От Дубно до Ростова - Алексей Исаев 13 стр.

Таблица 1.10.Сравнительная численность старшего и среднего командного состава РККА по персональным

Мы видим, что с 1936 г. до июня 1941 г. офицерский корпус вырос более чем втрое. Кроме того, в 1941 г. еще 61 304 человека окончили военные училища.

В общей оценке офицерского корпуса РККА представляют интерес высказывания немецких военных, наблюдавших войну в Китае. В японо-китайской войне немцы были сторонними наблюдателями, не отягощенными какими-то политическими фобиями и предрассудками. И их оценка происходящего была следующей:

"Хотя офицерского резерва в Китае не было, зато китайская армия имела у себя во главе целый ряд "природных талантов", деятельность которых показала, что даже в современной армии полководец не обязательно должен иметь систематическую подготовку офицера Генштаба".

Исторические катаклизмы в нашей стране привели к крушению старой социальной лестницы и выдвинули немало "природных талантов". Люди, доселе не имевшие шансов сделать карьеру в армии в силу своего социального происхождения, получили возможность достичь вершин военной и политической власти. Немецкие наблюдатели в Китае спроецировали свой опыт и на общий случай:

"Надо в связи с этим предостеречь от пренебрежительной оценки качеств целой армии (например, русской) только потому, что не все вожди этой армии имеют "классическое" образование".

Действительно, невысокая оценка комсостава РККА немцами себя в целом не оправдала. Да, подготовка среднего, а иногда и высшего комсостава оставляла желать лучшего. Но вместе с этим образовался целый пласт людей, из которых опыт боев 1941–1942 гг. выковал офицерский корпус армии, закончившей войну в Берлине.

Последний мирный месяц. Последний мирный месяц прошел под знаком все нараставшей напряженности обстановки. 29 мая Генеральный штаб принимает решение о формировании 19–й армии. По планам ее управление должно было формироваться на базе управления Северо-Кавказского военного округа. Военному Совету КОВО было сообщено о том, что управление армии прибудет в Черкассы. В состав армии передавались стрелковые и механизированный корпуса из состава войск Северо-Кавказского и Харьковского военных округов.

Нарастание опасности понимали и нижестоящие штабы, выходившие с соответствующими просьбами к своему руководству:

"6 июня военный совет Одесского округа обратился к начальнику Генерального штаба за разрешением на передислокацию 48–го стрелкового корпуса на наиболее вероятное направление действий противника. После того как разрешение было получено, 74–я и 30–я стрелковые дивизии и управление корпуса к 15 июня сосредоточились на новых позициях, немного восточнее Бельцы".

Отметим, что 30–я дивизия весной 1941 г. была переформирована в горнострелковую, но по многим мемуарам и документам она продолжала проходить как стрелковая. По плану прикрытия 30–я горно-стрелковая дивизия поступала в распоряжение командира 35–го стрелкового корпуса, 74–я стрелковая дивизия была армейским резервом.

12 июня командование КОВО было извещено о прибытии на территорию округа 16–й армии из Забайкальского военного округа. Поступление эшелонов армии предполагалось в период с 17 июня по 10 июля. Должны были прибыть:

"Управление армии с частями обслуживания;

5–й мех*анизированный** корпус (13–я, 17–я танковые и 109–я моторизованная дивизии);

57–я танковая дивизия;

32–й стр*елковый** корпус (46–я, 152–я стрелковые дивизии, 126–й корпусной арт. полк)".

Реально сосредоточение войск 16–й армии началось не 17, а 18 июня. Прибытие 16–й армии в резерв Юго-Западного фронта закладывалось, как уже говорилось выше, в предвоенное планирование. Также 16–я армия является примером выдвижения назначенных для первой операции войск до начала боевых действий, которое стало общим местом последних мирных дней и месяцев столкновений различных стран в 1939–1941 гг.

