- Зоя, - прошипели мне в левое ухо. - Что ж вы вытворяете?
- Ах, мой мальчик, - теперь, чуть подальше и справа. - Это - совершенно для нее…
- Норма?
- Вот только, не надо так кипятиться. Тоже мне…
- Баголи. Она - баголи. Дитя этого мира. И с ним - на одной энергетической волне. Да ведь, мой большой… друг?
- Р-р-вау!!! - "друг", махнув поросячьим хвостом, медленно развернулся и отчалил по своим важным делам… Предатель.
- Ты куда?!
- Вау! Вау!
- Зоя.
- О-о-о.
- Виторио, она знает, что делает. В этом случае, конечно. Потому что в предшествующем, позволю себе еще раз сказать…
- А, знаете, что?.. Отстаньте от меня оба, - и, вытирая лицо, пошла в сторону чернеющей в просвете коляски…
- Летели два голубя.
Плыли по небу.
Давно уж исчезла под ними земля.
И плакал один, озираясь тоскливо,
Другой же искал в море тень корабля…
- Зоя, у меня к вам - одна большая просьба, - оторвался, наконец, от созерцания каменных оград вдоль обочин капитан.
Я, свернув тихое пение, приготовилась внимать:
- Ну?
- В связи с… открывшимися обстоятельствами, мне нужно будет подготовить корабль к…
- Опасному плаванью?
- Да. И…
- И что?
- Зоя…
- Ну-у?.. О, да неужели, это так трудно?
Мужчина хмуро потер лоб:
- Нет.
- А в чем же тогда дело? "Зоя, я вас втравил в авантюру, о размахе которой сам не подозревал. И теперь мне придется тащить вас за собой до конца. И я не знаю, что в этом "конце" нас ждет, ибо…" ну там…
- Обещание это, а еще дерево на рисунке и дорога - черт знает что, - кивнув, завершил он. - Примерно, так. Только я не понял: вы-то как на все это реагируете?
- Будет ли скандал?.. А смысл? То есть, он, конечно, будет, при первом же поводе. А сейчас… - и вздохнула, всерьез задумавшись. - Жизнь покажет. На накейо я забыла.
- Майша мапейзи, - невесело хмыкнул капитан. И откинулся спиной на сиденье.
- Угу. Точно…
Летели два голубя.
Плыли по небу.
На смену закату пришла уж заря.
И первый… ла-ла-ла-ла-ла-ла, не помню.
Второй… а-а-а-а-а… А если вы не прекратите меня подслушивать, то ругаться я начну прямо сейчас.
- Зоя, - вот сейчас он засмеялся уже вполне искренне. - Скажите: вы в театре когда-нибудь были?
- В настоящем? - выкатила я ответно глаза.
- Ага.
- Нет. Только в кукольном балагане. В детстве.
- Тогда, давайте сегодня туда сходим? Неважно, на что. Просто, в театр?
- Хо-рошо… - и не лыбься, как дура, культурно необразованная. - Зато, я в картинном павильоне Канделверди была очень много раз… И там даже висят две мои работы… И еще в музее. И в…
- Зоя, я все понял…
Утверждение, что настоящее искусство понятно не всем - ложь. Точнее, брехня. Так мой учитель сказал. Я хорошо запомнила день, ознаменованный фразой: "Зоя, то - полная брехня". В нашем облезлом картинном павильоне было тогда открытие его сезонной выставки. И съехалось много ценителей со всей страны. Они бродили по скрипучему паркету с прищуром на каменных физиономиях. И мне тогда это сочетание казалось необычно пугающим. В восемь то лет. И я еще за своего учителя очень переживала. Ведь недаром он вспомнил про свою парадную суконную шляпу - он ее лишь по особым поводам нахлобучивал. А тут такие… физиономии. И, если лично мне, то я люблю все до одной его картины: и солнечные, и пасмурные. И "странные". Особенно одну, с силуэтом женщины на фоне лунного дверного проема.
- Ну, и как тебе, ученица, вся эта суетня? - маэстро, поправив шляпу, задорно мне подмигнул.
- Мне? - о-о, ко мне и с таким вопросом. - Так я же в живописи еще ничего не смыслю?
