ГЛАВА 23
Мир и покой надеялся обрести Себастьян, когда не торопясь прогуливался по церковному двору между могильными плитами. Собственно, он всегда ощущал мощный поток эмоций в подобных местах, где жизнь представала неторопливым шествием времени и чередой перемен. Мир, окрашенный грустью, быть может, но не насилием.
Старый вяз рос рядом с дверью южного трансепта собора Святого Андрея, древней громады, возведенной еще норманнами. Стоя у подножия дерева, Себастьян смотрел на аккуратно выкошенную траву церковного двора, редкие, поросшие мохом могильные камни, изъеденные временем серые памятники. Над ближним розовым кустом жужжали пчелы, и тот тихо ронял в траву густо-красные свои лепестки.
"Даже здесь не найти мира, - подумал вдруг Себастьян, - самый воздух мне кажется словно заряженным тревогой и неутоленным гневом".
Лавджой кашлянул, привлекая его внимание, и спросил:
- Труп Николаса, по-видимому, был найден на этой могильной плите, как вам кажется?
Себастьян обернулся и увидел, что магистрат стоит около небольшого надгробия рядом с тропинкой, протоптанной от домика священника к южной двери церкви. Себастьян подошел к нему и стал разглядывать простой каменный памятник - обтесанные глыбы серого гранита, примерно восемнадцати дюймов высотой, служили опорами для лежавшей на них потрескавшейся плоской плиты. Надпись, сделанная на ней когда-то, частью скрытая лишайником, частью поврежденная временем и непогодами, была почти неразличима.
- Наверное, на этой. - Он поднял голову. Отсюда его глазам открылась Хай-стрит, главная улица городка, небольшая городская площадь, подальше - арка моста, перекинутого над рекой. - Неподходящее место для совершения убийства, вам не кажется?
Лавджой согласно кивнул и продолжил:
- Как указал его преподобие, юноша не вернулся после рыбалки, на которую он отправился днем. Ближайшие участки леса и церковной земли, лежащие позади викариата, подверглись осмотру, но безрезультатно. Тело было обнаружено лишь на следующее утро на этом самом месте. Указанные обстоятельства дают основание предполагать, что юноша был убит, затем его тело перетащили в какое-то тайное укрытие, где оно подверглось надругательству, совершенному известным вам способом. После чего было доставлено сюда, где неизбежно должно было попасться на глаза отцу.
Себастьян покачал головой, давая понять о своем несогласии.
- Николасу Торнтону перерезали горло. Если бы это произошло на берегу ручья, люди, искавшие его вечером, непременно заметили бы следы крови. Но этого не случилось. Тот, кто убил юношу, совершил убийство в лесу.
Подозреваю, что там же было совершено и глумление над трупом.
- Конечно, вы правы. - Магистрат принялся шагать по двору, напряженно размышляя. - Я задаю себе вопрос, сколько еще убийств, возможно, было совершено, - пробормотал он будто про себя, - может, десяток, может, больше. Они могли случиться где угодно в Англии и даже за границей. Откуда нам знать? Об этом случае я узнал совершенно случайно.
- Я склоняюсь к мысли, что это было первым.
Лавджой резко обернулся и вопросительно взглянул на собеседника.
- Из чего вы это заключаете?
Себастьян прищурился, глядя на солнце.
- Вы знакомы с поэзией Джона Донна?
- Отчасти. Почему вы спрашиваете? Какое отношение имеет поэзия Джона Донна к происшедшему?
- Вспомните предметы, найденные во рту жертв.
- Не понимаю вас - Лавджой покачал головой.
- Они определенно приводят на ум цитату из одного его стихотворения. - Себастьян наклонился и принялся внимательно разглядывать травинки, росшие у надгробия. - "Песня о падающей звезде". Вы слыхали его?
- Нет, не припоминаю.
- Я не помню все стихотворение. Только его начало. Но слушайте:
В небе звездочку поймай,
Мандрагору соблазни ты.
Вызнай, где зимует май,
Чёрту кто рассек копыто.
Спой с русалкой на Семик,
Вырви зависти язык.
Начерти
Те пути,
Где бы честь была в чести.
- Боже милостивый! - пробормотал пораженно магистрат. - Убийца следует прямо за словами поэмы. Сначала звезда, затем страница из судового журнала, потом козье копыто. Только корень мандрагоры отсутствует. - Его губы раздвинулись в мрачной усмешке. - Из чего следует сделать вывод, что было еще одно убийство, которое имело место между апрелем и июнем. И оно остается нераскрытым.
Себастьян потянулся, нагнувшись, пробежал пальцами по неровной поверхности могильной плиты. После долгого молчания сказал:
- Возможно, вы правы. Но может быть и другое. Убийца, следуя своим собственным соображениям, пропустил эту строчку.
