- Никогда не довольствуйся тем, что есть, Керенса, дорогая моя. Это неразумно. Давай начнем твое обучение, не откладывая. Вот так…
Он готов был схватить меня, но я сердито отстранила его. Он пожал плечами.
- Надо сначала поухаживать? Но, Керенса, это такая напрасная трата времени Ты не думаешь, что мы уже и так много времени упустили понапрасну?
Я сердито сказала:
- Я тут работаю… к несчастью. Но это не значит, что я ваша служанка. Имейте это в виду… пожалуйста.
- Да что ты, Керенса, разве ты не знаешь, что все, чего я хочу, - это доставить тебе удовольствие?
- Ну, тогда все просто. Если вы будете держаться от меня подальше, я охотно буду держаться подальше от вас - и это доставит мне огромное удовольствие.
- Как сказано! С каким видом, каким тоном! Не ожидал от тебя такого, Керенса. Так я не получу даже поцелуя? Что ж, теперь я буду здесь… и ты тоже. Под одной крышей. Ну, разве не приятная мысль?..
Он ушел, но в глазах у него светилась угроза. Замка в двери моей комнаты не было, и я встревожилась.
На следующий день после обеда Джастин, Джонни и леди Сент-Ларнстон удалились в гостиную ее светлости, где состоялся долгий и серьезный разговор. Хаггети, который подавал им туда вино, рассказал нам на кухне, что мистера Джонни обсуждали со всех сторон и очень серьезно решали, что с ним будет дальше. Казалось, все были этим озабочены, кроме Джонни.
Я убирала одежду Джудит, когда она пришла. Она велела, чтобы я снова расчесывала ей щеткой волосы. Это ее успокаивало. По ее словам, у меня были просто волшебные пальцы. Я обнаружила у себя талант делать прически. Из всех обязанностей камеристки эта получалась у меня лучше всего. Я пробовала делать Джудит различные прически, а потом повторяла то же самое на своих волосах. Это ей очень нравилось, и поскольку она была щедра по натуре, то часто делала мне небольшие подарки и старалась меня порадовать, если не забывала, но обычно ее мысли были заняты лишь мужем.
В тот вечер, когда я, как обычно, стелила ей на ночь постель, она казалась чем-то довольной.
- Вы знаете о неприятностях с мистером Джонни, Керенса, - спросила она.
- Да, мадам. Я слышала о них.
Она пожала плечами.
- Неприятно. Но неизбежно. Он не такой, как… его брат.
- Да, мадам. Трудно найти двух более непохожих братьев.
Джудит улыбнулась; она казалась покойнее, чем когда бы то ни было. Я заплела ей волосы в косы и уложила их вокруг головы. В своем свободном пеньюаре она выглядела очень привлекательной.
Я сказала ей:
- Вы очень красивы сегодня, мадам, - потому что чувствовала необходимость подбодрить ее; может, после того, что услышала от прислуги за столом.
- Спасибо, Керенса, - сказала она.
Вскоре после этого она меня отпустила, сказав, что в этот вечер я ей больше не понадоблюсь.
Я прошла в комнату к Меллиоре; она сидела у окна и глядела на залитый лунным светом сад. Рядом на столике стоял поднос - символ ее одинокой жизни.
- В кои-то веки ты свободна, - сказала я.
- Ненадолго, - она поморщилась. - Через несколько минут мне надо идти сидеть с сэром Джастином.
- Они заставляют тебя слишком много работать.
- Ну, что же.
У нее был сияющий вид. Вид влюбленной женщины, подумалось мне. Ох, Меллиора, забеспокоилась я, боюсь, ты станешь очень уязвимой.
Она продолжила:
- Бедный сэр Джастин. Просто ужасно видеть его в таком угнетенном состоянии и думать, каким он был раньше. Мне вспоминается папа…
- Несправедливо, что тебе приходится помогать ухаживать и за этим стариком, - сказала я.
- Могло быть и хуже.
