- Опять вы! - воскликнул он, в то время как его коллеги принялись наводить порядок. - Леди, что же такое должно произойти, чтобы вы, наконец, поняли, что следует держаться подальше от таких заведений?
- Сейчас не время для поучений, - сказал Джейк. - Ее немедленно нужно отвезти к врачу.
Офицер оценивающе посмотрел на нее.
- Это может подождать. На ногах она стоит, идти сама может, - в конце концов, решил он. - Я задерживаю вас обоих вместе со всем этим сбродом.
- Во-первых, это я вас вызвал, - разозлился Джейк. - Если здесь кого и следует арестовать, так это вон того парня за стойкой. Он продает алкоголь несовершеннолетним. А еще, вон того мерзавца с разбитым носом. Он должен получить свое за то, что позволяет себе поднимать руку на женщин. Если вам интересно, мы собираемся подать на него в суд, но только завтра утром.
- Вам придется сделать это сейчас, и постарайтесь держать себя в руках, пока вы здесь, - предупредил тот, - я уже достаточно наслушался за сегодня.
- Все в порядке, Джейк, - стала успокаивать его Салли, почувствовав, что он закипает. - Я не против съездить в участок и написать заявление. Я ничего плохого не сделала.
Патрульный закатил глаза.
- Все так говорят.
- Может быть, все и говорят, но в моем случае, офицер, - произнесла она с таким достоинством, с каким только было можно, учитывая, что подбитый глаз заплыл и не открывался полностью, - это правда.
Джейк легко провел пальцем по ее щеке.
- Нужно просто позвонить моему адвокату, Салли, Он все устроит, это дело отложат до утра. Тебе надо отдохнуть.
Она согласилась бы повторить все снова, если он опять посмотрит на нее так, словно она держит его сердце в своих руках, и прижмет ее к себе, готовый, если потребуется, отдать за нее жизнь. Почему она так быстро забыла, какую цену ей пришлось заплатить в прошлом за любовь к Джейку! Крепясь, стараясь не расслабляться, она сказала:
- Я бы лучше сейчас с этим закончила, если не возражаешь.
Он пожал плечами.
- Тогда подожди здесь, я принесу пальто, и мы поедем. - Он перевел взгляд на офицера. - Ничего, если мы поедем на нашей машине, или вы настаиваете, чтобы мы сели в ваш фургон?
- Сколько вы выпили?
- Полкружки пива.
- Хорошо. Поезжайте на вашей, но, на всякий случай предупреждаю, не думайте улизнуть, я буду на хвосте.
В одиннадцатом часу они подписали заявления в полицейском участке, и Салли приняли в истриджской больнице, а еще через полчаса Джейк, наконец-то, припарковался у ее коттеджа. К этому времени жжение на лице и пульсирующая боль в голове утихли благодаря лекарству, выписанному дежурным врачом.
- Ну, пошли. - Джейк выключил двигатель и открыл дверцу. - Сейчас доведем тебя до дома и уложим в кровать.
Эти слова вмиг лишили ее спокойствия.
- Я сама справлюсь, - сообщила она ему, рот точно набили ватой.
Он недобро, как ей показалось, рассмеялся.
- Милая, ты до бровей напичкана лекарствами. Вряд ли ты сможешь даже стоять без посторонней помощи.
- Ты так думаешь? - С твердым намерением доказать ему обратное, Салли с трудом открыла дверцу, и высунула из машины ноги. Конечно, вышло несколько неуклюже, но все же они приземлились в снег почти там, куда она намеревалась их поставить. - Смотри! - сказала она и попыталась поднять оставшуюся часть тела, но оказалось, что ноги, в вертикальном положении, были не прочнее желе.
- Тебе повезло, что с тобой я, - сказал он и поднял ее. - Где у тебя ключи от дома?
- На заднем сиденье портфель… в переднем кармане.
- Понятно.
Он широкими шагами поднялся на крытую веранду и поставил ее у перил.
- Ты сможешь так постоять здесь, пока я схожу за ключами?
- Разве есть выбор? - пробормотала она.
