Но реальность все равно не отпускала Элоизу. Воспоминания о матери, ее собственные воспоминания, даже грустные глаза отца… Уход из зоны безопасности может иметь страшные последствия.
- Тебе известно, что они убили жену моего отца? Убили, когда пытались добраться до него. - Элоиза посмотрела ему в глаза в поисках ответа, ободрения. - Твоей семье никогда ничто не грозило?
- Моя семья осознавала, что ее богатство и высокое положение могут привести к похищению детей, шантажу, другим угрозам, - медленно проговорил Джон. - Это гнусно. Но так мы живем и продолжали бы жить, даже если бы раздали наши деньги и ушли с политической сцены. - Он обхватил ее лицо своими согретыми солнцем ладонями. - Нельзя подчинять свою жизнь страхам.
Элоиза отстранила его руки. Опереться о Джона - это было бы слишком просто.
- Скажи это Энрике Медине. - Что-то сжалось у нее в груди. Как долго протянет отец? - Он почти тридцать лет прячется от мира.
- Если бы я знал, где он живет, то сказал бы ему это в лицо.
В глубине души Элоиза надеялась, что Джон смог выяснить местонахождение свергнутого короля и ей не придется самой заниматься поисками.
- Медина умеет хранить свои тайны, - заметил он.
- Думаю, да.
И его дочь тоже. Элоизу кольнуло чувство вины: ведь она до сих пор не сказала Джону то, что должна была сказать.
А он опять привлек ее к себе:
- Как ты думаешь, почему отец хочет с тобой повидаться?
- Представления не имею. Возможно, просто попрощаться. Звучит довольно естественно. Хотя мне кажется, что, если я войду в его мир, произойдут необратимые перемены. - Она старательно отгоняла слезы, пока они не скрылись на дне ее души. Потом подняла голову и посмотрела на Джона: - Нам надо поговорить.
Он вытер большим пальцем влагу, сумевшую все же просочиться из ее глаз:
- Думаю, мы уже достаточно наполнили этот день разговорами.
Элоиза готова была согласиться. Она напомнила себе, что хотела подождать до тех пор, пока не уверится, что он останется с ней, но ее совесть не умолкала.
- Нет, серьезно, я должна сказать тебе…
- Нет, серьезно, - передразнил ее Джон, - перестань спорить. Мы можем обсудить все, что тебе будет угодно, позже. - Он обнял Элоизу и прижал к себе, раздув тем самым пламя желания, которое не угасало весь день. - А сейчас я хочу заняться с тобой любовью в бассейне, глядя в бесконечность.
Бесконечность…
Навсегда…
Верно. У нее еще будет время для объяснений.
Джон поцеловал ее, и она позволила себе надеяться.
Джон крепче обнял Элоизу, чувствуя, как в ней что-то изменилось, как уходит напряжение. Он не знал точно, чем объясняется эта перемена, да и не хотел уточнять. С него было достаточно, что благодаря этому Элоиза пришла в его объятия, расслабленная и нежная.
- Пойдем в дом, - прошептала она, - в твой номер.
- Мы тут одни, - заверил ее Джон. - Нас никто не увидит. Я спроектировал внутренний дворик так, чтобы в нем можно было создать самую интимную обстановку. - Несколько последних месяцев он был одержим мечтой привезти Элоизу сюда и открыть ее тело солнцу. - Ты мне веришь?
- По-моему, нет ничего лучше, чем заняться с тобой любовью на свежем воздухе. - Она обняла его за шею. - Я хочу доверять тебе.
Он счел, что хотеть доверять - не то же самое, что просто доверять, но все-таки это шаг в правильном направлении. А поскольку Элоиза пребывала в его объятиях, готовая заняться с ним любовью, Джону было не до семантики.
Элоиза сняла с Джона спортивную куртку. Подводя его к двойному лежаку у бассейна, она поиграла каждой пуговицей его рубашки, постепенно открывая грудь, пока рубашка не вздыбилась за спиной Джона от порыва ветра.
Он улыбнулся, покачал головой и развернул ее лицом к бассейну. На секунду глаза Элоизы расширились, потом она тоже улыбнулась, сняла сандалии и попробовала воду пальцами.
