Царицын отстоялся от Пугачевских толп. Пугачев, потерпев неудачу под Царицыным, пошел к Черному Яру. Здесь он окопался. В его стане было неблагополучно. Наблюдавшие за ним донские казаки говорили между собою:
- Конечно, он не государь.
- Разве такие государи бывают?
Когда Пугачев показывался на валу, казаки из осаждавших его полков кричали ему:
- Здорово, Емельян Иванович!
Пугачев отворачивался и скрывался в палатке.
- И всего боится, - говорили казаки. - Нет!.. Не государь он.
Каждую ночь сотни людей уходили из стана Пугачева.
С севера наступала армия генерала Михельсона. С нею шли донские полки.
Пугачев кинулся искать спасения в Яицкое войско. Там казаки схватили его и выдали генералу Михельсону.
Скованного по рукам и по ногам Пугачева в большой клетке повезли в Москву. Нечесаный, с косматыми отросшими волосами, с бородою в лохмах, в разодранной рубахе, в нагольном тулупе, как дикий зверь сидел Пугачев в клетке. Таким увидел его граф Панин, когда Пугачева привезли на тот двор, где Панин стоял со своим штабом.
- Кто ты таков? - спросил Пугачева Панин.
- Сам, чаю, лучше моего знаешь - Емельян Иванович Пугачев, - ответил, мрачно насупившись, Пугачев.
- Как же ты смел, вор, назваться Государем?
Пугачев как бы про себя пробормотал:
- Я не ворон. Я вороненок, а ворон еще летает. Гляди, еще и тебе глаза выклюет!
В Москве Пугачев во всем покаялся. Когда вывели его 10 января 1775 г. на Лобное место в Кремле, окруженное несметными толпами народа, Пугачев перекрестился, сделал несколько земных поклонов, поклонился в землю народу и говорил прерывающимся громким голосом:
- Прости, народ православный!.. Отпусти мне, в чем я согрубил перед тобою!.. Прости, народ православный!.. Прости!!
Потом сам кинулся на плаху. Палач сразу отрубил ему голову.
Глава XIV
Почему в народе нет ни песен, ни сказаний о Пугачеве? Разин и Пугачев. Ложь Пугачева. "Мели, Емеля - твоя неделя". Последствия для Донского войска пугачевского бунта. Подчинение войска Потемкину. "Москва узнала про войско". Войсковое гражданское правительство. Потери Донским войском самоуправления.
Сто лет перед казнью Пугачева на той же самой кремлевской площади палач четвертовал другого донского казака - Степана Тимофеевича Разина.
Сколько красивых, задушевных песен сложили казаки и Русский народ о Разине! Сколько мест на Волге носит его имя! Он остался в народной памяти.
О Емельяне Ивановиче Пугачеве - ни песен, ни сказаний, ни сказок, ни названий - ничего.
Казаки Зимовейской станицы просили о перенесении станицы на другое место, и о переименовании ее. Казаки хотели самое имя Пугачева стереть из своей памяти, как позорное и позорящее имя донского казака. Станицу перенесли на другой берег реки и переименовали в Потемкинскую. Дети и родичи Пугачева получили имя Сычевых. Имя Пугачева угасло на Дону.
Яицк, Яицкое войско и река Яик были переименованы в Уральск, Уральское войско и реку Урал.
Народ не хотел ничего вспоминать того, что было связано с Пугачевым.
Почему? Разве не был Пугачев подобен Разину? Разве не хотел он так же, как и Разин, "тряхнуть Москвою", да и не только Москвой, но и самим державным Петербургом. Почему же народный и казачий суды одного оправдали и воспели, другого осудили и забыли?
Кто был Разин? Свой… Казак… Молодчина… Гулебщик, "воровской атаманушка"… Воевал Персидское царство! Город Ферабад взят! Богатую чужую добычу собрал, и уже такой ли богатый в Астрахань пригрянул - любо-дорого смотреть! Нищую братию деньгами наделял. Никем не брезговал. Душа нараспашку. Ну - да! Возил потом так, для "большого случая", юношу в черной черкеске, "царевича Алексея Алексеевича". Так ведь каждый знал, что это только "так", для простого Русского народа. Ну, спился!.. Нашумел не в меру, набезобразил на Дону… Пришлось его утихомирить, выдать Москве. Но Разин не обманывал. Был Степаном Разиным, гулял, как донской казак Степан Разин и кончил Степаном Разиным. Он был казаком…
Совсем другое был Пугачев. Вся его деятельность была построена на лжи и обмане.
Он и начал с обмана. С чужих людей, с яицких казаков. Это они "из грязи сделали князя". Трясти Москвою и Петербургом шел не донской казак Емельян Пугачев - это было бы лихо! Но шел законный Император Петр Федорович отнимать Императорскую корону от Императрицы Екатерины Алексеевны. И ее же приказывал поминать на обедне, как свою супругу!
