Повсюду лежали инструменты, которые Эдит использовала в работе: гнутые пинцеты и щетки из тугой проволоки. На полке стояли бутылки со спиртом. Все здесь напоминало не только о том, какой красивой может стать раковина, и об убийстве. Теперь я поняла, почему брезгливый Алекс не любил эту сторону своего увлечения.
Висящий на стене коричневый рабочий халат Эдит Стэр, казалось, наблюдал за мной ярко-желтыми подсолнечными глазами, и я поняла, что мне здесь нечего делать. Тем не менее меня не покидало чувство, что мастерская может мне что-то подсказать, и я продолжила осмотр.
На рабочем столе стояла коробка, наполовину заполненная песком, на котором лежало несколько раковин.
Мастерская и ее обстановка не сказали мне ничего, а моя тревога становилась все сильнее и сильнее. И я уже была готова отсюда уйти, как вдруг услышала отчетливые шаги по цементной дорожке, ведущей к двери. Я тотчас же подумала о Кэтрин и застыла как вкопанная, трясясь от страха.
К моему облегчению, в мастерскую вошел Алекс.
- Вот уж не ожидал вас здесь найти! - произнес он не без вызова.
Я довольно путано объяснила, что, осматривая окрестности, наткнулась на этот дом и мне стало любопытно. Он нетерпеливо слушал, теребя пальцами бороду, и, казалось, не верил, что я попала сюда нечаянно.
- Эдит куда-то исчезла, - сказал он. - Думал, что найду ее здесь.
Не знаю почему, но инстинкт подсказал мне, что он лжет и пришел сюда вовсе не за ней.
- Здесь никого не было, - сообщила я.
- На вашем месте я бы не говорил Эдит, что вы здесь были, - продолжил Алекс. - Она, знаете ли, ревниво относится к своим владениям. Никто не дотрагивается до ее инструментов. Эдит не позволяет даже слугам тут убирать, все делает сама!
- Простите, - сказала я. - Здание показалось мне открытым, пустым и бесхозным! - И тут краем глаза увидела, что в окне что-то мелькнуло - расплывчатое, неясное, но тут же исчезнувшее. Лицо? Кто-то заглянул и увидел нас?
- По-моему, вас кто-то ищет, - сказала я. - Вероятно, мне лучше уйти.
- Я пойду с вами, раз уж Эдит здесь нет, - поколебавшись, заявил он.
"Это уж слишком для Кэтрин", - подумала я, но была рада, что пойду не одна.
Когда мы уже подходили к дому, Алекс остановился.
- Будьте осторожны, не вмешивайтесь в то, чего не понимаете, - тихо произнес он, и я снова увидела скрытый огонь в его светлых, прозрачных глазах.
- Что вы имеете в виду? Разве я вмешиваюсь?
- А разве нет? - Его окруженные бородой губы скривились в не очень приятной улыбке. - Вы встали между Кэтрин и ее дочерью, и полагаю, поставили себя в гораздо более неприятное положение, чем думаете
- Это мне известно! - возразила я. - Сегодня утром Миссис Дру чуть не сбила меня машиной!
Он воспринял мои слова так, словно новость его не удивила, но я не могла с уверенностью сказать, было ли ему известно о случившемся. Я взбежала по лестнице и вошла в дом. Что было на уме у Алекса Стэра, я не знала, но доверяла ему меньше, чем когда-либо. Должно быть, мне стоило опасаться не только Кэтрин.
Глава 12
Войдя в свою комнату, я оставила дверь открытой, чтобы услышать, когда Лейла будет подниматься по лестнице. Уже наступал вечер, и примерно через час ожидались первые гости. Надо было принять душ, одеться, приготовиться к приему. Я слышала, как из комнаты вышла Кэтрин и направилась в одну из ванных комнат. Затем по лестнице молча поднялись Эдит с Алексом. Наконец появилась Лейла. Она шла медленно, неохотно, словно каждый шаг приближал ее к какой-то роковой черте. На последней ступеньке девочка подняла глаза и увидела меня.
Я улыбнулась ей, изо всех сил стараясь быть Веселой и непринужденной, и предложила:
- Когда будешь готова, позови меня, я помогу застегнуть тебе "молнию".