- Пропустил? По какой же причине, вы предполагаете, он мог это сделать?
- Понятия не имею, но думаю, что убийца в своих поступках ничего не делал без причины. - Отряхнув пальцы, он поднялся на ноги. - Предметы, оставленные им во рту жертв. Те различные способы, которыми он эти жертвы увечил. Положение, где они были найдены. Положение, которое он придал телам после смерти. Все это было глубоко продумано им. И для каждого из них у убийцы имелась особая причина. Поэтому, если мы надеемся остановить его, нам нужно докопаться до этой причины.
ГЛАВА 24
Приемы и балы в знатных особняках Мейфэр и других частях Уэст-Энда были недоступны для таких женщин, как Кэт Болейн, - для тех, кто на всеобщее обозрение представлял со сцены свои чары, для тех, чьи любовные связи были всем известны. Но Кэт была частой и желанной гостьей в салонах Блумсбери и Ричмонда, где предпочитали видеть не заносчивых аристократов или разбогатевших купцов, а радовались светлому разуму и острому языку. Где беседы не ограничивались бесконечным обсуждением лошадей, мод и охоты, а затрагивали темы искусства и философии, литературы и науки.
На следующий день после роковой беседы с Джарвисом Кэт входила в салон, где дочь генерала Хергаи, Аннабелл, устраивала приемы для немногих избранных. Мисс Херши была маленькой женщиной с бледным цветом лица, зелеными глазами и умом того склада, который, будь она мужчиной, непременно доставил бы ей лавры в любом из университетов.
Встретил Кэт легкий смех хозяйки и веселым тоном заданный вопрос:
- Мисс Болейн, вас, должно быть, сами боги прислали. Отчаянно требуется знаток Шекспира для разрешения одного спора. Умоляю, скажите, в "Венецианском купце" кто является отцом Джессики, Шейлок или Тубал?
Кэт окинула быстрым взглядом собравшихся. Круг их был разнообразен - от ученых мужей, как, например, Хамфри Дейви, до таких литературных знаменитостей, как мисс Агнесс Берри, или своенравного и блестящего таланта, но малоизвестного поэта, лорда Байрона. Того, кто ей был нужен, она не увидела.
- Шейлок, - ответила она рассеянно. - Тубал был его другом.
Аннабелл Херши шутливо вскинула ладони, будто сдаваясь:
- О, вы были правы, мисс Берри. В классной мне следовало учить шекспировские тексты получше.
Беседа скользнула к следующей теме - перестройке театра Друри-Лейн. Кэт оставалась, болтая с гостями, еще четверть часа и уже собралась было уходить, когда в гостиной появился Эйден О'Коннелл. Кэт послала ему приветливую улыбку и тут же отвернулась.
Несколькими минутами позже он подошел к ней. Худощавый, подвижный молодой человек лет около тридцати, чей обольстительный взгляд и ямочки на щеках, сопровождавшие улыбку, делали его неизменным любимцем дам, несмотря на то несчастное обстоятельство, что в семье он был младшим из сыновей.
- Любой из собравшихся здесь почувствовал бы себя в эмпиреях, обрати к нему такую любезную улыбку красивейшая из женщин Лондона. Чему обязан несравненной радостью?
- Тому, что, возможно, вы не так глупы, как о вас думают.
От удивления у О'Коннелла широко раскрылись глаза.
- Я разыгрываю роль глупца?
- И делаете это прекрасно. - Кэт наклонилась к нему и кокетливо улыбнулась. - Нам с вами необходимо встретиться. Наедине. Срочно.
Их взгляды скрестились, и то, что он прочел в ее глазах, заставило его мгновенно посерьезнеть.
- Где и когда?
- За мной следят. Приходите в мою театральную уборную после завтрашнего спектакля.
Он мгновение помолчал, обдумывая сказанное.
- Прекрасно. В таком случае до завтра.
Дав это обещание, он двинулся туда, где сэр Томас Лоуренс забавлял небольшую группу гостей рассказом о последних проделках его ручного попугая, отличавшегося свирепым нравом.
Кэт незаметно проводила ирландца взглядом. Ей пришло в голову, что, предупреждая Эйдена О'Коннелла, она подвергает себя нешуточному риску. Если ему станет известно, что она собирается выдать его Джарвису, он вполне может разделаться с нею. Но на этот риск ей придется пойти. Она не может раскрыть инкогнито этого наполеоновского агента, не предоставив ему предварительно возможности спастись бегством.
Сумеет ли она справиться с гневом Джарвиса, когда тот узнает, что пташка улетела? Проблема, решения которой Кэт пока не знала.
Неожиданно с северо-востока налетел ветер и нагнал на город кусачий холод Северного моря.
