда я имею глупость поверить тебе…
- Тише, Карли, не буйствуй и не обобщай, - насмешливо пресек ее вспышку Лоренцо. - Стоит тебе оказаться в салоне этого комфортабельного самолета, ты сама захочешь очутиться среди облаков.
- Я не спешу отправиться на тот свет, Лоренцо, - серьезно возразила Карли.
- Зная твое пристрастие к фигуральным выражениям, я имел в виду облака буквальные, а не иносказательные… Ты даже можешь не заметить их, если задвинешь занавеску и возьмешь журнальчик. На борту есть шампанское. Но это только для тех, которые понимают толк в комфорте и удовольствии, - в очередной раз поддразнил он ее.
- А кто же поведет самолет? - робко спросила девушка, взойдя на борт в сопровождении Лоренцо.
- Я и поведу, - спокойно ответил он.
- Боже! - была ее непосредственная реакция.
- А что? У меня для этого есть и удостоверение пилота, и лицензия, и разрешение на вылет. Тебя что-то смущает? - осведомился он.
- Как-то это неожиданно, - с некоторой заминкой отозвалась Карли.
- По-твоему, безымянный пилот заслуживает большего доверия, чем человек, который лично заинтересован в твоей безопасности?
- Я этого не говорила, - поспешила возразить девушка.
- Тогда в чем дело?
- Все нормально, Лоренцо. Что я должна сделать? - испуганно проговорила она с полной готовностью подчиниться.
- Сесть в кресло и расслабиться. Это все, что от тебя требуется на протяжении всего полета.
Они взлетели, и Карли с ужасом провожала взглядом удаляющуюся землю. Девушка была уверена, что непредсказуемый любовник намерен доставить ее в Италию, где живет непременно многочисленная семья Лоренцо, где его ждут к рождественскому столу, где ей, за незнанием итальянского, придется играть роль его бессловесной подружки. Однако сопротивляться было уже поздно, и Карли примирилась с неизбежностью, как всегда случалось, когда она оказывалась в тисках смятения.
Когда же настало время приземляться, она по-прежнему терялась в догадках, зная лишь то, что предстоит коснуться не итальянской взлетно-посадочной полосы.
- Как прошел полет? - приподнято осведомился пилот, приведя машину к полной остановке.
- А… а где мы, собственно?
- А ты угадай, - предложил Лоренцо.
- Затрудняюсь, - ответила Карли.
- Что, даже пробовать не станешь? - весело спросил он, на что Карли лишь отрицательно повела головой, вглядываясь в иллюминатор.
- Я знал, что это станет для тебя настоящим сюрпризом, - удовлетворенно подытожил Лоренцо. - Ты дома, Карли. Рождество - это время воссоединения семей.
Карли не была уверена, что поняла его правильно, но от дальнейших расспросов воздержалась. Она была заинтригована и, странное дело, пережив перелет и успешно приземлившись, больше не чувствовала страха, тем более с ней был Лоренцо.
У терминала небольшого частного аэродрома, где ей не приходилось бывать до этого, их ждал лимузин с шофером. Выехав на шоссе и свернув с него на проселочную дорогу, Карли уже не сомневалась, что попала домой.
Через несколько минут они въехали в консервативную английскую деревеньку, где в уютном коттедже жили ее родители. У этого дома и остановился лимузин, нанятый Лоренцо Доменико.
Лоренцо крепко взял ее за руку и подвел к парадному крыльцу, где сам ударил медным молоточком по медной пластине.
Тотчас дверь открыла высоколобая дама, чье лицо мгновенно вытянулось в вопросительной мине непонимания.
- Мама, - сказала Карли, оказавшись нос к носу с неприветливой матушкой.
- Миссис Тейт, - сухо и решительно обратился к хозяйке дома Лоренцо, незваный и неизвестный гость.
Лицо дамы еще заметнее вытянулось, когда она перевела взгляд с дочери на мужчину.
- Это Лоренцо, мама, - кротко сообщила девушка. - Лоренцо Доменико. Как ты знаешь, до недавнего времени он был моим наставником по тренингу.
Округлые глаза строгой дамы превратились в подозрительные щелки. Она намеренно обдала иностранца презрением, на что Лоренцо лишь криво улыбнулся, решительно подался вперед и потянул за собой Карли, демонстрируя категорическое желание войти в дом. Миссис Тейт вынуждена была поступиться позой и пропустить их.
- Чему обязана? - гневливо процедила она, обращаясь к мужчине.
- Позволь нам сначала войти, - крайне изумленная таким приветствием, попросила ее Карли, замешкав на пороге.
- Что ж, заходите, - сказала мать.
- Мистер Тейт? - обратился Лоренцо к пожилому человеку, вышедшему им навстречу в холл.
