Понемногу, вместе со зрением и слухом ко мне вернулась способность оценки действительности и я сначала пялилась на идущий невдалеке бой, а потом смогла осознать, что Арс дерется отменно. А еще оценила братское "благородство" (навершием по макушке вместо острия в живот). А чуть позже, когда тот, подхватив меня за руку, пихнул в ближайшие от коновязи кусты, смогла разглядеть и численное, почти равное соотношение бьющихся противников. И хоть до этого подобной картины не видела, она, все ж, показалась мне странной. Ведь ни одна из сторон не издавала воинственных воплей или криков о помощи. Будто для тех и других это было ниже достоинства. А еще через пару минут в помощь Арсу и трем матросам с "Крачки" из распахнутой двери выскочил Зача:
- Где Зоя?! Где…
- Я здесь! - пришлось мне отзываться.
- Вот там и сиди! - а то я не знаю? - Эх, хобьи рыла, цапли портовые! Саблю свою некогда искать! - спрыгнул он с крыльца, разбавляя задорным криком тоскливый скрежет металла…
Еще через несколько минут с защитниками местной каталажки было покончено: их, во главе с собственным начальником, связали, "законопатили" рты и волоком стянули в бывшую камеру Зачи. Я же покинула свои кусты чуть раньше, когда увидела, как Арс, зажав левой рукой предплечье правой, опускается на крыльцо. Но, Зача, руководящий "отгрузкой", меня с воплями опередил:
- А, ну, стоять, не голосить! - сам заорал он.
- Зоя, все нормально, - глядя на меня, выдохнул Арс. Однако тут же скривился. - Вскользь прошло. На "Крачке" перевяжут.
- Все нормально? Это тоже в "авральный план" входит? - опускаясь перед братом на ступень, уточнила я. Мужчины переглянулись. Арс скривился снова:
- Иногда… Редко. Сейчас следы уберем и быстро уходим.
- Куда? На пристань?
- Не-ет, - покачал головой брат. - "Крачка" оттуда сразу после Зачи снялась. Скалы за маяком помнишь?.. Мы за ними стоим, а шлюпка нас у семейного причала ждет. Вместе с Люсой.
- Понятно.
- Отлично, - хлопнул Арса по здоровому плечу друг и, закрыв массивную дверь каталажки, со всего маха запустил связкой ключей через дорогу. - Ну что, снимаемся? - констатировали мы их далекое звонкое приземление.
- Ага, - боком приподнялся с крыльца мой брат. - Зоя, я сам!
- Ну и пожалуйста… Зача, а тебя не ранили?
- Ранили, но, чуть раньше и не так легко, как Арса. Сумку свою давай.
- Куда? Когда?.. Да, фу на тебя! - смеясь, припустила я рядом с довольно ухмыляющимся парнем.
Постепенно темень затхлых портовых тупиков растворилась в свежести сини и вспыхнувшая из-за очередного поворота цепочка далеких фонарей, полукругом обозначила пристань. Мы понеслись вдоль нее прочь, и замыкающим, сразу за мной - Зача. С моей же пузатой сумкой подмышкой. А у самого каменного забора между портом и городом, тормознули. Первой наверх слаженно полезла пара матросов. Следом за ними, кряхтя - Арс. Нам же с последним из них пришлось на время затаиться в тени высоких каштанов, пережидая разворот "гуляющих" вдоль причалов охранников. Вот именно здесь, глядя из своего очередного укрытия на далекий свет в окне конторы опекуна, меня и посетила, пожалуй, первая в жизни "смелая" мысль.
- Зача, - не отрывая взгляда от желтого квадрата, выдала я. - Ты здесь постой. Я сейчас.
- Куда это ты, "сейчас"? - ошалело уточнил он и развернулся в том же направлении. - Хобье рыло!
- Сам такой. Я ведь навсегда отсюда ухожу. А там… там…
- Что, "там", кроме твоего мутного опекуна?
- Папино наследство, - уставилась я на Зачу. - Я быстро. Ну, пожалуйста.
- Ну, спасибо, - хмыкнул парень. - Вместе пойдем.
- Капитан? - протянул от забора невысокий матрос.