13 июня руководство Киевского особого военного округа получило директиву наркома обороны и начальника Генштаба Красной Армии на выдвижение "глубинных" стрелковых корпусов ближе к границе. Началось выдвижение "глубинных" соединений округа 17–18 июня. Сроки выдвижения и пункты назначения корпусов были определены следующим образом:

"31–й стрелковый корпус из района Коростеня к утру 28 июня должен был подойти к границе вблизи Ковеля. Штабу корпуса до 22 июня надлежало оставаться на месте; 36–й стрелковый корпус должен был занять приграничный район Дубно, Козин, Кременец к утру 27 июня; 37–му стрелковому корпусу уже к утру 25 июня нужно было сосредоточиться в районе Перемышляны, Брезжаны, Дунаюв; 55–му стрелковому корпусу (без одной дивизии, остававшейся на месте) предписывалось выйти к границе 26 июня, 49–му-к 30 июня".

Мы уже упоминали эти соединения выше. По предвоенным планам их предполагалось сосредоточить в указанных районах от "4–го до 15–го дня мобилизации". Отличия от записанного в планах были следующие. Во-первых, 7–й стрелковый корпус, который по предвоенным планам должен был выдвигаться вместе с другими "глубинными" корпусами, пока остался на территории Одесского военного округа. Вместо 7–го стрелкового корпуса в состав 12–й армии выдвигался 49–й стрелковый корпус. Во-вторых, "глубинные" соединения выдвигались в неотмобилизованном состоянии, в численности мирного времени с добавкой резервистов, призванных на "большие учебные сборы".

14 июня начальник штаба КОВО генерал-лейтенант М. А. Пуркаев своим телеграфным распоряжением потребовал организовать во всех штабах армий круглосуточное оперативное дежурство. Дежурных предписывалось назначать "только из числа командиров, имеющих оперативную подготовку".

В тот же день 14 июня в связи с нарастанием угрозы нападения Одесский военный округ получил указание о выделении управления 9–й армии с выводом его в Тирасполь. Утром 20 июня управление (начальник штаба генерал-майор М. В. Захаров) было поднято по тревоге и под видом командно-штабных учений к исходу дня развернуло командный пункт в заранее оборудованном на случай войны районе, установив связь с соединениями, включенными в состав армии.

Но наиболее значительным событием 14 июня была публикация в "Известиях" сообщения ТАСС. Большинство непосредственных участников событий увидели в этом сообщении только слова, касающиеся военного ведомства: "Слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы". Однако сообщение ТАСС ни в коей мере не предназначалось для внутреннего пользования. Для общения с собственными гражданами у руководства страны были совсем другие механизмы с целым штатом толмачей - политруков. На эзоповом языке дипломатии сообщение ТАСС - это не что иное, как приглашение руководства Германии к переговорам. Либо с целью заключить соглашение по спорным вопросам, либо перевести конфликт в фазу политической напряженности с бряцанием оружием на заключительной фазе.

С середины июня были отменены отпуска личному составу. В ночь с 16 на 17 июня выступили из лагеря Киверцы части 62–й стрелковой дивизии. Совершив два ночных перехода, они к утру 18 июня вышли на позиции вблизи границы. Однако рубеж обороны не занимался, и дивизия рассредоточилась в населенных пунктах и лесах. С 17 июня собирал части дивизии в летнем лагере командир 41–й стрелковой дивизии Г. Н. Микушев. 18 июня командующий 5–й армией М. И. Потапов приказал вывести 45–ю стрелковую дивизию с полигона. 18 же июня получила приказ на выдвижение к границе 135–я стрелковая дивизия, составлявшая второй эшелон 27–го стрелкового корпуса 5–й армии. Выдвигалась она в освободившийся после ухода 62–й дивизии лагерь Киверцы. Командир дивизии генерал-майор Ф. Н. Смехотворов вспоминал после войны:

"18 июня 1941 г. 135–я стрелковая дивизия выступила из района постоянного расквартирования (Острог, Дубно, Кременец) и к исходу 22 июня прибыла в Киверцы (в 10–12 км северо-восточнее Луцка)…"

