- Рассказывай, - обратилась Лиза к дочери. - Ты в этом деле специалистка.
- Короче, одна фемина, - начала Ленка, - жалуется подруге, что муж достал ее разговорами про маму. "Это все потому, что он в тебе не видит женщину!" - объясняет френда. На следующий день тетка вырядилась в черное белье, черные чулки, черные длинные перчатки и в таком прикидоне поджидала мужа с работы. Он увидел ее, стреманулся и спрашивает: "Боже мой, почему ты вся в черном? Что-то с мамой?" - Ленка засмеялась. - Вот такой чувак, упертый по жизни!
- Нам не дано предугадать… - тихо произнесла Лиза. - Лен, поставь чайник. Я в последний момент вчерашние пирожные с собой прихватила.
- О, это круто! - обрадовалась племянница.
- И давай курицу ешь! Нельзя одними пирожными питаться!
- Хватит прессовать, мам, - поморщилась Ленка, и я вспомнила, что еще недавно в подобных случаях она употребляла другое выражение: не грузи.
Глава 9
В пирожных почти не было теста - орехи, шоколад и сливочный крем. Лиза отрезала себе половинку, а мы с Ленкой не удержались и съели по два каждая.
- Сегодня придется не ужинать, - пробормотала я, успокаивая нездоровую совесть.
- Ну чего ты переживаешь? - засмеялась Лиза. - На воздухе всегда хочется есть! А после обеда можно пройтись.
- Это без меня, - отрезала Ленка. - Я сейчас буду "Клон" смотреть.
- Посуду помой.
- А кто ее всегда моет?! Ты думаешь, Наташ, она хоть что-нибудь дома делает?! Да ни в жисть! Я должна и готовить, и убираться! Один раз курицу пожарила, и то мне придется вымыть посуду.
- Не заводись! Я много работаю.
- Ряботаю, - передразнила Ленка.
- Не хочешь - не мой. Придем с прогулки, сама помою. Пошли, Наташ!
Поверх открытого джинсового сарафана Лиза накинула темно-синий шерстяной жакет и вышла на улицу. В саду уже вовсю ощущался вечер. По усыпанной росинками траве скользили длинные лиловые тени, птицы смолкли, воздух застыл, словно тоже собирался уснуть. Дойдя до калитки, я почувствовала озноб. Пришлось идти домой за свитером.
- У тебя только что мобильник звонил, - оторвавшись от экрана, сообщила Ленка. - Чего ты его в сумке оставляешь? Таскала бы с собой!
У самой Ленки телефон неизменно болтался на шее, и, даже лежа на диване, она не хотела снимать его. Я сунула мобильник в карман и вернулась к Лизе.
- Ну, где будем гулять? - спросила она.
Мы вышли за калитку и побрели вдоль нескончаемого забора Ольги Константиновны.
Земли у нашей соседки очень много. Огромный участок приобрел ее муж - начальник местной железнодорожной станции. На участке он выстроил дом, трехэтажный, с двумя верандами, и обнес его высоким забором, который выкрасил коричневой краской. Теперь забор сильно облез, дерево стало серым, местами почти черным, а хозяина дачи давно уже нет на свете. Вскоре после того, как строительство дачи завершилось, мужа Ольги Константиновны обвинили в каких-то должностных махинациях, и от сердечного приступа он скончался в тюрьме. Вина его до сих пор не доказана и не опровергнута… Я оглянулась на мрачную громаду забора и предложила Лизе:
- Пойдем к озеру.
- Пойдем. - Лиза зябко запахнула жакет. - Холод жуткий, а днем жара, как в пустыне.
- Думаешь, почему? - спросила я машинально.
- Так чего думать?! Экологическая катастрофа, разрушается озоновый слой, предохраняющий землю…
Я не дослушала - отвлеклась на звонок мобильного телефона. Определитель высветил неизвестно чей, но смутно знакомый номер. Убедившись, что это не Лешка и не Любаша, я сказала "алло".
- Куда ты пропала?! - Голос Глеба слышался так ясно, будто сам Глеб стоял рядом со мной на тропинке, ведущей от дачного массива к озеру. - Я весь день тебя ищу!
