- Этот проклятый вечный туман! - проворчал отец. - Из-за этого я терпеть не могу бывать в Лондоне.
Пру и Мерси пристально смотрели в свои окна, а Честити успела заметить беспокойство в глазах отца. Мэри с матерью ехали в другой карете, летящей впереди. Кармайклы были давними друзьями мамы, и Мэри хотела приехать пораньше, чтобы помочь всем, чем только могла. А вот отец, на дух не выносивший маскарады, желал приехать как можно позже. Поскольку Мэри просто обожала балы, а остальные сестры чувствовали себя на подобных мероприятиях как белые вороны, все три скромницы, разумеется, согласились сопровождать отца.
- Это зрелище завораживает, не так ли? - прошептала Мерси, пристально всматриваясь в туман за окном. - Почти как живой, только посмотрите, как он движется и меняет свою форму!
- Ты начиталась этих любовных романов издательства "Минерва", Мерси, - укорила Пру. - Они забили твою голову всякой чепухой.
Снова взглянув в окно, Честити поймала себя на том, что не готова признать правоту Пру. Туман, казалось, и в самом деле менял форму по собственному желанию. И что совсем уж озадачивало, пелена, судя по всему, окутывала только их карету - и ничего больше.
- Почему мы повернули? - спохватилась Пру, и в ее голосе послышалась тревога. - Уличных фонарей все меньше, и дорога сужается. Эта не та дорога, мы едем не в Беркли-сквер, к Кармайклам!
Отец снова что-то забрюзжал и, схватив свою трость, яростно забарабанил по крыше кареты.
- Эй, ты, там! - завопил он извозчику. - Ты не туда повернул!
Но карета не останавливалась. Поднявшись, чтобы распахнуть дверцу, отец обнаружил, что она была довольно плотно закрыта. Все попытки справиться с коварной дверью оказались тщетными.
- Папа, - тяжело дыша, окликнула Пру и потянулась к Мерси. - Что происходит?
- Чертов извозчик пьян! - взревел герцог. - И он увозит нас на восток.
Лондонский Ист-Энд кишел нищими, шлюхами, ворами - а еще самыми отъявленными головорезами, так всегда говорил им отец. Очевидно, что и сестры Честити вспомнили те самые рассказы, поскольку задохнулись от волнения и в ужасе схватились друг за друга.
А карета между тем все летела вперед, набирая скорость. Окутывавший их туман не отступал, напротив, лишь сгущался, поглощал экипаж до тех пор, пока сидевшие внутри не увидели в окна лишь густую пелену. Даже расплывчатый желтый отсвет редких фонарей уже нельзя было различить сквозь сплошную серую завесу.
Неожиданно карета сильно накренилась влево и, повернув, резко остановилась на полном ходу, заставив пассажиров качнуться вперед и едва не слететь со своих скамеек.
- Подождите, сейчас я устрою ему хорошенькую трепку! - взревел отец, потянувшись к ручке. И тут дверца распахнулась сама, да так внезапно, что герцог чуть не вывалился из кареты.
- Наконец-то я дождался этого несговорчивого человека, - раздался из темноты низкий голос.
Туман испарился, и прямо в центре стремительно отступающей мглы появился гигант с темными, спускавшимися до плеч волосами. Эти плечи были широкими, как каменные глыбы, ноги мужчины были широко расставлены, а фиалковые глаза сощурились, пронзая Леннокса надменным, выражавшим отвращение взглядом.
Взор неизвестного гиганта проник в глубь кареты, неторопливо скользнув по Честити и ее сестрам. А потом незнакомец вскинул руку и заговорил. Слетавшие с его уст слова были незнакомыми, иностранными, но они так восхитительно и опьяняюще подействовали на Честити, что она не могла моргнуть. Не могла отвести взгляд. Ее словно пригвоздило к скамье, точно так же, как Пру и Мерси.
- Перенесите их внутрь и помните о проклятии. Я буду разговаривать с Ленноксом.
