Больше всего, Джон, я хочу уехать от твоей кузины, потому что она не любит меня. Я это знаю и ненавижу ее, хотя и пытаюсь это скрыть... Я ненавижу и боюсь ее... не знаю почему. Джон, я хочу убежать отсюда. Дело не в том, что она испытывает ко мне антипатию. "Антипатия"- неточное слово. Она презирает меня. Ты не поверишь в то, что она презирает меня, потому что с первого момента моего появления здесь она проявляет ко мне доброту, но я знаю, что она презирает меня,- я чувствую это. Она презирает меня так же, как она презирала Софию.
Сара положила гребень на столик и поглядела на баночку с жидкими тенями для век.
Лучше не думать о Софии. Но вся эта ложь, Джон, вся эта ложь. А ты уверял, что она умерла в результате несчастного случая. Ты лгал, лгал ради Мэриджон... О Боже, я хочу уехать отсюда, уехать поскорей. Пожалуйста, Джон, увези меня отсюда, потому что мне страшно, я хочу покинуть Бариан...
Она вышла в коридор. Там было прохладно; она прикоснулась горячей рукой к гладким перилам. Спустилась вниз, прошла через холл в гостиную.
Человек, находившийся там, повернулся лицом к Саре, и она увидела то, что было скрыто от нее, когда она слушала беседу, доносившуюся до второго этажа. Она увидела насмешливые, ироничные губы, большие голубые глаза, показавшиеся ей искренними и честными, некогда сломанный нос; от левого виска к челюсти тянулся след от пластической операции. Возле рта залегли складки, обещавшие со временем углубиться. Других указаний на то, что человек испытал в своей жизни боль и страдание, не было. Он выглядел старше Джона, но ненамного. Пережитое не состарило его, не придало его лицу усталого, изможденного выражения.
Сара замерла, глядя на мужчину. Она внезапно потеряла дар речи. Спустя несколько секунд она осознала, что он тоже испытывает трудности, подыскивая вступительную фразу.
- Господи! - произнес он наконец, и его голубые глаза изумленно округлились.- Ты так молода! Я думал, ты ровесница Джона. Никто не сказал мне, что ты так молода.
Она смущенно улыбнулась.
- Не так уж я и молода.
Он тоже улыбнулся, больше ничего не говоря; в его глазах застыло легкое удивление. "О чем он думает? - спросила она себя.- Показалась ли я ему похожей на Софию?"
- Где Джон?- спросила она, не зная, что еще сказать.
- Он отправился искать тебя.
- Да? Я, видно, разошлась с ним.
Она взяла сигарету; мужчина дал ей прикурить.
- Когда вы приехали?
- Примерно полчаса тому назад. Дома был только Джастин, он отправился в бухту сообщить всем о моем прибытии. Похоже, меня не ждали к ленчу... Джон сказал мне, что вы сегодня днем собираетесь навестить его старых друзей, живущих в Пензансе.
- Да?
Она вспыхнула и рассмеялась.
- Я не видела Джона после завтрака. Он ездил с Мэриджон в Пензанс за покупками...
- О, должно быть, у него появились какие-то планы, когда он вернулся в Бариан. Я размышлял о том, чем занять себя. Мэриджон решительно заявила, что у нее "есть дела", Джастин поехал на ее машине в Сент-Ивс, и я остался один. Может быть, я искупаюсь или займусь греблей, если у меня появится спартанский настрой. Обычно я плаваю только в Средиземном море... О, вот и Джон! Он, верно, решил, что ты все же не заблудилась... Джон!
Мужчина вышел сквозь раскрытую стеклянную дверь на лужайку, подняв руку в жесте приветствия. Когда он вновь заговорил, Сара услышала в его голосе прежние небрежно-циничные нотки:
- Джон, почему ты скрыл от меня, что твоя новая жена так молода и хороша собой?
IV
- Я не хочу ехать,- сказала она Джону.- Можно, я останусь? Я ужасно устала.
В спальне было тихо, жалюзи на окнах отбрасывали тень.