Да, подумалось мне. Тебя могли заставить работать как лошадь и в доме, где не было бы Джастина. Ты ведь это имела в виду?
И тут я спросила себя, какими же стали наши отношения с Меллиорой? Раньше я обязательно сказала бы ей вслух то, о чем сейчас подумала. Не то чтобы мы изменились. Просто сложившиеся опасные обстоятельства были слишком деликатны, слишком важны для Меллиоры, чтобы она захотела обсуждать их или посоветоваться, даже со мной.
- Да, - сказала я, переводя разговор на другое, - Джонни вернулся.
- Л… Джонни! Ну, этого можно было ожидать. Джонни всегда останется Джонни.
Ее тон был почти самодовольным. Как отличается от него Джастин, хотела она сказать. И я подумала о Джудит: та сказала почти то же самое. Две женщины - обе любящие одного и того же мужчину, глубоко и страстно; потому что хотя Меллиора была спокойной, а Джудит далеко не спокойной, обе были жертвами сильного чувства.
- Лучше б он не возвращался, - сказала я.
- Ты его боишься?
- Не то чтобы боюсь, но он может порядком досадить, Ну да ладно, обойдется. Я найду способ, как с ним управиться.
- Уверена, что найдешь.
Она отвернулась и поглядела в окно, и я поняла, что думает она не о нас с Джонни; все ее мысли заняты только Джастином, и так будет и впредь. Она настолько же поглощена любовью, насколько и Джудит; к счастью для Меллиоры, у нее был более уравновешенный характер.
Какая-то нить, связующая нас, ослабла, потому что чем сильнее становилось ее чувство к одному человеку, тем меньше времени оставалось в ее жизни для других.
Я спросила ее, нет ли каких вестей от Кима; она как будто очнулась, и несколько секунд казалось, что она никак не может вспомнить, кто это такой.
- От Кима… ах, нет. Он не станет писать. Он всегда говорил, что писака из него неважный, но в один прекрасный день он вернется.
- А ты и вправду думаешь, Ким приедет?
- Конечно. Он в этом не сомневался. Это было вроде обещания, а Ким всегда держит свои обещания.
Я почувствовала большую радость. Я представила, как он возвращается в Сент-Ларнстон и однажды входит в аббатство. Я услышала его голос: "Керенса, вы стали весьма очаровательной молодой леди". А когда он увидит, что Меллиора поглощена Джастином, он подружится со мной больше, чем с ней. Я была убеждена, что можно заставить жизнь идти так, как ты хочешь, но возможно ли привлечь к себе тех людей, которых ты хочешь? Надо спросить у бабушки.
Меллиора сказала, что ей пора идти к сэру Джастину; я вышла из ее комнаты и пошла к себе. Некоторое время я постояла у окна, думая о Киме и о том вечере, когда был бал. Потом подошла к зеркалу и зажгла свечи. Сильно ли я изменилась с того вечера? Я стала старше, мудрее, кое-чему научилась. Много прочитала. Я становилась достойной… Кима? Нет. Себя самой, какой решила стать.
Я вытащила шпильки из волос и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. Густые, роскошные, они были красивее, чем у Джудит. Я начала проворно поднимать их в валик. Где мой испанский гребень? Где моя мантилья? Я прикрепила их и стала перед зеркалом завороженная собственным отражением. "Нарцисс несчастный - поддразнила я себя. - Самовлюбленная дурочка".
Я подошла к окну. Там, за окном, был хоровод камней, который, похоже, никогда не выходил надолго у меня из головы. Я ведь обещала себе посетить их как-нибудь в лунную ночь. Так за чем же дело стало? Я свободна, Джонни, наверное, сидит взаперти с братом, и нет опасности, что он где-нибудь поблизости. Сейчас самое время.
Скоро я была там. Как волнующе они выглядели при лунном свете. Живые! Шесть девственниц! А я седьмая. Правда ли, что все произошло как в легенде? Действительно ли они танцевали здесь? Были ли они наказаны за дерзость и обращены в камень, оставшись стоять здесь на века! Как им повезло! Внезапная смерть лучше, чем долгая, Я подумала о седьмой - той, которую затащили в стену, которую оставили там умирать; и на мгновение мне стало грустно.