Ее восторженные вздохи заставили Джона потерять терпение. Но уже скоро, скоро…
Он развязал бретели платья Элоизы. Платье упало и открыло ее грудь лучам солнца. Ветер трепал их одежду, брошенную на кафельный пол.
Элоиза неуверенно оглянулась. Он успокоил ее:
- Не тревожься об этих вещах. Мы же привезли полные чемоданы. И я куплю тебе еще платья.
- Ну, если так…
Ветер подхватил ее веселый смех и остатки одежды. Теперь они стояли нагие друг перед другом.
Джон взял руку Элоизы и положил себе на плечо. Наклонился, поднял женщину на руки, прижал к груди и пошел по каменным ступенькам. Нагретая солнцем вода колыхалась вокруг них. На глубине он отпустил Элоизу. Легкие волны ласкали ее плечи. Она в экстазе прильнула к Джону. Он гладил внутреннюю сторону ее бедер, его рука поднималась все выше. Улыбаясь, она придвинулась ближе, как сделала тогда, в библиотеке. Джону было так хорошо, что он чуть не растаял от прикосновения ее руки.
Элоиза покрыла его лицо жадными поцелуями, приблизила губы к его уху:
- Я хочу, чтобы ты взял меня. Целиком. Я хочу тебя здесь. Сейчас.
- Всегда к вашим услугам, - хмыкнул он.
Джон приподнял ее. Она обвила мокрыми ногами его талию, подтянулась ближе, обдала влажным жаром. Он дрожал от желания слиться с ней. Еще. И еще. Пока они не утолят жажду.
Элоиза соскользнула в воду.
- Презерватив, - прошептала она.
Только сейчас Джон сообразил, что они не побеспокоились о безопасности, и ему захотелось броситься с обрыва вниз головой из-за того, что он поступил так неосторожно. Прежде он никогда не забывал.
Элоиза сказала:
- Я принимаю таблетки.
- Ты ни разу не упомянула об этом.
- Я не всегда мыслю ясно, когда мы вместе, особенно если без одежды. А теперь не пора ли прекратить разговоры и заняться кое-чем другим? Я хочу тебя. Как удобно для нас обоих, что ты, оказывается по-прежнему мой муж.
Элоиза откинула голову назад, ее длинные волосы лежали на поверхности воды. Джон опустил голову, чтобы взять в рот ее нежный розовый сосок. Он поддразнивал любимую языком, осторожно покусывал и при этом поддерживал ее.
Прохладная вода не могла остудить жар, охвативший их. Волосы плыли за Элоизой, темные, длинные. Капельки воды блестели на ее лице, на плечах. Джон слизывал эти капли и наслаждался вкусом ее кожи.
Он приподнял женщину так, что ее голова оказалась у него на плече:
- Я хочу тебя видеть.
Ему бесконечно нравилось нежное давление Элоизы на его плоть - ощутимый признак того, что она испытывает то же, что и он.
Вода плескалась вокруг, поглощала их. Джон крепче прижал женщину к себе. Он отказывался терять ее. Надо сделать последний шаг. Что бы ни отдаляло Элоизу от него, он должен убедить ее, что бояться не надо, что он сможет ее защитить. Эмоционально, физически - как угодно.
Потребность сделать Элоизу своей пронизала его. Он приехал сюда ради нее и неожиданно нашел что-то для себя, чего не предполагал найти. Нечто важное, неоспоримое. Джон слился с ней, ее бедра обхватили его, а участившееся дыхание обожгло шею.
Элоиза вновь откинула голову назад, ее спина выгнулась, глаза закрылись. А Джон любовался ею и наслаждался каждым мигом ее наслаждения. Нет, он не может расстаться с этой женщиной.
Закат окрасил воду в розовый и оранжевый цвет, глубокий, как его любовь. Элоиза принадлежит ему, черт возьми! Нет никаких преград, тайн, границ.
Он завоевал ее.
Глава 11
Элоиза отдалась расслабляющему чувству невесомости. Она плыла в воде и созерцала звезды над головой. Как хорошо отбросить все заботы! Сейчас она не жена, не дочь, не сестра. Сегодня, этим вечером, она просто женщина. Влюбленная женщина.