- Да, - кивнул тот и вопросительно воззрился на итальянца. Когда же из-за спины незнакомца показалась дочь, воскликнул с большим воодушевлением: - Карли! А я боялся, что ты не приедешь.
- Папочка, - пробормотала девушка и обнялась с отцом.
- Ты выглядишь похудевшей, Карли. Молодец, - нашла наконец повод для одобрения миссис Тейт, пристрастно оглядев Карли, когда та скинула на руки отца свое пальто. - Оливия тоже скоро будет, - добавила строгая дама.
- Оливия - это образцовая сестра, - шутливо пояснила своему спутнику Карли. - Это все пустяки, что Ливви постоянно попадает в истории. Это не мешает ей быть самой умной, самой красивой, самой талантливой и вообще самой-самой, - с закипающим негодованием проговорила она.
Лоренцо ободряюще обнял ее за плечи, и Карли заметно поостыла.
- В семьях такое сплошь и рядом, дорогая. Не принимай близко к сердцу, - отчетливо произнес он, обращаясь к спутнице, пока родители собирались с мыслями, чем ответить на неожиданный выпад менее выдающейся дочери.
- Ты беременна? - зашипела миссис Тейт на Карли, за руку втащив ее на кухню.
- С чего ты взяла? - в очередной раз изумившись, спросила Карли.
- А какая еще может быть причина для того, чтобы притащить этого возмутительного чужака в родительский дом!
- Во-первых, о беременности мне ничего не известно; во-вторых, не я его притащила сюда, а он меня, поскольку я даже не собиралась домой после нашего последнего телефонного разговора.
- Что ты ему о нас наговорила?
- Я не наговариваю, мама, я констатирую факты, - сдержанно ответила Карли.
- Не смей разговаривать с матерью таким тоном, - процедила миссис Тейт.
- Каким тоном, мама? - неизменно тихим голосом спросила ее Карли.
- Ты дерзишь мне, Карли Тейт! - теряя терпение, прикрикнула на нее женщина.
- Я так не думаю, - тихо парировала девушка.
Дама осеклась и многозначительно сузила глаза. Карли сумела достойно выдержать паузу.
После минутного безмолвного обмена непримиримыми взглядами Карли сказала:
- Мы здесь потому, что Лоренцо убежден: Рождество - лучшее время для внутрисемейного примирения. Мы уедем, если ты не разделяешь этого мнения.
- Не знала, что нам нужен сторонний миротворец, - отозвалась уязвленная мать.
- Лоренцо не сторонний, - возразила дочь.
- Неужели ты думаешь, что мужчина вроде него женится на тебе?
- Это было не самое твое изящное замечание, мама, - обиженно заметила Карли.
- Я должна была открыть тебе глаза. Ты моя дочь. Я желаю тебе добра.
- Ну, разумеется, - набравшись из неведомых источников смелости, заговорила девушка. - У тебя две дочери, мама, и нам обеим ты желаешь добра, но почему-то всегда делаешь это по-разному. Ливви всегда оказывается достойной твоих восторгов и одобрений, тогда как мне достаются лишь твои замечания и предостережения. Хотелось бы знать, чем именно вызваны такие различия и почему с самого рождения ты зачислила нас в разные категории?
- Я понимаю причину, по которой ты вдруг взъелась. Это также объясняет твое фиаско в учебе. Ты беременна от этого развратника и теперь хочешь взвалить на меня вину за свое недостойное поведение. Так вот знай, Карли, я этого так не оставлю. Я ославлю этого совратителя на весь свет и требую, чтобы ты сделала аборт. Я не собираюсь становиться бабушкой для ребенка этого чужака, даже если он и разъезжает в лимузинах.
- Да, кстати, он еще пилотирует частный самолет, мама. Но твоя позиция мне совершенно ясна, - холодно произнесла Карли.
- Я готова принять тебя назад. По-моему, это приемлемое для всех нас решение. Ты еще сможешь наладить свою жизнь. Не позволяй этому развратнику сбить тебя с пути. По всему видно, что он дурно на тебя влияет. Прежде ты не позволяла себе подобных дерзостей в мой адрес. Я всегда верила в то, что мои дочери понимают и ценят все, что я с отцом для них делаю.
- Мы это ценим.
- Так вот знай, Карли: пока ты зовешься моей дочерью, я не позволю тебе сделать эту чудовищную ошибку! - предупредила миссис Тейт.
- Что ты имеешь в виду, мама?
- Ты не родишь ребенка от этого скверного иностранца.
Карли, опешив, смотрела на мать. Ее глаза заволокло слезами. Она хотела что-то сказать, но не нашла больше в себе сил и стремительно выбежала из кухни.
- Ты куда это?! Вернись, Карли! Мы еще не закончили! - резко прикрикнула миссис Тейт, но Карли, не останавливаясь, бросилась от нее прочь.