Шаги! Кто-то тихо присвистнул Я в ожидании прислонилась к камню, подсознательно зная, кто последовал сюда за мной.
- Так сегодня здесь и седьмая?
Я разозлилась на себя, что пришла Джонни все-таки увидел, как я вышла из дома В тот момент я его ненавидела.
Он шагнул в каменный хоровод и ухмыльнулся мне.
- Мисс Карлион собственной персоной! - вскричал он. - Испанская леди.
- Разве есть какая-то причина, почему я не должна укладывать волосы так, как мне хочется?
- Есть все причины для того, чтобы ты их именно так укладывала, потому что тебе это очень идет.
- Мне бы хотелось, чтобы вы перестали меня преследовать.
- Преследовать тебя? Л разве я не могу прийти к Девственницам, если мне так захотелось? Они же не только твои, верно?
- Ну, раз вы пришли посмотреть на Девственниц, я вас оставляю.
- Ни к чему спешить. Я предпочитаю седьмую всем остальным шести вместе взятым. Каменные дамы не в моем вкусе. Правда, седьмая заставляет меня поверить, что и она сотворена из того же неподатливого материала. Я собираюсь доказать ей, что это не так.
- Вы не в состоянии поверить, что я не желаю ваших ухаживаний?
- Совершенно не в состоянии.
- Значит, вы еще более самонадеянны, чем я думала.
- Я вам вот что скажу, моя испанская красавица. Ты бы никогда не отвергла моих ухаживаний в определенных обстоятельствах.
- Не понимаю вас.
- У тебя всегда было ужасно высокое мнение о себе. Если б я тебе сказал: "Керенса, ты выйдешь за меня замуж?" - ты бы тщательно рассмотрела мое предложение, и даю гарантию, тебе бы немного времени понадобилось, чтобы увидеть все его преимущества. Ты такая неприступная только потому, что думаешь, будто я обращаюсь с тобой, как с любой девчонкой из прислуги.
У меня перехватило дыхание, потому что я представила себе, как живу в аббатстве, о чем всегда мечтала и что казалось таким несбыточным. Но если я выйду за Джонни, моя мечта осуществится. Я внезапно осознала, что это единственно возможный путь. И почти тут же поняла, что он меня просто дразнит.
Я надменно произнесла:
- Не желаю слушать никаких ваших предложений.
Он рассмеялся.
- Только потому, что знаешь, что того, чего тебе хочется услышать, я-то как раз никогда не произнесу.
Я отвернулась, и он схватил меня за руку.
- Керенса… - начал он.
Джонни придвинул лицо вплотную к моему, и огонь желания в его глазах встревожил меня. Я постаралась скрыть свой страх и попробовала отдернуть руку, но он не отпускал меня; его ухмыляющееся лицо по-прежнему было рядом с моим.
- Я, - сказал он, - могу быть так же упрям, как и ты.
- Вы еще не знаете, как я могу быть упряма, когда речь идет о том, чтобы избавить себя от вас.
- Ну что ж, посмотрим, - сказал он.
Несмотря на все мои старания, я не смогла высвободиться. Он привлек меня к себе, и я почувствовала, как его зубы прижались к моим. Я стояла, стиснув губы и испытывая к нему в этот момент такую сильную ненависть, что нашла в ней даже некоторое удовольствие, И все же в это мгновение Джонни Сент-Ларнстон вызвал во мне никогда ранее не испытанное мной чувство. Я почувствовала желание. Возможно, думала я позже, оставшись одна и пытаясь проанализировать свои чувства, желание относилось скорее к дому, к другому положению в жизни, отличному от того, в котором я родилась, к исполнению мечты. Я так сильно хотела всего этого, что, возможно, всякий, кто мог помочь мне осуществить мою мечту, мог возбудить во мне и желание другого рода, а слова Джонни о женитьбе заронили в мою голову подобную мысль.