- Что значит - пропала?
- И к телефону не подходишь!
- А что случилось-то?
- Как это что? Сегодня с утра я зашел к тебе…
- Зашел ко мне? Зачем?
- Ну зачем заходят к невесте? Хотел тебя увидеть. Игорь нас на выставку приглашал. Забыла?
- Знаешь что, Глеб? Перестань, а? Никакая я тебе не невеста!
- То есть как это не невеста? А банкет? Мои друзья? Ты что же, решила всех обмануть?!
- Это ты решил! Заставил меня сыграть в дурацком спектакле!
- Вот уж не думал, что ты все так превратно истолкуешь.
- Нечего было истолковывать! Ты что мне сказал на прощание?! Молодец, хорошо сыграла роль!
- Ну… я не совсем правильно выразился… - Он немного замялся.
- А по-моему, ты выразился очень точно, что имел в виду, то и сказал.
- Ну все, Наташ. Через полчаса буду у тебя. При встрече поговорим.
- Меня нет дома.
- А когда ты вернешься?
- Когда захочу!
- Наташа, - теперь Глеб говорил тише и не так уверенно, - нам нужно поговорить! Скажи, куда я могу приехать…
- Не надо никуда приезжать!
- Когда мы увидимся?
- Не знаю.
- Ты ведешь себя некорректно.
- То же самое могу сказать о тебе!
- Пожалуйста, позвони, когда вернешься домой.
- Это будет завтра…
- Как завтра?
- Хорошо, я позвоню… хотя мы уже не в том возрасте, чтобы устраивать КВН!
Я отключила связь, чрезвычайно довольная собой. Съел, экспериментатор! И запомни: я] тебе не подопытный кролик! И не химическое оружие, чтобы меня разрушать! Задумал очередную хохму? Увы, тебя ждет на этом пути крупное разочарование, мой обожаемый женишок!
И слово-то какое дебильное - невеста! Так и представляется румяная, толстая девушка в белом платье и в длинной фате, положительная, серьезная… Как говорит наша Ленка, булка с маслом и с изюмом. Мне стало особенно неприятно потому, что когда-то я была именно такой. Уйму сил потратила, чтобы изменить имидж!
Неужели его гости действительно решили, будто я приехала из Новотрубинска? Ну да, некоторые решили, а он не стал возражать. Хвастался, наверное, что встретил в провинции свой идеал, а предъявить народу некого. Стоп, а почему некого? Вроде бы они поругались… наверное, из-за жилья! Провинциалка рассчитывала, что в столице у нее будет квартира… но потом все изменилось. Возможно, она решила, что Глеб банально обманывал ее и в Москве ему негде голову приклонить. Я как-то в насмешку выдвинула такую гипотезу, а он и не стал ее оспаривать.
Итак, с идеалом в очередной раз пролетели. Любимая женщина оказалась на поверку всего лишь меркантильной предательницей. Как об этом расскажешь друзьям? Да и историю с квартирой озвучивать тоже не очень приятно. Значит, Глеб не от хорошей жизни взялся за этот спектакль. И меня пригласил на главную роль! Кого еще? А я подвернулась очень удачно. Конечно, он мог нормально попросить, но помешала гордость. Объяснения достаточно унизительны, а Глеб ужасно самолюбив…
- Так мы идем к озеру? - В начале нашего разговора с Глебом Лиза деликатно ускорила шаг и ушла далеко вперед, а теперь вернулась. - Ты чего стоишь на дороге, как Лотова жена? Плохие новости?
- Нет, ничего. Нормальные новости. Пожалуй, даже интересные. Как посмотреть.
- Как посмотреть… - повторила Лиза рассеянно.
Мы пересекли березовую рощицу и, наконец, увидели озеро - большое, темное, таинственное, с лунной дорожкой посередине.
- А ты знаешь, как часто я вспоминаю эти места?
- Почему? - удивилась я.
- Мы здесь гуляли с Лешкой. Был холодный апрель, снег лежал даже в городе…
- Зачем вас в апреле понесло на дачу?
- А куда еще нам было деваться? Мы уходили с лекций, садились в поезд…
- Чтобы у озера погулять?