- Как хочешь,- сказал Джон.- Утром в Пензансе я случайно встретил приятеля - когда-то мы вместе занимались бизнесом. Он пригласил меня покататься днем на его моторной лодке. Я подумал, ты получишь от этого удовольствие.
- Извини, Джон.
- Конечно, ты должна отдохнуть, если устала. Не беспокойся. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Может быть, Мэриджон поедет со мной,- сказал Джон.- Я спрошу ее.
- Она сказала Максу, что занята.
- Это, вероятно, был вежливый предлог, чтобы не развлекать его. Посмотрим, что она скажет.
- Джон, если ты не хочешь ехать один, я...
- Нет, нет. Полежи, отдохни. Это важнее. Но мне придется поехать к приятелю и посмотреть его новую моторку - я обещал. Если Мэриджон откажется, я отправлюсь один.
Расстроенная Сара осталась ждать на втором этаже; Джон спусился вниз поговорить с Мэриджон; когда он возвратился, Сара узнала, что Мэриджон отказалась ехать с ним.
- Я вернусь часам к шести.- Прежде чем покинуть комнату, Джон поцеловал Сару.- Желаю хорошо поспать.
Но поспала она неважно. Потом Сара надела слаксы, рубашку и спустилась вниз. Джастин уехал в Сент-Ивс, Мэриджон отдыхала на подвесном диванчике в саду с ручкой, бумагой и письмами, которые требовали ответа. Алекзандера нигде не было видно.
Чтобы не попасть на глаза Мэриджон, Сара покинула дом через заднюю дверь; она направилась к горному склону, расположенному за Барианом. Через пять минут она уже была на берегу бухты.
Алекзандер не стал заниматься греблей. Сняв рубашку и ослабив шнурки на туфлях, он грелся на солнце, сидя на камне лицом к морю с книгой в руках и темными очками на носу. Макс заметил приближающуюся к нему девушку и помахал ей рукой.
- Привет,- сказал он.- Я думал, ты прилегла отдохнуть.
- Я решила не терять отличный день.
Она не воспользовалась протянутой им рукой и самостоятельно забралась на камень рядом с Максом. Прилив продолжался; под ними, разбиваясь о рифы, пенились волны.
- Понимаю,- сказал Алекзандер.
Она заметила, что он уже успел где-то загореть. Вероятно, он был летом за границей. Грудь и плечи Макса были мускулистыми, но начали заплывать жиром. Она вдруг вспомнила мощное тело Джона, его развитую мускулатуру, и подумала о том, как часто в прошлом Макса сравнивали с его другом и как часто это сравнение оказывалось для него нелестным.
- Расскажи мне о себе,- попросил Алекзандер, закрыв книгу и взяв сигарету.- Как ты очутилась в этой забытой Богом стране - Канаде?
Она заговорила Сначала ей мешала застенчивость, но постепенно Сара расслабилась, слова потекли легче. Он помогал ей своей раскованностью к непринужденностью.
- Я был связан с автогонками почти всю мою взрослую жизнь,- небрежно произнес он, когда она спросила Макса о его увлечениях.- Это кошмарное занятие. Человек платит за удовольствие от вождения быстроходной машины и запаха горелой резины тем, что постоянно играет в рулетку со смертью. Я, кажется, устал от этого.
- Чем ты собираешься заниматься?
- Это зависит от того, как долго я проживу,- лаконично ответил он.- У меня проблемы с сердцем. Вероятно, буду продолжать в том же духе и платить за это свою плату, пока не помру.
Сара не знала, что сказать. Она заметила, что его раскованность и небрежность тона, похоже, были наигранными.
- Должно быть, ты испытываешь странные чувства, вернувшись сюда,- сказала Сара после паузы.- Ты рад, что приехал в Бариан?
- Мне приятно снова увидеть Джона,- произнес он наконец.- Мы когда-то разошлись в разные стороны. Я удивился, когда он позвонил и сказал, что хочет восстановить дружеские отношения... Ты ведь знала о нашей ссоре?
- Да,- без колебаний солгала она.- Джон говорил мне.
- Говорил? Да, наверно.
Он лениво поиграл обложкой книги.