Она помотала головой:
- Я передумала! Сегодня я не надену это платье!
- Потому что оно не понравилось твоей маме? Но она же не видела его на тебе! Разве она может знать, как оно тебе идет?
Лейла с несчастным видом кивнула:
- Видела! Она заставила меня его примерить. Ей не понравилось.
- Так что же ты думаешь надеть?
- Да что-нибудь старое, прошлогоднее. - Она поколебалась, затем бросила на меня печальный взгляд. - Мне так хотелось надеть что-нибудь новое! Так хотелось!
Я прекрасно понимала это извечное женское желание. Лейла хотела выглядеть неотразимой для мужчины, который на самом деле, вероятно, даже не заметит, во что она одета, потому что будет танцевать с женщиной в красном платье. Но, как бы то ни было, я должна была воспользоваться явным желанием Лейлы выглядеть как можно лучше!
- Все равно надень желтое, - настаивала я. - Иногда нужно выбирать самой! Даже твоя мама может ошибаться!
Девочка дошла до своей комнаты и нетерпеливо открыла дверь.
- В этом Кэти не ошибается! - Она вошла в комнату, закрыв за собой дверь прежде, чем я успела что-либо ответить.
Глядя на некрашеную деревянную дверь, захлопнувшуюся перед моим носом, я попыталась собраться с мыслями для эффективной атаки на проблему, с которой пришлось столкнуться. Такую пустяковую проблему, как новое платье! Но ведь за этим крылось гораздо большее!
Если Лейла наденет желтое платье и будет выглядеть так же хорошо, как тогда в магазине, это очень поможет в нашей борьбе против разрушительного влияния Кэтрин. Если мне удастся отвратить девочку от рабского поклонения матери, которая не заслуживает ни любви, ни уважения, у нее начнется своя, новая жизнь, а Кинг сможет уйти и начать жить для себя! Как всегда, при мысли об его отъезде у меня сжалось сердце, но это тоже надо было пережить! Никакого совместного будущего у нас с ним быть не могло.
Я снова стала ждать, на этот раз Кинга. И когда он появился на горизонте, перегнулась через перила и твердо сказала ему:
- Мне нужна ваша помощь.
Похоже, он был в дурном настроении, предстоящий прием его не радовал, но это не помешало ему пройти со мной в мою комнату. Я пригласила его сесть, закрыла дверь и сама села на постель. Он не сделал ни единого шага, чтобы приблизиться ко мне, но пристально смотрел на меня, словно пытался запечатлеть в памяти мое лицо. Я не могла вынести этого взгляда сдавшегося и оставившего всякую надежду фаталиста. Я знала, куда это может завести, потому что сама пережила подобное, но Кингдону Дру такого пожелать не могла.
Второпях я поведала ему историю с желтым платьем.
- Теперь проблема заключается в том, - подчеркнула я, - чтобы любыми путями заставить Лейлу его надеть!
Выслушав меня, он устало возразил:
- Боюсь, здесь мы ничего не сможем сделать.
- Сможем, если вы мне поможете! - возразила я.
- Каким образом? - не веря своим ушам, спросил он.
Я пустила в ход всю силу моих убеждений:
- Прежде всего, будьте с ней помягче! Сдерживайтесь, даже если она будет говорить возмутительные вещи! Называйте ее, как в детстве, самыми ласковыми именами! Ласкайте ее ухо! Нам нужно лишь заставить ее надеть платье ради вас, вот и все!
- Платье! - произнес он. - В такое время!
- Доверьтесь мне! Доверьтесь и хоть раз помогите! Его взгляд смягчился.
- Ладно, попробую. С чего начнем?
Я побежала к соседней двери и постучала. Он стоял рядом и ждал. Лейла ответила раздраженно, грубо. Увидев, как у Кинга напряглась челюсть, я дотронулась до его руки. Он расслабился и печально улыбнулся.
- Мы здесь с твоим отцом, - сказала я через дверь. - Можно к тебе на минутку?
Лейла ответила не сразу, было слышно, как она нервно ходит по комнате. Открыв дверь, девочка предстала перед нами, босая, одетая в цветастое гавайское платье.