Но в одном я была твердо уверена: он не должен ни на мгновение догадаться, что вызывает у меня что-либо, кроме презрения и стремления избавиться от него.
Удерживаясь в некотором отдалении от него, я сказала:
- Поосторожнее! Я пожалуюсь, если вы будете пытаться меня преследовать, и, учитывая вашу репутацию, полагаю, мне поверят.
Я знала, что Джонни ощутил некоторую перемену в моих чувствах и ожидал, что я уступлю; усыпив таким образом его бдительность, я слегка оттолкнула его, как в прошлый раз, и освободилась. Потом повернулась и гордо зашагала к дому.
Придя в свою комнату, я посмотрелась в зеркало.
Может ли это быть, спрашивала я себя? Посчитает ля Джонни Сент-Ларнстон возможным жениться на мне? А если да, приму ли я предложение?
Меня била дрожь. От надежды? От страха? От радости? От отвращения?
Я точно не знала.
В мою комнату проникал лунный свет. Я рывком села в постели. Что-то разбудило меня.
Я в опасности. Какое-то внутреннее чувство говорило мне об этом, Я в ужасе вглядывалась в темноту, так как в комнате кто-то был. Я видела очертания какой-то фигуры, сидящей в кресле.
У меня вырвался сдавленный крик, потому что фигура зашевелилась. Я думала, я всегда думала, что в аббатстве живут привидения! Теперь я это знала наверняка.
Послышался тихий смех, и я поняла, что моим посетителем был Джонни, как мне следовало догадаться с самого начала.
- Вы, - вскричала я. - Как вы посмели!
Он присел на край кровати, глядя на меня.
- Я очень на многое могу осмелиться, Керенса, особенно когда это касается тебя.
- Лучше уходите… и немедленно.
- Да нет. Тебе не кажется, что мне лучше остаться?
Я вскочила с кровати. Он встал, но не подошел ко мне.
Просто стоял и смотрел на меня.
- Мне всегда хотелось узнать, как ты причесываешь волосы на ночь. Две длинные косы. Сама скромность. Хотя я бы предпочел видеть их распущенными.
- Если вы сейчас же не уйдете, я позову на помощь.
- На твоем месте, Керенса, я бы не стал этого делать.
- Вы - не я, и говорю вам, я закричу.
- Ну почему ты ведешь себя так неразумно?
- Ну почему вы ведете себя не как джентльмен?
- С тобой… которую вряд ли можно назвать леди?
- Я вас ненавижу, Джонни Сент-Ларнстон.
- Теперь ты говоришь как деревенская девчонка. Но уж лучше твоя ненависть, чем безразличие.
- У меня к вам нет никаких чувств… совершенно никаких.
- Ты не можешь понять правду. Ты знаешь, что ненавидишь меня и желаешь, чтобы я любил тебя, но чувствуешь, что леди, которой ты пытаешься стать, должна настаивать на браке, прежде чем доставить удовольствие любовнику.
Я подбежала к двери и распахнула ее.
- Даю вам десять секунд, Джонни Сент-Ларнстон. Если вы до той поры не окажетесь за дверью и попытаетесь прикоснуться ко мне, я закричу и разбужу вашего брата и его жену.
Он увидел, что я действительно сделаю, как сказала, и временно отступил. Он прошел мимо меня в коридор; в его глазах были гнев и злоба. Я ужаснулась, поняв, что он на самом деле думал, что в эту ночь я стану его любовницей.
Я вошла в комнату и захлопнула дверь. Дрожа, я прислонилась к ней. Ну как, спрашивала я себя, мне можно спокойно спать, зная, что он может войти ко мне в комнату в любое время ночи?
Я не могла вернуться в постель. Я подошла к окну и выглянула наружу. В лунном свете мне был виден газон и за ним луг с хороводом камней.