- А ты думаешь, ты здесь одна? - качнулся ко мне учитель. - Ты думаешь, все эти господа знают, как разводить масляные краски, чтобы получилась, например, чистая лазурь? Или владеют техникой грунтовки холста?.. Зоя, запомни раз и навсегда: в живописи, в настоящем искусстве, есть лишь один критерий оценки - задело душу или не задело. А все эти постные рожи и многознающие вздохи… Зоя, то - полная брехня. Профанация. Это они мне цену так сбивают. Да только я им вот эту точно не продам.
- Ваше "Ожидание"? - благоговейно скосилась я на "лунную женщину".
- Её. Она пусть пока… подождет…
- Как вам спектакль, Зоя?
- Что?.. Угу, понравился, - мелкий камушек гулко хрустнул под каблуком капитана, отозвавшись в ночной тихой улице. И когда успели сюда свернуть?.. - А вы, наверное, ценитель искусства?
- Я? - мужчина, откинув носком сапога еще один, усмехнулся. - Никогда им не был. Просто, есть вещи, которые… нравятся. Или наоборот.
- Задевают душу?
- Да. Как эта пьеса. Только уж больно она… пессимистично закончилась.
- А в жизни часто такое бывает, - глубокомысленно изрекла я. Капитан даже приостановился:
- Надо было на другой спектакль идти. И в другой театр. Да и вообще, - и резко развернулся на каблуках. - Нам - в ту сторону. Через скверик… Пошли?
- Отчего не пойти? - спрыгнула я вслед за ним на выпуклые камни мостовой. И чего вообще изрекать начала? Ведь совсем другие в голове мысли. - Я бы все это нарисовала.
- Что именно? - нисколько не удивился мой спутник. Видно, привык уже к "приступам".
- И сцену, и главную героиню в красном платье и даже музыку. Мне кажется, она хмурого серо-голубого цвета. С такими углублениями. Глубинами, в общем. Только, мне их картина, что у задней стены…
- Задник?
- Вот… задник мне не понравился. Слишком плоский. Без перспективы. Хотя, я сейчас, наверное, рассуждаю уже, как ценитель, - и смущенно сморщила нос.
Капитан, глядя на меня, весело хмыкнул:
- Я понял. Это, по всей видимости, оскорбление.
- Но, вы же знаете, что такое "задник"?
- Ну да. А еще я знаю, что такое "рама у картины" и уже познал, что такое "этюдник", - засмеялся он еще громче.
Я, глядя на него, пожала плечами и тоже… рассмеялась. И что-то в этот миг изменилось. Словно стена из холодного колкого стекла между нами, вдруг, лопнула. Разлетелась в мелкие брызги. И ощутили мы, услышали этот звон одновременно. На вдохах…
- Я… Зоя, нам пора.
- Угу. Мне давно… пора.
- И вас еще накормить надо.
- На убой?
- Вот к чему сейчас это?
- К тому, что я… замерзла. И спать хочу… - и снова клеить, клеить, клеить. Разбитую вдребезги "стену"…
Следующие четыре дня пролетели, как один длинный пасмурный вечер. А начались с удивления. Хотя, застывший в двери моего номера Рубен, удивленным как раз не выглядел. Ну как можно "удивленно гундеть"?
- Монна Зоя, доброго дня. Я к вам приставлен…
- А где ваш капитан? - направилась я к нему с прищуром.
Старик, терпеливо вздохнув, продолжил:
- Я к вам приставлен именно капитаном до нашего с вами возвращения на "Летунью".
- Угу.
- Так точно. Капитан сегодня на рассвете отбыл в Каскату готовить корабль к длительному… путешествию.
- Да что вы говорите? - и как быстро вы бегаете?
- И при мне еще матрос… Макс! - прозорливо блеснул глазами Рубен.
- Я здесь! Доброе утро, монна Зоя! Как живется в столице? - еще одна довольная рожа в моем дверном проеме.
- Отлично живется… Ну что… я есть хочу. Кто со мной?
