Ладно. От судьбы не уйдешь. Дик всегда знал, что это - его дело. Дело надо закончить. И даже очень хорошо, что Кларки оказался гончей Донована - теперь можно с чистой совестью оставить на его попечении Лили Роуз, а самому отправиться…
- Даже и не думай, понял?!
Дик подскочил, схватился за сердце и начал медленно и красиво валиться прямо на Лили Роуз. Она взвизгнула - и была вынуждена подхватить его. Дик Хантер немедленно обнял ее и прижал к себе.
- Стыдись! Ты чуть не довела меня до сердечного приступа. Нельзя же выскакивать из-за кустов, когда по лесу так и рыщут матерые дети-уголовники! О чем это ты верещала?
- Не придуривайся. Ты прекрасно понимаешь о чем. Я же тебя знаю, Хантер. Ты вознамерился отправиться на поимку Тиля Рикмана в гордом одиночестве.
- Что ты! Я боюсь…
- Дик… перестань.
- Ну и ты глупости не говори.
- Я не говорю глупости. Я не хочу, чтобы тебя использовали.
- Ты о Доне? Брось, он вовсе не подлюка.
- Он тебя использует! Именно поэтому все тебе и рассказал. Если они так много выяснили про Немо - что мешало им найти мальчика раньше? Проверить, установить наблюдение?
- Единственное, о чем я жалею, так это о том, что приехал к тебе в Литл-Санрайз. Надо было не вестись на рассказы Дона и предоставить им обеспечить твою защиту. Никуда бы они не делись… а этот ублюдок попался бы быстрее.
- Ты сам не веришь в то, что говоришь. Тиль Рикман действовал наверняка. Он знал, что ты не усидишь, если мне будет угрожать опасность. С тобой или без тебя в городе - мой магазин все равно бы взорвали, а в окно стреляли.
- Не знаю. Не уверен. Я не умею думать, как псих.
- Он не псих. Он его брат.
- В любом случае, хорошо, что тебя теперь будут охранять люди Дона.
- Это потому, что ты за меня переживаешь… или просто не хочешь, чтобы я путалась под ногами?
- Лил, ты не умеешь путаться под ногами. Ты профессионалка.
- Так позволь мне помочь. Тем более что я лицо заинтересованное. Стрелял он в меня… и в любом случае я - тоже его мишень. Возможно, не главная, но…
- Лил, я сделаю это один.
- Дик, ты сам всегда твердил о необходимости прикрытия. Мы работали в паре…
- Нет больше никакого "мы", Лил. Мы больше не служим в полиции. Ты больше не мой напарник. И я не хочу, чтобы ты рисковала своей хорошенькой…
- Заткнись! Я не могу смотреть, как тебя используют! Не могу - и не буду.
Он ее удивил, Дик Хантер. Отступил на шаг, склонился над ее рукой и бережно коснулся тонких пальцев жесткими губами. Потом в темноте раздался его хрипловатый, непривычно грустный голос:
- Для меня было честью работать с тобой, Лили Роуз. О лучшем напарнике невозможно и мечтать. Но мы больше не полицейские - и будь я проклят, если позволю гражданскому лицу подвергать свою жизнь опасности. Я должен сделать это сам. Один.
- Дик… а потом? Что с нами будет потом?
Хорошо знакомый смешок, потом вздох.
- Лил, это не тот случай, когда можно запросто раздавать любые обещания - ну или, наоборот, как раз такой самый. Мы оба это знаем.
Неожиданно его лицо оказалось совсем близко, а жесткая ладонь мягко скользнула по щеке и шее Лили Роуз. Короткая, обжигающая ласка - и Дик Хантер повернулся и зашагал к дому. Лили Роуз осталась посреди розовой аллеи, дрожащая от возбуждения, точно школьница, и злая, словно сто тысяч растревоженных ос…
8
НОЧЬ КОМПРОМИССОВ
После встречи в саду с Лили Роуз он бродил еще часа полтора, бурча себе под нос.
Дик Хантер не-на-ви-дел незаконченные разговоры и недоделанные дела. Он предпочитал расплатиться по всем счетам - и идти дальше. В этот раз все было как-то не так.
