Кухню заполнило неловкое молчание. Я неожиданно поняла, что сказала гораздо больше, чем следовало, и пути назад теперь нет.
Ощущение было таким, как если бы я проснулась посреди моря на надувном матрасе и увидела, что берег гораздо дальше, чем казалось.
– Габи, скажи честно,– взмолилась я.– Если Аарон вдруг потеряет источник дохода, будет вынужден расстаться с машиной, неужели ты сможешь отменить свадьбу? Неужели? Действительно ли ты любишь в нем одни только деньги? Если да, прошу тебя, не совершай эту глупость.
– Мел, не устраивай спектакль,– твердо сказала Габи.– Даже если Аарон и лишится источника дохода, он не растеряется. Милостыню просить наверняка не станет. Не такой он человек. И мне это нравится. Я чувствую себя с ним надежно.
– А с Нельсоном что ты чувствуешь?
Она заколебалась.
– Нельсон – другой…
– Что ты имеешь в виду?
Габи покрутила в руке бокал с вином.
– Послушай, Аарон прекрасно меня понимает. Мы, что называется, одного поля ягоды. Нельсон же… Он совсем другой.
– Да в чем другой?
– Видишь ли. Мел,– начала Габи и тут же остановилась.– Нет, ты все равно не поймешь.
Во мне все закипело. Не пойму?.. Однако я закусила губу и постаралась унять злобу.
– Нельсон прекрасный человек, – сказала я. А ты, используешь его, чтобы компенсировать недостаток романтики в отношениях с Аароном!– Меня было уже не остановить.– Ты влюблена в плод воображения! Бред какой-то!
– На себя посмотри! – парировала Габи.
– О чем ты?
– О Джонатане Райли! – высокомерно бросила Габи.– "О, это всего лишь работа! Да, я постоянно с ним общаюсь, и он бывает со мной очень мил! Да, я придумываю для него развлечения и кокетничаю, но в этом нет ничего такого, ведь я в него не влюблена! Я знаю, что делаю, в состоянии решить любую проблему, потому что ничего не боюсь!"
Габи была на грани истерики. Я в ужасе зажмурилась.
Никогда прежде мы с ней не ссорились. И я не могла поверить, что мои объяснения она воспринимала именно так…
– Ты мне все уши прожужжала о своем Джонатане! Трещишь о нем больше, чем об Орландо,– продолжала кипятиться Габи.– И дело вовсе не только в том, что за пределами офиса он совершенно другой, но и в самой тебе. Такое впечатление, что у этой твоей Милочки лицензия на все, чем бы ей ни вздумалось заняться, а примерная положительная Мелисса, что бы ни случилось, остается прежней. Поэтому ты можешь безнаказанно строить глазки и крутить шуры-муры с мистером Сволочным Агентом По Продаже Недвижимости – и в то же время быть без ума от человека, которого, как ты втайне считаешь, тебе не следует любить. Если уж кто и чокнулся из нас двоих, так это не я, а ты, "Милочка"!
Я ахнула.
– Все это твои выдумки!
–Неужели?– саркастически прищурилась Габи. – Может, еще скажешь, что ты к Джонатану равнодушна?
– Нет, конечно нет…– пролепетала я.– Но это работа. Ему не нужна постоянная подружка, вот в чем дело. Поэтому-то Джонатан и пользуется услугами Милочки, и я вовсе не…
Габи покачала головой (опять-таки на манер Рики Лейк). Потом сказала без тени иронии:
– Ради бога, Мел! Что ты несешь!
Я глубоко вздохнула.
В ее словах имелась доля правды. То, что Джонатан мог расслабиться в моей компании, действительно мне льстило. Да, я порой строила ему глазки, хоть и прекрасно знала, что обаятельным он бывает лишь, так сказать, по долгу службы.
У меня здорово получалось флиртовать с ним; это как в теннисе: если состязаешься с профессионалом, быстрее повышаешь собственный уровень. Но ситуация не выходила из-под контроля, ведь играла роль кокетки не Мелисса, а Милочка. Меня настоящую Джонатан не знал. И не собирался узнавать.
Или?..
