В хадисоведении мы имеем дело с ал-Бухари, Муслимом, ат-Тирмизи, Абу Давудом ас-Сиджистани и ан-Насаи, которые принадлежали к числу авторов шести наиболее авторитетных суннитских сборников хадисов. Конечно же, передача хадисов в Иране была предметом гордости иранцев и даже их правителей. Например, эмир Систана Халаф б. Ахмад и саманидский эмир Бухары Исмаил с большой честью передавали хадисы.
Ученые-хадисоведы Ирана дошли в своих изыканиях до уровня извлечения общих принципов и правил, которые они назвали "хадисоведением" и стали преподавать в своих медресе, посвятив этому немало книг. Этот момент является важным шагом в истории этой науки в связи с переходом от передачи хадисов к толкованию их смысла.
Первая книга, посвященная этой науке, была написана Мухаммадом ар-Рамхурмузи, а после нее следует книга "Познание хадисоведения" Абу Абдаллаха ан-Нишапури, одного из крупнейших хадисоведов в исламской истории.
В области фикха иранцем был Абу Ханифа, который ввел в фикх независимое суждение факиха и аналогию, установив в этой сфере принципы и правила, как и в других науках.
В математике и рациональных науках самое видное место занимают соответственно Ал-Хорезми и ал-Бируни (знаток рациональных наук, первым предложивший компаративный метод научного исследования). Также можно упомянуть такого великого математика как Омар Хайям.
В медицине выделяется Мухаммад б. Закариййа ар-Рази, прославившийся в сфере практической медицины. Его новаторство заключалось в фиксации и толковании своих наблюдений, что прежде не имело прецедентов. Важнейшей его особенностью был интерес и внимательное отношение к осложнениям, вызываемым болезнями. В XVI веке Ap-Рази стал известен в Европе, а его исследования, посвященные оспе и брюшному тифу, были опубликованы в 1848 г. в Лондоне. Ap-Рази пользовался уважением у саманидского эмира Мансура б. Нуха, для которого он написал книгу "Ал-Мансури", посвященную теоретическим и практическим вопросам врачебной науки.
Одним из учеников Ap-Рази, заслуживающих отдельного упоминания, является Али б. Аббас ал-Маджуси, который родился в Ахвазе, а его отец и дед были, по всей видимости, зороастрийцами. Своей славой он обязан сочинением книги, которую написал для дейлемитского эмира Адуд ад-Даула и которая представляет собой нечто среднее между двумя книгами его учителя – подробного труда "Ал-Хави" и краткой "Ал-Мансури". К другим ученым, оставившим после себя сочинения по медицине, можно отнести Али ат-Табари, который родился в 850 г. Он был сыном иранского астронома христианского вероисповедания ат-Табари. Сообщается о том, что он был первым, кто перевел на арабский язык книгу Птолемея "Альмагест". Он жил в Багдаде под защитой халифов, пока не принял ислам. Своей славой он также обязан книге под названием "Сад мудрости" – важному труду по медицине, при написании которого автор использовал греческие и индийские источники.
Что касается Ибн Сины, чья слава в равной степени достигла Востока и Запада, он написал медицинский трактат "Канон врачебной науки", а также был знаменитым философом. Он обучался наукам только в Бухаре и почерпнул свой багаж философских знаний в этом городе. Ибн Халликан считает, что сочинения Ибн Сины включают в себя около ста малых и крупных трудов.
В конце концов мы подошли к Имаму ал-Газали, который считается предводителем всех исламских мыслителей. Сочинения ал-Газали представляют собой полное отображение того состояния, в котором находились наука и культура в его эпоху.
Индийский историк Худа Бахш в книге "Исламская цивилизация" пишет: "Научные и практические открытия, а также философские воззрения наряду с поощрением со стороны халифов сформировали свободу мысли, а философские воззрения позволили религиозным ученым двигаться в направлении запросов их времени. Ибн Халдун говорит, что Ал-Газали и Фахр ар-Рази были первыми, кто стал применять логику в религиозных диспутах. Ал-Газали был одним из выдающихся мыслителей, живших во времена Низам ал-Мулька и пользовавшихся его покровительством и уважением. Хотя он и пользовался книгами Ибн Сины, его слава превзошла славу его учителя".
Такое обилие выдающихся иранских ученых позволяет некоторым считать, что научные знания арабов формировались исключительно неарабами, и хотя они были наилучшим образом использованы именно иранцами, истина состоит в том, что арабы не занимали пассивного положения в сфере науки, внося достойный вклад в формирование своего наследия. В истории науки и литературы им принадлежат блестящие труды, которые никто не может оспаривать.