Во-первых, надо бы извиниться перед Доном - за несправедливое обвинение, за подозрения, за то, что старого друга посчитал врагом… Во-вторых - и это самое главное - Лили Роуз Чэдвик. Дик, с одной стороны, был страшно рад, что оставляет ее под надежной защитой федерального агентства, с другой же…
Он терпеть не мог мелодраматических сцен и возвышенных слов, но так уж получилось - эта их встреча в розовой аллее вполне может действительно оказаться последней. В самом буквальном смысле слова - и это очень печально, поскольку за семь лет у него накопилось довольно много мыслей по поводу…
Дик Хантер оборвал себя, обругав последними словами. Что он несет?! Чего у него накопилось?! Лили - женщина, которую он любит всем сердцем, и именно это надо было успеть ей сказать. Попросить прощения за то, что так и не нашел ее за эти семь лет, за глупые свои мысли - мол, она сама, наверное, не хочет его видеть…
Дик тогда совершил обычную, вполне классическую ошибку всех мужчин: нашел себе оправдание. Убедил самого себя, что Лили Роуз без него будет только лучше, что муж-полицейский - божье наказание, что разрывать отношения лучше не терапевтическим, а хирургическим путем… В общем-то насчет последнего пункта - он и сейчас так думал. Лили Роуз начала новую жизнь, здорово изменилась, похорошела, смягчилась - ни к чему ее возвращать в прежний облик. Он лично был бы счастлив быть с ней рядом всю жизнь, состариться вместе с ней и умереть в один день - но нельзя быть эгоистом. Надо уметь вовремя уходить.
И все-таки жаль, что он так и не успел с ней толком поговорить.
Донован и Гейбл работали на компьютере, поэтому на появление Дика прореагировали крайне хладнокровно. Дик помялся в дверях, кашлянул… Дон поднял голову и недовольно поинтересовался:
- Ты подумал? Теперь дай подумать нам. Иди спать.
Дик кивнул. Лили Роуз абсолютно права. Он уже включен в список орудий, которые могут потребоваться для поимки и устранения преступника. Теперь не нужно придуриваться, подлизываться, уговаривать… Дон - молодчина. Разыграл партию как по нотам. Теперь Дик Хантер взял след и никуда не денется, еще сдерживать его придется. Цена вопроса - безопасность Лили Роуз. Дик Хантер отныне в игре - поэтому Дика Хантера можно просто отправить спать, как маленького…
Хантер медленно поднимался по лестнице на второй этаж, и мысли его плавно перетекали к Тилю Рикману - достойному брату покойного Немо.
Он не сумасшедший - по крайней мере, в традиционном понимании этого термина. Представьте себе Маугли, выросшего с волками. Представьте себе ребенка, чей мир с самого раннего детства ограничен весьма небольшим количеством опций: убегать, прятаться, убивать, воровать, убегать, прятаться…
У Тиля не было иного мира и иных возможностей. В каком-то смысле Немо проявил человечность - проще было бы выкинуть годовалого младенца из машины или подбросить его на чужой порог. Видимо, он по-своему любил брата.
Естественно, что для Тиля он стал всем: мамой, папой, братом, защитником, кумиром, другом, господином. Когда Дик застрелил Акселя Рикмана, мир его брата просто рухнул и разбился на мелкие осколки - такого никто не простит, нечего удивляться. И что бы там ни говорили умники типа Донована, основная цель Тиля - Дик Хантер. Лили Роуз - всего лишь гарнир к основному блюду. Вряд ли он считает ее в чем-то виновной - просто, как и семь лет назад его брат, уверен, что ее страдания и смерть нанесут Дику Хантеру такой же сокрушительный удар, какой он сам нанес Тилю, убив его обожаемого брата.
Что ж, он совершенно прав. Вполне здравая мысль, сумасшествие здесь ни при чем.
Тиль подобрался достаточно близко к ним, однако был ранен. Надо полагать, он хорошо знаком с умениями и навыками Дика Хантера, так что вряд ли полезет на рожон - сначала подлечит рану, отсидится где-нибудь… Или нет? Если прав Кларк Гейбл - Тиль хочет довести Дика до того самого места, где все и случилось. Вот здесь нестыковочка - зачем ему тащить ненавистного врага в густонаселенный город, где полно полицейских, где слишком велик шанс провала?