Мы с Габи посмотрели друг на друга, и на душе у меня стало немыслимо тяжко.
– Габи, я ужасно не хочу с тобой ругаться,– сказала я, беря ее за руку.– У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Но… Ты моя лучшая подруга, и я не хочу, чтобы ты страдала. Не в деньгах счастье, ты же сама понимаешь.
Я хотела добавить: "Не могу поверить, что такое милое создание, как ты, может быть настолько расчетливым", но смолчала.
– Поверь мне, Мелисса,– ответила Габи,– несчастной я быть не собираюсь. А вот за тебя переживаю.
Я подумала: не так все просто. Однако, желая сохранить нашу дружбу, до поры оставила ответ при себе.
Глава 16
Некоторые услуги, предоставляемые моим агентством, оказывать было совсем несложно. Я любила задания, приносившие быстрый успех, типа смены прически и гардероба или ободряющих бесед, вселяющих уверенность. Как приятно было видеть плоды своих трудов: клиенты начинали даже радоваться комплиментам, хотя прежде никогда их не слышали и ни в чем подобном не нуждались.
Без особенной охоты я бралась за работу, требовавшую от меня своего рода грубости, но Нельсон все время твердил: если научишься быть уверенной в себе на работе, быстрее привыкнешь вести себя подобным образом и в свободное время.
По мере распространения слухов об агентстве с одной из просьб ко мне обращались все чаще и чаще.
Устроить проверку домработнице.
"Не хочется увольнять ее",– жаловалось большинство клиентов. Многие тут же добавляли: "Хоть и очень трудно сказать, когда она приходила в последний раз".
Нередко упоминали и о том, что не знают, есть ли у уборщицы виза, но юридических неприятностей я старалась избегать.
В зависимости от требований заказчика и количества претензий я применяла различную тактику. В одних случаях неожиданно являлась в определенные часы под видом новой подружки хозяина; в других, чтобы проверить, появлялась ли уборщица вообще, устанавливала охранную сигнализацию. Если не проходило ни первое, ни второе, пускала в ход еще одну хитрость, придуманную Нельсоном.
К этому-то способу и пришлось прибегнуть сейчас.
Это был довольно грязный дом в Баттерси– Райз.
– Только представьте себе: теперь вас можно будет увидеть в Интернете! – весело сообщила я перепуганной уборщице, которая пыталась прикрыть своей задницей колонну муравьев, марширующих по плите в кухне Линуса Корена.
Я сказала, что довожусь Линусу сестрой; он был специалистом по информационным технологиям, так что заявление, что я его подруга, прозвучало бы неправдоподобно.
– В любое время дня! Здорово, правда?
– В Интернете?
Я кивнула. Линус платил этой Роэелле почти сорок фунтов в неделю – лишь за то, что она пе-реставляла на каминной полке фигурки, изображающие героев "Звездного пути".
– У Линуса собственный сайт, в каждой комнате он установил веб-камеру, то есть теперь можно в любую минуту войти в Сеть и посмотреть, что происходит в доме. Понимаю, это звучит странно,– добавила я доверительно, как женщина женщине,– но люди в наши дни просто помешаны на всяких таких штучках. Разумеется, это в некотором смысле ущемляет ваши права, но Линус сказал, он повысит оплату – на фунт в час. И все же только задумайтесь, Розелла: вы теперь – настоящая звезда Интернета!
– Камеры? Они будут наблюдать за мной целый день?
– Да!
Я сделала глоток кофе и дружелюбно улыбнулась.
Идея о повышении зарплаты пришла в голову мне: я всегда сочувствовала уборщикам, вынужденным расчищать углы в сущих свинарниках.
– Теперь мы будем точно знать, когда вы вытираете пыль, а когда садитесь передохнуть и угощаетесь хозяйским шоколадом!
Я добродушно рассмеялась. Шутка, дескать.
Розелла изобразила на лице улыбку.
– Не желаете печенья? – предложила я, протягивая ей пакетик.
Она взяла одну штучку, сильно смутилась и схватилась за тряпку.
Когда я вернулась к офису, Габи с ланчем в сумке уже ждала меня на лавке во дворе.