19 июня из Генерального штаба было получено распоряжение о создании фронтового управления и передислокации его в Тарнополь. И. Х. Баграмян вспоминает:

"В то же утро (19 июня. - А. И.) из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь. Предписывалось сохранить это "в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа". У нас уже все было продумано заранее. По нашим расчетам, все фронтовое управление перевезти автотранспортом было не только трудно, но и слишком заметно. Поэтому было решено использовать и железную дорогу. Командующий округом приказал железнодорожный эшелон отправить из Киева вечером 20 июня, а основную штабную автоколонну - в первой половине следующего дня".

В руководящих документах предусматривалось переместить штаб округа с преобразованием его во фронтовое управление с началом мобилизации: "Штаб КОВО с 20:00 М–2 Тарнополь". Таким образом, в мирное время, до объявления мобилизации, осуществлялись мероприятия, предусмотренные по планам в первые дни войны. Начало боевых действий руководящий состав КОВО, ставший управлением Юго-Западным фронтом, встретил в буквальном смысле на колесах.

Общая картина решений советской стороны и практических действий по их реализации в последний предвоенный месяц выглядит вполне традиционно для стран - участниц Второй мировой войны. Значительную часть мероприятий, которые в 1914 г. проводились уже после начала боевых действий, в Польше, Финляндии, СССР, Франции и Германии стремились сместить в мирный период. Это относилось как к мобилизации, так и к развертыванию войск. Вместе с тем последние мирные дни и недели имели отличительные черты, не характерные для других вооруженных столкновений. Во-первых, вступление в войну не сопровождалось все накаляющейся обстановкой на дипломатическом фронте. Обмена ультиматумами и демонстраций силы ни с той, ни с другой стороны не было. Во-вторых, объявление мобилизации состоялось уже после начала войны, 22 июня. В Польше мобилизация была объявлена за день до войны, 31 августа. На практике это вызвало задержку в укомплектовании войск транспортом и в проведении мобилизации тылов, войск связи и других учреждений.

Дислокация войск сторон на момент начала боевых действий (табл. 1.11.). Сражения миллионных армий нового времени происходят не на одном большом поле, а на реальной местности, иной раз раскинувшейся от моря и до моря на тысячи километров. Соответственно расположение соединений той и другой армии оказывает существенное влияние на ход событий, ибо где-то может быть густо, а где-то пусто. Противник же может воспользоваться этими пустотами.

Если мы поштучно распишем стоящие друг напротив друга соединения, то получим следующую картину. На участке от Перемышля до Припяти со стороны СССР непосредственно у границ находились с севера на юг: 45, 62, 87, 124–я стрелковые дивизии, 3–я кавалерийская дивизия, 41, 159, 97, 99–я стрелковые дивизии. В непосредственной близости к границе располагалась также 41–я танковая дивизия 22–го механизированного корпуса. Итого восемь стрелковых дивизий, одна танковая и одна кавалерийская. Со стороны немцев на том же самом участке утром 22 июня 1941 г. располагались: один полк 213 охранной дивизии, 56, 62, 298, 44, 168, 299, 111, 75, 57, 297, 9, 262, 24, 295, 71 пехотные дивизии, 1 горно-стрелковая дивизия (1. Gebirgs - Division), 68, 257 пехотные дивизии, 101 легкопехотная дивизия. В непосредственной близости к границе располагались 11, 13, 14 танковые и 25 моторизованная дивизии. Итого восемнадцать пехотных дивизий, одна горная пехотная дивизия, три танковые и одна моторизованная. Источником сведений является карта из первого тома воспоминаний К. С. Москаленко "На юго-западном направлении", уточненная по книге "Germany and the Second World War", Volume IV, Maps. Deutsche verlags - anstalt. Stuttgart, 1983.