Нет, Тиль Рикман будет действовать наверняка, он не может позволить себе совершить хоть одну ошибку. А раз так - их встреча состоится один на один, в достаточно глухом и удаленном от людей месте. И тянуть с этим Тиль Рикман не будет - он же компьютерный гений, он прекрасно знает, сколько информации может дать спецслужбам одна-единственная капля его крови…
Дик обнаружил, что стоит в холле второго этажа, уперевшись лбом в стекло, и смотрит в одну точку. Вид, должно быть, абсолютно идиотский.
Он бросил взгляд на дверь комнаты Лили Роуз, вспомнил сегодняшнюю сцену и улыбнулся. Какая же она красивая, его Лили Роуз! И смешная - она всегда рубила сплеча, брякала первое, что придет в голову. Начальство и то ее побаивалось.
Дик осторожно и бесшумно провел рукой по двери, замер в темноте, прекрасно зная, что Лили сейчас спит в нескольких футах от него. Он ощущал ее близость, словно между ними натянулась невидимая и прочная нить, связавшая их души… и тела.
Дик закрыл глаза - хотя и было темно - и представил лицо Лили, сердитые серые глаза с зелеными крапинками, светлые растрепанные волосы, тоненький белый шрам над левой бровью, розовые губы…
Как она сказала? "Не хочу, чтобы тебя использовали!" Жаль, что он больше не восемнадцатилетний мальчик, и даже не двадцатипятилетний парень - у них бы эти слова вызвали бурю восторга и стойкую убежденность, что Лили говорит так, потому что любит…
Увы, Дику было сорок, и он знал, что помимо любви существует еще масса эмоций, которые могут спровоцировать такие слова. Например, жалость. А он бы умер от ярости, увидев в глазах Лили Роуз жалость.
Дик осторожно прошел к себе в комнату и начал бесшумно и стремительно собираться. Собственно, вещей было немного - он и из Аризоны привез минимум, а сейчас собирался оставить и его. Главное - пистолет, пара запасных обойм, пружинный нож, кастет, фонарик, длинный и прочный капроновый шнур с грузиком на конце, аннулированное удостоверение копа - при слабом освещении сойдет за нормальное, может пригодиться. Теперь проверить одежду, и здесь главное - обувь. Прочные и легкие армейские берцы с высокой шнуровкой Дик давным-давно предпочитал любой другой обуви. Для леса - в самый раз. Потертая армейская куртка довершила снаряжение, все необходимые предметы были рассованы по карманам просторных брюк, и Дик Хантер присел на край кровати, бессознательно следуя старой традиции - посидеть перед долгой дорогой.
Даже хорошо, что она спит. Устала, плечо болит - а завтра Дон и Кларк ее уже не выпустят. Сдадут с рук на руки федералам, отвезут в какую-нибудь Калифорнию и оставят жариться на пляже под присмотром незаметных соглядатаев. Если у него все получится, если все пройдет нормально… короче, если он выживет - он ее найдет. Второй раз на те же грабли наступать не будет, найдет ее хоть на Луне и все ей выскажет. Уж там - как она решит, но молчать и искать оправдания собственной нерешительности он больше не станет.
Дик вдруг размечтался о будущей безоблачной и прекрасной жизни с Лили Роуз и даже несколько расслабился. Потом какая-то мысль омрачила его лицо, и он довольно суровым тоном пробормотал:
- Однако Кларки теперь не Кларки, а супермен… и они уже достаточно хорошо знакомы…
Упрямо мотнув головой, Дик поднялся с кровати и вышел в коридор. Возле комнаты Лили Роуз он замедлил шаг, потом и вовсе остановился, прислушался, очень осторожно приоткрыл дверь…
Она спала - в этом не было никаких сомнений. Мерное дыхание, вздымающаяся грудь, легкий румянец на щеках - его видно даже при свете луны, заглядывающей в окно. Одну руку Лили Роуз подложила под щеку, другую вытянула вдоль тела. Дик немного постоял в дверях, давая глазам привыкнуть к темноте. Еще не хватало свернуть по дороге что-нибудь из мебели - и запросто получить пулю от не в меру ретивого Кларки.