После памятной ссоры мы старались быть по отношению друг к другу особенно доброжелательными. Ненавижу скандалить с приятельницами, тем более из-за собственных проблем. Насчет Аарона решила молчать, решив, что, когда Габи наскучат предсвадебные хлопоты, она сама взглянет на будущее с другой стороны и, быть может, что-нибудь поймет.
Но мое сердце по-прежнему вздрагивало, когда я видела Габи с охапкой журналов для невест.
– Где ты была? – спросила она, поднимаясь вслед за мной по лестнице.
– Боролась с ленью одной уборщицы.
На коврике меня ждала стопка корреспонденции. Войдя в офис, я сразу принялась ее просматривать, а Габи раскрыла окна. Последние дни августа выдались непривычно жаркими, и розы на моем столе совсем скуксились.
– Вот чем следует заниматься,– сказала Габи, усаживаясь в кожаное кресло с рогаликом и номером "Космополитен брайд" в руках.– А может, мне стоит уйти из "Дин и Дэниеле" и тоже открыть собственную контору? Будем сотрудничать. Агентство "Маленькая леди" и фирма "Рука помощи". А?
– По-моему, идея не из лучших,– отозвалась я.
Мне казалось, что Нельсон и Габи все еще смотрят на мою деятельность как на нечто несерьезное, и это, признаюсь, изрядно раздражало. Они отказывались верить, что обходительностью, решительностью, флиртом, загадочностью или дружеской поддержкой можно по-настоящему зарабатывать на жизнь.
– Я угощусь колой, не возражаешь? – спросила Габи, открывая холодильник.
– Естественно, нет,– рассеянно ответила я, увидев среди писем открытку из Вероны со сле-дующими строчками: "Побывал на балконе у Джульетты – чудесная квартирка на втором этаже, восхитительные виды на город, уютный семейный район. Есть идеи? Д. Р.".
У Джонатана прекрасный почерк, подумала я Американский, по которому не определишь, мужчина писал или женщина. Убористый, но аккуратный.
– Эй, Мел,– позвала Габи.– Что это ты так покраснела?
– Жарко,– пробормотала я, обмахиваясь открыткой.– Слишком уж здесь жарко…
Послание Джонатана шло до Лондона больше недели. Я еще раз взглянула на дату. Он отправил открытку в день приезда. Как мило.
– Мел! – воскликнула Габи.– Ты сейчас воспламенишься. На вот, попей холодненького.
Подав мне стакан с колой, она схватила стопку писем, которую я в растерянности положила на стол.
– Ага! Открытка от Джонатана! – Быстро пробежав строчки глазами, Габи посмотрела на меня.– Хм. Загадочно. И в то же время романтично! Теперь я понимаю!
– Ничего ты не понимаешь,– твердо ответила я, но, чтобы не нарушать сердечность отношений, позволила ей весь ланч болтать о достоинствах и недостатках лотерейных билетов (в конверте с особым тиснением) в качестве подарков гостям от новобрачных.
Время близилось к двум. Взглянув на часы, Габи вздохнула.
– Мне пора. Патриция следит за дверью, как какой-нибудь хищник. Такое чувство, что у нее и на затылке глаза. Вот что получается, когда сделаешь на лице столько подтяжек…
– Пока, Габи,– сказала я, поднимаясь с места, чтобы поцеловать подругу.
– Когда обсудим фасоны платьев для подружки невесты? – спросила она, сверля меня взглядом гипнотизера.
– Э-э, может, в пятницу вечером,– ответила я, не обращая внимания на злобное шипение внутреннего голоса.– Подожди, я сейчас посмотрю.
Как только я раскрыла ежедневник, зазвонил телефон.
– Не уходи, это ненадолго,– сказала я, снимая трубку.– Алло?
– Милочка! Угадайте, кто вернулся.
Да, после двухнедельного перерыва чертовски приятно было снова услышать сексуальный голос Джонатана.
Я попыталась унять волнение.
– Джонатан! Как провели каникулы?
Габи, стоя у двери, принялась корчить рожи изображая героиню мыльной оперы, готовую от избытка чувств хлопнуться в обморок. Я отвернулась, чтобы не видеть ее кривляний.