После того как она испытала всю полноту наслаждения от близости с Джоном в этом безграничном бассейне, они долго держали друг друга в объятиях. Потом Элоиза соскользнула в воду, а Джон поплыл за ней, не спеша, без слов. Это пребывание вместе в тишине было счастьем, превосходившим все ее мечты, все фантазии.
Вода бесшумно колыхалась от движения рук Джона и предупреждала Элоизу о его приближении. Она протянула руку, ее пальцы дотронулись до него.
Он тряхнул головой, откинул волосы назад:
- Ну, готова идти в дом? В холодильнике нас ждет ужин.
Она прильнула к нему:
- Становится поздно, а я не хочу, чтобы этот день кончался.
- Мы еще далеко не закончили.
Джон вновь поднял ее на руки, прижал к груди и понес к краю бассейна, к ступенькам. Элоиза не могла не заметить, как он смотрел на ее грудь. А вода ласкала ее кожу, остужала.
Джон поднялся на последнюю ступеньку, открыл локтем дверь и вошел в пентхаус. Интерьер напоминал тот дом, который он снимал в Испании год назад. Привлекал его такой стиль сам по себе или ему, как и Элоизе, хотелось вспомнить то время, когда они были вместе?
На выкрашенных золотистой краской стенах висели гобелены. Элоиза решила пока отложить осмотр остальных комнат. Теперь ее внимание привлекла огромная кровать, точная копия той, которая стояла в той комнате в Мадриде. Постельное белье чуть трепетало на ветру. Джон опустил ее на мягкий матрас. Лежа на спине, она любовалась его мускулистым телом на фоне уходящего за горизонт бассейна. Джон прошел в ванную и вернулся с двумя пушистыми полотенцами. Одно он протянул Элоизе, другим стал вытирать свои мокрые волосы.
Элоиза, зная, что ее волосы будут сохнуть целую вечность, закутала их полотенцем, как тюрбаном. Джон отбросил свое полотенце и тряхнул головой, а потом устроился возле нее на мягких перьевых подушках.
Элоиза, лениво вычерчивая пальчиком круги на его обнаженной груди, смотрела сквозь открытую дверь. Свежий ветерок доносил до нее запах Джона и легкий запах дезинфицирующего вещества из бассейна. Она решила, что этот запах всегда будет действовать на нее возбуждающе.
- Даже не верится, что здесь возможно такое уединение, - вздохнула она.
- Этого эффекта я добивался каждый раз, выполняя очередной проект. Уединение, несмотря на множество постояльцев отеля.
- Ты рос публичным человеком, поэтому научился ценить уединение.
- До какой-то степени. - Он смотрел вдаль, подложив руку под голову. - Родители очень старались растить нас так, чтобы мы не чувствовали, что наша семья очень богата и отличается от других.
- Судя по твоим рассказам, они замечательные люди. Тебе повезло.
- Знаю. - Джон переменил позу и улыбнулся. - А если я об этом забуду, мама обязательно мне напомнит.
Она потерлась пальцами ноги о его ногу:
- Ты, наверное, был беспокойным ребенком, постоянно искал новые приключения.
- Подозреваю, что пару раз я заставил родных поволноваться.
- Сегодня я явно получаю пользу от твоей страсти к приключениям. Спасибо. - Элоиза приподнялась, чтобы поцеловать Джона - не страстно, просто чтобы почувствовать его близость и насладиться тем, что она может его целовать, пусть даже это продлится недолго. И прижалась к его груди. - Я даже не представляла, что можно заниматься любовью, например, на берегу, не говоря уже о том, что было у нас сейчас. Страх, что кто-нибудь увидит, ограбит, даже хуже… - Она вздрогнула.
Джон развернул лежавшее на кровати одеяло и прикрыл их обоих:
- Ты должна понять, что я никогда не подвергну тебя опасности.
Элоиза придвинулась ближе к нему:
- Сознательно - да.
- Ни при каких обстоятельствах. - Он погладил ее плечо. - Ты опять напрягаешься. Перестань.
