– Спасибо. – Джулиана зябко куталась в теплую и мягкую ткань, хранившую запах одеколона Хита и его кожи. Их бурные ночи последних недель невольно всплыли в ее памяти, и низ живота заныл от желания. Ей захотелось поскорее попасть в отель и наконец заняться с ним любовью. На ее щеках заиграл румянец, тело охватил жар. Теперь она могла бы, пожалуй, снять его пиджак. Но ей этого не хотелось. Да и спешить в отель тоже не стоило. После всех треволнений последних недель им выпал совместный вечер в Париже. И она хотела сполна насладиться им. Ради этого можно было немного повременить с сексом.
Остановившись на мосту, они смотрели на отражение луны в водах Сены. Ночь была тихая, безветренная, и вода была как зеркало. Где-то вдалеке играл джаз. Хит был рядом с ней. Впервые за долгое время Джулиана ощутила покой. Здесь не было следователей, задающих неудобные вопросы, родных, интересующихся ее жизнью, незаконченных скульптур для выставки, никак не желавших покидать ее мысли. Здесь мертвецы не приходили к ней по ночам. Они были вдвоем, только вдвоем, в самом романтическом городе мира.
– Помнишь наш замок на мосту Искусств?
Хит кивнул. Этот мост был ниже по течению, недалеко от Лувра. Он был весь покрыт замками, на которых влюбленные парочки писали свои имена и дату свадьбы. Некоторые приезжали сюда в день бракосочетания с замками, на которых текст был выгравирован заранее. Но они, как многие другие, купили свой замок в одной из лавок неподалеку. Продавец одолжил им маркер, которым они и написали: "Хит и Джулиана. Навсегда". Они повесили замок на мосту и бросили ключ в воду, прежде чем укатить на поезде в Испанию. Они мечтали о том, что это скрепит их узами навеки. Может, поэтому этот замок все еще не давал Джулиане покоя.
– Интересно, он все еще там? – спросила она.
– Сомневаюсь, – покачал головой Хит. – Я читал, что замки регулярно срезают, чтобы освободить место для новых. Вряд ли наш сумел провисеть одиннадцать лет.
Джулиана нахмурилась, глядя на воду. Не такого ответа она ждала. Она надеялась, что они дойдут до моста и найдут свой замок, и что, увидев его, они сумеют преодолеть свои чувства и победить обстоятельства, разделявшие их.
Да, именно этого ей хотелось теперь, когда их развод был близок к завершению. Заглянув в свою душу, найдя в себе силы признать истину, она знала: с той парижской ночи одиннадцать лет назад ничего не изменилось. Она любит Хита. И всегда любила его. Именно любовь заставляла ее отталкивать его, чтобы дать ему шанс быть счастливым. И именно любовь мешала ей отказаться от него окончательно, порвав последнюю связывавшую их нить.
Хит обвинил ее в том, что она боится отношений, что их брак для нее – лишь предлог, чтобы держать мужчин на расстоянии. На самом деле она просто не любила никого из них. Да и как она могла? Ее сердце принадлежало Хиту еще со школы.
– Грустно, – проговорила она в темноту. – Я надеялась, что наш замок всегда будет там, даже если мы не сумеем сохранить брак. Что наша любовь всегда будет жива тут, в Париже.
Хит крепко сжал ее руку. Он молчал, но ей не нужны были слова. Ей было довольно тепла его руки. Она не надеялась на теплоту его чувств. Она оттолкнула Хита, так и не объяснив почему. И теперь он хочет развода. Значит, несмотря на взаимную притягательность и отличный секс, он хочет покончить с их отношениями. Что ж, он слишком долго нес факел своей любви к ней, и если теперь он погас, то винить его не приходится. А заговорить с ним сейчас о любви – лишь сыпать соль на рану.
Решительно выбросив эти мысли из головы, Джулиана прикрыла глаза, всецело отдаваясь восхитительному физическому ощущению от его прикосновения. Пройдет несколько недель, и у нее не будет даже этого. Они разводятся, чтобы Хит мог дальше строить свою жизнь. Найти женщину, которая будет любить его так, как он заслуживает. Может, отвезти ее на Карибы. И она больше не имеет права его удерживать. Она должна отпустить его.