Джейк быстро вернулся с портфелем и ключами. Он ввел ее внутрь, закрыл ногой дверь и подождал, пока она щелкнет выключателем слева от него. Двойные бра на обеих стенах наполнили холл мягким светом, а на пол гостиной легли легкие уютные тени.
Никогда еще она не возвращалась домой с такой радостью, с единственным желанием поскорее лечь на большую мягкую кровать, и провалиться в сон.
- Теперь ты можешь идти.
- Конечно, Салли, только укрою тебя одеялом.
Он провел ее в гостиную и усадил на диван напротив камина.
- Подожди, сейчас вернусь.
Словно издалека слышала она, как он перемещается по дому. Вот он включил отопление в подвале, на кухне зажурчала вода. Она смотрела в окно на звезды, сверкающие между голых ветвей вязов. На Санта-Лючии звезды крупнее и ближе. И вращаются… вращаются… медленными гипнотизирующими кругами.
У нее была большая и красивая спальня, как и все в поместье Уинслоу. Гладкие дубовые полы, богатые восточные ковры, шелковые обои на стенах цвета старого пергамента, деревянные части, выкрашенные глянцевой белой краской, все это не могло не радовать глаз. Джейк проводил ночи в менее роскошных условиях и в еще менее желательной компании.
Нет, Салли не знала о том, что он остался здесь, и о том, что ему пришлось раздеть ее до нижнего белья, перед тем как уложить в постель. Таблетки, которые ей дали в больнице, наконец-то, подействовали и отключили ее от внешнего мира.
Врач предупредил, что Салли нельзя оставлять ночью одну.
- Ее нужно будить каждые два часа, а если она не будет отвечать, немедленно везите ее к нам. Рентген не выявил никаких повреждений, но я не исключаю сотрясения мозга. Повезло ей, легко отделалась.
Дикарю, который посмел обращаться с Салли как с боксерской грушей, тоже повезло. Просто чертовски!
Около окна стояли кресло и скамеечка для ног, оба на колесиках. Джейк подкатил их по ковру к кровати, устроился в кресле и, поморщившись, осторожно положил ноги на скамеечку. Его реабилитационная программа не предусматривала перенос женщины, пусть даже такой невесомой, как Салли, вверх по ступенькам, а потом из одной комнаты в другую, ему это стоило неимоверных усилий.
С другой стороны, это же его и спасло. Если бы не раненая нога, сидеть ему сейчас за решеткой. Не благоразумие усмирило в нем слепое желание убить подонка, а лишь физическое недомогание.
Даже сейчас, вспоминая момент, когда вернулся в придорожный бар и увидел, кого избивают на танцевальной площадке, он чувствовал такой жгучий гнев, что, казалось, мог осязать его. У него долго будут стоять перед глазами кулак, занесенный над головой Салли, и ее разбитое лицо. А главное - он больше всех был виноват в случившемся, и это он не сможет себе простить никогда.
Кто бы мог подумать, что вечер закончится столь печально! Он ни на йоту не приблизился к ответам на, мучившие его, вопросы, к тому же обнаружил, что снова попался в паутину чувств к Салли Уинслоу. Джейк гнал мысли о ней. Их отношения умерли много лет назад. Но, наблюдая, как при дыхании поднимается и опускается ее небольшая, совершенной формы грудь, и, вспоминая, как несколькими минутами раньше снимал с нее одежду, Джейк ощутил прилив беспокойного томления. Ее кожа всегда была нежной, как шелк, а талия такой тонкой, что казалось, легко уместится в его ладонях. От нее всегда пахло цветами, разгоряченным летним солнцем на зеленом лугу. Но это все осталось в прошлом. Они оба стали другими людьми. Прошло слишком много лет, и было совершено слишком много ошибок. Почему же ему безумно хочется лечь рядом с ней и охранять ее, пока не наступит утро нового, лучшего, чем сегодня, дня?
Салли пошевелилась и тихонько застонала, заставив его подскочить в кресле. Он осторожно опустил больную ногу на пол и склонился над ней. Убрал со лба темные шелковистые пряди и отпрянул при виде лилового синяка, оттеняющего бледность ее лица.