Элоиза коротко рассмеялась. Джон не сомневается, что он способен исправить все, даже состояние ее мышц. И тут же она поняла, что все-таки расслабилась.
- Вот так. - Джон провел пальцами по ее позвоночнику. - Хорошая девочка.
- Наверное, это потому, что отсюда слышно, как шумит вода на дне каньона. Близость к природе успокаивает и обостряет чувства. Здесь невозможно напрягаться.
- Значит, тебе понравилась любовь на свежем воздухе? Тут я с тобой вполне согласен. Мы можем заниматься этим в любой стране, где я работаю.
Что-то дрогнуло у нее в животе.
- Например, ты покажешь мне безграничный бассейн в Гонконге?
- Вот именно. Наши возможности так же безграничны, как горизонт.
Элоизе это показалось заманчивым и… бессмысленным.
- Я не могла бы так жить, следуя за тобой по всему свету. - Она прижала пальцы к губам. - Даже не предлагай.
- Не предлагать - чего?
- Ну… - Элоиза понизила голос, подражая Джону. - Заниматься любовью в разных странах. Использовать безграничные возможности.
Джон вздохнул и пригладил волосы:
- Как только я начинаю восхищаться твоим сильным и страстным характером, ты отдаляешься. Почему?
Он был прав, и это ее задело. Но все-таки она ответила:
- У тебя есть работа. Но как я впишусь в твои планы? Чем займусь? Мне нужно мое собственное дело.
Джон некоторое время молчал. Элоиза считала щелчки вентилятора над их головами. Она была готова отступить, извиниться, дать Джону возможность продолжить.
Но тут зазвонил ее сотовый телефон. На дисплее высветилось слово "неизвестно".
Элоиза отвернулась от Джона, чтобы не видеть сердитого выражения его лица, и нажала кнопку:
- Да?
- Элоиза, это твой отец.
У нее все перевернулось внутри от слова "отец", хотя она узнала голос Гарри Тейлора, своего отчима. Просто Элоиза была постоянно настороже с тех пор, как ее неожиданно посетил Дуарте.
- В чем дело, Гарри?
- Одри. - Его голос сорвался, явно от огорчения.
Сердце Элоизы учащенно забилось. Что могло случиться? Зачем она позволила Джону уговорить ее? Она не должна была оставлять сестру, когда та пребывала в состоянии предсвадебной лихорадки.
- С ней все в порядке? Произошел несчастный случай или что-то еще?
Она ждала ответа отчима, судорожно сжимая телефон. Джон сел, наклонился и положил руку ей на спину. Его спокойная уверенность придала уверенности и Элоизе.
- Одри сбежала с Джоуи в Вегас. Они поженились там.
Ее сестра сделала - что? Элоиза с трудом могла осознать то, чего меньше всего ожидала.
- Ох! - Она отчаянно искала нужные слова. - Ох!
- Поверить не могу, что она поступила так импульсивно, так бездумно. Ведь я сделал все, чтобы устроить великолепную свадьбу, проводить мою дочь во взрослую жизнь как полагается, как она хотела.
Элоиза удержалась и не сказала Гарри, что этого хотел прежде всего он.
Мне очень жаль, что вы зря потратили столько денег.
- Ты не понимаешь, насколько это ужасно! - воскликнул Гарри, и отчаяние в его голосе сменилось злостью. - Она заявила, что они с Джоуи хотят порвать поводок и самостоятельно начать новую жизнь вдали от своих родных. Она готова пренебречь положением, которое дала бы ей его семья.
Элоиза сочла, что ее сестра наконец поумнела. Теперь, когда первый шок прошел, она поняла, что Одри сделала правильный выбор.
Джон вопросительно посмотрел на нее.
Она сказала отчиму:
- Будет лучше, если Одри сама устроит свою жизнь, иначе она могла бы развестись через год.
Гарри нервно хохотнул:
- Где ты, Элоиза? Как скоро ты сможешь вернуться? Мне нужна твоя помощь.
- Я поехала прокатиться в автомобиле. - А потом на самолете. А потом поплавала в бассейне. И пришла к выводу, что она и Джон ждут от жизни совершенно разных вещей. Да, она искренне наслаждалась любовными усладами и отдыхом с ним, но не смогла бы жить, как он. - Не волнуйтесь, Гарри, я скоро приеду.