- А ты давай за остальными и скажи, чтоб на причале нас подождали, - хватая меня за руку, другой перекинул ему сумку Зача. - Пошли за наследством… Хоть что-то из него поимеешь…
Высокое, похожее на колодезный створ здание, казалось, сейчас спит. Лишь фонарь над крыльцом интимно обменивается скрипом с флюгером на крыше. Я даже засомневалась на миг: "Уж, не показалось ли?". А потом на цыпочках припустила за правый угол и уже там, задрав голову ко второму этажу, облегченно выдохнула.
- Что за маневры? - недовольно буркнул подоспевший Зача. - И вообще, объясни наш дальнейший план.
- Авральный?.. Ну-у, сегодня же среда, а, значит, сэр Сест со своими партнерами в суэку на деньги режется. В комнате за его кабинетом.
- А нам надо…
- В его кабинет. И я пойду туда одна. Тихо и незаметно.
- Зоя.
- Зача.
- Хорошо, я - у двери.
На том и порешили. И мой сообщник беспрекословно занял позицию у входа. Правда, с внутренней его стороны. Я же, опять на цыпочках направилась прямиком к рабочему столу опекуна. И уже разглядела в тусклом лунном свете, стоящий с самого его края компас - медную полусферу на дубовом треножнике. И уже протянула к нему руку…
И-и-и-ои… Бу-бух! Бу-бух!..…..
- Сест, что там?
- Не-е знаю… - голос, прозвучавший прямо у меня над головой заставил вжать ее в плечи по самые уши. Мужчина на некоторое время замер. Потом тихо ругнулся и затопал к открывшейся настежь коридорной двери. В аккурат туда, где пару секунд назад еще торчал на посту Зача. Я, казалось, так и окаменела - под столом с ушами из плеч… - По всей видимости, сквозняк! Вот обе двери и нараспашку! - голос снова приблизился, и его обладатель прошел назад. Однако дверь в смежную с кабинетом комнату закрывать не стал. Вместо этого я услышала звук придвигаемого к игровому столу кресла. - Ну что, уважаемый капитан, - с усмешкой произнес мой вернувшийся опекун. - Продолжим с того же места?
В ответ ему ухмыльнулись не менее впечатляюще:
- Уважаемый начальник порта, предлагаю увеличить ставки.
Я закатила к столешнице глаза - вот же встряла! И как теперь отсюда выползать? Для начала же решила просто высунуть наружу нос. Свет из комнаты, заполненной дымом вперемежку с ароматом крепких "мужских" напитков, косо накрывал ровно половину моего нового "убежища". Но, это - еще полбеды. Второй половиной был один из сегодняшних партнеров опекуна, сидящий сейчас ко мне боком. Темноволосый мужчина, заслонившись рукой, пальцами водил по высокому лбу, словно, мысли свои гонял, о чем-то усиленно размышляя. Я, посчитав этот процесс полезным и для себя, не отрывая от него глаз, дала задний ход в фарватер между креслом и крайней ножкой стола… Та-ак… та-ак… та-ак…все хорошо… еще немного…
- Уважаемый капитан!
- Что?
- Ой.
Мужчина повернул голову и на миг остановил рассеянный взгляд на моей застывшей с компасом у груди фигуре. Потом отвернулся и вновь…
- Зоя?..
- Зоя?! - удивленно переспросил сэр Сест. - Это что…ваше предложение по ставке?
- Да они тут сами все с ума посходили… Бежим, - пролетая мимо Зачи, теперь уже в коридоре, понеслась я вниз по лестнице…
Арс ругался долго. Все время, пока Люса бинтовала его предплечье. И тихо брату поддакивала. Но, это уже на "Крачке", в капитанской каюте, подсвеченной двумя разноцветными джингарскими фонарями. А еще здесь трещал дровами камин, в котором уже закипал закопченный медный чайник. И занавеси на высоких окнах надувались, прямо, как паруса… Я спустила ноги из кресла и подошла к насупленному брату. Чмокнула его в щетинистую скулу: "Я тебя люблю". Тот растерянно замолчал. И, посчитав воспитательный процесс оконченным, выскользнула под "парус" на узкий балкон…
- Ух, ты.
- Да… "ух, ты", - сочувственно скривился мне Зача.
- Да я не про то.