Ну а пока она постарается извлечь максимум радости из оставшегося у них времени. Прежде всего этим вечером она намеревалась использовать по назначению огромную двуспальную кровать в их номере. Она хотела устроить для них романтическую и страстную ночь в Париже, которой они не могли себе позволить, будучи юными влюбленными.
Открыв глаза, Джулиана посмотрела прямо на Хита. В его взгляде плескалась та же невысказанная грусть. Может быть, он оплакивал их любовь там, где она началась? Что ж, ей тоже не помешает отдать дань прошлому – и расстаться с ним раз и навсегда.
Прижавшись к Хиту, она приподнялась на носки и прошептала ему прямо в ухо:
– Отвези меня домой.
Глава 10
Когда они вошли в номер, на журнальном столике у дивана они увидели корзину, в которой лежала бутылка шампанского и записка. Джулиана бегло проглядела ее:
– Это от мадам Бадо. А она совсем не такая противная, как ты описал.
Сняв пиджак и галстук, Хит повернулся к ней:
– Сегодня она сказала, что, по ее мнению, нас связывает редкое и драгоценное чувство.
Джулиана широко распахнула глаза. Хит рассмеялся:
– Боже, не могу поверить, что нам удалось ее провести! Теперь она точно от меня отстанет!
Сглотнув комок в горле, Джулиана медленно опустила записку на стол. Женщина, знавшая ее меньше одного дня, заметила то, что отказывался видеть Хит.
– Приз победителю. – Она подвинула к нему бутылку, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала горечь. – Открой, пока я разденусь.
Хит взял бутылку. Когда хлопнула пробка, Джулиана подвинула к нему два хрустальных фужера и, отодвинувшись, стала смотреть, как он разливает вино.
В их лихорадочном сексе до сих пор было мало романтики. Не было долгой прелюдии, утонченной любовной игры. Он оставался столь же диким и страстным, как той первой ночью в душе. Они слишком хотели друг друга, чтобы оттягивать момент страсти. Но сегодня Джулиана хотела устроить им волшебную ночь в Европе, которая останется у них в памяти навсегда.
Отставив бутылку, Хит взял в руки бокалы с пузырящейся золотистой жидкостью. Их взгляды встретились. Но вместо того, чтобы потянуться за бокалом, Джулиана с загадочной улыбкой сбросила с плеч палантин и медленно расстегнула молнию в боковом шве своего платья, протянувшуюся от талии до изгиба бедра. Хит завороженно смотрел на открывшуюся полоску обнаженной кожи. Он понял, что под платьем нет трусиков. Его пальцы, державшие тонкий хрусталь, резко сжались. С шумом вздохнув, он вновь взглянул Джулиане прямо в глаза. В его взгляде разгоралось жаркое пламя желания. От этого взгляда ей стало трудно дышать. Быть может, он не любил ее больше, но хотел несомненно.
Повернувшись к нему спиной, Джулиана прошла в спальню. Там она медленно стянула платье через голову. Ее волосы рассыпались по плечам, щекоча лопатки. Повесив платье на спинку кресла, она вновь посмотрела на Хита.
Он стоял в дверях спальни, по-прежнему не выпуская фужеров, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Было странно, что тонкий хрусталь не разломился от его судорожной хватки. Джулиана, в одной лишь золотой цепочке и туфлях на шпильках, подошла к нему. Не обращая внимания на бокалы, она аккуратно расстегнула несколько пуговиц на его рубашке и положила ладони ему на грудь. Все это время Хит стоял не двигаясь, прикрыв глаза и весь отдаваясь прикосновениям ее пальцев. Он открыл глаза лишь тогда, когда Джулиана взяла один бокал у него из рук и приподняла его:
– За Париж, – сказала она.
– За Париж, – сипло повторил Хит.
Джулиана поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.
– М-м-м, – протянула она, глядя ему прямо в глаза. – Вкусно. Но можно сделать вкуснее.
Потянувшись к Хиту, она аккуратно наклонила бокал и вылила несколько капель ему на шею, тут же приникнув ртом к ложбинке между его ключицами, и слизала жидкость. Ее язык тщательно прошелся по его шее, покрытой щетиной. Хит хрипло застонал.