- Конечно нет… В доме тоже был страшный холод - пар шел изо рта. Лешка топил печь, потом уже делалось жарко.
- Вы могли пойти в московскую квартиру. Родители все время работали.
- Лешка тебя боялся. Говорил, что ты обязательно все расскажешь матери, и тащил меня на дачу… Весна долго не наступала, и в один такой день, солнечный, ветреный, но очень холодный, нам надоело сидеть в доме, и мы пошли сюда, к озеру. Я почему-то часто теперь его вспоминаю. Я вся продрогла и назавтра слегла с температурой, а когда выздоровела, было уже почти лето. Я стала легально приезжать к вам на дачу, помнишь?.. Сколько тебе тогда было лет?
- Тринадцать, - высчитала я. - Ты мне казалась безнадежно взрослой. Взрослой и красивой.
- Представляю, девушка старшего брата…
- Но потом я тебя раскусила! Ты даже не умела чистить картошку.
- И ты, вместо того чтобы научить, подняла бедную девочку на смех.
- Для меня это было дикостью! Взрослый человек, и не может сделать такую ерунду.
- Я в детстве жила с мамой и с бабушкой - отец бросил нас. Меня берегли, жалели. Я так и пошла по жизни с печатью неполноценности.
- Прекрати, ты прекрасно готовишь. И все остальное у тебя тоже в порядке.
- Теперь - другое дело. Но ты не представляешь, сколько мне пришлось потрудиться, чтобы вывести злополучную печать. И вот иногда я мысленно возвращаюсь в тот апрельский день, когда первый раз пришла на озеро… Я думала, что счастлива. Но счастье оказалось таким обманчивым, призрачным, как солнце в апреле. Яркое, но холодное. Столько, столько всего пришлось потом пережить! - Лиза внимательно поглядела на лунную дорожку и точно не увидела ее. - Ты знаешь, как я Ленку воспитывала? Как меня в детстве, только наоборот.
- Вот она и выросла наоборот.
- Да, сейчас вижу. Развязная, порой грубая. А что поделаешь? Полноценного человека могут воспитать только полноценные родители.
- Но в общем Ленка - нормальная девчонка. Особенно если не придираться.
Лиза не ответила. Наверное, мыслями перенеслась в тот солнечный апрельский день, а может быть, и еще куда. Чужая душа, как известно, потемки.
Мы почти молча обошли вокруг озера, замерзли, устали до одеревенения. Пришло время возвращаться домой.
- Зато уснем как убитые, - с улыбкой произнесла Лиза. Она уже преодолела свое меланхоличное настроение и была, как обычно, спокойна и весела.
- Хорошо бы! - вздохнула я.
Но, оставшись одна в своей комнате, снова стала думать о Глебе. Он вовсе не собирался ни над кем издеваться. Только хотел, чтобы я ему помогла. Ну, я и помогла.
А для чего он позвонил сегодня? И почему не позвонил вчера, если действительно считает меня своей невестой? Почему не сказал мне об этом прямо? А заметил ли он, как неприятно поразило меня слово "роль"? А что, если я ошибаюсь в своих догадках и впереди у нас новые трюки и приключения? А хочу ли я, чтобы все это было серьезно с его стороны? А что такое для меня Глеб?
В бесплодных рассуждениях прошла половина ночи, половина дня ушла на досыпание, и поэтому половина дел осталась незавершенной.
- Ничего, Наташ, приедем в следующие выходные, - утешала меня Ленка.
Но я сомневалась, что племянница так же успешно, как в этот раз, отобьется от своих друзей. Да и почему она должна предпочесть мое, а не их общество? На Лизу я тем более не рассчитывала: новый муж, вернувшись из тверской командировки, звонил ей с регулярностью один раз в сорок минут.
Но все-таки настроение у меня было превосходное. За два дня мы успели много всего переделать, да и просто приятно провели время. Лиза, несмотря на небольшие странности, совершенно очаровательна, а Ленка… Про Ленку и говорить нечего! Ленка, причем с момента рождения, стала едва ли не самой сильной моей привязанностью. Мне в то время только исполнилось шестнадцать, и я играла с Лешкиной дочерью, как с живой куклой, часами не спуская девочку с рук.