И мы "отлично зажили" дальше. По разные стороны двери. Хотя, иногда меня все же, выгуливали. И даже качали на качелях. Я же в отместку рисовала своих сторожей. И торжественно им их же портреты вручала. Макс благодарил и скалился. Рубен вежливо гундел. Нет, а чем еще себя развлекать? И даже мороженое с изюмом и маленькими пирожными уже не казалось таким вкусным… Да это вообще издевательство над личностью. Свободной!.. Почти. А потом наступило утро пятого дня. И, сгрузив свои пожитки, мы втроем с шиком подкатили к причалу.
Я к тому моменту была готова сама первой махнуть по сходням наверх. Да, в принципе, так и сделала. Лишь отметила машинально, что сам процесс оказался не таким уж "крутым" как прежде:
- Это что, "Летунья" так просела? - на ходу развернулась к Максу, несущему мой этюдник. Тот лишь кивнул, зыркнув в сторону капитанского мостика… Который, впрочем, был сейчас пуст.
- Доброе утро, Зоя!.. Яков! Почему трюмы до сих пор открыты?! И куда с нижней палубы делся плотник?!.. Мы сейчас отходим. А еще куча дел. Поэтому я вас не встретил у гостиницы.
- Ух, ты… Доброе утро, - капитан, поморщась, скрестил на груди руки. Утренний солнечный "квадрат" от узора снастей скользнул по глубокой багровой царапине поперек его правой скулы… А то бы я сама такое не разглядела? - Наверное, больно?
- Не-ет… Зоя, ваша каюта готова. Я туда кое-что добавил. Надеюсь…
- Вито!.. О-о, ну, наконец-то! - развернулись мы оба к только что пустовавшему капитанскому мостику. Оттуда на нас, опершись на перила, с улыбкой взирала молодая красивая женщина. - Зоя! Давайте сюда! Будем знакомиться! Вито! Твой кофе уже остыл!..
Глава 11
Бригантина летела по малиново-закатному морю прямиком на восток. Туго надув паруса, наплевав на собственный вес, как и положено кораблю с подобным названьем. И нарисованный пылающий факел, подсвеченный с тыла солнцем, казалось, сам изливает свет. Это, если долго на него смотреть. Прямо снизу из-под мачты, не щурясь от ветра… Факел. Форче. Вот, значит, как… Виторио Форче. И почему я раньше не догадалась?
- А у них в семье все такие: вспыхивают быстро и полыхают потом, соответственно родовой фамилии, - это первое, что я узнала от громкоголосой красавицы. Конечно, кроме ее собственного имени и резона, по которому она здесь. Хотя, именно это мне "осветил" сам капитан:
- Знакомьтесь, Зоя: моя давняя подруга, Сусанна Иззи. Она с нами…
- …сама напросилась. И что же ты, Вито, не скажешь, что мы с тобой, к тому же - деловые компаньоны? Ах, да: "дружба" - в первую очередь, - и, запрокинув голову, неожиданно глухо засмеялась.
Она вообще была интересной: и устрашающей и притягивающей одновременно. Один лишь рост чего стоит - почти с капитанский. А еще - пепельный "конский" хвост, стянувший на макушке длинные волнистые волосы. И грудь… Упс как-то, провожая глазами аналогичную, поцокал ей вслед языком: "Да-а. Такой бы волны рассекать". Наверное, он имел в виду "рельефных" русалок, распластанных под корабельными носами? А, впрочем, кто его знает? В чужую душу сложно залезть… Особенно, если дело касается сокровенного.
- … и так и ответила?.. А-ха-ха-ха… Ну, ты и брехун… Держи… Я тяну.
- Да вот тебе Святое распятье… И чтоб мне селедку без граппы жрать. А потом еще…
Я, усмехнувшись, качнула прислоненной к мачте головой от далеких мужских голосов. А, все таки, хорошее здесь место, на самом бушприте - тебя никто не видит, не слышит и… не трогает… И вновь закрыла глаза… А ведь он так и не сказал, откуда порез на скуле. Да и какая мне разница? Может, бреется по утрам своей саблей? Пусть его теперь "деловой компаньон" достает… В перерывах между чашечками кофе… А я лучше здесь посижу. И мне…
- … нет, почти на зорьке… Он не в своей каюте был.