– Нравится, – спросила Джулиана.
Не выпуская бокала, Хит свободной рукой притянул ее к себе. Ахнув, она вжалась в него грудью и, взглянув вверх, увидела хищную усмешку на его губах.
– О да, – сказал он и, отпив глоток из своего бокала, прижался губами к ее рту. Она ощутила на языке колкие пузырьки шампанского и сделала глоток. Не отрываясь от ее губ, Хит медленно двинулся вместе с ней к постели и аккуратно уложил ее на прохладный шелк покрывала. Приподнявшись, он окинул жаждущим взглядом ее тело и сдернул с себя рубашку. Затем он вылил остатки шампанского в ложбинку между ее грудей. Поставив опустевший бокал на ковер, он вновь склонился над ней, жадно слизывая языком остатки шампанского с ее груди и живота. Несколько капель затекли во впадинку пупка. Обмакнув туда палец, он провел им по затвердевшим соскам Джулианы и приник к ним губами. Джулиана, выгнув спину, прильнула к нему, отзываясь на ласки груди громкими стонами. Бокал выпал из ее пальцев, и она вцепилась ими в волосы Хита, притягивая его голову как можно ближе к себе. Но он, оторвавшись от ее сосков, двинулся вниз, к животу, где еще блестели несколько капель золотистого вина, и жадно слизал их. Жар его губ обжигал прохладную от шампанского кожу Джулианы. Ей хотелось ощутить прикосновение его жадного рта на каждом участке своего тела – и он словно чувствовал это. Раздвинув ей бедра, он приник языком к горячо пульсировавшему клитору. Джулиана, выгибаясь, судорожно мяла в кулаках лен дорогих простыней. На каждое нежное и вместе с тем настойчивое движение его языка она отзывалась резкими стонами наслаждения. Затем Хит ввел палец ей во влагалище, и вскоре его движения довели ее до грани экстаза.
– Хит! – выдохнула она, когда ее тело накрыло мощной волной бесконечного наслаждения. Она не хотела достичь оргазма раньше его, но он просто не оставил ей выбора. Наконец она бессильно раскинулась на кровати, чувствуя, как ноет каждая мышца и жар обжигает легкие.
Она открыла глаза, лишь когда вновь почувствовала на себе тяжесть его тела. Он успел сбросить с себя остаток одежды, прижимаясь к ней обнаженной кожей. Его ореховые глаза смотрели прямо на нее. Она чувствовала, как его возбужденное мужское естество требовательно упирается ей в бедро. Именно в такой момент одиннадцать лет назад с ней случилась истерика. Желание и возбуждение, сверкавшие в глазах ее мужа, почему-то напомнили ей о жестоком взгляде того, кто напал на нее когда-то. Но теперь во взгляде Хита блестели лишь знакомые зеленые и золотистые звездочки.
Она нежно положила ладони на его щеки. Притянув его голову к себе, она прижалась губами к его губам и полностью растворилась в поцелуе. Теперь в объятиях Хита она не чувствовала страха, лишь тепло и комфорт. Когда он вошел в нее, она глухо простонала, не отрываясь от его рта. Джулиана хотела этого, хотела Хита. Обхватив ногами его бедра, она подалась к нему, впуская его еще и еще глубже. Она словно стремилась вобрать его, навсегда сохранив его частичку где-то в глубине себя. Их время уже истекало, но сейчас-то они еще были вместе!
Все быстрее двигаясь внутри ее, Хит наконец оторвался от ее губ и, тяжело дыша, вжался лицом в ее шею. Ее тело, мгновение назад измученное наслаждением и полностью расслабленное, вновь пульсировало от чувственного удовольствия. Напряжение в нем все нарастало, ее мышцы напряглись. Вот сейчас, сейчас… Она чувствовала, как каменели мышцы Хита под ее пальцами, покрываясь бисерными каплями пота.
– Я никогда… не хотел женщину… сильнее, чем тебя, Джулиана.