Мои спутницы, кажется, тоже остались довольны поездкой. На обратном пути Лиза оживленно щебетала мне о своей работе, что, сказать по правде, случалось с ней не так уж часто. Бывшая Лешкина жена не очень-то любила болтать. И Ленка немного смягчилась, не лезла больше выяснять отношения, не качала права.
- Ты теперь где стрижешься? - будто невзначай спросила Лиза.
- Нигде не стригусь. Разве не заметно?
- Почти заметно… Хочешь посетить наш салон?
- Ваш салон? Косметологию?
- У нас недавно парикмахерская открылась. Цены ради привлечения клиентов пока низкие, а стригут великолепно.
- Я у них стриглась, - напросилась на комплимент Ленка. - Тебе нравится?
- Нравится. Только чересчур смело.
- Ну, объяснишь, мне смело не надо. Они не просто стрижку делают - стиль создают.
- Как ты думаешь, а если мне покраситься в пепельный?
- По-моему, пепельный старит, - заметила Лиза. - Пепельный почти как седина… Впрочем, я не очень разбираюсь в ваших блондинистых оттенках. Ты с мастером посоветуйся. Они тебя прогонят через компьютер.
- Прогонят через компьютер! Ты разве не знаешь, что в парикмахерскую надо с краской приходить?
- Не знаю! У меня нет таких королевских привычек - я сама дома крашусь.
- Понятно.
- А хочешь, я покажу им твою фотографию, и они решат, подойдет ли тебе платиновый цвет?
- Покажи.
- Завтра вечером я перезвоню. Ты будешь дома?
- А где мне еще быть? - Я усмехнулась. - Только звони попозже, пожалуйста. После работы мне, может, придется в клинику съездить.
- Да мама не возвращается раньше десяти!
Я остановила машину у кирпичного двухэтажного дома с вмонтированными в черепичную крышу мансардными окнами. Лиза с Ленкой обитали в таунхаусе - новомодном жилище, занимающем промежуточное положение между обычным городским домом и коттеджем. От коттеджа это гибридное дитя архитектуры заимствовало многоуровневость, ограду и участок в несколько соточек у крыльца. Но коттедж - это еще и некая индивидуальность проекта, и прекрасная возможность не иметь никаких дел с посторонними. А таунхаус, увы, лишь секция длинной, уходящей вдаль улицы однообразной постройки. И к слову сказать, на противоположной стороне располагалась точно такая же. То есть индивидуальное подменялось унифицированным. Впрочем, моих родственниц эта унификация нисколько не огорчала. Они весело и шумно простились со мной и вскоре исчезли за оградой.
Я доехала до конца улицы, удивляясь, до чего у наших архитекторов бедная фантазия. Таунхаусы, как крепостные стены, обступали неширокое шоссе с обеих сторон. У лесопарка достраивали последние секции здания.
Мне вспомнились Аленкины фотографии, которые в первые годы ее замужества частенько демонстрировала нам Ольга Константиновна. Аленка на фотографиях обычно жалась к обочине - основное пространство занимали бесчисленные одинаковые домики или линии таунхаусов.
- Это Лондон… - с восторгом шептала Ольга Константиновна.
Потом мы поняли, что это особый Лондон, точнее, его особый район. Британское правительство не оставляет своих граждан даже в трудных обстоятельствах. На этот случай и существуют в северо-восточной части города такие кварталы.
А у нас таунхаусы доступны далеко не всем. У ворот стоят престижные машины, к окнам лепятся антенны-тарелки. Народ, одним словом, не бедствует.
Развернувшись, я прибавила скорости - навстречу полетели аккуратные, чистенькие, как на картинках, дворики, палисадники, зажигающиеся в сумерках окна… Через несколько минут моя машина въезжала на Кольцевую дорогу.
…Не стоит сегодня звонить Глебу. Пусть он, во-первых, поймет, что виноват. Во-вторых, лучше сначала сходить в парикмахерскую и предстать перед ним во всем великолепии.