Ложь!!
Чего только ни наобещал Пугачев в своих посланиях казакам и "оказачиваемому" им народу.
"Жалую вас рекою Яиком с вершины до устья". "Жалую морями, травами, денежным жалованьем"… Вместо того - три года кровавых боевых скитаний по заволжских степям и лесам, неистовые казни, убийства, кровопролитные бои. Вместо благодатного края - дотла разоренные станицы и деревни, поруганные алтари церквей, нищета и голод.
Пугачев говорил и писал не как лихой казак - гулебщик, но как Государь Император: "Бог за мою прямую к нему старую веру вручает мне царство по-прежнему"… В пригороде Осы он торжественно заявляет городским жителям: "Подушных денег, ни рекрут брать не буду" - и тут же потребовал на свою службу в войско по расчету одного из шести мужиков.
Идя свирепым помещичьим погромом по Волге, указал дворян "ловить, казнить и вешать" - он в то же время поучает: "От дворян лучше все деревни отнять и определить жалованье, хотя бы и большое".
Сознавал, что, как государю, ему без дворян не обойтись. Начал с обмана Пугачев и продолжал обманом и ложью. Оставил о нем народ Русский лишь одну нелестную для него поговорку: "Мели, Емеля - твоя неделя"…
Народ Русский и казаки шли не к Пугачеву и не за Пугачевым, но шли к Государю Петру Федоровичу, который будет править по правде и облегчит крестьянам их долю, а казакам Яицким и Донским вернет их вольности. Когда же казаки увидели, что никакого государя нет, но есть буйный казак Пугачев, его и выдали властям.
Императрица Екатерина II, в награду Войску Донскому за его непоколебленную верность и помощь при преследовании и пленении Пугачева, приказала в 1775 году назначить 65 казаков, "самых лучших и способнейших в оборотах казацких" и отправить их в Москву в почетный конвой Императрицы. Эти казаки были потом переведены в Петербург и составили Лейб-гвардии казачий эскадрон. Эскадрон этот дал основание Лейб-гвардии Казачьему Его Величества полку.
По приказанию Потемкина, заведовавшего всеми казачьими полками, атаман Иловайский для того, чтобы всегда иметь под рукою надежный и хорошо обученный полк постоянной службы, собрал в том же 1775-м году из всех станиц войска тысячный полк, получивший наименование Атаманского.
События на Дону за десятилетие конца шестидесятых и начала семидесятых годов XVIII века заставили насторожиться Русское правительство. Потребовалось в корне пресечь самую возможность таких явлений, как самоуправство и хищения атамана Степана Ефремова и появление бунтарей, подобных Емельяну Пугачеву. На своенравного, дикого коня, каким рисовалось Донское казачье войско Петербургу, накладывалась узда.
Полковник А. И. Иловайский, наиболее отличившийся при пленении Пугачева и принявший его из рук яицких казаков, был проведен в Войсковые атаманы и правил войском двадцать два года.
В июле 1774-го года вице-президент Военной коллегии, генерал-губернатор Новороссийской губернии и главный командир войск, там поселенных, Потемкин был назначен начальником всей легкой кавалерии и иррегулярных войск. Донское, Яицкое, Волжское, Астраханское и Оренбургское казачьи войска, Хоперский, Моздокский, Азовский. Таганрогский, Кизлярский, крепости св. Димитрия, Чугуевский и Тобольский казачьи полки вошли ему в подчинение.
15-го февраля 1775-го года было повелено: "К восстановлению в пределах Войска Донского желаемого благоденствия, учредить отныне для правления всех земских дел Войсковое гражданское Правительство, которому вверить все хозяйственное в пределах Войска внутреннее распоряжение, равным образом сбор всех установленных там доходов и расходов, также все до промыслов, торговли и прочие гражданскому суду подлежащие дела производить на генеральном во всем государстве установлении, с соблюдением данных оному войску привилегий, и состоять оному под управлением Потемкина"… Состав этого "правительства" был - донской атаман, два донских надежнейших и знающих старшины по назначению Потемкина, и четыре старшины, избираемых ежегодно войском.
Все военные дела подчинялись атаману, который был подчинен в военном отношении Потемкину.
До смерти Потемкина Черкасск и с ним все станицы Донского войска были перечислены в состав Азовской губернии.
Власть Круга, возможность его и атамана управлять и распоряжаться судьбами войска Донского была уничтожена. Самое войско некоторое - правда, недолгое - время было стерто с карты:
"Азовская губерния".
Не только самостоятельность, но и самоуправление было утеряно войском.
Правы были яицкие казаки, когда говорили: "Живи, пока Москва не узнала"… Всякая встряска в войсках, бунты, подобные разинскому, булавинскому и пугачевскому, будили бдительность "Москвы" и заставляли ее крепче натягивать повода управления непокорным войском.