В спальне Кэт, с томиком стихов Джона Донна на коленях, Девлин грелся у камина, устроившись в плетеном кресле. Он листал страницу за страницей, когда Кэт подошла сзади и обвила руками его плечи.
- Что ты ищешь? - спросила она.
- Послушай.
И он начал читать:
В небе звездочку поймай,
Мандрагору соблазни ты.
Вызнай, где зимует май,
Чёрту кто рассек копыто.
Спой с русалкой на Семик,
Вырви зависти язык.
Начерти
Те пути,
Где бы честь была в чести.Чудо всех чудес чудесней,
Может быть, сыскать сумеешь.
Но ищи сто сотен дней,
Головою поседеешь -
А домой вернешься все ж,
На святыне присягнешь,
Обошед
Целый свет.
Враки! Верных женщин нет!Сыщешь хоть одну - дай знать!
Погляжу на это чудо!
Впрочем, можешь не писать -
Ведь спешу я к ней покуда,
Иль покуда пишешь ты,
Сколь уста ее чисты,
Как она,
Та одна,
Трижды будет неверна!
- Мило, - сказала Кэт. - Кажется, мистер Донн не жаловал женщин.
По губам Девлина скользнула улыбка.
- Он был священнослужителем. И это обстоятельство могло добавить антипатии его чувствам.
Кэт пробежала пальцами по темным кудрявым волосам возлюбленного, почувствовала напряжение, владевшее им.
- Тот молодой человек из графства Кент, которого в апреле убили… - Кэт не стала договаривать.
- Был найден с картонной звездой во рту.
- Господи, кошмар какой! - в ужасе воскликнула она.
Обойдя кресло Девлина, Кэт присела на коврик, положила ладони ему на колени и запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.
- Что это все может значить?
Себастьян закрыл книгу и отложил в сторону.
- Меня этот вопрос тоже интересует.
- Расскажи о том, что ты сегодня разузнал.
Он рассказал ей о событиях дня, стараясь говорить спокойным, размеренным тоном.
Когда Себастьян закончил, Кэт взглянула на него и сказала:
- "Мандрагору соблазни ты". У Донна эти слова составляют вторую строчку стиха. Почему убийца опустил ее, хотя так подробно следует всему сюжету?
- Лавджой считает, что имело место еще одно убийство. Оно могло произойти в период между апрелем и июнем, но каким-то образом осталось неизвестным.
- Ты с ним не согласен?
- Я не знаю, что и думать.
Кэт тихо сидела у ног Себастьяна, успокаивающими движениями лаская его. Затем отвернула голову к камину и задумчиво стала глядеть в огонь. Мысли ее устремились к несчастному сыну эйверского священника, строчки стиха скользили и скользили у нее в памяти. Затем она принялась думать о собственных проблемах, об угрозах Джарвиса, о предстоящей на следующий день встрече с О'Коннеллом.
Девлин погладил ее волосы, коснувшись рукой подбородка, приподнял лицо.
- Что с тобой? - тихо спросил он.
Издав смущенный смешок, Кэт покачала головой.
- Почему ты спрашиваешь?
- Я вижу, тебя что-то тревожит. И это "что-то" ты пытаешься утаить от меня.
Она накрыла его ладонь своею, подняла и прикоснулась губами к его пальцам. Голос ее звучал все так же беззаботно, улыбка оставалась сияющей.
- Ты хочешь сказать, что актриса из меня никудышная?
- Я хочу сказать, что знаю тебя достаточно хорошо.
- Уверен? - Она положила его ладонь себе на грудь. - Знаешь меня всю?
Его пальцы мягко сомкнулись, сквозь тонкий муслин платья она чувствовала его нежную ласку, видела всплеск желания в его глазах. Ее веки медленно опустились, голова стала клониться, дыхание вырывалось из полураскрывшихся губ быстрыми взволнованными вздохами.
Себастьян соскользнул с кресла, опустился на колени рядом с ней. Теплые губы прижались к ее шее. Пальцы отыскали завязки пояса под грудью, распустили их. Платье скользнуло с ее плеч, следом шемизетка, надетая под ним.
Ставший жадным рот припал к ее губам. Прильнув обнаженным телом к возлюбленному, Кэт усилием воли гнала от себя прочие мысли - только этот мужчина, эта любовь, этот поцелуй - и наконец полностью подчинилась моменту.
Позже, когда они обнаженные лежали в постели, Себастьян, лаская ее лицо, вдруг сказал:
- Выходи за меня, Кэт.
Боль наполнила ее сердце, боль сожалений о том желанном, что навсегда останется неисполнимым. Но она была актрисой и поэтому сумела обратить ее в улыбку. Только голос чуть дрогнул, когда она сказала:
- Ты же знаешь, я не могу стать твоей женой.