- Можно войти? - спросила я.
Она перевела удивленный взгляд с меня на отца:
- Я одеваюсь! У меня не так много времени! Кинг пришел мне на помощь.
- Я знаю, - улыбнулся он. - Мы можем вместе опоздать на прием!
Теперь в ее взгляде появилась подозрительность, и я почувствовала, что она прекрасно понимает, что мы пришли о чем-то ее попросить, и уже готова ответить отказом.
- Твой отец хочет посмотреть на тебя в платье, которое ты купила сегодня утром, - объяснила я.
Она замотала головой, капризно выпятив нижнюю губу. Кинг провел рукой по волосам над правым виском, словно этот жест помогал ему расслабиться, а когда заговорил, его голос прозвучал слегка насмешливо, как мне и хотелось:
- Ну же, цыпленок! Дай посмотреть на тебя в этом замечательном платье! Потом, если хочешь, можешь опять надеть эту зелень!
Слово "зелень" было именно то, что надо, я пришла в восторг.
У Лейлы слегка дрогнули губы прежде, чем она их плотно сжала, по-прежнему изо всех сил сопротивляясь.
- Ты же всегда показывала мне свои обновки, помнишь? - сказал отец. - В последний раз это было очень давно. Мне бы хотелось взглянуть на это платье!
Девочка с негодованием повернулась ко мне:
- Что вам нужно? Чего вы добиваетесь?
- Ничего такого уж ужасного, - успокоила ее я. - Мне очень хочется, чтобы на приеме ты выглядела так же замечательно, как сегодня утром в дядином магазине! Мы с твоим отцом пойдем в мою комнату и там подождем тебя. Когда будешь готова, покажись!
Мы с Кингом поспешили выйти из комнаты, пока на нас не обрушился шторм сокрушительного отказа. Я надеялась, женское любопытство Лейлы придет нам на помощь.
Усевшись в кресло в моей комнате, Кинг с искренним удивлением проговорил:
- Я никогда не думал… Мне хотелось отшлепать ее, но вы так посмотрели на меня, что…
- Что вы перестали быть рассерженным отцом, - продолжила я. - Не ругайте ее слишком! Быть четырнадцатилетней трудно! Она уже не ребенок, но еще не взрослая, хотя отчаянно пытается убедить себя в этом. Для родителей это тоже нелегкое время. Уж я-то знаю! Наверное, путь к ней можно найти только через любовь - Лейла должна знать, что вы с ней и на вас можно рассчитывать!
Он смотрел на меня с тем теплым вниманием, которое всегда так сильно действовало на меня, и я начинала бояться, что больше не смогу сдерживаться.
Для нас было облегчением услышать стук захлопнувшейся двери, а мгновение спустя Лейла постучала в дверь моей комнаты. Когда я ей открыла, она робко вошла, подставив спину, чтобы я застегнула "молнию". В руках девочка держала коралловые бусы и серьги. Помогая ей их надеть, я заметила, что она успела причесаться. Ее губы были слегка намазаны коралловой помадой, и все… Юные светло-коричневые, как янтарь, глаза, не тронутые макияжем, были ясны и невинны.
Тем не менее в ней чувствовались неуверенность и затаенная тревога. Если Кинг не справится со своей задачей, если в его голосе проскользнет хоть одна фальшивая нотка, девочке будет нанесен непоправимый вред! Но он молчал - и правильно делал.
- Жаль, что не умею рисовать! - воскликнула я. - Как бы мне хотелось написать сейчас твой портрет!
Этот отзыв, естественно сорвавшийся с моих губ, также пришелся кстати. Лейла улыбнулась, а ее отец тихо присвистнул. Никаких похвал в адрес платья больше не требовалось. Он повернул ее, одобрительно кивнул и подмигнул ей, что, должно быть, давно служило им условным сигналом. Дочь внезапно бросилась к нему, превратившись из четырнадцатилетней девочки в десятилетнюю, и они горячо обнялись, словно заново открывая друг друга. Наблюдая за этой сценой, я поняла, как за это короткое время полюбила их обоих!