Все исследователи единогласно считают, что арабская цивилизация является величайшей цивилизацией, которую только видел средневековый мир, а достоинство арабов было зримым не только для европейцев, но и для всего человечества. Например, арабы создали великую и обширную державу, чего добились очень немногие народы. Куда бы ни пришли арабы, они приносили с собой безопасность и стабильность, распространяя такие высокие ценности, как толерантность, братство и равенство, а исламский мир превратился в центр мировой цивилизации благодаря арабскому влиянию.
В реальности, когда арабы выступили в VII веке за пределы Аравийского полуострова, чтобы создать свое великое движение в области науки, они не имели устоявшейся цивилизации, но обладали куда более важными ценностями – интересом к знанию и способностью пользоваться достижениями различных цивилизаций, с которыми им приходилось сталкиваться. Поэтому они сумели включить эти цивилизации в лоно арабской культуры и растворить в ней. Таким образом они пользовались цивилизационными достижениями Ирана, Греции и Индии, переводили их книги и сумели заложить фундамент цивилизации, которая поистине является арабо-исламской.
Правильно было бы сказать, что жизнь человечества строится на взаимном влиянии народов друг на друга. Гордость народа состоит в том, чтобы делиться с другими народами, но и восприятие чего-либо у других не является пороком, потому что воспринимающий народ также может гордиться тем, что понял, переварил и усвоил воспринятое. Человечество состоит из отдельных людей, а культура человечества представляет собой то самое неделимое целое, которое будущее поколение прибавляет к наследию прошлых поколений.
Итальянский востоковед Альдо Мьели пишет: "Было бы несправедливо считать, что арабы не прибавили ничего нового к тому знанию, которое до них дошло, поскольку верно и обратное. Если в этой области предприняты какие-либо шаги, и мы посмотрим на огромную массу оставшихся от них книг, мы поймем, что эти шаги не менее значимы. Поэтому было бы неправильно говорить, что роль арабов ограничивалась лишь передачей знаний".
Иранцы сумели в III в. х. (IX в.) создать местные государства, независимые от Аббасидского халифата, а также возродить свой национальный язык. Как мы видим, персидский язык обретает новую жизнь, но на этот раз проявляет себя в ином виде, смешавшись с арабским языком в плане лексики, терминологии, грамматики, метрики и рифмы. С тех пор исламский фарси претерпел мало изменений, так что, как мы видим сегодня, не сильно отличается от языка наиболее ранних текстов, за исключением некоторых терминов, которые не имеют особого отношения к основам и правилам языка. Таким образом, этот язык называют новоперсидским, или исламским фарси, отличая его от древнеперсидского, который использовал пехлевийскую письменность. Этот язык быстро распространился по всем исламским странам, оказав значительное влияние на два других языка – тюркский и урду. Именно поэтому ориенталисты называют его в связи с его распространением по всей Азии "французским языком Востока", сравнивая с распространившимся по всей Европе французским.
Персоязычные поэты и писатели сочиняли свои стихи и писали свои произведения на этом языке. Наряду с этим чисто арабским наследием, которое внесло свою лепту в интеллектуальный склад иранцев, имеется и другое достижение, к которому иранцы пришли благодаря своему национальному языку в III в. х. (IX в. – Примеч. пер.), находясь под властью арабов. Например, можно упомянуть такого великого иранского поэта, как Фирдоуси, который сочинил поэму "Шахнаме", включавшую шестьдесят тысяч бейтов, возродил в ней славное прошлое иранцев и описал их историю, величие и великолепие с самых древних времен вплоть до победы арабов в Иране. В этом произведении он рассказал истории о героизме и любви в блестящей поэтической форме, указывающей на глубокое поэтическое воображение. Точно так же Хайям, который прежде всего был астрономом, а не поэт, сочинил ради спокойствия и спасения от мучительных размышлений свои "Руба’иййат", даже не ведая о том, что именно эти стихи сделают его имя бессмертным, ибо в них он рассуждает о смысле жизни, рассматривая ее без всяких церемоний и ханжества.
В монгольский период, несмотря на все разрушения, иранская цивилизация находилась на пике своего развития, потому что исчезновение этого ценного наследия было невозможно даже при столь разрушительном нашествии. Русский востоковед Бартольд писал в своей книге "История иранской цивилизации": "И если можно сказать, что Персия когда-нибудь занимала первое место по культурной важности и стояла во главе всех стран в культурном отношении, то это был именно монгольский период". Этот пассаж справедлив по той причине, что четыре великих иранских поэта – Аттар, Руми, Саади и Хафиз – жили в тот самый период, и их труды сохранились навечно как высшие образцы искусства. В этот период также были написаны наиболее ценные и крупные энциклопедические исторические труды, значимость которых определялась обилием материалов, изучением деталей, широтой исследования и критикой источников.