Некоторое время я постояла так. Я слышала, как часа пробили полночь. А потом я увидела Джонни. Он целенаправленно шел прочь от дома. Я стояла неподвижно, наблюдая, как он пересекает поле и направляется по дороге к поселку. Эта же дорога вела и в Ларнстон-Бартон. Каким-то подсознательным чувством я поняла, что Джонни, потери неудачу со мной, отправился к Хетти Пенгастер.
Я прокралась по коридору к комнате Меллиоры и тихо постучала в дверь. Ответа не было, и я вошла. Меллиора спала.
Я постояла несколько мгновений, глядя на нее. Какой красивой и невинной выглядела она, лежа здесь. И Меллиора беззащитна в этом доме, подумала я. Но Джастин никогда не явится в ее комнату без разрешения. Все равно Меллиора более уязвима, чем я.
- Меллиора, - прошептала я. - Не бойся. Это я… Керенса.
- Керенса! - Она вскочила в тревоге. - А что случилось?
- Уже все в порядке. Но я боюсь возвращаться к себе в комнату?
- Что ты имеешь в виду? Что-нибудь случилось?
- Ко мне приходил Джонни. Я не чувствую себя в безопасности, зная, что он может войти, когда захочет.
- Джонни! - презрительно сказала она.
Я кивнула.
- Он пытался меня соблазнить, и я его боюсь…
- Ах… Керенса!
- Не тревожься. Я хочу только побыть с тобой.
Она подвинулась, и я скользнула в кровать.
- Ты дрожишь, - сказала она.
- Это было ужасно.
- Ты думаешь… тебе надо уехать?
- Уехать? Из аббатства? А куда?
- Не знаю… куда-нибудь.
- Работать в каком-нибудь другом доме и быть на побегушках у кого-нибудь еще?
- Может, Керенса, так было бы лучше для нас обеих.
Впервые она призналась мне, что у нее тоже есть трудности, и я испугалась. В тот момент я была убеждена, что никогда не покину аббатства по своей воле.
- С Джонни я как-нибудь справлюсь, - сказала я.
- Но этот последний случай…
- Все поймут, кто виноват, если мне придется рассказать о нем.
- Ты такая сильная, Керенса!
- Мне всю жизнь приходилось самой заботиться о себе. У тебя хоть был отец, который о тебе заботился. За меня не беспокойся, Меллиора.
Она помолчала. Потом сказала:
- А может, для нас обеих, Керенса…
- Мы могли бы "жить подальше и похуже", - процитировала я.
Она коротко вздохнула, и я уловила ее облегчение.
- Где мы найдем работу для обеих сразу? - спросила она.
- Да, где?
- А в Сент-Ларнстоне, в конце концов, мы дома.
Мы немного помолчали. Потом я сказала:
- Можно, я поживу с тобой в комнате, пока он тут?
- Ты же знаешь, что можно.
- Ну, тогда, - сказала я, - мне-то бояться нечего.
Мы обе долго не могли уснуть.
Джудит, конечно, знала, что я сплю в комнате Меллиоры, и, когда я намекнула на причину, не стала возражать.
За последующие недели мы вновь сблизились с Меллиорой, потому что когда живешь с кем-то вместе, делишься и тайнами; наши отношения теперь больше напоминали те, что были у нас в доме священника, чем те, которые установились между нами в аббатстве, когда ее чувство к Джастину немного отдалило нас друг от друга.
За это время я получила письмо от Дэвида Киллигрю. Он писал, что все время думает обо мне; его мать сейчас хорошо себя чувствует, но с каждым днем становится все забывчивее; он очень занят, но не видит никакой надежды на получение прихода, что, подразумевал он, было обязательно, прежде чем просить меня выйти за него замуж. Я едва помнила, как он выглядит, и чувствовала себя виноватой, потому что у него все было так серьезно. Одно время я даже подумывала, не выйти ли за него замуж, так же, как сейчас, в глубине души, я подумывала, не выйти ли мне за Джонни Сент-Ларнстона.
Да что же я за женщина такая, спрашивала я себя, если готова склониться то к одному, то к другому, исходя из практических соображений?