Его тихий шепот заглушали судорожные вздохи и шелест простыней, но она все же расслышала их. Они эхом отозвались в ее душе, ее сердце затрепетало. Это не было признанием в любви, но это было серьезно. Когда он в последний раз называл ее полным именем? В ее памяти что-то щелкнуло – и она поняла, чем ее так поразили эти слова. Ее полное имя он произносил во время свадебной церемонии: "Я беру тебя в жены, Джулиана Рене Эден, отныне и на всю жизнь".
Она вспомнила эти слова и его взгляд, полный любви и преданности. С тех пор никто не смотрел на нее так. Никто ее так не любил. Быть может, она разрушила их любовь, но воспоминание о ней всегда будет для нее драгоценным.
– Только тебя, – прошептала она. – Я хочу только тебя…
Услышав ее слова, он пронзил ее с невиданной ранее силой. Ее тело словно взорвалось, охваченное пламенем наслаждения. Она кричала и стонала, уткнувшись в его плечо, а он вновь и вновь пронзал ее мощными ударами.
– Джулиана, – простонал он наконец, содрогаясь в экстазе.
Хит уткнулся лицом в ее шею. Их сердца лихорадочно бились в унисон. В этот момент она уже была близка к тому, чтобы сказать ему заветные слова. Сказать, что любит его, что хочет порвать документы на развод и остаться с ним. Признаться в том, что случилось с ней тогда, в их первую брачную ночь. Объяснить, что дело было не в недостатке любви, просто она была слишком сильно покалечена, чтобы подарить себя хоть кому-то. Чтобы хоть немного прийти в себя, ей понадобились годы, и она не хотела, чтобы он потратил столько времени на ожидание.
Но она знала: правда ранит его сильнее, чем придуманная им обида. Все ее братья переживали из-за того, что не смогли защитить ее, но Хит страдал сильнее других. Если бы он знал, что Томми погиб слишком поздно… что он уже сумел лишить ее, тринадцатилетнюю, невинности… для Хита это будет катастрофой. Эта мысль, а вовсе не их неудавшийся брак станет для него главным поводом для душевных терзаний. И всякий раз, глядя на Джулиану, он будет вспоминать об этом.
Джулиане хотелось, чтобы Хит смотрел на нее глазами, полными страсти и желания, – на его любовь она не смела и надеяться. Но если она расскажет все, то станет для него всего лишь жертвой. Сможет ли он заниматься с ней любовью, не думая о том, что сотворил с ней Томми?
Джулиана прикрыла глаза и крепко сжала губы. Нет, она не может сказать ему. Как и другим. Как бы она ни любила Хита, как бы он ни заслуживал знать всю правду, цена откровенности будет слишком высока. Пусть лучше считает ее глупой, взбалмошной девчонкой, из-за пустячного каприза разбившей его сердце.
Хит всю жизнь стремился ее защитить. Так пусть не знает, что в тот день ему это так и не удалось.
Долгий путь в Корнуолл прошел почти в молчании. Хит не понимал, что случилось с Джулианой, – с самого отъезда из Парижа она едва произнесла несколько слов. Может, их отношения не могут прижиться на американской почве?
Наконец они добрались до гостевого дома. Войдя, Хит закрыл за собой дверь и чуть не врезался в Джулиану, застывшую на пороге. Ее взгляд был прикован к кухонному столу.
– Что там? – Он заглянул ей через плечо. Она молчала. Но ответа и не требовалось. Молли принесла им вчерашнюю почту. На столе лежал конверт – точная копия того, в котором адвокат Джулианы прислал документы для развода. Он понял все мгновенно. Тридцать дней, отведенные им на раздумья, истекли. Судья подписал документы, и адвокат Джулианы прислал их ей.
Они были разведены.
Теперь, одиннадцать лет спустя, их отношения были, пожалуй, лучше, чем когда бы то ни было. И вот развод. Тяжело вздохнув, Хит прикрыл глаза. Да, он сам стремился к этому. Он не давал Джулиане прохода, пытаясь освободиться. И вот он добился того, к чему стремился, и понимал, что еще никогда жизнь не наносила ему подобного удара.
Бросив сумки, он обошел застывшую Джулиану и вскрыл конверт. Да, его подозрения были верны. Он бросил документы на стол и сухо кивнул Джулиане:
– Что ж, добро пожаловать домой.