Толстый ковер скрадывал звук шагов Дика Хантера, он медленно и осторожно приблизился к кровати, стараясь не попадать в полосы лунного света. Дверь осталась чуть приоткрытой… ну и пусть.
Дик Хантер выровнял дыхание, заставил себя успокоиться - и стал смотреть на Лили Роуз. Он впитывал черты ее лица, отпечатывал их в своем подсознании, чтобы иметь возможность всегда носить с собой этот мысленный портрет. Он ласкал ее взглядом, гладил робкой улыбкой, беззвучно шептал ее имя - о, не говорить ему сейчас хотелось и не уходить в ночь из дома, а лежать рядом с Лили Роуз и слушать ее дыхание, согревающее его кожу…
Пусть считает его гадом, пожалуйста! Так даже лучше: если он не вернется - она быстрее его забудет, а если вернется… ну уговорит ее как-нибудь. Наверное…
Сейчас у нее лицо не такое сердитое, даже легкая улыбка играет на губах. Какие сны тебе снятся, Лили Роуз? А какие снились все эти годы? Вот мне, Дику Хантеру, например, все семь лет снилась ты. Ох, как же ты разозлишься утром, когда узнаешь, что я опять сбежал! Страшно подумать, что придется пережить Кларки и Дону - но они это вполне заслужили, а ты - ты, главное, будешь в безопасности, остальное несущественно. Только не ругай меня слишком сильно, а то я буду икать в самый ответственный момент. Шутка!
Мне бы очень хотелось, чтобы ты всегда улыбалась во сне, Лил. И еще - чтобы я был этому свидетелем. Ты не переживай, все будет хорошо…
Он опустился на колени перед кроватью - точно перед иконой. Шевелил губами почти беззвучно… совсем беззвучно, но все-таки шевелил. Он хотел ей сказать…
- Знаешь, Лил, мы ведь изменились, оба изменились. Не в смысле там постарели или еще что. Мы стали совсем другими после того выстрела. Ты вот думаешь, что я сбежал от тебя, испугался ответственности, не любил тебя - мало ли всяких глупостей может напридумывать женщина? Ты пойми, я просто стал совсем другим Диком Хантером, это случилось даже еще раньше - когда я увидел, как эта сволочь тебя держит… Вот этого я и испугался, Лил. Нет! Не Немо - того, что я не сумею тебя спасти. Потом я много думал об этом. Я хороший коп, ты знаешь, но я могу однажды не успеть - и тебе причинят вред. Почему-то меня это так тогда торкнуло… А тут еще ты уехала, не оставила мне ни записки, ни полсловечка - и я подумал: вот и правильно, вот и хорошо. Может, у нее получится начать новую жизнь, найти нормального спокойного парня, родить детишек…
Лили Роуз пошевелилась во сне, Дик замер. Однако она не проснулась, просто пробормотала нечто вроде "идиот несчастный…" и продолжала спать.
Обо мне сон видит, умилился Дик. Раз "идиот" - значит, обо мне…
- И тут появляется Донни, которого я не видел и видеть не хотел все эти семь лет. И берет меня на элементарное "слабо", то есть это он так думает. Мол, сиди тут и пей пиво посреди пустыни, пока твою Лили Роуз будут убивать. Знаешь, Лил, как я гнал? Думал, мотор сдохнет. И даже не потому, что так прям бросился тебя спасать от неведомого злодея - я же не псих, я коп. Просто я вдруг понял, чего я хотел больше всего на свете все эти семь лет, пока сидел сиднем в Аризоне и стрелял сусликов на ужин…
Я хотел только тебя, Лил. Я был согласен на любую жизнь и любое будущее - лишь бы с тобой. Я закрывал глаза по ночам - и видел только тебя. Мне снились твои руки, волосы, глаза, смех, твой шепот, твои вздохи, стоны, твое тело. Я просыпался выжатый, как лимон, - со мной такого со времен полового созревания, наверное, не было.
Каждую ночь ты приходила ко мне во сне, Лили Роуз, и каждое утро я убеждался, что это всего лишь сон. Представляешь, надо же было приехать этому дураку Крейгу Доновану, чтобы другой дурак, Дик Хантер, сообразил, как надо поступить.