В VII в. х. (XIII в.) мусульмане-иранцы контролировали торговлю между Китаем и монгольскими владениями, и иранцы присутствовали в войске Чингисхана вплоть до завоевания Востока. По сути, иранцы-мусульмане были крупнейшими торговыми и культурными представителями тюрко-монгольского мира. Слово "сарт", "сартак" или "сартавул", заимствованное ранее тюрками у индийцев и означавшее "торговец", впоследствии стало названием, которое тюрки и монголы дали иранцам.
Исмаилитские крепости предназначались не только для осуществления переворотов, нападений и политических заговоров. В них также решались цивилизационные вопросы, а в крепости Аламут работали ученые, оказавшие великие услуги науке и культуре Ирана в монгольский период. Одним из них был Насир ад-дин ат-Туси, автор важных сочинений по философии, геометрии, математике, истории и вероучению.
Ат-Туси был величайшим после Ибн Сины ученым, занимавшимся рациональными науками. Этот великий деятель спас исламское наследие от монголов и поступил на службу монгольским правителям в Иране и Ираке, став одним из их доверенных людей. Он заведовал в то время делами вакфов и сумел открыть с их помощью медресе и научные училища, собрать ученых и открыть вместе с ними крупную обсерваторию в Марате. К тому же одной из его заслуг является открытие при этой обсерватории библиотеки, содержавшей четыреста тысяч книг.
Бартольд также указывает на положение и место, которое занимала иранская цивилизация в монгольский период, несмотря на все нанесенные ей разрушения: "Сирия, благодаря победам египетских султанов, избежала монгольского завоевания; тем не менее, разоренная монголами Персия оставалась средоточием культурного прогресса, даже продолжала оказывать влияние на Египет; именно в эту эпоху в государственной жизни Египта арабские названия должностей все более вытесняются персидскими. Для Египта период XIII–XV вв. был периодом усиленной строительной деятельности; но, по мнению специалистов по истории искусства, персидская архитектура оказала больше влияния на архитектуру Египта, чем наоборот".
Этот великий ученый в другом фрагменте своей книги восхваляет Египет и его роль в сохранении исламского наследия и говорит о том, что в исламский период, как и в предыдущие эпохи, Египет обладал преимуществом перед другими восточными странами с точки зрения литературных достижений. Исследователи находят в Египте труды по истории и географии, а также древние документы, сохранившиеся со времен раннего ислама, которые не идут ни в какое сравнение с произведениями других мусульманских стран, однако в плане влияния на другие народы Каир проигрывал Багдаду и Ирану.
Если обратиться к персидской прозе, мы видим, что в области фармакологии и фармацевтики имеются настоящие шедевры в виде таких авторитетных трудов, как "Основы о принципах лекарств" ал-Харави.
Ал-Харави был врачом, который жил в Герате при саманидском эмире Мансуре б. Нухе (360–365 гг. х.). Его книга является наиболее ранним образцом персидской прозы. В ней Ал-Харави достаточно подробно описывает различные лекарства, опираясь не только на персидские, индийские и сирийские источники, но и используя собственный опыт.
Книга "Украшение известий", написанная Ибн Даххаком в 440 г. х. (1048 г.), содержит рассуждения о греческой науке и антропологии, а также религиозных представлениях у разных народов. В ней не только имеются различные сведения по географии, но и рассматривается политическая история Тахиридов, Саффаридов, Саманидов и Газневидов до эпохи эмира Маудуда б. Мас’уца. По всей видимости, автор является учеником ал-Бируни и несколько раз упоминает о нем, сообщая, что услышал от него множество сведений. Бартольд часто ссылается на эту книгу в своей работе "Туркестан в эпоху монгольского нашествия".
В сельджукский период мы видим путевой очерк Насира Хосрова – выдающегося ученого, поэта и писателя, считавшегося одним из проповедников исмаилизма, который обращал особое внимание на Египет, и его путевые заметки представляли собой рассказ о его путешествиях в эту страну. За семь лет, проведенных в Египте, он посещает также Хиджаз и Малую Азию, фиксируя все сведения и свои наблюдения, касающиеся политического, социального, культурного и географического положения этих территорий. Его сведения включают в себя описание городов, которые он посетил, а также зданий, крепостей, даты постройки важных зданий. Насир Хосров рассказывает о Египте, правлении Фатимидов, богатстве и безопасности, которые царили тогда в этой стране.