- Не плачь хоть теперь, цыпленок, - сказал он, с любовью похлопывая ее по плечу. - Ты испортишь себе личико! А теперь я сам должен поскорее переодеться! Но, если ты меня подождешь, я сочту за честь спуститься Вместе с тобой! Ну как?
- Договорились! - Отпустив отца, она повернулась ко мне. - Вы будете на ужине, да? Вы останетесь со мной, Джессика?
Мне понравилось, что Лейла легко назвала меня по имени.
- Я не собиралась присутствовать на ужине, - заколебалась я. - Меня никто не приглашал, и…
- Конечно же вы приглашены! - Голос Кинга звучал немного грубо, словно он боролся с собственными мимолетными эмоциями. - Мы оба рассчитываем на вас, Джессика!
- Тогда я обязательно приду, - от всей души пообещала я им обоим.
Лейла ускакала к себе в комнату, чтобы вытереть остатки слез, а Кинг задержался еще на мгновение.
- Спасибо, - тихо произнес он. - Если Кэтрин хоть пальцем ее тронет, я…
- Не говорите так и Лейле не показывайте ваших чувств к жене! Если вы скажете что-нибудь плохое о Кэтрин, вы просто восстановите дочь против себя!
- Знаю. Я буду осторожен, - пообещал он.
Когда он ушел, я быстро закружилась по комнате, чувствуя себя такой же счастливой, как Лейла, хотя причин для этого у меня было гораздо меньше. Я не рассчитывала, что Кэтрин легко сдастся и смирится с поражением, которое мы ей приготовили. И все же я шла на бал, я была влюблена! Сейчас мне больше всего хотелось закрыть глаза на опасность и несбыточность моих надежд.
Глава 13
Этим вечером все вокруг было окрашено в золотистые и красные тона от горящих по всей вершине холма факелов. Внизу, в гавани, прекрасным веером золотились электрические огни Шарлотты-Амалии. Вечер водяной лилии, ароматного жасмина и эхиноцереуса! Вечер раковины! Вечер Колумбеллы!
Когда я оделась, Лейла постучала в мою дверь, и ее отец, взяв нас обеих под руки, повел по лестнице вниз. Мое бесшабашное возбуждение прошло, и я снова вспомнила о Кэтрин.
Главный зал Хампден-Хаус был освещен мириадами свечей, защищенных от ветра высокими фонариками; буфетные столики ломились от соблазнительных деликатесов, некоторые из которых Кэтрин заказала с материка, в дополнение к тому, что вчера купила в Сен-Хуане. На этот неофициальный ужин она потратила невероятное количество денег, и я слышала, как Мод Хампден ворчала по этому поводу.
Когда мы втроем спустились вниз, между столиками уже медленно двигалась толпа женщин в вечерних платьях без рукавов и мужчин в светлых костюмах или в привычных для островов мадрасских шортах и пиджаках. В разных углах зала стояли и беседовали отдельные группы гостей. Я сразу же поискала глазами Кэтрин, но нигде ее не заметила. Мы, как и ожидали, несколько запоздали. Эдит заметила наше появление с удивлением и неудовольствием одновременно.
Неподалеку от лестницы Мод Хампден разговаривала с темнокожей парой, в которой я узнала сенатора и его жену. И у Мод, и у тети Джанет были друзья среди состоятельных жителей Виргинских островов, и я не переставала поражаться достоинству, в котором не было высокомерия, и спокойной сдержанности местных богатых пожилых женщин.
Увидев нас, Мод на мгновение повернулась, сделала комплимент Лейле и поцеловала ее в щеку. На меня она украдкой бросила торжествующий взгляд, словно поздравляя с победой.
Кинг быстро смешался с толпой, приветствуя друзей, а мы с Лейлой подошли к длинному столу, заставленному всевозможными яствами. По очаровательной традиции острова в середине его лежали цветы гибискуса, буген-виллей, огненного дерева. С цветами здесь можно было поступать расточительно - каждый день не стоило никакого труда срезать новый, свежий букет.
Появились Стив с Майком. При виде Лейлы лица братьев засияли. Меня тревожил старший из них - слишком уж он был неотразим и уверен в себе, чересчур щеголевато одевался, привлекая внимание женщин! Теперь он манящим взглядом оглядывал Лейлу, и я обрадовалась, увидев более искреннюю, удивленную улыбку Майка.