Я ехал к тебе, Лил, а сам даже не думал про этого нового убийцу. Знаешь, я не помню, как тебя искал. Как-то так… нас ведь этому учили, помнишь? Короче, я особо об этом не задумывался, я больше всего боялся, что приеду, постучу в твою дверь - а ты встанешь на пороге, и будет у тебя все то, чего я тебе до этого страстно желал: работящий нормальный муж, детишки, кошки-собаки-канарейки, занавесочки на окнах, герань в палисаднике… И посмотришь ты на меня со спокойным интересом, а может, со страхом - не хочу ли я разрушить твою новую жизнь? Вот этого выражения в твоих глазах я бы точно не перенес. Так что я даже обрадовался, когда увидел Кларки - он на твоего мужа никак не тянул. А когда ты влетела в комнату… Знаешь, в тот же миг и не стало этих семи лет. И я все понял…
Рука Дика легко скользнула над щекой Лили Роуз, не касаясь нежной кожи. Он знал, что Лили проснется от малейшего прикосновения, и потому не мог себе его позволить.
Лунный свет разлился по всей комнате, воздух стал зыбким и прозрачным. Словно дуновение ветра, пронеслись по комнате слова Дика Хантера:
- Я очень тебя люблю, Лили Роуз. Я люблю тебя так, как никто и никогда в жизни не любил тебя и любить не будет. Я люблю тебя и буду любить до самой смерти, потому что по-другому не умею. Я очень хочу быть с тобой всегда - но не знаю даже того, чем кончится для меня завтрашний день. Я надеюсь, что у меня еще будет возможность поговорить с тобой - а у тебя желание выслушать меня - и тогда я скажу все, что должен был сказать давным-давно. Я очень люблю тебя, Лили Роуз…
Дик Хантер упруго и быстро поднялся, повернулся и бесшумно вышел из комнаты, больше так и не взглянув на спящую Лили. В коридоре потер лоб рукой, точно спросонья, торопливо шагнул к лестнице. То ли свет был яркий, то ли еще что, но ступеньки так и прыгали у него перед глазами, расплывались - даже пришлось схватиться за перила. И лишь в самом низу лестницы Дик моргнул несколько раз - и понял, что в глазах у него стоят слезы.
Это открытие его потрясло настолько, что он проворонил тот момент, когда Кларк Гейбл отделился от стены и заступил ему дорогу. Дик немедленно озверел. Уж не этому пижону быть свидетелем его слабости!
- Удачи, Дик, - тихо произнес Кларк.
Хантер кивнул, глядя в сторону, протянул руку. Кларк пожал ее - рукопожатие у него казалось практически стальным - и все так же негромко спросил:
- Ты уверен, что не хочешь подождать наших сотрудников?
- Уверен, Кларки. Но спасибо, что спросил. Извини, если что не так.
- Все так. Дик… если хочешь, я могу передать Лили…
Дик солнечно улыбнулся.
- Привет ей передай, ладно? Большой привет. И Доновану тоже.
Кларк не улыбнулся в ответ.
- Дик, больше нет нужды играть в кузенов и кузин. Я же не идиот, я видел, как она смотрит на тебя, как ты смотришь на нее…
Он не договорил, потому что Дик Хантер сгреб его за лацканы пиджака и практически без усилий поднял в воздух. Разумеется, Кларк Гейбл мог без труда освободиться от этого захвата, однако не сделал ни малейшей попытки.
Дик заглянул ему в глаза и проникновенно сказал:
- Кларк, ты себе голову не забивай ненужными идеями, ты лучше пообещай мне, что глаз с этой женщины не спустишь и, если надо, сдохнешь за нее. Обещаешь?
И аккуратный маленький адвокат из Литл-Санрайз серьезно кивнул в ответ.
- Можешь быть спокоен, Дик. Лили Роуз в полной безопасности.
Дик поставил Кларка на место, заботливо одернул на нем пиджак, хлопнул по плечу - и шагнул в дверь.
Начиналось его увлекательное путешествие наперегонки со смертью. Участников - двое, но вернется только один.
Когда дверь за Диком закрылась. Лили Роуз открыла глаза и торопливо вытерла уголком простыни скопившиеся в них слезы.