- Салли?
Она открыла глаза и улыбнулась ему легкой, рассеянной улыбкой, которая ножом вонзилась ему в сердце. Так она улыбалась, когда они отдыхали после занятий любовью.
- Привет! - едва слышно, прошептала она.
Как ты жила все эти годы, Салли? - думал он. Сколько мужчин было у тебя после меня? Сколько разбитых сердец ты оставила позади?
С улыбкой на губах она снова уснула. Если бы он мог так же быстро отключить свои мысли! Но дверца приоткрылась, и узкой щели было достаточно, чтобы сквозь нее хлынули вопросы, которые он старательно загонял поглубже столько лет.
Что произошло между нами, Салли? - спрашивал он себя. Тот француз, был лучшим любовником? Он пообещал тебе что-то большее, чем я? Поэтому ты так решительно положила конец нашим отношениям? Или мы оба были слишком юными, чтобы понять, как хрупка любовь, и просто не знали, что с ней надо бережно обращаться?
Глава четвертая
Салли с неохотой выбиралась из-под дурманящих покровов сна, не желая расставаться с приснившимся ей голосом, его голосом - глубоким, с хрипотцой, шептавшим нежности, в то время, как его руки ласкали ее тело, так успокаивающе… исцеляюще… пьяняще. Но сквозь закрытые веки проникал яркий дневной свет, говоривший о том, что на улице выпало много снега и уже довольно позднее утро.
Как такое могло случиться? В рабочие дни она просыпается в половине седьмого, еще до рассвета. И, что еще более странно, в воздухе витал аромат свежесваренного кофе.
Удивляясь, как тяжело это ей далось, она все-таки повернула голову и скосила глаза на электронные часы на ночном столике. Девять сорок пять? Не может быть! Уроки начались в полдевятого. В Академии требовали, чтобы преподаватели приходили на работу не позднее восьми, и Том Бейли ставил черные отметки напротив фамилии нарушителя. Можно себе представить, что ждет преподавателя, пропустившего целых два первых урока!
Не понимая, почему с одной стороны лица, при малейшем движении, возникает боль, почему она чувствует себя так, будто по ней проехал грузовик, и почему будильник не прозвонил вовремя. Салли еще раз посмотрела на часы как раз в тот момент, когда цифра пять сменилась цифрой шесть. Нет, она не ошиблась.
В ужасе она откинула одеяло и опустила ноги на пол, намереваясь броситься бегом в ванную, где она смоет туман, клубящийся в голове, очень горячим душем. Вместо этого, на нее рекой нахлынула дикая боль, и она со стоном упала обратно на подушку.
У нее болело все - каждая точка с головы до ног, даже зубы ныли. Она лежала, пытаясь противостоять мириадам булавочных уколов, атаковавших ее тело, и вдруг события предыдущего вечера, всплыли у нее в голове, и ей стало не хватать воздуха.
Салли осторожно прикоснулась к лицу. Ее левую щеку разнесло, как пышные лимонные пирожки, которые Эдит, экономка ее матери, печет к чаю по субботам, а кожа на ней натянулась и лоснилась.
Пошатываясь, она подошла к шкафу, стоявшему у кровати, посмотрелась в зеркало, и чуть не потеряла сознание. Из зеркала ее разглядывала физиономия, которую с трудом можно было узнать: опухшая, бесцветная, один глаз был налит кровью. Она вся съежилась при виде такого зрелища.
В этот момент, ее внимание привлек слабый скрип колесиков, доносившийся из холла. Через секунду появился Джейк, толкая перед собой латунный чайный столик, который обычно находился в столовой. Он шел босиком, голубая рубашка была расстегнута и болталась поверх темно-синих брюк, волосы были сырые, а подбородок и щеки аккуратно выбриты. В общем, он выглядел настолько свежим и бодрым, насколько побитой и нечесаной выглядела она.
- Э, так не пойдет. - Он отставил тележку и развернул ее от зеркала. - Ложись в кровать сейчас же, это приказ.