А потом Честити, словно отделившись от собственного тела, почувствовала себя легкой и воздушной, словно на седьмом небе от счастья. Ее подхватили и понесли чьи-то руки. Нет, не просто чьи-то, думала она, закрыв глаза и вдыхая знакомый аромат. Руки Тейна.
О боже, она попала к темным феям! Точно так же, как и ее сестры. И ее отец…
- Все будет в порядке, - прошептал совсем рядом успокаивающий голос. - Просто герцог не может наслаждаться даром фей, ничего не отдав взамен.
Честити сглотнула вставший в горле комок и закрыла глаза, вдруг потеряв желание видеть то, что готовит ей будущее.
* * *
- Они так и не прибыли на бал, а Лорн, тот, что поставлен главным лакеем, говорит, что они уехали час назад.
Кром сердито взглянул на Арауна.
- Улица запружена каретами. Может быть, они просто увязли в веренице экипажей?
- Я отправил Лорна на поиски. Он так и не увидел их экипаж. Мать и старшая дочь проехали вперед. Они здесь. А Леннокса и трех других девушек нет.
Краешком глаза Кром заметил фиолетовый туман, собравшийся вокруг него. Светлый мужчина-фея изо всех сил пытался справиться с разрушительной силы гневом, который уже начинал бушевать у него внутри.
- Тогда проверь дом. Возможно, они удалились в гостиную, куда иногда заходят леди немного освежиться.
- Уже проверил, - огрызнулся Араун. - Их там тоже нет.
Кром разразился яростными ругательствами, и две потрясенные матроны, прикрывавшие лица полумасками на длинных ручках, предпочли отойти от него на почтительное расстояние.
- Куда же они могли их забрать?
Синие глаза Арауна потемнели.
- В свое королевство. Куда же еще?
Кром едва не фыркнул от негодования при мысли о Честити, обесчещенной какой-нибудь неблагой свиньей и живущей при их дворе, этом средоточии грязи и порока. Нет, эти неблагие узнают, что такое боль и страдания, если осмелятся хоть пальцем прикоснуться к его будущей супруге!
- Я чувствую, что Пруденс… - Араун закрыл глаза, пытаясь установить невидимую связь со своей нареченной. - Она из последних сил пытается сохранить видимость спокойствия, но на самом деле напугана.
- Где она? - осведомился Кром.
- Не знаю. Я могу лишь ощутить ее эмоции. Она еще не успела хорошо узнать меня - мои способности. Она просто не поймет, как пользоваться невидимой связью, этими узами, что могли нас связать. Прошло слишком мало времени.
Хрустальный бокал для шампанского, который Кром держал в руке, хрустнул и разлетелся на миллионы мелких осколков. Они блестели, как алмазы, на черном мраморном полу.
- Я убью своего брата! - вскипел Кром.
- У нас нет другого выхода - нужно вызволять их.
- Нет, нам стоит повременить. Нельзя торопиться, к тому же мы еще не знаем, насколько точно они поняли суть проклятия. Кроме того, нужно считаться с королевой. Если мы соберемся навести порядок во владениях неблагих, она наверняка что-то заподозрит. Мать считает меня никчемным дилетантом. Мне бы хотелось поддерживать эту видимость как можно дольше.
- Вы, разумеется, не предлагаете сидеть сложа руки? Ваше высочество, неблагие принцы бессовестны и порочны. Они обесчестят наших добродетельных суженых. Тогда эти девушки уже не смогут пригодиться ни нам, ни нашему двору.
- Я хорошо знаком с темными феями, Араун! - прорычал Кром. Боже, кипевшая в нем темная кровь уже вовсю пыталась одолеть светлую сторону! - Все, что нам нужно, - это найти иной выход.
И в этот самый момент, как по заказу, в поле зрения Крома появилась фигура, заставившая его подумать о новом, весьма успешном плане. Мэри, самая старшая из дочерей Леннокса, мелькнула совсем рядом, и Кром принялся с интересом наблюдать, как она общается со своими воздыхателями. Эта Мэри флиртовала, как самая опытная распутница! Понаблюдав за ней еще немного, Кром понял, что ему нужно делать.
