- Если мне позволено будет уточнить… отличие в том, что каждый взаимодействующий с нами человек был… хм… были индивидуально выбраны из семей, которые служили Жан-Батисту на протяжение поколений.
Поколений? - с отчаянием подумала я. По моей спине пробежал холодок.
- В то время, как я Вас, - продолжал Жан-Батист с нескрываемым отвращением, - знаю менее, чем день, а Вы уже вторгаетесь в линую жизнь моих близких. Вам здесь очень не рады.
- Цыц! - воскликнул Жюль, - Не сдерживайте своих истинных чувств, Гримод. Вам старожилом действительно нужно научится открываться и выражать себя.
Жан-Батист вел себя так, как будто он ничего не слышал.
- Ну и что же нам делать? - спросила Шарлотта, обращаясь к хозяину.
- Ладно, достаточно. Все, - сказал Винсент неглубоко дыша, - Вы мои близкие. Кто проголосует, чтобы рассказать Кейт?
Амброуз, Шарлотта, Чарльз и Жюль подняли свои руки.
- И что прикажете делать? - Винсент задал вопрос Жан-Батисту и Гаспару.
- Это твоя проблема, - сказал Жан-Батист.
Несколько секунд он смотрел на меня, затем, повернувшись на каблуках, быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Глава 13
- Итак, - сказал, посмеиваясь Амброуз, потирая руки, - Право большинства. Давайте начинать вечеринку.
- Вот, - сказала Шарлотта, стягивая пару больших подушек с дивана на пол.
Садясь на одну из них по-индийски, она улыбнулась мне и похлопала, приглашая, на другую.
- Всё хорошо, - успокоил меня Винсент и отпустил мою руку.
- Кейт, - сказал Жюль, - ты понимаешь, что всё о чём здесь будет сказано, не должно выйти за пределы этих стен.
Винсент произносил слова медленно и чётко:
- Жюль прав. Кейт, как только ты обо всём узнаешь, наши жизни будут в твоих руках. Я ненавижу давить на кого-нибудь - брать на себя ответственность, но ситуация зашла слишком далеко. Даешь ли ты обещание хранить наш секрет? Даже, если ты - это звучало так, как будто у него перехватило дыхание, - решишь сегодня уйти и больше никогда не возвращаться.
Я кивнула. Все ждали.
- Я обещаю, - прошептала я, лучшее, на что я была способна с комом в горле, размером с грейпфрут.
Здесь происходило нечто очень странное и у меня было мало зацепок, чтобы догадаться, что именно. Я знала, что легкомысленное употребление слова Жан-Батистом "человек" и очевидное воскрешение Винсента и Жюля, говорило, что я сильно влипла. Я не знала во что именно, но явно во что-то такое, от чего можно описаться.
- Жюль… ты начнешь, - сказал Винсент, закрыв глаза и выглядевший больше мертвым, нежели живым.
Жюль оценил ситуацию и решил сжалиться.
- Может будет проще, если мы позволим задавать Кейт вопросы, которые она хочет задать.
С чего бы начать? - подумала я, а потом вспомнила, что заставило так всё закрутиться в первоисточнике.
- Я видела фотографию, твою и Винсента в газете за 1968 год, в которой говорилось, что вы погибли при пожаре, - сказала я, поворачиваясь к Амброузу.
Он кивнул мне с улыбкой, подстёгивая меня.
- Итак, как вы можете быть здесь и сейчас?
- Ну, я рад, что ты начала с такого простого вопроса, - разминая свои мощные руки, а затем, наклонившись ко мне, - И ответ будет… потому что мы зомби! - и он издал ужасный стон, растягивая свой рот, оскалив зубы, и скрючив руки.
Видя ужас на моём лице, Амброуз начал сильно бить и шлёпать себя рукой по колену.
- Шучу, - посмеиваясь, сказал он, а когда успокоился, спокойно посмотрел на меня, - Ну, нет, серьезно. Мы зомби.
- Мы не зомби, - сказала Шарлотта, в её голосе звучало нарастающее раздражение.
- Я полагаю, правильный термин был бы, гм, нежить, - сказал Гаспар, дрожащим голосом.
- Призраки, - сказал Чарльз, озорно ухмыляясь.
- Эй парни, прекратите её пугать, - сказал Винсент, - Жюль?
- Кейт, всё немного сложнее, чем выше сказанное. Мы зовем себя ревененты (воскресшие).
Я их всех оглядела, одного за другим.
- Ruh-vuh-nahnt, - медленно произнес Жюль, очевидно, решив, что я не поняла.
- Я знаю это слово. Оно означает "призрак" по-французски, - мой голос дрогнул.
Я сижу в комнате с чудовищами, подумала я. Беззащитная. Но я не могла позволить себе сейчас психануть. Что они сделают со мной, если психану? Что сделают, даже если не психану? Если только они не были монстрами, которые могут стирать людям воспоминания, поэтому меня посвятили в их тайну.