- Узнав, что он возвращается в Бариан, я, честно говоря, удивился. Удивился настолько сильно, что не устоял, когда мне представился такой шанс, перед соблазном приехать сюда; мне захотелось понять, почему он вернулся в Бариан.
"Супер" книги был слегка надорван; Макс задумчиво оторвал от него маленький кусочек в форме треугольника.
- Я не знал, что Мэриджон живет здесь.
- Джон очень хотел повидаться с ней до отъезда в Канаду.
- Да,- согласился Алекзандер.- Ты права.
- Джон мне все рассказал.
Он бросил на Сару пристальный взгляд.
- О чем?
- О нем и о Мэриджон.
- Я не знал,- произнес Алекзандер,- что тут есть о чем рассказывать.
- Ну...- она внезапно растерялась; Сара не сразу нашла нужные слова.- Он сказал, что был очень дружен с ней, они провели вместе часть детства.
- О, понимаю. Он зевнул.
- Да, они очень дружили.
Саре на мгновение показалось, что он больше ничего не скажет, о вдруг Макс произнес:
- Что ты думаешь о Мэриджон?
- Я...
- София ненавидела ее; об этом тебе Джон тоже говорил? Это, правда, не имело большого значения, Джон был готов поклоняться земле, по которой ходила София: она везде чувствовала себя как дома. Могла говорить и делать все, что угодно. Приятное положение для женщины, верно? К несчастью, София не понимала, как ей повезло: она злоупотребляла своим статусом до того дня, когда она обнаружила, что от неге ничего не осталось, а любящий муж превратился в чужого ей человека.
Он сделал затяжку и посмотрел на воду, разбивающуюся о скалы в нескольких метрах от неге и с шипением откатывающуюся назад.
- Джон наверняка говорил тебе об этом.
Волны снова набежали на гальку, забурлили возле скал.
- Я жалел Софию,- сказал через не которое время Алекзандер.- Думаю, я был единственный человеком, испытывавшим к ней жалость. Мэриджон презирала ее; Джон ехал к ней абсолютно равнодушен; Майкл, этот добропорядочный гражданин, столп общества, всегда смотрел свысока на сексапильную иностранку с кошачьей моралью! Но я жалел ее. Ты знаешь, все кончилось плохо. Она не понимала причин подобного отношения к ней, не знала, что ей делать. Да и что она могла поделать? Внешних поводов для бунта не было. Она не застала Джона в постели с другой женщиной. Он не хлестал Софию плетью дважды в день. Не было ничего осязаемого, никаких реальных поводов для недовольства, ничего такого, что позволяет сказать: "Это уже чересчур! Немедленно прекрати!" Она внезапно обнаружила, что любящему мужу нет до нее дела; она не понимала, как это произошло.
- Может быть, она это заслужила. Если София постоянно изменяла Джону...
- Да нет, все было не так! Она вела себя как избалованный ребенок, хмурилась, жаловалась, но не и изменяла ему. Флиртовала на вечеринках, раздражала Джона своими выходками и причудами, но не изменяла ему. Был ли у нее шанс изменять ему, находясь безвылазно в этом забытом Богом уголке? И вообще, несмотря на свои жалобы, она находила Джона весьма привлекательным, ей нравилось быть объектом поклонения и обожания. Лишь осознав, что она потеряла Джона, она изменила ему, надеясь вернуть назад. Сара уставилась на Макса.
- Он словно ничего не замечал. Она дразнила его, а он остался равнодушным. Проявляла изобретательность, стараясь вернуть Джона в свою постель, а он не реагировал на ее ухищрения. Это стало ужасным испытанием для Софии, чьим единственным оружием была ее сексуальная привлекательность. Когда она осознала свое бессилие, у нее не осталось ничего - она подошла к концу пути. А он по-прежнему оставался равнодушным.
- Он...
Слова застряли в горле Сары.
- Он, верно, мало ее любил. Если бы он любил ее по-настоящему...
- Ему было наплевать на нее.
Макс бросил сигарету в небольшую лужицу, образовавшуюся среди камней; окурок с шипением потух.
- Я расскажу тебе, что случилось, и ты все поймешь.