- Поговори с их матерью. Выясни, какие планы были у ее мужа на этот вечер. А я возьму в оборот Мэри и придумаю какой-нибудь план, который поможет гарантировать наши браки.
Араун искоса посмотрел на Крома.
- А разумно ли это, ваше высочество? Самой старшей из них нельзя доверять.
- "В любви и на войне все средства хороши". Разве пословица не права, Араун?
- Разумеется, права.
- Тогда я объявляю войну.
Перешагивая через осколки бокала, Кром направился к Мэри, которая смеялась в компании молодых мужчин, жадно ловивших каждое ее слово.
- Добрый вечер, - тихо произнес Кром у самого уха Мэри.
Светская красавица подняла на него взгляд, и у нее тут же перехватило дыхание, Кром ясно ощутил ее страстное желание, наполнившее благоуханием воздух. "Превосходно", - подумал светлый мужчина-фея. Она была именно тем, что ему требовалось.
Пруденс впилась гневным взглядом в чудовище, сидевшее подобно королю за столом, заставленным таким количеством пищи, что девушка подумала, будто ненароком перенеслась во времена правления Генриха VIII. Деревянный стол на козлах ломился под тяжестью серебряных тарелок, заваленных говяжьей и оленьей вырезкой, а заодно и блюда, на котором возлежал жареный молочный поросенок с яблоком во рту. Вазы на ножках, доверху наполненные фруктами, перемежались тарелками с мясным ассорти. Высокие кружки с элем и золотые кубки с вином то и дело обильно наполнялись, а пышногрудые женщины бесшумно порхали над столом, прислуживая прожорливому хозяину и сверкая возмутительной глубиной своих декольте.
Мужчина, завладевший всеобщим вниманием, был просто громадным. Этакая необъятная неподвижная глыба с широченными плечами и толстыми руками. Даже его кисти казались огромными, заметила Пруденс, когда он поднес свой золотой кубок ко рту. Но пальцы великана были не большими и грубыми, как у чернорабочего, а длинными, заостренными. Изящными. Совершенно неподходящими человеку столь внушительных роста и комплекции.
Этот исполин напоминал Пруденс древнего захватчика, огромного и неуклюжего варвара, покоряющего врагов с помощью грубой силы. Он действительно мог казаться сущим чудовищем, диким животным, если бы не копна черных вьющихся волос, которые спадали ему на глаза. Удивительно, но подобными волосами могли бы щеголять задумчивые романтичные поэты! Эти пряди казались такими чувственными и страстными… Ни у одного варвара не было таких волос. А эти губы! Пруденс никогда прежде не видела столь чувственного рта. Губы великана были пухлыми, но в то же время мужественными. Окладистая черная борода, которая смотрелась бы вульгарно на любом другом мужчине, только придавала ему привлекательности.
Боже праведный, он был похотливым, порочным чудовищем!
- Да, полюбуйтесь на меня хорошенько, - тихо произнесло это странное существо мелодичным и сладким, как взбитые с вином и сахаром сливки, голосом. И его губы растянулись в сластолюбивой, порочной - и очень довольной - усмешке.
Пру почувствовала, как лицо залилось краской в ответ на неприличный намек варвара.
- Смею вас заверить, я не понимаю, что вы имеете в виду, - язвительно ответила она.
Великан улыбнулся и осушил свой кубок. Голова обжоры при этом запрокинулась, выставив толстые жилы на его горле, и Пру увидела, как он жадно, одним глотком, закинул в себя все содержимое кубка. Никогда еще ей не доводилось видеть столь же грубого зрелища. И никогда прежде она не была настолько поглощена наблюдением за работой мужского горла и движением кадыка.
С глухим стуком поставив кубок на стол, великан откинулся на спинку кресла. Его ноги вытянулись, и черные кожаные бриджи для верховой езды плотно обтянули массивные бедра… да и другие части тела тоже.