- А про что тогда?
- Красиво очень. Мы уходим?
- Ага. Сейчас выйдем из залива и встанем под попутный… Тебе не холодно?
- Нет. Мне хорошо.
- Правда?..
Это было правдой. Отчасти. Потому что мне в этот момент очень хотелось верить: все самое плохое, что в жизни до этого мига случилось, я бросаю здесь, на подсвеченном огоньками берегу. Вот в это я, действительно, верила. Потому как знала точные причины зла и его настоящее имя. Что же касалось другого, совершенно мне непонятного…
Бригантина с "заточенным" для скорости носом. "Сколько она узлов дает?" "Восемнадцать - двадцать". Ее широкоплечий высокий капитан. "Зоя?" Сказано странно со значением. Но, самое "странное"… Корабль, встреченный нами прямо на выходе из порта.
- С ремонтной верфи возвращается.
- Что? - развернулась я на палубе вслед за скользящим мимо высоким силуэтом. Щербатый матрос, сматывающий канат, пояснил:
- В центральных водах недавно штормило. Они там капитально встряли - чуть без рулевого пера не остались и бизань-мачты.
- Попали в шторм, - эхом повторила я, не отрывая взгляда от паруса, на котором в лунном свете едва различался вырисованный горящий факел. - Попали в шторм. И там гроза была.
- Вы о чем?
- Я?.. Об этой "заточенной" бригантине.
- А-а…
- Зоя?
- Зача?
Парень развернулся ко мне и облокотился на перила балкона:
- Что со свадьбой нашей будем делать?
- Со свадьбой? - выпала я из своего видения обратно. - Так, теперь-то она, вроде как, неактуальна?
- Ну, тогда придется продолжать с промежуточного этапа, - скосился он на распахнутую дверь каюты. - Помнишь про свое обещание?
- Угу.
- Тогда расслабься и не сопротивляйся.
- Звучит, как речь флибустьера над странствующей по морю монашкой… А ты брата моего не боишься? - хихикнула я прямо в приоткрытый мужской рот. Но, словесного ответа так и не дождалась… Просто, мне совсем "хорошо" стало…
Глава 5
Лазурь была повсюду. Будто море срослось с небом. Даже облака у самой линии горизонта, и те висели прохладно-лазурные. Галеон скользил внутри этой "лазурной раковины", бесшумно обгоняя собственную косую тень. Плыл навстречу двум раскинутым в стороны скалистым "клешням". И ярким береговым краскам, видным отсюда лишь пестрыми пятнами, разбросанными по склонам гор. И хрустящему под ногами мокрому песку. Да мало ли чему еще навстречу? Поживем - увидим… Это я так "масштабно мыслить" учусь.
- Крабья бухта - маленькое тихое место, - откорректировал мои "масштабы" Арс, стоящий рядом у перил. А потом обернулся к застывшей с другой стороны Люсе. - Ты твердо решила? Не передумала?
Женщина, вздохнув, погладила плечо его висящей на перевязи руки:
- Арсений, Зоя, вы мне, как дети. И я вас люблю, как своих. Но, пора вспомнить про собственную семью. Может, племяннице моей помощь нужна? За вас-то я теперь спокойна.
- Так племянница твоя в два раза нас старше и по твоим словам, настолько же умнее, - капризно уточнила я. - И замужем давно, и дети у нее взрослые.
- Замужем?.. Дочка, да ты сама скоро туда же, раз из-под надзора вырвалась. Недолго при брате побегаешь.
- Ну, это мы еще посмотрим, - буркнул в сторону штурвала Арс. Зача со своего рулевого мостика на всякий случай расплылся в улыбке. Я тоже - за компанию. - Это мы еще…
- Ох-ох, какой глазастый: посмотрит он. Я вон при ней с утра до вечера была, и то недоглядела. Вместе с опекуном вашим, - смеясь, покачала головой Люса. Арс же понимающе хмыкнул:
- Потап?
- Он самый. Дружок твой давний. И ведь когда успели? Я их…
- Арс! - в ответ на такую тему, громко встряла я. - Ты мне лучше скажи: почему "дружку своему" не дал о себе знать?