Глава XV
Влияние походов в Западную Европу на казаков. Строительство церквей. Епископ Воронежский и Черкасский. Войсковая латинская семинария в Черкасске. Публичные училища по станицам. Сравнение в чинах казачьих офицеров с регулярными - гусарскими. Донское дворянство. Войсковая канцелярия. Главное народное училище. Донская гимназия. Промысла. Торговые казаки. Ярмарки. Армяне на Дону. Нахичевань. Новый герб войска Донского.
Вторая половина XVIII и первая четверть XIX века резко изменили жизнь и быт донских казаков.
До этого казаки, бывавшие постоянно в походах и поисках, знали народы востока, азиатские народы, турок, татар и кавказцев. В свои курени везли они добычу восточную, и с нею - и восточные нравы.
Тревожная и неспокойная была жизнь по станицам, постоянно прерываемая набегами татар или своими бунтарями. Казак не обзаводился "домашнестью", все держал по сундукам, мало беспокоился об украшении своего дома, об улучшении жизни в станице. Но когда граница Войска стала безопасной, когда умолкли бунты и набеги, когда стали казаки не от себя, самовольно и самочинно ходить в набеги за добычею, но стали выставлять полки и ходить целыми большими отрядами на войны, веденные Россией, забрасывали эти походы казаков в самые разнообразные страны и государства. Добыча казаков в этих войнах стала меньше, и не была такой красочной и яркой. Это были войны, а не разбойничьи поиски. Казак привозил с собою в родную станицу нечто большее, нежели самая богатая добыча. Привозил знания и опыт западноевропейской жизни. Являлась жажда к образованию, к познанию жизни, через сравнение крепло сознание своего значения, уважение имени казачьего.
По-прежнему считали казака "диким сыном степей", полукочевником, смешивали его с калмыком и татарином, по-прежнему слова "воры-казаки" были ходячими о казаках - дикое о казаке было представление - а казак тем временем прочно сел на землю, въелся в эту землю и полюбил ее. Он стал садить сады, заниматься виноделием, украшать свой курень заграничными редкостями, стал заботиться о чистоте и уюте, о породности своих табунов и об улучшения скота и птицы. Способный ученик таких полководцев, каким был Суворов, казак и в свое воинское обучение вносил суворовские заветы.
В красивый вошло обычай у Донцов, возвращаясь со службы домой, а тем более возвращаясь с войны, с похода, непременно привезти что-нибудь особенно дорогое и ценное для украшения станичного храма. В глухих станицах появлялись иконы художественного итальянского письма в драгоценных серебряных окладах заграничной работы (Вешенская станица), свещники и люстры в хрусталях венецианского стекла; хоругви французского шелка и бархата…
XVIII век покрывает войско большими деревянными церквями.
Первые церкви были построены в станицах Кочетовской, Черновской и Ведерниковской в 1720-м году. С 1720 по 1743 год были построены церкви по станицам: Старо-Григорьевской, Малодельской и Бурацкой (1722); Усть-Хоперской, Тишанской, Алексеевской и Терновской (1724) Раздорской, Семикаракорской, Усть-Быстрянской, Нижне-Курмоярской, Нагавской и Бесергеневской (1720 и 1727 г.); Дурновской, Филоновской, Лукьяновской, Есауловской и Луковской (1728 и 1729 гг.); Митякинской, Еланской, Кумылжинской, Безплемяновской, Орловской и Котовской (1730 и 1731 гг.); Яминской, Верхне-Чирской, Верхне-Курмоярской, Зимовейской, Луганской, Етеревской и Казанской, Кепинской (1732–1733 гг.); Нижне-Каргальской, Верхне-Каргальской, Кепинской и Голубинской (1735 г.), Березовской, Федосефской и Калитвенской (1736 г.); Кумшацкой, Распопинской, Быстрянской, Богаевской, Мелеховской, Верхне-Кундрючской, Усть-Бело-Калитвенской, Каменской, Гундоровской, Золотовской, Траилинской, Камышевской, Верхне-Михалевской, Пятиизбянской, Романовской, Вешенской, Филипповской, Ново-Григорьевской, Букановской, Правоторовской, Арженовской и Островской (1740 г.); Нижне-Михалевской, Тишанской, Ерыженской, Мартыновской, Перекопской, Усть-Быстрянской и Арчадинской (1742 г.).
К 1764 году на Дону было 4 каменных церкви - все в Черкасске, и 103 деревянных.
Духовенство в эти церкви назначалось воронежскими епископами, которые с 1795 года носят наименование епископов Воронежских и Черкасских.
В 1748 году в Черкасске было открыто первое учебное заведение на Дону - "войсковая латинская семинария", для подготовки казачьих детей к духовному званию.