Покраснев, Пруденс отвела взгляд. Она не могла смотреть на этого варвара в таком виде, с развязанным кружевным жабо, которое разметалось по небрежно распахнутой рубашке. Расстегнутая и раскрытая до талии, эта рубашка демонстрировала обширное пространство смуглой, типично мужской кожи, бронзовой и лишенной волос.
- А почему бы вам не посмотреть, миледи? - ласково искушал он. - Мне нравится ощущать на себе ваш взгляд.
- Прикройтесь, сэр, - потребовала Пруденс. - Это в высшей степени непристойно.
- Ах да, леди ведь - умеренность, в самом деле, - хрипло пробурчало чудовище.
Набравшись храбрости, Пру заставила себя взглянуть на него.
- Мое имя - Пруденс Леннокс, и я желаю знать, что это за место и почему нас привезли сюда.
Варвар поднялся, и Пру вытянула шею, чтобы взглянуть на него. На нее тут же уставились темные глаза, жадно осматривавшие каждую деталь ее лица и фигуры.
- Вы немного костлявая, не так ли?
Она задохнулась от негодования, оскорбленная до глубины души.
- Прошу прощения, сэр?
Варвар еще раз окинул ее дерзким взглядом с головы до ног:
- У вас не такая соблазнительная фигура, как у ваших сестер. Какая жалость! Я-то скорее представлял себе маленький пухленький лакомый кусочек, пытающийся умерить в себе всевозможные запретные желания. Я бы с большим удовольствием насладился созерцанием вашей полной противоположности - чувственной женщины с пышными формами, которую тяготят ее сдержанность и строгость, которая готова от них поскорее избавиться. - Он еще раз плотоядно оглядел Пруденс. - Но все равно - просто загляденье!
- А теперь, сэр, - поспешила вклиниться Мерси, закрывая собой Пру в попытке защитить, - должна вам сказать, что вы ведете себя самым неподобающим для джентльмена образом. Джентльмен никогда не станет обсуждать фигуру леди в компании представителей обоих полов. Ну а кроме того, - добавила Мерси с застенчивой улыбкой, - моя сестра предпочитает потуже зашнуровывать свой корсет, только и всего.
Глаза чудовища озарились странным светом, который Пру могла бы назвать даже огнем.
- Так она и теперь туго затянута корсетом? И то, что находится под этим платьем, втиснуто, сжато и сдавлено, как колбаса?
- Довольно, - неожиданно раздался чей-то низкий голос, и из сумрака показался другой гигант. У него были длинные темные волосы, убранные назад и зачесанные в косу. Глаза сверкали восхитительным оттенком синего, а голос звучал низко, мелодично, с акцентом. Пру так и не смогла определить, что это был за акцент.
- Киан… - выдохнула Мерси рядом с ней.
- Ты знаешь этого мужчину? - Пру в изумлении воззрилась на сестру, но вдруг и сама вспомнила темноволосого человека. Это он был у пруда днем, во время вечеринки в саду у Сефтонов.
- Мерси, - прошептал он, выступая из тени и обходя вокруг стола. - Я ведь обещал, что мы еще встретимся!
- Где мы? - настойчиво спросила Пру. - И куда вы забрали нашего отца и Честити?
Тот, которого звали Киан, ответил:
- Ваш отец - с Ниаллом, нашим…
Он запнулся, посмотрел на варвара, который все еще сидел, развалившись, за столом, а потом снова сосредоточил взгляд на сестрах.
- Он с Ниаллом, нашим владыкой. Что же касается Честити, то она где-то в этом здании.
- А что это за здание?
- "Нимфа и сатир", - ответило сидевшее за столом чудовище. - И это - публичный дом, чтобы вы знали.
Этого было достаточно, чтобы Пру потеряла всю свою хваленую сдержанность и пронзительно взвизгнула, что заставило громадного варвара разразиться смехом. О боже, это бордель! А те женщины, что прислуживали за столом… Пру мельком взглянула на пышногрудых красоток, которые теперь буквально облепили тучное тело варвара. Они были не соблазнительного вида служанками, а… шлюхами.