- Он сам виноват, - категорично отрезал брат. - Вот, если бы не бросил тебя у портовой каталажки, то обязательно там встретились. И я бы даже с собой его позвал. Я специально Люсу предупредил, чтоб раньше времени про меня не распространялась.
- Понятно. Значит, Потап твою проверку не прошел. А Зача?
- А что, "Зача"?
- Он - какой друг?
- Хороший, но… смотрите у меня. Вернетесь завтра - проверю.
- Это, каким же образом? - с одинаковым интересом уставились мы с Люсой на заявителя. Тот неожиданно смутился:
- Да по глазам. Я ж его знаю.
- А-а, по глазам. А, не много ли ты на себя берешь? Я вообще ни за кого замуж не собираюсь. Художник должен быть свободен душой.
- А-а, - насмешливо прищурился Арс. - Ну, ты сейчас меня успокоила.
- Эй, на палубе! План не поменялся?! - с ладошкой у лба, поинтересовался от штурвала обсуждаемый. Арс качнул головой:
- Нет! Заходим в бухту, бросаем якорь. До берега - шлюпкой, - и добавил уже Люсе. - В гости хоть не передумала к нам?
- Что ты, - шмыгнула та носом. - Как и договаривались - через год. Ну, а если, кто из вас куда раньше надумает…
- Люса! - дуэтом выдали мы с Арсом. Женщина мысль закончила:
- Так только кликните, - и уткнулась мокрым лицом брату в грудь…
Крабья бухта, действительно, была тихой и маленькой. Если не считать три рыбацкие лодки, качающиеся в ее сонных волнах. Люса чуть за борт не выпала, пытаясь разглядеть в ответно тянущих на нас шеи, смуглых мужиках, своих деревенских знакомых:
- Вон тот, под штопаным парусом, вроде как на Дула-шнобеля похож. Хотя у нас полдеревни - носатые. А этот… да, бес его разберет.
Я же ревниво наблюдала за своей взбодрившейся нравоучительницей и тихо вздыхала.
- Зоя, это - глупо, - бросил на ходу, идущий вдоль борта, Зача.
- Что именно? - развернулась я ему вслед.
- Цепляться за свое прошлое. Тем более, ты с ней лишь завтра простишься. Вот завтра и повздыхаешь. Чуть-чуть.
- Да что вы говорите? А вы теперь вместо Люсы будете меня жизни учить? С братом на пару?
- А почему бы и нет? - с улыбкой прищурился на меня наглец. - Жить надо легко. Так, чтобы весь твой мир умещался в заднем кармане штанов.
- Сам придумал?
- Нет. Прочитал… в утренней газете, - доверительно шепнул мне Зача и быстро чмокнул в нос.
- Ну, ты и наглец, - смеясь, проводила я взглядом уходящего прочь мужчину. А потом еще раз глубоко вздохнула… Как же хорошо. Даже страшно… Интересно, что по этому поводу утренние газеты пишут?..
Конечно, утренние газеты вряд ли напишут про страхи и грезы отдельно взятых девиц (если только они на этой почве не "вычудят" чего-нибудь выдающегося). Впрочем, как и про деревню Кверчи, спрятанную посреди дубовых лесов и клеверных пастбищ. Да и людям, живущим в ней, тоже, вряд ли до данного факта есть дело. Особенно племяннице Люсы. Потому как эта высокая длиннорукая женщина, стремительностью движений, сильно смахивающая на ветряную мельницу, слишком занята делом. Важным семейным делом:
- Детка, а ты с медом еще попробуй. С бурратой майский хорошо по вкусу сочетается.
- Да? - удивленно уставилась я на очередной белый шарик на своей тарелке. - Так это же…
- Ну да, сыр! - от всей души расхохоталась Дрина, ради таких гостей (Зачи, двух матросов, меня, ну и собственной тетушки), дела свои отложившая. - А с помидорчиками и перцем пробовала?
- У-у.
- А маслицем с шафраном сверху поливала?
- У-у.
- А плохо потом не станет?
- У… Что?
Зача ехидно добавил:
- Столько сыра стрескать. Это какой сорт по счету?
- Я их не считаю, а ем… М-м-м… Дрина… с медом, это…
- Ну-ну. А у меня еще после второго язык щиплет.