С 1751 года все донские церкви были подчинены трем духовным правлениям: Черкасскому, Усть-Медведицкому и Хоперскому.
При атамане Степане Даниловиче Ефремове было приказано в 1765 году учредить в станицах "публичные училища".
При Потемкине было приказано сравнять в чинах казачьих офицеров с Русскими армейскими. Сотники и есаулы стали считаться обер-офицерами, войсковые старшины сравнены с гусарскими корнетами, есаулы - с ротмистрами, дальше были устроены чины: майора, подполковника и полковника. Казачьих полковников стали ставить наряду с полковниками Российской армии. Они стали получать права потомственного дворянства Российской империи, и дети их стали дворянами. Им нарезали участки земли и разрешали приводить крестьян для обработки земель. В царствование Императора Павла появилось донское дворянство. В бесклассовом прежнем обществе появились помещики.
Тогда же стали жаловать казачьих чиновников гражданскими чинами регистраторов и советников.
Указом 29 сентября 1802 года было повелено войсковой канцелярии состоять под председательством войскового атамана, и в ней присутствовать двум непременным членам и четырем асессорам. Члены и асессоры служили по выбору дворянства по три года. Канцелярия была разделена на три экспедиции: воинскую, гражданскую и экономическую. Для судебных дел учреждены сыскные начальства; в Черкасске учреждена полиция, при войсковой канцелярии назначены землемер и архитектор.
Войсковой Круг окончательно утратил былое значение. Он больше не собирался для решения войсковых дел, но лишь осталась церковная церемония, называвшаяся войсковым Кругом. В определенные дни: 1-го октября, в дни рождения и именин Государя, на Новый год устраивался церковный парад. В торжественном шествии, имея впереди атамана с булавой, несли войсковые регалии - знамена, бунчуки и грамоты в ларцах в собор, и там служили обедню и молебствие. После чего устраивался парад местным войскам, и регалии и знамена относили обратно в места их хранения.
В 1790 году в Черкасске, в предместье города, близ Преображенской церкви, торжественно, с пушечной пальбой и ночною иллюминацией, было открыто "главное народное училище". Директором училища был назначен сын атамана, полковник Петр Алексеевич Иловайский. Из Петербурга были присланы учителя - Димитрий Яновский с тремя товарищами.
До 1798 года в училище принимались мальчики и девочки, потом одни мальчики. В училище сначала было четыре класса, потом добавили еще пятый - рисовальный. Ученики 2-го, 3-го и 4-го классов обучались, кроме общих предметов и Русского языка, еще французскому и немецкому языкам. Учебников было мало, и мальчики-донцы должны были переписывать в тетради учебники грамматики и арифметики. На выпускных экзаменах почти всегда присутствовал войсковой атаман.
11-го мая 1805 года в Черкасске, в присутствии атамана Платова, была открыта первая на Дону донская гимназия. Сначала она была при главном народном училище, потом ее перенесли на Ратное урочище, а с постройкой города Нового Черкасска она была переведена туда в нарочно построенное для нее большое каменное здание.
Первым ее директором был Алексей Григорьевич Попов. Он обучался при войсковой канцелярии письмоводству, через два года был отправлен в Московский университет, где провел семь лет. По окончании университета он служил в войсковой канцелярии писарем и землемером. Обмеривая станичные участки, Попов объездил все войско и хорошо ознакомился с казачьею жизнью в станицах. Во время походов на Кубань он состоял при штабе походного атамана; он устраивал переправы через реки, строил мосты, выбирал места для биваков, командовал артиллериею и был произведен в есаулы. С 1801 года он был начальником учебных заведений войска Донского, а с 1805 года - директором гимназии.
С тех пор, как не добыча и царское жалованье кормили казаков, а земля и река, стали казаки больше обращать внимания на работы на земле, на промысла и торговлю.
Основным промыслом казачьим были рыбная ловля, скотоводство, и для себя - охота… Рыбы в никем и ничем не тревожимом Дону, особенно тарани, было великое множество. Во время весеннего разлива тарань шла большими стаями по поверхности реки. Трудно было зачерпнуть ведром воды, чтобы в ведро не попали рыбы. Жители Черкасска ловили рыбу из окон своих куреней. Казаки строили плотины через мелкие протоки в гирлах Дона, чтобы не вся рыба ушла в море. Цены на тарань стояли низкие. Продавали за 10 копеек 1000 штук, не считая, на глазомер. Рыбу у казаков скупали малороссы-чумаки и везли ее возами в Малороссию и Польшу.
В степях процветало скотоводство. В низовых станицах у богатых казаков скот считался тысячами голов. Разводили казаки голландский, венгерский и калмыцкий скот. Голландский скот был у Мартынова, калмыцкий у Богачева и венгерский у Кирпичева.