На направлении главного удара, в сокальском выступе, против 87–й и 124–й советских дивизий 27–го стрелкового корпуса 5–й армии приходилось шесть пехотных дивизий, это 298, 44, 168, 299, 111, 75, 57 пехотные дивизии. То есть выполнялось правило трехкратного превосходства на острие главного удара. Из 8 советских стрелковых дивизий построить ударную группировку против 17 пехотных дивизий и одной легкопехотной нереально. Это если даже не обращать внимания на резервы немцев, например 100 легкопехотную дивизию за спиной правого фланга 68–й пехотной дивизии. Выдвигавшиеся к границе "глубинные" стрелковые корпуса находились в это время в сотне километров от тех, кто встретил вермахт ранним утром 1941 г. Например, 200–я стрелковая дивизия находилась на реке Горынь и ничем не могла помочь сражающейся с немцами 124–й стрелковой дивизии Ф. Г. Сущего.

Выдвижение моторизованных соединений 1–й танковой группы произошло буквально в последние дни и часы перед вторжением. III армейский моторизованный корпус к исходу 21 июня 1941 г. занимал следующее положение: 14 танковая дивизия головными частями находилась в 25 км северо-западнее Устилуга, еще 18 июня она находилась в районе Радома. 13 танковая дивизия находилась в лесах севернее Томашува - в 40–50 км от линии фронта. 25 моторизованная дивизия в районе Красностава - в 60 км от линии фронта. Соединения XXXXVIII армейского моторизованного корпуса подтягивались в район сокальского выступа. 11 танковая дивизия находилась в районе Лашува (в 30 км от границы). Она находилась там с 19 июня. 16 танковая дивизия получила приказ на выдвижение 16 июня 1941 г. К моменту получения приказа она находилась в Силезии, между Бреслау и Нейсе, соответственно вечером 21 июня находилась еще в 30 км севернее Сандомира. 16 моторизованная дивизия находилась в районе Завидува (120–150 км западнее Сокаля). XIV армейский моторизованный корпус в составе 9 танковой дивизии, моторизованной дивизии СС "Викинг" и бригады "Лейбштандарт Адольф Гитлер" находился в районе Люблин - Радом (120–250 км западнее линии границы).

На участке границы, занимаемом войсками 9–й Отдельной армии, обстановка была несколько лучше, но все равно не в пользу советских войск. На фронте Липканы - Унгены - Леово шириной 200 км оборонялся 35–й стрелковый корпус. Двум его стрелковым дивизиям (176–й и 95–й) противостояли две румынские кавалерийские бригады (5 и 6), семь пехотных дивизий (6, 8, 14 и 15 румынские, 76, 198 и 170 немецкие). Еще три пехотные дивизии (22 немецкая, 13 и 35 румынские) находились во втором эшелоне. Против 9–й кавалерийской дивизии, а затем и главных сил 2–го кавалерийского корпуса на участке Леово - Зернешти была развернута в первой линии одна румынская дивизия (гвардейская пехотная дивизия) и в резерве одна немецкая пехотная дивизия (50). Задачу советского кавалерийского корпуса облегчала река Прут. Труднодоступные для форсирования в нижнем течении участки рек Прут и Дунай обороняли две дивизии 14–го стрелкового корпуса. 25–й и 51–й стрелковым дивизиям на другом берегу пограничных рек противостояли пять румынских пехотных дивизий (5, 21, 1 пограничная, 10 и 9), подразделений морской пехоты и трех бригад.

Прибытие в резерв Юго-Западного фронта армий из Забайкальского и Северо-Кавказского военных округов к моменту начала боевых действий еще не завершилось. В районе Бердичева и Проскурова сосредоточивались управление 5–го механизированного корпуса и некоторые части 109–й моторизованной и 57–й отдельной танковой дивизии.

В таком составе и расположении войска Киевского особого и Одесского военных округов встретили телеграмму из Москвы за подписью наркома обороны и начальника Генерального штаба:

"1. В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;