- Что ты говоришь? - навострила уши сыровар. - Тогда попробуй канестрато. Он месяц, как созрел. И к нему подходит вон то красное вино, что из четырех сортов винограда.
- О-о… Пожалуй, канестрато мне… подходит. Дрина, твои аргументы очень убедительны.
- Это еще что, - усмехнулся в пышные усы супруг Дрины. - Видел бы ты ее на ежегодной ярмарке в Белице. Сам от умиления плачу.
- Ну, дорогой, плачешь ты, предположим, не от моих речей, а из-за дегустации за компанию со всеми покупателями подряд.
- А тебе что, так после нее… плохо? - тревожно скосилась я на Зачу. Однако Люса с улыбкой пояснила:
- Да просто, к каждому сорту сыра имеется свой сорт вина.
- Правильно, тетушка Люса. Так давайте же выпьем за гармонию в этом пёстром мире многообразья! - мигом нашелся дегустатор.
- Э вэрро!!! - дружно зазвенели над столом бокалы и громкий смех.
Я же радостно присоединилась. Потому что и сама, вдруг, ощутила теплые благодатные волны "гармонии". На прогретой июльским ветром веранде, за длинным шумным столом, над которым гудели пчелы. Тыкались в гроздья солнечного винограда и миски с медом. А люди не обращали на них никакого внимания. Людям было хорошо. И еще немного, кто-нибудь обязательно вспомнит про красный, с потертыми мехами баян. Не зря же его выставили на подоконник. А потом и… как там маэстро Бонифас говорил… "в месте, где танцуют, когда счастливы, и когда убиты горем".
- Зоя, да брось ты ее! - темноволосая Ида, точная копия своей матери с другого от меня бока добавила. - Их тут множество летает - пасеки рядом.
Я замерла, накрыв тенью от руки прилипшую к меду пчелу, а потом беззаботно хмыкнула:
- Да я их не боюсь - они меня никогда не жалят, - и подцепила ногтем мизинца страдалицу под брюшко. Пчела, оторвавшись от тягучего плена, криво пошла на взлет. Ида проводила ее взглядом:
- И не мудрено. А еще тебя, наверное, гнус никогда не кусает. И собаки не облаивают.
- Откуда ты знаешь? - качнула я девушку плечом. Ида ответила мне тем же:
- Догадалась. И знаешь, что?
- Что?..
- Да так, ничего. Хотела купаться тебя позвать. У нас тут… озеро недалеко.
- Купаться? - заинтересованно встрепенулся Зача.
- Купаться? - настороженно уточнила со своего конца стола Люса. - Зоя, Идунья, Зача, вы туда серьезно надумали?
- Не-ет, - оценивающе глянула я в свой недопитый бокал и состроила парню гримасу. - Ида, я знаешь, чего сейчас хочу?.. Можно тебя… нарисовать?
- Нарисовать? Ух, ты! - пригладила та густые волосы. - Конечно, можно. Только давай, я платье другое надену.
- Это совсем не обязательно, - опершись рукой на плечо Зачи, со смехом поднялась я из-за стола… И как же хорошо то. Жаль лишь, что кроме нескольких листов бумаги и пары карандашей ничего из Канделверди не прихватила…
Поэтому сейчас, сидя в пол оборота на лавочке за изгородью, рисовала исключительно карандашом и растушевывала подушечкой пальца. Натурщица моя, торчащая рядом, проявляла чудеса терпения в купе с неуемным женским любопытством. Она их чередовала:
- А это…
- Портрет.
- Ух, ты, - и поправила кружевной воротник на груди. На всякий случай. - Меня еще никогда не рисовали. Только в детстве… в тетрадке… Рудик.
- Рудик?.. Это кто? - профессионально прицелилась я к девичьему овалу. Ида поправила теперь прядь, подхваченную порывом ветра:
- Это - мой жених. У нас в сентябре свадьба. Рудик очень умный. Правда, он пока - помощник настоятеля нашего прихода, но Отец Франчезо готовит его себе на смену.
- Понятно…
- А еще Рудик…
- Вот так и улыбайся.
- Хо-ро-шо… А еще у него много разных книг. Он мне их раньше вслух читал. Когда мы…
- На берегу озера загорали?