– Вы не получили мои открытки? – разочарованно спросил Джонатан.
– Нет.
Зачем я лгала? Наверное, дико боялась, что поняла надпись на открытке не так, как следовало.
– Жаль. Я отправил вам две. Европейская почта работает прескверно… Послушайте, я сейчас в офисе и хотел бы договориться с вами о встрече. Простите, что не предупредил заранее. Очень надеюсь, что найдете для меня время.
– Я сейчас как раз смотрю в ежедневник.
Мой взгляд блуждал по разноцветным записям о предстоящих походах в магазины, организации праздников или консультациях.
– Какие у вас планы на выходные? – спросил Джонатан.
– Хм…. Дел у меня немало, но ради вас, Джонатан…– произнесла я, кокетливо понижая голос.
Габи издала сдавленный смешок, и я испуганно одернула себя.
– Замечательно. Съездите со мной на благотворительный бал? В… э-э…– Я догадалась по характерному шелесту, что он просматривает бумаги.– Что-то никак не найду приглашение… В общем, это благотворительная организация, которой мы оказываем поддержку. У меня есть список важных клиентов и просто больших шишек, с которыми неплохо было бы пообщаться. Ну, вы понимаете… Бал проводится в "Дорчестере".
– Отлично! – воскликнула я.– Думаю, что найду время. Вечернее платье?
– По всей вероятности, да. Если не найду приглашение, уточню подробности по телефону…
Послышался чей-то приглушенный голос.
– А, спасибо. Патриция нашла.
У меня перед глазами возник образ Патриции, протягивающей приглашение.
– Короче, бал в пятницу вечером. Платье – да, вечернее. Боюсь, там будет море агентов по продаже. Но придет и масса других людей. Насколько я понял, шампанское подадут в бокалах, соответствующих случаю.
– Надеюсь.– Я провела ладонью по лбу.– В котором часу встретимся?
– Может, в восемь? В баре?
– Восемь. Хорошо. Буду ждать пятницы с нетерпением.
– Я тоже,– сказал Джонатан.– Кстати, спасибо, что поставили машину у дома. В прекрасном состоянии, с полным баком! По-моему, все это чушь, что ребята в офисе рассказывают о женщинах-водителях.
– На ребят в офисе женщины-водители, наверно, нагоняют страх,– сказала я, вспоминая, сколько счетов за ремонт автомобиля приходило Хьюи.
– Ко мне это не относится,– ответил Джонатан.– На мой взгляд, женщина за рулем особенно притягательна. Для вождения у вас наверняка есть специальные туфли… Впрочем, можете, конечно, не отвечать.
– Да, есть.
У меня такие действительно были. Зачем он спросил об этом? Для поддержания разговора или из элементарной вежливости?
– Из ярко-розовой замши, если вам интересно.
Джонатан рассмеялся:
– Милочка, чем больше я вас узнаю, тем сильнее вы напоминаете мне Пенелопу Питстоп.
Меня бросило в жар, и я поспешила закончить разговор, чтобы не выставить себя дурой.
– Не верится, что это был Джонатан,– заявила Габи.– Я отчетливо слышала смех. Значит, из-за Доктора Нет-Нет-Нет ты заставила меня пять минут томиться у двери. Ладно-ладно… Честное слово, я лучше целый вечер просидела бы дома в одиночестве, чем мучилась бы в обществе Джонатана Райли. И десяти секунд не стану его терпеть за пределами офиса!
– Не знаю, не знаю,– сказала я, разводя руками.– Для меня это просто работа.
Габи покачала головой.
– Да, конечно,– сказала она и ткнула в мою сторону свернутыми в трубку журналами.– Сколько бы он ни платил тебе, все равно этого мало! Э-э… Черт!
– Что?
– Джонатан в офисе!
Габи пулей вылетела из кабинета и, посылая в адрес Патриции какие-то ругательства, застучала каблучками по лестнице.
Я действительно ждала пятничного вечера с огромным нетерпением.