- Может быть, мне стоит приказать принести флакон нюхательной соли или нашатырного спирта, леди Пруденс? - осведомилось довольное чудовище, которого явно развлекала ее реакция. - Вы выглядите так, будто вот-вот упадете в обморок.
- Я - не какой-то там нежный цветочек! - с презрением фыркнула Пруденс, горделиво выпрямляя спину.
Глаза варвара снова вспыхнули огнем.
- Я это вижу. И могу увидеть еще больше, когда вы вот так выпячиваете грудь.
- Вас, сэр, уже ничто не исправит. Так и останетесь негодяем.
И это чудовище еще имело дерзость снова рассмеяться! Тучный варвар, казалось, от души наслаждался ее замешательством.
- Еще до окончания этой ночи, леди, у вас будет возможность тесно познакомиться с тем, что на самом деле уже ничем не исправишь.
Пру тихо закипела от злости, но предпочла оставить двусмысленный комментарий без ответа. Сейчас ей стоило подумать о более важных вещах, например о Мерси, чья одетая в перчатку кисть скользнула в ладонь Киана.
- Пойдемте, - тихо сказал Киан Мерси, еще крепче оборачивая пальцы вокруг ее руки. - Следуйте за мной.
- Не смейте! - заклокотала от возмущения Пру, схватив Мерси за запястье. - Мы найдем отца и уберемся подальше от этого дома терпимости!
- Вы останетесь здесь, когда узнаете, что так будет лучше для вас, - мрачно сказал Киан. - Там, поблизости, в других комнатах, найдется немало тех, кто найдет вас весьма приятными.
- Я не останусь с этим… этим грубым, высокомерным… варваром.
Киан пожал плечами:
- Тогда можете рискнуть и присоединиться к компании тех похотливых животных в других гостиных.
У Пруденс перехватило горло. Боже милостивый, что же происходит? Она будто попала в ночной кошмар, нескончаемую череду ужасных событий, и никак не могла проснуться.
- С Эйвери вы будете в полной безопасности.
- И хорошо откормленной, - лукаво взглянуло на нее чудовище.
Пру с подозрением сощурилась, когда Киан притянул Мерси ближе к себе. Прошмыгнув мимо сестры, Мерси успела еле слышно шепнуть ей:
- Не ешь ничего из того, что они предложат.
В следующее мгновение Мерси увели, оставив Пру наедине с варваром.
- Подойдите, - скомандовал он грубым голосом.
Но Пру скрестила руки на груди и словно вросла в пол. Она была твердо намерена стоять на своем, но ее решимость внезапно растаяла, словно кусочек сахара в горячем чае, когда варвар заговорил. На сей раз его голос звучал притягательнее, очаровывая неземной красотой, и Пруденс повиновалась, несмотря на то что не поняла ни слова из того, что он сказал.
Растерянно моргая, она обнаружила, что уже стоит возле варвара. Он смотрел на нее, порочно улыбаясь.
- Садитесь, - приказал великан, - и позвольте мне попировать от души.
Ниалл заметил, как смертный, сидевший на "крылатом" кресле, покрылся испариной. Король темных фей ощущал резкое зловоние тревоги и страха. Видел, как синие глаза смертного горели ужасом, как его взгляд метался по гостиной в надежде отыскать выход из сложного положения. Что ж, хорошо. Этот человек должен его бояться.
- Мои девочки… - начал смертный, и его руки, сжимавшие серебряную чашу с медовым вином, предательски задрожали. - Они в безопасности?
Медленно кивнув, Ниалл дал ему понять, что бояться нечего. Его дочерей будут беречь как зеницу ока. В конце концов, эти девушки были способом выживания его королевства. С их смертной кровью, несущей подлинную добродетель, дочери этого человека заставят Неблагой Двор снова процветать и развиваться.
- Я не понимаю, что происходит, почему вы похитили меня и моих дочерей…
- Вашим дочерям ничего не угрожает, сейчас они находятся с теми, кто будет защищать их ценой собственных жизней.
Леннокс наклонился вперед и пристально посмотрел на него:
- Кто вы, сэр?