В тот уикэнд я приехал в Бариан с подругой, которую звали Ева. У нас был роман, полагаю, Джон говорил тебе об этом, но к тому моменту он уже начал угасать. Мы прибыли вечером в пятницу, неважно провели вместе ночь и крепко поссорились за завтраком. Не лучшее начало уикэнда у моря! После ссоры Ева заперлась в своей комнате, а я решил прокатиться вдоль побережья до Сент-Ивса или съездить в Пензанс. Вождение автомобиля действует на меня успокаивающе после неприятных сцен.
Когда я садился в автомобиль, из дома вышла София. Господи, я и сейчас вижу ее точно живую! На ней были узкие черные слаксы в обтяжку и то, что американцы называют "гальтером" - миниатюрная вещица, прикрывающая бюст и оставляющая открытым живот. Значительная часть ложбинки между грудями также была выставлена на всеобщее обозрение. Ее волосы были распущены, они падали на плечи - этот стиль ввела в моду Бриджит Бардо. "О, Макс! - широко улыбаясь, сказала София.- Ты едешь в Сент-Ивс? Возьми меня с собой!" Ее слова прозвучали как приглашение в постель. Я замер в растерянности, потом пробормотал "пожалуйста" или что-то в этом роде. Джон, появившись в дверях, окликнул Софию, но она не отреагировала и устроилась поудобнее на сиденье.
"София,- произнес он, подойдя к машине.- Я хочу поговорить с тобой".
Пожав плечами, она заявила, что едет со мной в Сент-Ивс купить моллюсков к обеду. Джон повернулся ко мне: "Ты пригласил ее или она напросилась сама?"
"Джон, дорогой,- опередила меня София,- ты выставляешь себя на посмешище". У нее была забавная привычка растягивать гласные при волнении; в такие моменты иностранный акцент усиливался.
Джон задрожал от ярости. Я стоял и растерянно смотрел на него. "Это ты выставляешь себя на посмешище! - закричал он..- Думаешь, я не заметил, как ты флиртовала вчера вечером с Максом? Думаешь, Ева этого не заметила? Почему, по-твоему, они поссорились утром? Я не допущу, чтобы моя жена вела себя при гостях, точно шлюха. Либо ты выйдешь из машины и перестанешь вести себя, как проститутка, либо я положу конец этим твоим уикэндовским приемам раз и навсегда".
"Послушай, Джон",- попытался вмешаться я, но он не стал меня слушать. Я хотел плеснуть масла на бушующие воды, но мои усилия были напрасными.
"Это нелепо! - София тоже вышла из себя.- Твоя ревность просто смешна! Я хочу купить моллюсков к обеду, Макс едет в Сент-Ивс - почему бы ему не подвезти меня? Почему?"
Конечно, такая постановка вопроса подразумевала, что Джон раскипятился из-за пустяка. Но она сидела на переднем сиденье лоего автомобиля с распущенными волосами, падающими ей на плечи, и бюстом, торчащим из гальтера, ее губы были обиженно поджаты. Господи, любой мужчина на месте Джона имел право заподозрить что угодно!
"Тебе лучше остаться, София! - сказал я.- Я куплю тебе моллюсков. Скажи мне, какие тебе нужны". "Нет,- заявила она,- я поеду с тобой".
Возникла крайне неловкая ситуация. Я не знал, что мне делать, София смотрела на Джона, он - на нее, я пытался придумать, как мне потактичней ускользнуть. И тут у двери дома кто-то чихнул. Это был ребенок. Он, полагаю, слушал наш разговор, пытаясь разуметь, что происходит. Чихнув, мальчик повернулся к двери, чтобы зайти в дом, но Джон окликнул его, и он покорно подошел отцу.
"Прогуляемся, Джастин, к Плоским Скалам.- Джон взял сына за руку.- Мы идет к Плоским Скалам".
Больше он ничего не сказал. День был жаркий, вроде сегодняшнего; купив моллюсков, мы остановились возле одной из бухт, чтобы искупаться. Я забыл название бухты. Она была маленькой и безлюдной. Попасть в нее можно было только во время отлива.
