К началу недели, на которую была назначена премьера, Марти уже полностью управлял маминой жизнью. Он сидел рядом с ней, когда она принимала ванну, и читал ей книжки на ночь. Он выбирал ей лак для ногтей, а когда ее причесывали, стоял возле нее и следил за тем, чтобы парикмахер не слишком сильно дергал ее за волосы. Он одевал ее по утрам и раздевал по вечерам. Так что мы с Триш и Джилл оказались вроде как без надобности.
Я была довольна, хотя и чувствовала себя предательницей. А еще мне сразу полегчало, когда мои домашние напрочь забыли о том, что школьный год уже начался. И я замечательно проводила время.
Не знаю, видел ли ты премьеру "Полета с шампанским", а потому расскажу тебе, что сделал Марти. Он, естественно, показал по этому случаю пилотный двухчасовой фильм. В фильме том Бонни Синклер - актриса, живущая за границей, - возвращается домой в Майами, для того чтобы после загадочной смерти своего отца взять на себя управление семейной авиакомпанией. Молодой кузен Бонни - роковой красавец - пытается шантажировать ее эротическими фильмами, в которых она когда-то снималась в Европе. Сперва она, похоже, заглатывает наживку; она ложится с ним в постель и делает вид, что сдается ему; после окончания любовных игр она велит ему одеться и пройти в другую комнату. Там его ждет сюрприз. Оказывается, здесь собралась вся семья, приехавшая на званый вечер. А кроме того, важные люди - представители международного сообщества. Бонни знакомит своего красавца кузена с гостями. А потом опускается экран, и все рассаживаются по местам, и начинается просмотр отрывков из старых эротических фильмов Бонни. От неожиданности несчастный кузен теряет дар речи. Словом, Бонни демонстрирует именно те сцены, которыми негодяй собирался ее шантажировать. А она лишь мило улыбается, благодарит за приятный вечер и приглашает заходить в любое время. И он уходит, чувствуя себя круглым дураком.
Мама играла очень проникновенно. Печальная, трепетная и, как всегда, настроенная на философский лад, а когда парень уходит, сгорая от стыда, она устремляет взор на экран, где идет любовная сцена, и одинокая слеза катится у нее по щеке. В этом была вся квинтэссенция фильма. Фильм кончается тем, что она встает во главе авиакомпании, избавляется от плохих парней, включая кузена, и пытается выяснить, кто же в конце концов убил ее отца.
Ладно, телевидение есть телевидение. Но для мамы роль оказалась идеальной, бюджет фильма был колоссальным, а декорации и костюмы - роскошными. В качестве саундтрека даже была специально написана песня.
На Марти большое влияние оказал убойный фильм "Полиция Майами: отдел нравов". Марти ужасно ревниво к нему относился. И он поклялся сделать "Полет с шампанским" более стильным и утонченным, чем все другие сериалы, идущие в вечернее время. Марти хотел, чтобы действие фильма развивалось так же стремительно, как в полицейских телесериалах. Здесь образцом для него являлся старый сериал "Койяк". И если честно, то Марти сделал все, что задумал. "Полет с шампанским" чем-то напоминал полицейские телесериалы, а по зрелищности был не хуже "видеорока".
В действительности для фильма, который сделал Марти, существует старый кинематографический термин: "жанр нуар", хотя Марти, скорее всего, его не знает. "Полет с шампанским", пожалуй, единственная идущая в прайм-тайм мыльная опера, которая сделана в этом жанре.
Марти, сгорая от нетерпения, ждал рейтингов. И уже через несколько часов мы узнали, что практически все жители Америки включили свои телевизоры, чтобы посмотреть на маму. "Полет с шампанским" стал хитом. Он даже попал в последние новости по всей стране: Бонни и старые фильмы Бонни.
После этого репортеры стали буквально ходить за нами по пятам. Желтая пресса охотилась за нами. И неожиданно случилось так, что мама уже не выпускала Марти из поля зрения. Мама настаивала на том, чтобы Марти спал в соседней комнате, она даже выдворила оттуда Джилл, но, несмотря на снотворное, она постоянно просыпалась по ночам, не понимая, где находится. И вот в три утра Марти приходилось кормить ее ранним завтраком и рассказывать, как прекрасно идут дела и скоро они зачистят всю территорию от соперников.