– Как быстро пролетело время! – вздохнула она.
Хит с удивлением посмотрел на нее:
– Время летит быстро, когда развлекаешься.
Глаза Джулианы сузились, губы плотно сомкнулись. Похоже, ей было не до развлечений. Казалось, она недовольна им, хотя Хит понятия не имел, в чем именно провинился.
– Джулиана… – начал он, но она протестующе подняла руку.
– Не надо, Хит. Мы этого хотели. Просто в последние недели мы немного запутались во всем этом. Но все равно нам не следует оставаться вместе. Ты же сам сказал: мы только развлекались. Ведь правда?
Хит сглотнул комок, сдавивший горло. Да, сначала он считал именно так. Но потом… потом он стал надеяться на большее. С какого-то момента он забыл про развод и просто наслаждался близостью Джулианы. Иногда ему казалось, что она чувствует то же самое, надеясь, что Париж вновь совершит чудо, вдохнув жизнь в их отношения.
– Развлекались, – безо всякого выражения повторил он.
Джулиана сняла с пальца обручальное кольцо, надетое еще в Париже, и положила его на конверт:
– Это нам больше не понадобится.
Хиту показалось, что эти слова прозвучали наигранно и что за бравадой Джулианы кроется страдание.
– И что теперь? – неуверенно спросил Хит.
В самом деле, что ждет его впереди? Означает ли развод, что их связи пришел конец? А ведь впереди Рождество, самая горячая пора на ферме. Мысль о холодных и одиноких зимних ночах отнюдь не наполняла его оптимизмом.
– Думаю, я перееду в главный дом, – сказала Джулиана, не глядя ему в глаза.
– Почему?
– Я вчера говорила по телефону с мамой, она сказала, что отцу уже гораздо лучше. Сиделка завтра уезжает. Так что отец опять переберется наверх, а моя комната освободится.
– Но твоя мастерская здесь.
– Да, – кивнула Джулиана. – Но с учетом обстоятельств, думаю, нам лучше жить на некотором расстоянии друг от друга.
Пальцы Хита сжались в кулаки, мозг затуманила ярость. Да, именно он настаивал на разводе, и все же ему казалось, что именно Джулиана сейчас опять пытается порвать с ним.
– Почему, когда наши отношения становятся хоть сколько-нибудь серьезными, ты сразу убегаешь? – спросил он.
Джулиана гневно посмотрела ему прямо в глаза:
– Убегаю? Мне не от чего убегать. Мы с тобой просто приятно проводили время. Разве это называется отношениями?
Она лгала. Хит знал, что она лжет. Ее чувства к нему не остыли, она просто пыталась скрыть их. За все эти годы ничего не изменилось. Тогда она любила его. И сейчас она его любит, но не хочет это признавать. Да, в этот раз он не признавался ей в любви. Но зачем? Он уже сделал это однажды и здорово обжегся.
– Почему ты вечно лжешь мне, Джулз? И раньше, и сейчас – ты вечно пытаешься что-то скрыть.
– Ты тоже немало скрываешь, Хит.
– Да что ты? Например? – рассмеялся он.
– Например, действительную причину, по которой ты требовал развода.
– И в чем же я лгал? – с искренним изумлением спросил Хит.
– Ну, может, это не прямая ложь… Но все это время ты занимался сексом со мной и ни слова не сказал о том, что у тебя есть другая женщина. С которой ты теперь свободно можешь лететь на Карибы.
– Какая женщина, ты о чем?
– Та, с которой ты на днях так нежно ворковал по телефону.
– Моя секретарша? Да ей шестьдесят три года! – Хит рассмеялся, однако в этом смехе было больше злости, чем веселья.
– Дурацкое вранье. Ты не стал бы называть пожилую женщину "дорогая".
– Но это правда. Ей нравится, когда я делаю вид, что флиртую с ней. Я обещал ей, что, если она сможет справиться с делами в мое отсутствие, я выпишу ей премию, которой хватит, чтобы исполнить ее мечту – поехать с внуками на Карибы. Без меня, разумеется, – усмехнулся он. – Думаешь, если бы у меня кто-то был, я бы оказался рядом с тобой?