Он приподнялся на локте, и Кэт увидела, как светятся в потухающих сполохах огня в камине его странные глаза.
- Тетушка нашла для меня невесту. Некая леди Джулия. Не помню, как ее фамилия. - Он переплел свои пальцы с ее, продолжал говорить сделанной беззаботностью, но она знала, как важно для него это. - Если ты вправду любишь меня, то спасешь от матримониальных планов моих родственников. Согласись выйти за меня замуж, Кэт.
- Леди Джулия, или как ее там, будет для тебя более подходящей женой.
- Нет. Мне нужна только ты.
- Никогда. Я погублю твою жизнь.
Ее голос превратился в шепот. Себастьян обнял Кэт, погрузил лицо в ее волосы.
- Не погубишь, - прошептал он. Все следы беззаботности исчезли из его голоса. - Погубишь, если не станешь мне женой.
ГЛАВА 25
Среда, 18 сентября 1811 года
На следующее утро, в тот ранний час, когда Генри Лавджой едва успел расстаться с постелью, один из констеблей уже барабанил в его входную дверь.
- В чем дело, Бернард? - спросил его магистрат, ежась от напущенного вошедшим констеблем холода раннего утра.
- Помните, сэр, вы нам вчера рассказывали об одном происшествии? О том, которое считаете связанным со стишком про русалок и мандрагору какую-то?
Генри Лавджой почувствовал, как тяжесть глубокого беспокойства заворочалась у него в груди.
- Конечно, помню.
Рука Бернарда поскребла подбородок, поросший бородой.
- Сэр, в порту у доков обнаружено кое-что. Думаю, вам следовало бы на это посмотреть.
В тусклом предрассветном зареве лес мачт выступал над рекой, словно привидение, бесформенное и беспредметное. Магистрат засунул руки в карманы пальто и нахохлился, стараясь подавить дрожь. Туман клубился над водой, наступал на него со всех сторон, неся с собой промозглый холод, дыхание влаги, сильный запах пеньки, смолы, тухлой рыбы.
- Эй, вы там! Стойте, дальше нельзя. - Внушительного облика констебль проявился из тумана. - Никому не позволено сюда проходить. Приказ с Боу-стрит.
- Генри Лавджой, полицейский участок на Куин-сквер, - бросил магистрат.
Констебль посторонился. Лавджой зашагал по деревянному настилу дока, эхо его шагов гулко звучало в воздухе.
Впереди можно было уже различить небольшую группу людей, собравшихся возле старого пакгауза. Генри помедлил, стараясь подавить то отвратительное ощущение в горле, которое не давало ему дышать. Зрелище насильственной смерти всегда болезненно воспринималось им. Ему приходилось предварительно готовить себя к нему, и только самообладание помогало магистрату перенести вид человеческой плоти, изувеченной так, что она скорее напоминала разделанную на отбивные тушу.
При его приближении один из мужчин отделился от толпы и направился к нему. Грузный, с выпуклыми, водянистого цвета глазами и мясистыми влажными губами, Джеймс Рид был одним из трех служащих магистратов главного полицейского суда на Боу-стрит. Этот узколобый чиновник принадлежал к числу людей, которых отличали бешеное честолюбие и зависть.
- Мистер Лавджой, - начал он с напускной доброжелательностью, - вам совсем не обязательно находиться здесь, рискуя к тому ж заполучить простуду. Утро сегодня до крайности промозглое. Этого парня укокошили достаточно далеко от Куин-сквер.
Доки на Темзе располагались на территории, подпадавшей под юрисдикцию Боу-стрит, и коротенькая речь мистера Джеймса достаточно ясно показала магистрату, что в его присутствии здесь совсем нет необходимости, более того, оно даже нежелательно. Генри перевел взгляд с чиновника дальше, туда, где на землю падала тень здания склада.
- Я слышал, что во рту обнаруженной сегодня жертвы оказался корень мандрагоры.
Все деланое дружелюбие чиновника вмиг улетучилось.
- Ну так что из того? Вам эта деталь о многом говорит?
- О многом. Сегодняшнее происшествие может быть связано с недавними убийствами мистера Барклея Кармайкла и юного Доминика Стентона.
- Вы говорите о Потрошителе Пижонов? - Джеймс Рид хрипло рассмеялся. - Маловероятно. Этого никто не потрошил.
Генри на мгновение сконфузился, озадаченный.
- Тело жертвы не было изуродовано?
- Нет. Всего лишь пырнули в бок ножом… Ну и потом сунули ему в рот этот салат.
Генри взглядом обежал представшую картину. В свете наступающего дня теперь легко различались темные громады судов, стоявших на якорях вдоль русла реки. Он оторвал от них глаза и принудил себя смотреть на распростертую на земле у здания склада фигуру.