- А-а, а я-то гадаю, отчего они сразу на него нарвались. А галеон их где стоял?
- Так с другой стороны… за верфью. Парни продуманные. Они… видать, не впервой… И капитан наш…
- Ты, давай, потише. А то будет нам по макушки… Он ведь всех тогда на палубе строил и строго-настрого, чтоб при ней… фее своей…
- Ты сам не базлай. И тяни туже… Всё, закрепил… вяжу………
- Мама моя. Мамочка, - и мир в один миг из малинового превратился в бордовый…
Я, цепляясь за снасти, с трудом выбралась из сплетений канатов и, споткнувшись об один из них, уже напоследок, больно приложилась локтем. А потом понеслась вдоль всей палубы, перепрыгнув в самой ее середине через мелькающую по мокрым доскам швабру. У мачтовой лестницы тормознула, пытаясь сообразить: куда дальше. И махнула наугад. Вверху, у штурвала стоял Яков. Боцман что-то кричал, тыча пальцем в южный горизонт, и даже жестикулировал. Сусанна, приложив ладонь ко лбу, внимала, а рядом с ней, облокотившись на перила…
- Вы-то мне и нужны.
Капитан развернулся, выпрямил спину и уперся в меня взглядом:
- Зоя, что произошло? Где вы были?
- Вы мне нужны, - получилось почти по-змеиному. Однако он не впечатлился:
- Где вы были, я вас, кажется…
- Откуда у вас этот порез?!.. Откуда у вас этот порез? Откуда…
- Та-ак. Все ясно… - я, наконец-то, добилась желаемого. И уже через секунду, вновь запрыгала по ступеням. Теперь уже - вниз.
- Руки свои!.. И на вопрос… - дверь моей каюты громко хлопнула за капитанской спиной, и мы оказались друг напротив друга. Вот бы еще подпрыгнуть, чтобы прямо в лицо ему… - Что с моим братом?! Я вас спрашиваю! Он же недавно был ранен.
- Это ОНИ ко мне заявились, а не я. Ночью, вооруженными и незваными.
- Да хобья мать! Я вас спрашиваю еще раз!
- Ваш брат жив! - кажется, мой неожиданный мат вдохновил капитана на речь. - Я его отпустил. И рука его, по всей видимости, уже зажила.
- Отпустили?.. Ну, надо же…
- Вы, кажется, хотели знать, так не перебивайте! Это - моя территория и я никому не позволю являться на нее без приглашенья! И если вас еще интересует судьба "любимого" жениха, - сузил он свои темные глаза. - то, рад сообщить: он тоже в полном здравии!
А вот я свои распахнула:
- Что?.. Да кем вы себя возомнили? Король корабля! Его территория! А я тогда на ней кто?! Они приходили за мной, рисковали жизнью! И я… я хочу к ним! Я хочу к своему брату! И к своему жениху! Да! Мне здесь все надоело! Это - не моя жизнь!
- Придется терпеть, Зоя.
- Я не хочу терпеть! За что мне терпеть? Ведь я вам больше не нужна? Что вы молчите?
- Вы сами все прекрасно понимаете. Мы теперь вместе…
- А мне без разницы! У вас был выбор: оставить поиски своей Вананды или их продолжить. А почему такого нет у меня? И мне без разницы, когда и где я провалюсь, если это все равно случится. Я хочу к ним! Они - моя единственная семья! И лишь они меня любят! А вы…
- Что, "я"?
- А вы меня используете, как…
- Вещь?.. Зоя, вы для меня - не вещь и у вас - истерика. Вам надо успокоиться, иначе…
- Истерика? - оскорбленно скривилась я. - Просто успокоиться? А я… кажется, поняла. Вот же - дура. Вы и не думали меня потом отпускать. После своей "лестницы". И символ этот, "дерево на дороге". Он ведь был уже после нее. Значит, я и тогда еще буду болтаться везде за вами. Так?
- Зоя…
- Пока, наконец, не провалюсь.
- Я этого не допущу.
- Вы уже допустили, подняв утром якорь! Вот же я - дура! Отвечайте мне прямо: вы меня отпускать собираетесь?.. Ну?!