Даже круглосуточная сиделка не исправила ситуацию. Марти должен был быть рядом. Массажистка, парикмахер, горничная, которая прибирала мамину комнату, - все получали указания исключительно от Марти. А потом однажды ночью репортер из Европы перебрался через ограду с пропущенным поверху током и, ослепив маму фотовспышкой, начал фотографировать ее через стеклянную дверь спальни. Она проснулась и с воплями соскочила с кровати. И тогда дядя Дэрил привез ей из Техаса пистолет, хотя окружающие говорили ей: "Ты сумасшедшая. Ты не сможешь выстрелить из пистолета". Но она никого не хотела слушать и держала пистолет в ящике прикроватной тумбочки.
Конечно, все это время они продолжали снимать, пересматривая будущие серии, когда наконец поступили первые отзывы на то, что уже было сделано. Когда мама работала, она была в порядке. Она была в порядке, когда играла роль или хотя бы читала сценарий. Зато в остальное время она была абсолютно невменяемой. Мама относилась к числу тех женщин, которые могут работать допоздна.
Примерно через три недели после начала сезона я вдруг поняла, что не оставалась с Марти наедине со дня премьеры. И вот как-то я проснулась рано утром и увидела Марти, который стоял в ногах моей кровати.
- Запри дверь, - прошептала я, так как прекрасно знала, что мама может проснуться и начать бродить по дому, из-за воздействия лекарств не соображая, что к чему.
- Уже запер, - ответил Марти.
Он почему-то так и остался стоять в халате поверх пижамы и почему-то не стал ложиться в кровать. Думаю, даже несмотря на темноту, я увидела, что с ним что-то неладно. А потом он присел на кровать рядом со мной и включил лампу. Лицо у него было растерянным, страдальческим и слегка безумным.
- Это ведь мама. Правда? Ты с ней переспал?
Губы у Марти как-то странно кривились, и он не мог выдавить из себя ни слова. А потом он сказал звенящим от напряжения голосом, что если такая женщина, как она, приглашает разделить с ней постель, то ей нельзя сказать "нет".
- О чем, черт возьми, ты говоришь?! - вскинулась я.
- Солнышко, я не мог ей отказать. Ни один мужчина в моем положении не смог бы. Ну как ты не можешь понять?
Я сидела, тупо уставившись на него. Слова словно застряли у меня в горле. У меня вдруг пропал голос. И тут я увидела, что он заплакал.
- Белинда, я не просто тебя люблю. Ты нужна мне, - давясь слезами, произнес он, а потом обнял и начал целовать.
Но мне сейчас было не до секса. Даже думать об этом не хотелось. Выбравшись из кровати, я постаралась отойти от него подальше. Но он меня догнал и снова стал осыпать поцелуями, и я незаметно для себя начала ему отвечать. И тут снова сработала та самая химия, а скорее всего, не химия, а любовь, настоящая любовь, которая сильнее любой химии.
Я сопротивлялась как могла и говорила "нет", но опять оказалась в кровати, и он рядом со мной, ну а дальше все понятно, потом я долго плакала, пока не уснула.
И когда я проснулась, он, естественно, уже ушел. Он опять был возле мамы. И никто даже не заметил, как я собрала вещи и ушла из дому.
Я добралась до Сансет-Стрип, сняла бунгало в "Шато Мармон", затем сделала парочку звонков. Я сказала Триш, чтобы та заплатила по моему счету, а еще, что пока побуду здесь, и попросила не спрашивать меня почему.
- Я знаю почему, - вздохнула Триш. - Я это предвидела. Береги себя, Белинда, очень тебя прошу.
Триш позвонила в "Шато" и оплатила счета. В тот же вечер она оставила мне сообщение, что уладила с мамой все вопросы и та положила кругленькую сумму на мой банковский счет.
Вот так оно и было. Я сидела на краешке кровати в "Шато", с Марти все было кончено, Сьюзен уехала в Европу, где снимала телефильм, а маму, как обычно, не слишком волновало, что я уехала из дома.
Итак, я совсем слетела с катушек и пустилась во все тяжкие. По ночам я шаталась по Сансет-Стрип, вступая в разговоры с байкерами, всякими придурками и, как и я, убежавшими из дома. Я обзвонила всех своих приятелей по Беверли-Хиллз, с которыми успела познакомиться после переезда. Я ездила к ним в гости, на вечеринки, а как-то даже поехала вместе с ними в Тихуану. Иногда я приходила во двор Голливудской средней школы, когда там не было занятий. Я ездила на экскурсии по городу и киностудиям, была в Диснейленде и луна-парке "Нотберри фарм". Я обегала все вокруг. На самом деле меня тяготило одиночество, и мне хотелось быть подальше от телефона. Хотя по крайней мере раз в день я звонила Триш, чтобы узнать, как дела. И Триш всегда отвечала, что у мамы все хорошо, просто прекрасно.
Думаю, мама и не заметила моего отсутствия. А я просто с ума сходила, стараясь не думать о Марти, убеждая себя, что с ним все кончено и мне надо решить, как жить дальше.
Теперь, оглядываясь назад, я думаю, почему же тогда не позвонила в Нью-Йорк Джи-Джи. Маму, вероятно, не слишком огорчил бы тот факт, что я уехала к Джи-Джи в Нью-Йорк. Сейчас она уже не нуждалась во мне, как когда-то. Но правда состояла в том, что я боялась даже подумать о том, что могу потерять Марти. Мне было больно, ужасно больно.
И поэтому я бегала по городу. Кроме того, выяснилось еще кое-что, крайне неприятное для меня. Я столкнулась с тем, что по закону я еще несовершеннолетняя.
Так, я с двенадцати лет вожу машину, но получить в Калифорнии водительское удостоверение не могу, поскольку мне еще нет шестнадцати. Я не могла посещать заведения, где подавали алкогольные напитки, даже если я всего-навсего хотела посидеть за столиком со стаканом кока-колы и посмотреть выступление комических артистов. И я, естественно, не могла открыть душу ребятам, с которыми встречалась, так как не могла рассказать им о связи с Марти.
И вообще я сильно отличалась от тех ребят, которые, с одной стороны, были вполне взрослыми, а с другой - сущими детьми. Это было выше моего понимания.
С кем я дружила в прошлом? С Триш, Джилл, Блэром Саквеллом, папой. И никогда с другими детьми.
Моя жизнь сейчас была какой-то поверхностной, если не сказать искусственной.
Ну и конечно, Марти не заставил себя долго ждать и заявился в "Шато Мармон".
Если бы он этого не сделал, то я, наверное, полностью разочаровалась бы в людях. Я хочу сказать: ведь должен же он был хоть раз навестить меня, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Я и сама толком не знала, чего от него хотела. Может быть, просто увидеть его и сообщить ему, что не собираюсь заниматься с ним любовью, пока он спит с моей матерью. Но, откровенно говоря, я не была готова к той сцене, что устроил мне Марти.
Это был первый акт итальянской оперы, который разыграл передо мной Марти.
Было уже далеко за полночь, когда Марти вошел в дверь моего бунгало. Причем вошел явно на взводе.
Прямо с порога он весьма требовательно спросил, что же у меня за семья-то такая. Интересно, неужели их не волнует, что я живу здесь, на бульваре Сансет, в таком месте, как "Шато", и никто за мной не присматривает. Снова его любимое слово. Мне даже стало смешно.
- Марти, что ты мне лапшу на уши вешаешь! - возмутилась я. - Нечего меня будить только для того, чтобы сказать, что моей семье насрать, где я болтаюсь. Я знала это не хуже тебя еще в двухлетнем возрасте.
- А как насчет школы? - спросил Марти. - Неужели всем в твоей семье наплевать, что ты не ходишь в школу?!
- Только попробуй напомнить им о школе! Я тебя сразу убью! - разозлилась я. - А теперь выметайся из моей комнаты и оставь меня в покое!
Потом он очень смущенно, чуть ли не со слезами на глазах, сообщил, что Бонни интересуется, где я. Почему меня давно не видно?
- И ты смеешь мне это говорить! - чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь, сказала я и тут же оказалась у него в объятиях.
Конечно, я упорно твердила "нет", хотя в душе говорила "да", и Марти это прекрасно знал. И мы вдруг оказались в кровати, и все было как всегда. А может быть, даже лучше, так как привкус горечи сделал наши объятия еще более сладкими. А потом Марти обессиленно лежал рядом со мной и пытался объяснить, через какой ад ему пришлось пройти.
- Знаешь, любимая, я даже вспомнил старую пословицу: "Будь осторожнее со своими желаниями - они могут исполниться". Вот так и со мной. Я хотел получить Бонни, хотел сделать первоклассное шоу. И я получил и то и другое, моя любимая, но никогда в жизни еще не был так несчастен.
Я не смогла ему ответить. Я плакала в подушку. Мне в голову лезли самые безумные мысли типа того, чтобы сбежать в Тихуану и там тайком пожениться, а потом вернуться и всем сообщить, что мы женаты. Интересно, что тогда будет? Но я знала, что этому никогда не бывать, и чувствовала, как во мне закипает гнев и сжигает все слова, готовые сорваться с языка.
А Марти тем временем все говорил и говорил. Он сказал мне, что я нужна ему, что он не может жить без меня и что он не справится с сериалом при таком положении дел.
- Ты должна вернуться, Белинда. Ты просто обязана. Ты должна посмотреть на все с другой стороны.
- Ты что, смеешься? Неужели ты думаешь, что я могу вернуться туда, где ты спишь с моей мамой, а она и не догадывается, что ты спишь не только с ней, но и со мной?
- Белинда, твоя мама относится к тому типу женщин, которые не хотят знать того, что их может расстроить. Богом клянусь, и она тоже не хочет. Она хочет, чтобы о ней заботились, чтобы ее обманывали. Она хочет, чтобы ее использовали и одновременно использовать всех остальных. Белинда, мне кажется, ты плохо знаешь свою маму. По крайней мере, хуже, чем я. Белинда, не поступай так со мной. Умоляю тебя.
- Не поступать так с тобой!
Джереми, если ты думаешь, что видел меня в гневе, то ты ошибаешься. Я вскочила с постели и начала молотить его кулаками и кричать, чтобы он убирался к матери.
- Не поступать так с тобой! - продолжала надрываться я.
Тогда он схватил меня, начал трясти и орать на меня как сумасшедший:
- Белинда, черт бы тебя побрал! Я ведь живой человек, и только.
- Что, на хрен, ты имеешь в виду? - поинтересовалась я.
Он присел на краешек кровати, обхватив голову руками. А потом сказал, что давление все усиливается и если он не выдержит, мама тоже сломается.
- Послушай, солнышко, как ты не можешь понять, что мы с ней в одной связке. Она ведь сейчас банкует, и это твои деньги тоже, и мы все в одной лодке. Пожалуйста, не отворачивайся от меня, мое солнышко!
Я только молча покачала головой. Банкует, видите ли! Ну что тут можно сказать?!
- Возвращайся домой, - взял меня за руку Марти. - Белинда, держись меня, и все наладится. Послушай меня, солнышко, у меня ничего, кроме тебя, не осталось.
- Марти, неужели ты действительно думаешь, что я это сделаю?
И тогда у него сдали нервы. Он заплакал и все плакал и плакал, и тогда я тоже не выдержала и зарыдала, а потом ему уже надо было уходить. Если его не будет рядом в пять утра, когда она проснется, то у него земля разверзнется под ногами.
Марти встал, оделся, а потом сказал:
- Я знаю, что ты обо мне думаешь. Честно говоря, я знаю, что сам о себе думаю. Но, Господи Иисусе, я не знаю, что делать. Но я знаю одно: если ты не вернешься домой, я больше не смогу притворяться. Это я тебе гарантирую.
- То есть ты хочешь сказать, что это моя святая обязанность следить за тем, чтобы все не рассыпалось. Как думаешь, сколько раз я уже делала это для нее? Сколько раз я молча глотала обиды и делала все, лишь бы только маме было хорошо?
- Но нас всего трое, солнышко. Ты, она и я. Ну как ты не можешь понять? Послушай меня, те техасские цыпочки скоро уезжают. Я точно знаю. И тогда в доме никого не останется, кроме сиделки, массажистки и сумасшедшего парикмахера, ну и меня с ней. Обещаю тебе, тогда я возьму пистолет из ящика ее тумбочки и вышибу себе мозги или что-нибудь с собой сделаю. Я просто с ума схожу.
Мне больше нечего было сказать. Я думала, что он сейчас встанет и уйдет. Он ведь и так уже опаздывал. Я даже начала подумывать о том, чтобы позвонить Джи-Джи и узнать, не будет ли Олли Бун возражать, если я немного у них поживу, но я пока была не готова.
Потом до меня вдруг дошло, что Марти вовсе и не собирается уходить. Он остался стоять, прислонившись к двери.
- Солнышко, мы с ней… Мы собираемся пожениться, - заявил он.
- Что?!
- Венчание на открытом воздухе у бассейна. Сегодня выйдет объявление.
Я не сказала ни слова. Зато Марти произнес настоящую речь. В несвойственной ему манере, очень спокойную речь.
- Я люблю тебя, Белинда, - сказал он. - Люблю так, как не любил никого прежде. Может быть, ты именно та хорошенькая девочка, с которой мне не довелось встречаться в школе, потому что я не ходил в школу. Может быть, ты именно тот богатый ребенок, которого мне ни разу не довелось встретить в Нью-Йорке. Я только знаю одно: я люблю тебя, и если не считать моей семьи там, в Нью-Йорке, то у меня не было человека, которого я любил бы так, как тебя, и доверял бы так, как тебе. Но жизнь сыграла с нами грязную шутку, Белинда. Наша дамочка сообщила, что хочет замуж. Впервые в своей гребаной жизни ей захотелось замуж. А если дамочка чего-то хочет, она всегда это получает.
С этими словами он закрыл за собой дверь и ушел.
Я долго не могла оправиться от шока и лежала в темноте, не в состоянии подняться, но тут в дверях появилась Триш. Если она и знала, что Марти был у меня, то ни слова не сказала. Она сообщила мне, что бракосочетание назначено на субботу, так как мама хочет, чтобы оно состоялось немедленно, и что дядя Дэрил уже вылетел из Далласа и прибудет после полудня.
- Думаю, тебе надо уехать в Европу, - вздохнула Триш. - Думаю, тебе надо пойти в школу.
- Я не хочу уезжать в Европу, - отрезала я. - И я не хочу ходить в школу.
Триш кивнула и сказала, что мне надо вернуться домой, чтобы подобрать платье для торжественной церемонии, и что она советует ничего не говорить дяде Дэрилу о "Шато Мармон".
Итак, мне пришлось пройти через все. Но я выдержала и свадебную церемонию, и безумную неделю, которая ей предшествовала. Я всем улыбалась и хорошо играла свою роль. На самом деле дяде Дэрилу было не до меня, и он даже не поинтересовался, где я была, так же как и все остальные. Но в светской беседе с гостями во время приема я говорила, что собираюсь поступать в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и рассчитываю успешно сдать экзамены.
Само бракосочетание оказалось дорогим товаром. Таблоиды предлагали не меньше тридцати тысяч долларов за любую фотографию, сделанную на прилегающей к дому территории. А полиция потратила чертову уйму времени, сдерживая толпы людей, заблокировавших улицы. Мама смотрела на Марти влюбленными глазами. Я не видела ее такой с тех пор, как она рассталась с Леонардо Галло. Она не просто буквально повисла на Марти - нет, она не видела никого вокруг, кроме него. И в тот день оба выглядели замечательно.