А что это даст? Ну, произведу я на него впечатление. Он скажет что-то типа своего коронного: вы необыкновенная и неземная… Я почувствовала, что не смогу поверить его словам. А если так, зачем менять имидж и делать прическу? Ирка права: чуть-чуть он мне нравится, безусловно. Может, и не чуть-чуть. Только дальше-то что? Что мы будем делать вместе? Ничего не хочется начинать с человеком, которому не веришь…
Пусть сначала заставит меня поверить, пусть убедит. Специально не стану стараться. Но если он сможет, если действительно мечтает увидеть меня своей невестой… Нет, это право надо заслужить!
В отличие от многих современных женщин я вовсе не дорожила, тем более не кичилась своим одиночеством. Я прекрасно отдавала себе отчет: одиночество - состояние вынужденное. И я устала от одиночества. Стремясь покончить с ним, я решилась на крайнее - выйти замуж за Влада, которого (теперь-то уж можно честно признаться) не любила ни капли. Чтобы примирить себя с мыслью об этом браке, пришлось сочинить целую сказку в бюргерском стиле: ремонт, новые шторы, магазины, семейные обеды по субботам. Кто сказал, что семья должна быть овеяна пошлостью? Семья - это не общий быт - такой вывод я сделала еще в первом браке. Семья - это отношения двух людей. Отношения с человеком, которого любишь, понимаешь… который интересен тебе, несмотря на количество совместно прожитых лет… И еще на которого ты всегда можешь положиться.
Я не замедлила подвергнуть вновь созданному тесту первого мужа, Глеба и Владика. Примерила к ним систему вопросов, как парикмахер, загнавший в компьютер фото клиента, примеряет цвет, длину и форму прически.
Первый муж… Накануне свадьбы я чувствовала себя влюбленной безумно. Но что это было за чувство? Сейчас мне трудно судить о переживаниях девочки, отделенной от меня настоящей более чем десятком лет. Зато известно доподлинно - чувство было. И после свадьбы тоже было чувство, только негативное. Я уже не любила, не понимала, не слушала… И испытания на надежность мой бывший муж не сумел пройти. Значит, его фотографию надо отправить в корзину или просто удалить нажатием клавиши "Del".
Фотография Влада необычайно четко высветилась на моем мысленном мониторе. Румянец, голубые глаза, пшеничные волосы - разве можно не полюбить такого мужчину? Внешнее у Влада гармонично сочеталось с внутренним. Его жизненный идеал - то самое "бытовое" благополучие. Я, решив связать с ним свою судьбу, не случайно рисовала в сознании столь приземленные картины. Ради объективности признаем, что Влад - человек порядочный и надежный. Это хорошо. Но для того чтобы создать счастливую семью, явно недостаточно. Поэтому красивую и качественную фотографию второго респондента должна постигнуть судьба предыдущей.
Наконец, Глеб. Грустный, насмешливый, мальчишески трогательный… Разве могла я сравнивать его с кем-то другим? Наверное, любовь - это когда мир поделен на две части: он и все остальные, он - и всё остальное. Причем части неравнозначные. Первая во много раз больше, интереснее и значительнее второй. Как заставка на рабочем столе монитора. Где-то по краям помещаются папки и файлы: мама, Ленка, ценные бумаги, Лешка, Иринка, музыкальный доктор… Если поднапрячься, можно продолжить этот небольшой список. Но все существует на фоне любимого человека, все озарено его присутствием.
Я сохранила фотографию Глеба на мысленном мониторе. Или держу ее там уже давно? Уже давно этот человек хозяйничает в моем сознании и в моем сердце. И значит, нет смысла откладывать звонок. Встретимся сегодня же, немедленно! И обо всем расскажем друг другу…
Нехитрые приготовления к свиданию заняли у меня от силы двадцать минут: заложив дачные шмотки в стиральную машину, я приняла душ, сделала легкий макияж и ознакомилась с содержимым холодильника. Увы, с исчезновением из моей жизни Влада ситуация с продовольственными запасами стала меняться к худшему. Но все же в холодильнике нашлись шоколадные конфеты, жестянка кофе, неизвестно как туда угодившая, масло, сыр и даже бутылка итальянского сухого вина кьянти.
Захлопнув дверцу холодильника, я взяла в руки телефон.