- Не-ет, - дернул он головой. - Я должен вас уберечь.
- От чего? От себя самого? От собственной чести? Так я вам обоим обещаю: при первой же возможности, сбегу. Клятвенно.
- Ну, это вряд ли у вас выйдет, - навис надо мною мужчина. - Или вы… не баголи?
- Убирайтесь от меня прочь. Я вас… ненавижу, - выдохнула ему прямо в лицо.
И он ушел, снова хлопнув дверью…
Подруг у меня не было никогда. С ними ведь полагается делиться: самым вкусным и самым тайным. Да и вообще, с женским полом отношения как-то не складывались. Исключениями были лишь мама и Люса. Но, это - из области материнского инстинкта. С их стороны, конечно. С моей - полное и безоговорочное доверие. А вкусным я обычно делилась с Арсом… Так какого хоба ЕЙ от меня надо?..
- Сусанна, пожалуйста. Ты солнце собой загораживаешь.
Высоченная тень, качнувшись вправо, приземлилась… рядом на скамью. Я громко вздохнула. И демонстративно уткнулась в типографский шрифт… И зачем вообще из "убежища" своего на палубу выперлась? Ведь сидела там целых два дня? Могла бы и еще…
- А мне, знаешь, скучно, - а я-то тут причем?
- Я кофе не пью. Не люблю. Ненавижу.
- Да что ты? - громко хохотнула женщина. - А что ты любишь? Читать? Кстати, какие жанры?
- Научный труд про баголи. Автор - Киприус Вист, - как раз про то, как баголи от чужих магических атак защищались. И очень жаль, Сусанна, что ты - не маг.
- Опять, Киприус Вист? И Вито тоже его книженции второй день штудирует. Одну за другой, - а вот здесь я промолчала, даже про себя. - А можно тебе вопрос задать? - и еще… промолчала. - О Виторио… - тем более промолчу.
- Да с какой стати? - не по-лучилось.
- Да, просто, интересно. Я ведь его давно знаю. И когда-то он мне очень сильно помог.
- Тоже опекуном стал?
- Опекуном?.. Что такое "Розе Бэй" знаешь? Место в укромной бухточке на нашем южном побережье?
- Не-ет.
- Нет? - мелькнуло в зеленых глазах Сусанны изучение. - Тогда, считай, что "опекуном". Он и до сих пор меня опекает. По дружески. С того дня, как мы стали компаньонами. У него вообще правило в отношении женщин: либо - любовница, либо - друг.
- А варианта "жена" в этом списке нет? - не по-доброму уточнила я. Сусанна, глядя на море, хмыкнула:
- Это - исключено. Вито, вот уже восемь лет, как "убежденный вдовец".
А вот здесь мне ёрничать расхотелось:
- Такой молодой и… вдовец?
- Бывает. На свете всякое бывает. Особенно, если ты - бенанданти, - развернулась она ко мне. - А ты, разве не знаешь эту историю? Хотя, при вашей обоюдной… Он ведь именно после смерти жены из клана ушел. И с отцом все отношения разорвал - во всем его винил.
- Почему?
- Почему?.. Вито тогда был в отлучке - вел торговые переговоры с фарфорщиками из Джингара. А его жена, Алиса - на последних днях перед родами. Но, все свершилось немного раньше. И с большими осложнениями. В результате встал вопрос о спасении лишь самой Алисы. Лекари клана оповестили об этом отца Вито, а он…
- Что, "он"?
- А он, - скривилась Сусанна, - ответил: "на все воля Божья". Или что-то в этом духе. Это же - бенанданти. Так Виторио стал вдовцом.
- И даже ребенка не спасли?
- Нет. Мальчик умер еще в утробе. А Вито с тех пор помешан на детях. Он считает, что отец для ребенка гораздо важнее, чем мать. Хотя, при его-то жизненном опыте? Его еще в клане в основном, Неро, слуга отца и воспитывал.
- Но, тогда, объясни мне: зачем всё это? Эти поиски пропавшей реликвии? Отстаивание фамильной чести?
Женщина внимательно взглянула на меня, потом пожала прямыми плечами: