Глава 8 ЖЕНСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ
Утро Глории Дюбуа началось точно по графику.
Маман в Париже явно вплотную занялась обработкой месье Вайяра и не подняла дочь чуть свет известием о том, что прокол с Черной росой не повлияет на судьбу красавицы розы, все еще безымянной.
Ну а проспать хотя бы лишних две минутки аспирантке не позволила ответственность момента: как-никак, сегодня может решиться - быть ей счастливой в любви или судьба-насмешница ограничится безответным чувством.
Глория, нетерпеливо взглянув на вазы у зеркала, оценила ситуацию как дежавю: обе розы, и левая, и правая, выдали результат, аналогичный вчерашнему.
Это чуть подпортило настроение аспирантки, готовившейся весь трудовой день посвятить сидению в библиотеке, при любом развитии событии - придет незнакомец или не придет.
По крайней мере, розы тоже не знали, чем закончится визит в малый читальный зал.
Глория, сбросив ночную рубашку, подошла к трельяжу полностью обнаженная.
Разглядывание недостатков тоже входило в утренние процедуры, как и размышление над тем, что все-таки законы генетики - это фундаментальная вещь.
Фигура подкачала по всем параметрам: там, где не надо, многовато, а там, где надо, маловато.
На животе какая-то дурацкая складочка.
И еще этот чересчур выделяющийся черный курчавый треугольник.
Аспирантка понимала, что это вина доминирующих генов.
Чернота и курчавость всегда побеждают.
А вот нос с маленькой горбинкой да слишком узкие губы - это подарочки по отцовской линии.
Но тут новое украшение - подарок гранд-маман - отвлек аспирантку от визуального самоистязания.
Фамильный талисман, магический оберег качнулся на золотой цепочке в ложбинке между маленьких упругих грудей, еще не познавших ни страсти бешеных поцелуев, ни голодного ротика младенца.
Глории тотчас же вспомнился нехороший предутренний сон.
Голубоглазой аспиранткой в голубом платье и таких же голубых трусиках и голубом лифчике пытался овладеть мужчина.
И это, увы, был не русоволосый незнакомец из библиотеки, не мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа.
Задирал подол новенького платья не кто иной, как толстый, плешивый охранник Национального парка роз.
Не обращая внимания на удары маленьких кулачков, он опрокинул истошно кричащую аспирантку прямо на покровные розы, на острые шипы…
Что было дальше в сюрреалистическом жутком сновидении, Глория Дюбуа не помнила.
Перед тем как отправиться в душ, Глория набрала домашний номер Тины Маквелл и рассказала полусонной подруге ужасный сон.
Тина Маквелл мысленно списала ночное видение на то, что подруга срочно нуждается в регулярной половой жизни, но не упомянула про это даже намеком.
Чуть позже зевающая Ти категорически заверила огорченную Гло, что вещие сны приходят исключительно с четверга на пятницу.
Успокоенная аспирантка все же пожелала невозмутимой подруге держаться подальше от сладострастника Брауна.
Впрочем, Тина Маквелл отключилась на мгновение раньше, чем последовал этот глупый совет.
Глория Дюбуа, стараясь больше не вспоминать гадкий сон, тщательно проделала все утренние процедуры.
А потом, обсохнув и подкрепившись обильным и высококалорийным завтраком, снова вернулась к трельяжу, чтобы облачиться в обновки, которые должны были сыграть главную роль в предстоящем библиотечном спектакле из двух персонажей.
Гарнитур оказался ей немного маловат. А вот платье выглядело еще лучше, чем в элитном салоне.
Глория Дюбуа из книг, фильмов и житейского, пусть и скудного, опыта знала, что женщина в глазах мужчины должна пройти испытание тремя фазами.
В верхней одежде надо привлечь внимание.
В неглиже - очаровать.
Ну а в обнаженном виде - подействовать на все органы чувств желанного мужчины с неотвратимой и сокрушающей мощью.
Нарядная аспирантка крутанулась перед зеркалом.
- А у нас вроде - с точностью до наоборот…
Глория Дюбуа снова потревожила Тину Маквелл:
- Знаешь, Ти, что мне сейчас пришло в голову?
- Не вздумай отказываться от похода в библиотеку, Гло, не вздумай.
- Да куда я денусь?
- Так-то лучше.
- Понимаешь, Ти, пока я одевалась в наши с тобой приобретения…
- Платье - это сугубо твой выбор.
- В общем, я вдруг подумала о феномене метаморфоз.
- А можно попонятней?
- Я поняла разницу между бабочкой и женщиной.
- Интересно.
- Бабочка проходит некие стадий преобразования, и женщина тоже, но только в обратном порядке.
- Гло, ты меня совсем запутала.
- Ну… Представь порхающую бабочку в ее наряде.
- Представила.
- Так вот: сначала идет уродливая куколка, потом - отвратительная и прожорливая гусеница и только в конце выпархивает крылатое очарование.
- А женщина?
- Женщина же наоборот. В одежде - куколка, в белье - гусеница… А без одежды - шедевр природы…
- Гло, ты же не хочешь заявиться в читальный зал в чем мама родила?
- Ти, ты разве не поняла, в чем соль?
- Нет, наверное, отупела вконец.
- У меня все как у бабочки, а не как у женщины.
- О, значит, с платьем ты не промахнулась.
- Надеюсь…
- И с бельем тоже попала в точку.
- Не знаю, Ти, не знаю. Я в этих облегающих трусиках и тугом лифчике похожа на гусеницу.
- Не преувеличивай. - Тина Маквелл хихикнула. - К тому же, когда он снимет с тебя платье, можешь помочь ему побыстрей избавиться от прочего.
- Прямо в библиотеке?
- Ага, на глазах у мымры.
- Очкастая кобра шлепнется в обморок.
- Или вызовет полицию нравов.
Теперь смеялись обе.
- Ладно, Ти, спасибо тебе за помощь.
- Не за что.
- Платье действительно потрясающее.
- Не переживай, Гло, симпатяга будет твой.
- Надеюсь.
Глория пристально уставилась в зеркало, где отражались розы, не взявшие на себя ответственности за предстоящий день.
- И почему я не цветок элитного сорта?
Впрочем… Не так уж она нехороша… Правильный овал лица, губы… С чего она взяла, что они узкие? Губы в меру полные, нос в меру узковат, скулы не выпячены, достаточно высоки, кожа почти идеальная, благодаря тщательному уходу. Да и фигура не так уж плоха - может, кареглазому незнакомцу нравятся худощавые девушки, не имеющие сходства с песочными часами…
- Какая же ты дурочка! - сказала сама себе аспирантка. - Ведь рецессивные гены сработали на славу!
Глория понимала, что природа все-таки наградила ее великолепными, голубыми до неестественности глазами, которые одни затмевают все недостатки. В них ощущалась какая-то волнительная тайна, притягательная магия, нереализованная чувственность и тонкая нежность.
Но до сих пор уникальность великолепных глаз пропадала даром.
То ли Глория не умела смотреть как надо, то ли нужен был кто-то особенный, чтобы разглядеть эту потрясающую, волшебную голубизну.
- Ладно, хватит заниматься ерундой!
Строгая аспирантка перевела взгляд на будильник.
- Так можно и опоздать к открытию.
Глория Дюбуа, забыв косметичку, ринулась на выход.
- Только бы он пришел сегодня в библиотеку. Только бы пришел…
Глава 9 БЛАГОПРИЯТНАЯ ОБСТАНОВКА
Всё этим утром, абсолютно всё, располагало если не к обретению долгожданной взаимности, то хотя бы к робкой попытке первого контакта.
По кампусу разгуливали сосредоточенные и вдумчивые студенты.
На скамейках восседали студентки, листающие научные справочники и лабораторные методички.
И даже бронзовый генерал, отдавший жизнь за освобождение афроамериканского контингента южных Штатов, казалось, снова готов был пришпорить застоявшегося коня и ринуться в сабельную атаку.
А самое главное, что неизвестный, которому аспирантские фантазии уготовили завидную участь стать мужчиной, достойным женщины из рода Дюбуа, находился на вчерашней позиции.
Как и очкастая кобра на выдаче.
Как высокие окна.
Как тома, набитые устаревшими теориями и нереализованными мечтаниями.
Как боги любви, оккупировавшие купол ротонды.
Прежде чем выбрать стол, наиболее удобный для демонстрации голубого платья, лукавая аспирантка попросила у строгой библиотекарши последний выпуск Ботанического вестника.
Мымра едва не получила шок от наряда с вызывающим декольте, наряда, так идеально гармонирующего с неестественно голубыми глазами расфуфыренной посетительницы.
Глория учтиво улыбнулась.
Наверняка библиотекарша подумала, что мисс вторглась не по адресу.
Глория одернула платье, вдруг среагировавшее на легкий сквозняк.
Хорошо, что у мымры не рентгеновские очки, и ей недоступны ни голубой лифчик, ни, тем более, голубые трусики.
Впрочем, как и незнакомцу, погруженному в свое непонятное занятие.
Пока кобра, не торопясь, уползала в запасники, Глория внимательно осмотрела пустой читальный зал.
То, что не будет лишних свидетелей, аспирантку, думающую не о научных достижениях и сенсационных открытиях, вполне устраивало.
Кудрявые амуры, конечно же, не в счет.
Как и мымра, где-то застрявшая с Ботаническим вестником.
Набравшись здоровой наглости, аспирантка принялась разглядывать возлюбленного, не виноватого в том, что ему об этом еще не сообщили.
Русоволосый неизвестный с карими глазами только-только приступил к перелистыванию очередной подшивки из пожелтевших газет.
Что симпатяга искал в таблоиде, аспирантку абсолютно не интересовало.
Глории хотелось знать лишь одно: в каком часу, на какой минуте и секунде произойдет наконец их знакомство.
Но на этот вопрос не ответила бы даже гранд-маман, понимающая толк в мужчинах и розах.
А также Тина Маквелл, испытавшая все доступные виды сексуальных отношений.
И тем более, очкастая кобра, наконец-то принесшая Ботанический вестник, который аспирантка проштудировала еще в январе…
Глава 10 УТРЕННЯЯ БОЙНЯ
Аспирантка усердно листала Ботанический вестник.
Неизвестный так же усердно просматривал газеты.
Несколько раз Глории показалось, что мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа, все же позволил себе оторваться на мгновение от шуршащих страниц и взглянуть на единственную соседку.
Аспирантка не была до конца уверена, что это подглядывание из-под темных бровей - не плод ее воображения.
А выдавать желаемое за действительное так же глупо и нелепо, как строить научные гипотезы на сомнительной теоретической базе, не подкрепленной опытами.
Глория с досады захлопнула "Вестник", и читальный зал ответил приглушенным и вкрадчивым эхом.
Книги прошлых лет предпочитали абсолютную тишину и покой.
Очкастая кобра на выдаче тоже блюла внутренний распорядок, способствующий лучшей работе извилин и повышению эффективности усвоения потребляемого материала.
Только шаловливые амуры мечтали, чтобы как можно скорей прекратилось бессмысленное переглядывание и началось что-нибудь существенное.
Но робкий незнакомец пока не отваживался заговорить с единственной соседкой.
Глория прикидывала, как с позиции русоволосого смотрится голубое платье с эффектным декольте и хватает ли кареглазому дистанции, чтобы оценить всю прелесть и роскошность ее обновки, предназначенной исключительно для него.
Но тут затянувшийся пролог к библиотечному роману нарушило веселое групповое вторжение.
В читальный зал впорхнули четыре студентки с портфелями из кожи аллигаторов - несмотря на старания зеленых, эти портфели снова вошли в моду, особенно у первокурсников.
Среди шушукающихся и прыскающих смешками девиц Глория увидела племянницу охранника Брауна.
Племянница единственная не улыбалась и не открывала рта.
Наверное, Тина Маквелл все же была права насчет дури.
Аспирантка, забыв о легкомысленном платье и любовной интрижке, так и не продвинувшейся ни на дюйм, приняла серьезный и сосредоточенный вид.
А вдруг незадачливой первокурснице и неопытной студентке понадобится консультация?
Но Глория не успела сделать и шага мимо стола, за которым некоммуникабельный и угрюмый незнакомец по-прежнему вникал в старые газеты, проигнорировав свеженьких читательниц.
Аспирантку опередила бдительная мымра.
Девицы продолжали по инерции гомонить - и тут библиотекарша покинула свой закуток и, гневно сверкая очками, двинулась к нарушителям заведенного распорядка.
Не обращая внимания на книжно-газетную шипящую гарпию, студентки шумно расселись на крайние стулья и торопливо раскрыли портфели.
Трое достали толстые новенькие тетради.
А четвертая, племянница Брауна, выхватила из крокодилового нутра пистолет.
Вороненый револьвер приличного калибра.
И, почти не целясь, произвела четыре быстрых выстрела.
Библиотекарша первая опрокинулась навзничь, теряя очки с положительными диоптриями.
К мертвой служительнице присоединились три студентки…
Амуры превратились в невольных зрителей банальной американской трагедии.
А растерявшаяся аспирантка, стоявшая между юной убийцей и незнакомцем, ругнувшимся на непонятном языке, исполняла теперь одну из главных ролей.
Глория Дюбуа оцепенела от грохота, казавшегося особенно жутким в этой устоявшейся книжной тиши.
Племянница Брауна спокойно навела оружие на расфуфыренную дамочку.
Амуры ревниво следили за антагонисткой, целившейся в беззащитное, влюбленное аспирантское сердце.
Глория Дюбуа, не способная к оборонительным действиям, зажмурилась, чтобы не видеть роковой вспышки.
В последнее мгновение аспирантке вдруг четко представилось, как букет из белых роз, так и не обретших имя, ложится на крышку ее гроба.
Но выстрелы запоздали.
Мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа, грубо, но своевременно уронил голубоглазую мишень за стол.
Одна пуля смачно вошла в библиотечного супермена, проворно и героически закрывшего нарядную мишень.
Другая - в окно, круша стекло и сея панику на площади, где лишь бронзовый генерал на бронзовом коне остался невозмутимым и спокойным.
Глория Дюбуа, не дождавшись болевого шока от пули, наконец-то сообразила, что выстрел, предназначенный для нее, принял на себя кареглазый и русоволосый незнакомец, рухнувший сверху тяжелым и неподвижным телом.
Любая американка знает, что в барабане револьвера - семь патронов.
Глория Дюбуа не была исключением.
Машинально отсчитав шесть произведенных выстрелов, аспирантка, беспомощно распластавшаяся под мужчиной, судя по всему, потерявшим сознание, поняла, что наступает роковое и непоправимое.
Сейчас безумная первокурсница, только что совершившая страшное деяние, приблизится и с очень близкого расстояния всадит последнюю, тяжелую, обжигающую пулю точно между голубых аспирантских глаз.
Героический незнакомец не подавал признаков жизни.
А у Глории Дюбуа не оставалось ни сил, ни времени, чтобы выбраться из-под обмякшего защитника.
Оставалась лишь призрачная надежда, что случится осечка.
Обреченная аспирантка крепко-накрепко зажмурилась, и вся короткая, толком не реализованная жизнь промелькнула в ее лихорадочно пульсирующем сознании.
Королевские розы.
Прекрасные гугенотки.
Варфоломеевская ночь.
Большие озера.
Индейские атаки.
Разливы на Миссисипи.
Усадьба в стиле раннего классицизма.