Элоиза отключила телефон.
Безграничность, оказывается, тоже имеет границы.
Джон натянул джинсы, надел рубашку, отбросил еще влажные волосы назад.
Боже, с Элоизой все получается не так просто.
Ее семейка щелкнула пальцами, и она уже готова бежать к ним. С одной стороны, он готов уважать ее за это. Он поступил бы точно так же в кризисной ситуации. Когда самолет его брата сбили в Афганистане, все члены семьи собрались вместе и поддерживали друг друга, пока Кайл не нашелся, живой и невредимый.
Когда Себастьян и его жена Марианна расстались, братья провели вместе с Себастьяном первую ужасную ночь и наполняли его стакан.
Этот список можно было бы продолжить.
Так почему реакция Элоизы на звонок отчима вызывает в нем такую ярость? Да потому, что ее родственники не помогают ей. Но тем не менее ждут, что она бросит все и примчится решать проблемы, которые, похоже, постоянно возникают в ее семье.
Джон смотрел, как Элоиза надевает новое летнее платье, и жалел, что не может сполна насладиться этим зрелищем. Но ведь она уезжает. Собирает вещи. Хочет немедленно вернуться домой и сделать… Что? Ее сестра уже вышла замуж. Это свершившийся факт.
И все-таки Элоиза упаковывает чемодан, причем гораздо проворнее, чем утром, когда она собиралась уехать с ним. Что происходит?
Вдруг Элоиза подняла голову:
- Мне казалось, ты говорил, что мы здесь одни.
Он прислушался. Лифт урчал. Сначала тихо, потом громче, ближе. Джон напрягся. Убедившись, что Элоиза полностью одета, он пошел к двери:
- Похоже, я ошибся.
Он не был рад непрошеному вторжению.
Джон открыл дверь в холл как раз в тот момент, когда из лифта вышла женщина с элегантной прической. Он где угодно узнал бы этот свитер, жемчуг и обтягивающие джинсы.
Его мать возникла неизвестно откуда в тот момент, когда он с Элоизой. Совпадение? Едва ли. Она что-то знает или, по крайней мере, чувствует.
Мог ли этот день завершиться более нелепо?
Тихонько прикрыв дверь в пентхаус, чтобы оградить Элоизу от надвигающейся катастрофы, Джон, выругавшись про себя, пошел навстречу матери:
- Привет, мама.
Джинджер Лэндис-Реншоу обняла его:
- Так-то ты встречаешь свою мать?
Джон покосился на дверь номера. Как долго он сможет скрывать присутствие Элоизы? Больше всего на свете ему хотелось как-нибудь отвлечь свою мать, чтобы войти в пентхаус и подготовить Элоизу. Женщины, с которыми он встречался прежде, как правило, либо застывали в присутствии членов его семьи, либо начинали пресмыкаться перед ними, что было еще хуже.
Он был уверен, что Элоиза не станет делать второе, но не был уверен насчет первого.
Хорошо хоть, что братьев тут нет.
- Мама, я не один. Честное слово, это не самое подходящее время.
- Я знаю. Как ты думаешь, почему я здесь? Я предпочитаю сама познакомиться с Элоизой, а не ждать, пока ты решишься представить нас друг другу.
Никто не в состоянии справиться с Джинджер. Остается один вопрос: как много она знает? Вероятно, много, раз ей известно имя его жены.
Дверь в пентхаус открылась. Поздно. Он не успел.
- Джон, - тихо сказала Элоиза, - я собралась и готова ехать, но, если ты занят, я могу вызвать такси. - Она вздрогнула, увидев его знаменитую мать. - Извините, мэм.
- Элоиза, это моя мама, - начал Джон, хотя представление, видимо, было излишне. - Джинджер Лэндис-Реншоу.
- Пожалуйста, зовите меня Джинджер. Все эти имена просто не помещаются во рту. Рада познакомиться с вами, Элоиза.
- Я тоже рада познакомиться с вами, мэм, - ответила молодая женщина, пожимая руку матери Джона.
И никакого испуга.