- Привет! - воскликнул он. - Вот это здорово!
Лейла улыбнулась ему дружелюбнее, чем обычно, и обратила на Стива свой полный нежности взгляд.
Мы наполнили тарелки и приготовились отнести их на террасу, но тут на лестнице появилась Кэтрин. Все ожидали, что она сделает именно так - появится. Разговоры у столов затихли, в комнате вдруг воцарилась неловкая, напряженная тишина.
Кэтрин возвышалась над, всеми нами, стоя на площадке в своем красном платье, как огненный столп. Ткань плотно облегала изгибы ее тела, менее округлые, чем у Лейлы, но достаточно соблазнительные. Когда она начала спускаться по лестнице, пышные оборки на коленях обнажали совершенство длинных стройных ног. Сегодня она собрала свои золотистые волосы в высокую причудливую прическу, под которой ее треугольное лицо казалось особенно прекрасным. На шее у нее висела цепочка с колумбеллой, ярко сверкающей на фоне красного.
Гости с приветственными возгласами плотно окружили ее, и она скрылась из поля нашего зрения. Повернувшись к Лейле, я увидела ее ослепленный взгляд, словно она слишком долго смотрела на солнце.
Взяв девочку за руку, я отвела ее от Стива, глаза которого теперь были прикованы к Кэтрин, и от Майка, уже начинавшего сердиться.
- Помни, кто ты есть, - шепнула я ей. - И никогда не забывай! Ты не твоя мама, и тебе не надо быть на нее новые брюки и рубашка, толстую талию опоясывал ярко-красный кушак, а черная голова оставалась непокрытой. Заметив его, Лейла ему помахала.
- Это Малколм, - пояснила она. - Один из лучших певцов Сент-Томаса. Держу пари, это Кэти его пригласила! Он всегда пост специально для нее.
Если Лейле и не понравились мои слова о Кэтрин, то сейчас ее возмущение прошло. Я надеялась, что посеяла в душе девочки сомнения, которые, если понадобится, уравновесят потерю уверенности.
Человек с гитарой улыбнулся нам и принялся тихо бренчать, что-то напевать под собственный аккомпанемент.
Возле меня появился Кинг, желая узнать, все ли в порядке, не надо ли мне чего-нибудь? Он хотел познакомить меня кое с кем из гостей, но я, краем глаза наблюдая за Лейлой, которая о чем-то оживленно говорила с Майком, помотала головой:
- Нет, если вы не возражаете, я лучше останусь! Он с благодарностью кивнул и удалился.
Алекс, выйдя на террасу, тоже подошел к нам и сделал комплимент Лейле. Сомнения, зародившиеся в ней, когда она увидела мать на лестнице, казалось, совсем рассеялись, и, когда Кэтрин снова появилась в окружении своей компании, в том числе и Стива, я почувствовала, что у девочки хватит сил сопротивляться всему, что ее мать скажет или сделает.
Кэтрин была в центре внимания всего общества, потому что накануне в Сен-Хуане ее ограбили. Похитители драгоценностей, охотящиеся за богатыми женщинами, были не такой уж редкостью в роскошных отелях на Карибском море, но жители Сент-Томаса приняли этот инцидент особенно близко к сердцу - ведь жертвой оказалась их землячка!
Я знала, что Кэтрин неусыпно следит за нами, хотя мы находились в отдаленной части террасы, и невольно задавалась вопросом: не побаивается ли она сравнения со своей прекрасной юной дочерью? Однако это было совершенно не так, потому что она начала постепенно приближаться к стене, возле которой мы сидели, потягивая кофе.
Увидев это, я глазами разыскала Кинга. Он был на другом конце террасы, рядом с Мод, и я заметила, что его внимание приковано к блестящей, огненно-красной фигуре, двигающейся к нам. В руках у Кэтрин ничего не было. Она поигрывала позолоченной раковиной и была такой ослепительно-блестящей, что я поняла: эта женщина нисколько не боится, что ее юная дочь может ее затмить.