Национальный парк роз.
И, конечно же, Безымянная красавица, так и не обретшая имени…
Впрочем, осечки не случилось.
Племянница Брауна не промахнулась, приговорив сама себя к высшей мере, не промахнулась в собственный висок.
Только скривились посиневшие губы с пирсингом.
Только помутнели от суицидной ненависти подведенные тушью глаза.
Только рука, так и не выпустившая пистолет, глухо ударилась о край столешницы.
Амуры и эроты облегченно возобновили свое игривое и невесомое парение.
Но Глория Дюбуа ничего этого не видела, уткнувшись лицом в потные и дрожащие ладони, среагировавшие на стресс.
И только звуки проникали в мерцающее сознание аспирантки, ошалевшей от библиотечного террора.
Стенания тревожной сирены.
Чей-то истошный визг…
Чудом уцелевшая девушка ощутила на себе чужую кровь - пролитую незнакомцем, который без раздумий бросился навстречу смерти, погубив и себя, и их грядущую любовь.
Мужчина, только что доказавший ценой собственной жизни, что достоин, достоин, вполне достоин женщины из рода Дюбуа, мужчина, с которым она так и не успела даже перемолвиться хотя бы парой слов, лежал ничком.
Несчастная Глория потеряла сознание…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯДОСТОЙНЫЙ МУЖЧИНА
Глава 1 ПОЧТИ В РАЮ
Глория Дюбуа увидела над собой ангелов, которые медленно парили в легкой туманной дымке, жутко воняющей порохом.
А завывание далеких архангельских труб походило на стенания полицейской сирены и завывание "скорой помощи".
- Очухалась?
Голос, задавший вопрос, был чрезвычайно похож и тоном, и наигранной грубостью на голос Тины Маквелл.
Но что подруга могла делать здесь, в раю?
Не отвечая, аспирантка сфокусировала зрение и поняла, что по-прежнему находится в библиотеке.
Ангелы превратились в шаловливых амуров.
Потусторонний дизайн преобразовался в стеллажи с книгами.
А за разбитыми окнами надрывалась спецтехника.
- Гло, ты чего молчишь?
Тина Маквелл, а это, без сомнения, была она, осторожно тронула подругу за плечо.
- Ти, меня только что хотели убить.
- Я знаю.
- Откуда?
- Понимаешь, я была первая, кто прибежал сюда на выстрелы.
- Из самого Национального парка роз?
- Нет, Гло, из коридора.
- А как ты там очутилась?
- Приехала, чтобы тайком взглянуть на твоего избранника. И взглянула…
Глория Дюбуа, приподнявшись, увидела только лужу потемневшей крови.
Тело незнакомца отсутствовало.
- Он… что?..
Тина Маквелл обняла подругу.
- Да жив, жив твой спаситель.
- Ти, это правда?
- Еще какая правда. Эта сучка угодила ему в предплечье. Сквозное ранение, даже кость не задета.
Глорию Дюбуа заколотила мелкая противная дрожь.
Тина Маквелл набросила на плечи подруги плед, заботливо оставленный бригадой экстренной помощи.
- Но тебе-то, Гло, сучка метила точно в грудную клетку.
- Да, прямо… снайпер какой-то… эта племянница Брауна.
- И не говори - библиотекарше пуля угодила точно в лоб, двум первокурсницам - прямо в сердце, и только третью увезли в реанимацию. Может, выживет…
Тина Маквелл из термоса с эмблемой службы экстренной помощи налила в пластиковый стакан горячий, крепкий и горький кофе.
- На-ка, глотни скорее.
- Да, тр-р-р-яс-сет неимоверно.
Тина Маквелл тоже приняла дозу кофе и, взбодренная, продолжила отвлекающий лепет.
- Представляешь, Браун сам тренировал племянницу в стрельбе… Так, на всякий случай… Боялся, что девочку изнасилуют!
- А зачем… она… устроила… пальбу?
- Наверное, крыша съехала.