Сорока восьми часов для того, чтобы при помощи диеты превратиться в гибкую любительницу бальных танцев, было катастрофически мало, и я на часть денег из неприкосновенного запаса приобрела в "Ригби и Пеллер" поистине волшебный корсет. В нем моя талия казалась осиной, а грудь смотрелась как у баварских доярок на картинках.
В таком виде я втиснулась в бабушкино платье для коктейля: бесподобный кроваво-красный футляр с глубоким вырезом, заканчивающимся фестоном в виде сердца, который прикрывал выглядывавшую грудь. Вымыв и высушив парик, я надела его, уложила светло-карамельные пряди в замысловатую прическу и с особым усердием накрасилась.
Было бы неплохо, если бы меня в таком виде оценил Нельсон, но он ушел в тот момент, когда я, розовая и распаренная, вылезла из горячей ванны. Они с Роджером Трампетом собирались провести уик-энд на море – покататься на катере отца Нельсона – и ушли пораньше, чтобы предварительно где-нибудь поужинать.
Оно и к лучшему, подумала я, садясь в такси. После того как я рассказала Нельсону о планах на пятницу, он отпустил в адрес Джонатана несколько ехидных комментариев и вообще в последнее время называл его не иначе как Ремингтон Стил или Веселый Разведенный, в чем его горячо поддерживала Габи.
Нельсон видел Джонатана всего несколько раз, причем только когда тот держался сугубо официально, поэтому я считала, что суждения соседа несправедливы. Кроме того, тут наверняка примешивалась частица ревности: в моей жизни слишком долго был один лишь Нельсон, и вдруг появился второй красавец, пусть временами хмурый и чересчур сдержанный.
Впрочем, если задуматься, было у них и нечто общее. Наверное, поэтому-то Нельсон, что называется, катил бочку на Джонатана.
Райли ждал меня у стойки. Выглядел он несколько взвинченным, но в смокинге смотрелся великолепно. Галстук-бабочка был отлично подобран, туфли блестели, как черный янтарь. Даже в приглушенном освещении бара я сразу увидела, что итальянское солнце позолотило его бледную кожу. Кроме того, он, кажется, сменил прическу: медные волосы были заметно короче обычного.
У меня перехватило дыхание. Он показался мне настолько строгим и выдержанным, что в какое-то мгновение я побоялась приближаться к нему.
Джонатан приподнял манжету, чтобы взглянуть на часы, и тут заметил в дверном проеме меня. Его лицо озарилось широкой белозубой улыбкой, и я не смогла не улыбнуться в ответ.
Чувству я некоторую неловкость, я направилась к нему.
Нет, не направилась. Засеменила. Корсет и высокие каблуки…
– Милочка! – воскликнул Джонатан.– Ну и ну! Вы просто сногсшибательны.
– Спасибо.– Я изо всех сил старалась держаться независимо.– Вы тоже потрясающе смотритесь.
Джонатан взял меня за руки, поднес правую кисть к губам и поцеловал. Этот старомодный жест ему очень шел, подходил и ко всей обстановке.
Внутри у меня все затрепетало.
– Чудесное платье! – Сказал Джонатан, с одобрением глядя на меня.– И где вы только берете такие наряды?
Кровь у меня будто вспенилась.
– Это платье моей бабушки,– сказала я.– В пятидесятые она пела в ночных клубах. Дорогих и престижных.
– Уверен, она выглядела в нем не лучше, чем вы. Здорово у вас получается держать марку.
– Спасибо,– пробормотала я, пытаясь расслабиться, чтобы от волнения не вспотеть.
Не желая встречаться с Джонатаном взглядом, я принялась разглядывать обстановку бара. Потом вдруг почувствовала приступ решимости. Подняла голову и посмотрела прямо в серые глаза Джонатана.
– Иногда мне тоже кажется: я умею держать марку. Пятидесятых. Даже ощущаю себя похожей на тогдашних женщин.
Брови Джонатана приподнялись.
– И были бы хорошей парой для кого-то из тогдашних мужчин… Что будете пить, дама пятидесятых?
Подумав о корсете и прочих замысловатых деталях туалета, а также. Оценив необычность ситуации, я твердо решила, что должна заказать джин с тоником. Но вслух произнесла другое:
– Пожалуйста, мартини.
– Хорошо.