Ее первым желанием было ответить, что она не собирается слушаться никаких приказов, даже от военных в столь высоком звании, но под его внимательным взглядом, изучавшим ее сверху донизу, она вдруг сообразила, что стоит почти совсем голая и совершенно не помнит, чтобы прошлой ночью раздевалась сама. Она метнулась к кровати.
- Что со мной случилось? - спросила Салли с подозрением, натягивая одеяло до подбородка.
Он испытующе посмотрел на нее.
- Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? Ни бар, ни того парня, который…
- Нет, - перебила она, - конечно, это я помню! Я не настолько плоха! Я спрашиваю, как я очутилась в постели почти совсем без одежды.
- Я снял с тебя все лишнее.
Только этого не хватало!
- Когда?
- Когда ты заснула.
- Ты не находишь, что это странная ситуация для человека, который только что потерял жену?
Он подкатил столик к кровати и дал ей в руки стакан с апельсиновым соком.
- Не волнуйся, я не разглядывал твои прелести, если тебя это беспокоит. Да и какая разница? Я все это уже видел столько раз, что не сосчитаешь. Хотя не могу не признать, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты немножко округлилась там, где нужно, и ровно настолько, насколько нужно.
- Мне неинтересно, что ты думаешь, - сказала она, сдерживая восторг, вызванный его словами. - И сока я не хочу, убери его, пожалуйста. И вообще, что ты делаешь в моем доме?
- Сначала выпей сок, потом побеседуем. Вот это еще прими.
Он опять придвинул к ней стакан, и протянул маленькую белую таблетку.
Она взглянула на нее скептически.
- Что это такое?
- Не средство для усиления сексуального влечения, не надейся. Это хорошее обезболивающее. Прописал врач, который вчера тебя осматривал. - Затем, чувствуя, что она продолжает упрямиться, добавил: - Салли, не спорь со мной. У меня сейчас не то настроение. Не только у тебя оказалась паршивая ночь. В этом кресле, наверное, очень удобно почитать часок-другой, но оно не предназначено для того, чтобы в нем спать.
- Я не просила тебя оставаться здесь и нянчиться со мной.
- А вот это, - категорично отрезал он, - я называю черной неблагодарностью! Хоть ты и считаешь, что с тобой не так все плохо, но с этим нельзя шутить. Вчера тебе могли нанести серьезное увечье.
- А кто виноват?
- Я, - ответил он. - И я и так уже чувствую себя идиотом.
Ей стало стыдно, и она отвернулась. Последняя ночь оставила для нее много загадок, но в мозгу намертво запечатлелось его лицо, переполненное яростью и ужасом, когда он бросился ее спасать.
- Извини, сорвалось.
Он пожал плечами.
- Глотай таблетку и запей соком, Салли. Завтрак остывает.
Она обратила внимание, что, кроме сока и кофе, он еще приготовил вареные яйца и тосты, и их было достаточно для двоих.
- Большое тебе спасибо за заботу, Джейк, но у меня нет времени. Я уже пропустила утренние занятия. Том Бейли будет взбешен.
- Ты пропустишь и остальные занятия. Ему придется обойтись без тебя несколько дней. Я с утра позвонил ему. Это предписание врача, а не мой приказ. - Он нежно дотронулся пальцами до ее отекшей щеки. - В любом случае, ты видела, на кого похожа. Представляешь, что будет, если ты покажешься в школе с синяком под глазом и распухшим лицом?
Разумеется, он был прав. Даже если ученики не будут возражать против ее нового стиля, можно не сомневаться, Том ее не поймет.
Все еще обеспокоенная отсутствием на себе одежды, Салли высунула руку из-под одеяла.
- Подай мне хотя бы халат. Он висит в ванной на двери.
Джейк выполнил ее просьбу, помог продеть руки в рукава и взбил подушки. Незнакомый человек, случайно заглянувший в окно, мог бы принять его за образцового мужа, ухаживающего за расхворавшейся супругой.
- Вот так-то лучше, - с одобрением кивнул он после того, как она проглотила таблетку с соком и принялась за яйца. - Подкрепишься и сразу почувствуешь себя лучше. Ты такая худенькая. Ты нормально ешь? Наверняка сидишь на диете и питаешься соей и сельдереем.
- Я ем как лошадь, - ответила Салли, неожиданно для себя наслаждаясь завтраком, несмотря на то, что жевать было не очень удобно. - Ты, кажется, говорил, что я поправилась в каких-то там местах.
Она с трудом стерпела его улыбку, когда он улыбнулся тому, как забавно она произносила слова.
- Я сейчас не про те места, где ты поправилась, Салли. Про остальные.
- Это от многолетней жизни на тропических островах, - беспечно сказала она.
- Там еды не хватало?
- Нет, просто я вела очень активный образ жизни. Много плавала, ныряла с аквалангом, играла в пляжный волейбол и теннис, в свободное время.
Он налил им обоим кофе, потом присел на край кровати и сам приступил к завтраку.
- У тебя там, наверное, было много друзей?
- Достаточно. Там много народа, приехавшего работать из других стран.
- Мужчины?
- И мужчины.
- Серьезные увлечения?
- Я давно перестала думать о таких вещах.
- Ну да, - сказал он - кто бы сомневался.
- Я пока не встретила человека, ради которого отказалась бы от независимости.
Он покачал головой.
- У брака есть свои недостатки. Семейная жизнь подходит не каждому.
Тебе она подошла, Джейк! Просто ты решил устроить ее не со мной. Даже сейчас становится нестерпимо больно, когда я вспоминаю, с какой легкостью ты ушел к другой.
Она отставила тарелку в сторону, аппетит пропадал быстрее, чем стирались воспоминания.
- Спасибо за завтрак. Извини, что не могу оценить его по достоинству.
- Пожалуйста. Еще кофе или я все убираю?
Она покачала головой и прищурилась, с ужасом ощущая, что его доброта растрогала ее до слез. Видимо, лекарство сыграло шутку с нервами, она уже много лет не плакала по нему.
Слишком близко наклонившись к ней, он спросил:
- Может, тебе еще чего-нибудь хочется? Возможно, переписать заново историю, но таких чудес не бывает.
- Я хочу в душ. - Она запустила руку в волосы. Пальцы нащупали в голове песок, и ее передернуло от отвращения. - Надо смыть всю грязь после вчерашней ночи.
- Я понимаю. - Он наклонился к ней и откинул одеяло. - Давай руку.
- Не надо, - сказала она, скрестив руки на груди. - Я сама великолепно справлюсь.
Она подумала, что он начнет настаивать на своем, но после минутного раздумья он согласился.
- Хорошо, только оставишь дверь в ванную открытой.
- Даже не подумаю! Ты не…
- Это не обсуждается, Салли. Либо дверь будет открытой, либо ты останешься в кровати. А если ты замышляешь одурачить меня, имей в виду, утром я сам принимал душ и обратил внимание, что этот замок можно открыть снаружи.
Она уставилась на него в полном расстройстве.
- Может, тебе срочно куда-нибудь нужно? Неужели у тебя нет никаких других дел?
- Ничего такого, что не могло бы подождать, - непреклонно сказал он. - Ну что, мы договорились? Поступаем по-моему?
Она почувствовала, как силы покидают ее, и сдалась.
- Как скажешь! Отдам все, только оставь меня в покое!
- Молодец. - Прихрамывая, он подошел к платяному шкафу. - Я найду тебе чистую ночную сорочку. Где она лежит?
- Нет, спасибо. Не хватало, чтобы ты рылся в моем белье.
Он ничего не сказал вслух, но долгий и загадочный взгляд, брошенный им через плечо, придал ее словам провокационный оттенок, и она вспыхнула. Оставалось только молиться, чтобы это не было заметно под многоцветьем синяков.
- Оденься сама, - насмешливо сказал Джейк и покатил столик к двери. - Пока ты будешь приводить себя в порядок, я надену фартук и займусь посудой. Если потребуется помощь, зови.