Я не ищу себе оправданий. Я занимался любовью с женой моего лучшего друга - оправдать это нельзя ничем. Да, София сама предложила искупаться, она знала эту бухту; София сняла с себя всю одежду и первой коснулась меня руками, ну и что? Думаю, обладай я хоть граммом порядочности, я бы твердо сказал "нет", но я не сделал этого. Наверно, я не слишком порядочный человек. Были и другие причины... Понимаешь, Джон часто отнимал у меня то, что принадлежало мне. Он какое-то время интересовался автоспортом; когда я свел его с нужными людьми, оказалось, что он водит спортивную машину лучше, чем я, и они стали проявлять к нему больший интерес, нежели ко мне. Возникали и другие ситуации... Тут не было вины Джона. Так уж он устроен. Но я начал злиться, во мне накапливалась обида, в которой я едва признавался себе. Когда мне представился шанс овладеть его женой, я не испытал колебаний.
Мы вернулись в Бариан часам к четырем. Там было очень тихо. В первый момент мы подумали, что все куда-то ушли, затем мы услышали звуки пианино.
"Он сумасшедший! - изумилась София.- Сидеть у пианино в такой чудесный день!"
Пройдя по коридору, она открыла дверь музыкальной комнаты. "Джон",- произнесла она и смолкла. Я подошел к ней, чтобы посмотреть, почему она замолчала, и увидел, что Джон бы не один. С ним находилась Мэриджон.
Я не могу описать, насколько странной показалась мне эта сцена. Счастливая, умиротворенная Мэриджон сидела на диване у окна. Джон находился у инструмента. Их разделяло расстояние в два метра.
"Привет,- обратилась Мэриджон к Софии; ее глаза были голубыми, ясными, немигающими.- Тебе удалось найти моллюсков в Сент-Ивсе?"
Я навсегда запомнил тон, которым она произнесла эти слова, потому что впервые осознал, как сильно она презирает Софию.
"Где Майкл?"- спросила София. Мэриджон ответила, что не имеет об этом понятия. "Разве он не ловит рыбу?" - сказал Джон. Они оба рассмеялись, и Джон снова заиграл.
Нас словно не существовало.
"Я схожу в бухту с Максом",- сказала вдруг София. "Да?"- отозвался Джон, перевернув одной рукой страницу с нотами.
"Смотри не обгори,- предупредила Мэриджон.- Солнце сегодня жаркое, верно, Джон?"
"Очень жаркое",- согласился Джон; он продолжал играть, не поднимая головы.
Мы ушли. София была в ярости, хотя ничего не говорила. Прибыв на берег, мы обнаружили, что ребенок следовал за нами; София сорвала свою злость на нем, она отослала его назад в дом. Несчастный мальчик! У него был такой встревоженный, растерянный вид. Он побрел вдоль берега и вскоре скрылся из виду за скалами.
Мы искупались; София заговорила о Мэриджон и в конце концов стала плакать. "Терпеть ее не могу,- заявила София.- Когда она приезжает сюда, все идет наперекосяк". Я спросил, что плохого сделала Мэриджон, и София не смогла мне ответить. Она лишь заплакала еще сильнее. На самом деле ничего не было, вот что озадачивало. Объяснять было нечего.
Я попытался успокоить Софию, обнял ее, и случилось наихудшее - Ева услышала, что я вернулся из Сент-Ивса, и спустилась вниз, чтобы поискать меня. Она застала меня на "месте преступления"- вспыхнула новая ссора; Ева убежала в Бариан. Вечером Она не вышла к обеду.
Обед прошел напряженно. София решила проследить за приготовлением пищи, мы появились в столовой не вместе; было ясно, что она хочет сыграть роль хорошей хозяйки, оживленной и разговорчивой; она делала вид, будто ничего не случилось. Я подыгрывал ей как мог, иногда к нам, помню, подключался Майкл. Но Мэриджон и Джон не раскрывали рта. Со временем за столом установилась гнетущая тишина. Это трудно описать. Всеобщее молчание действовало на нервы. Если бы хоть кто-то говорил, ситуация не была бы столь тягостной. В конце концов и София смолкла, я не знал, что еще сказать, Майкл тоже притих. В комнате воцарилась тишина. И тут Мэриджон заговорила.