- Если обратиться к корню слова, то оно на самом деле означает "тот, кто вернулся" или "тот, кто пришел обратно", - продолжил педантичный Гаспар.
Хотя в комнате было тепло, я дрожала. Они все выжидающе уставились на меня, как будто я была научным проектом их группы: Взорвусь я или нет? Чарльз прошипел,
- Она психанет и сбежит, как я и говорил.
- Она не собирается психовать и сбегать, - возразила Шарлотта.
- Так, ладно, все вон, - голос Винсента прозвучал сильнее, чем это звучал до сих пор, - Без обид, но я предпочел бы поговорить с ней сам. Вы ребята, только всё больше запутываете.
спасибо вам за ваши голоса доверия, но пожалуйста… идите.
- Невозможно.
В комнате воцарилось молчание, все смотрели на Гаспара. Его голос прозвучал уже не так властно и он начал грызть свой ноготь.
- Я хочу сказать, если мне позволят, - пробормотал он смущенно, - Винсент, ты не можешь информировать человека, я имею ввиду, Кейт, самостоятельно. Нас всех затронуло это нарушение. Нам всем нужно знать, что она знает… а чего нет. И мне придется полностью отчитаться перед Жан-Батистом, после. Прежде, чем ей будет позволено уйти.
Моё напряжение ослабло лишь на долю секунды. Они собираются меня отпустить. Понимание этого, стало моим светом в конце внушающего ужас темного туннеля.
- Я могу, гм, так же напомнить, что ты очень слаб, чтобы даже сидеть, - продолжил Гаспар, - И справишься ли ты с объяснением, того, что так важно для всех нас, в твоем-то состояние.
Молчание длилось целую минуту, пока все смотрели на Винсента. Наконец он вздохнул.
- Хорошо. Я понял. Но ради Бога, постарайся сдерживать себя.
Он посмотрел на меня и сказал,
- Кейт, пожалуйста сядь со мной. По крайней мере, у меня будет некая иллюзия, что я контролирую ситуацию.
Встав, я подошла к кровати, и увидела с каким усилием Винсент поднял руку, и крепко сжал мою. В то мгновение, когда наша кожа соприкоснулась, я почувствовала тоже умиротворение, когда до меня дотронулась Шарлотта в её комнате. Меня захлестнуло поток спокойствия и безопасности, как будто ничего плохого не случится, пока Винсент будет держать мою руку, На этот раз я уже знала, что это какой-то сверхъестественный фокус.
Я осторожно села на край кровати, наблюдая за лицом Винсента, пока садилась.
- Мне не больно, - успокоил он меня, продолжая держать мою руку, когда я села рядом с ним.
- Хорошо, во-первых, ты ко мне прикасаешься, - сказал Винсент, чтобы все в комнате расслышали, - Итак, я не призрак.
- И не настоящие зомби, - сказал Чарльз с улыбкой, - иначе он бы уже съел твоё лицо.
Винсент его проигнорировал.
- Мы не вампиры или оборотни или еще кто-нибудь, кого тебе следует бояться. Мы ревененты. Мы не люди, - он помолчал, собираясь с силами, - но мы на собираемся вредить тебе.
Я постаралась взять себя в руки, прежде чем произнесла в комнате, таким ровным голосом, на который была способна,
- Значит вы все… мертвы. Но вы выглядите живыми. За исключением тебя, - сказала я с сомнением, пока смотрела на Винсента, - Хотя ты выглядишь лучше, чем прошлой ночью.
Винсент был серьезен.
- Жюль, не мог бы ты рассказать Кейт свою историю? Возможно, это лучший способ всё объяснить. Гаспар прав, я не смогу справиться сам.
Жюль пристально смотрел на меня и не отводил взгляда.
- Ладно, Кейт. Я знаю, что это звучит невероятно, но я родился в 1897 году. В деревушке недалеко от Парижа. Мой папа был врачом, мама акушеркой. У меня проявился талант к живописи, поэтому в шестнадцать лет они отправили меня учиться в Париж. Моё обучение прервалось, когда меня призвали на войну в 1914. Я сражался с немцами два года, пока в сентябре 1916 года меня не убили в атаке. Верденское сражение. И это мог бы быть конец моей истории… если бы я не очнулся спустя три дня.
В комнате было тихо, пока пыталась упорядочить всё, что услышала в своей голове.
- Ты очнулся? - наконец я с собой справилась.
Парень, на которого я смотрела, выглядел не старше двадцати, но настаивал, что ему больше ста лет.
- Технически, он "ожил", - предложил Гаспар, держа тонкий палец на верху, демонстрирую свою точку зрения, - не "очнулся".
- Я вернулся к жизни, - уточнил Жюль.
- Но как? - спросила я в недоумении.
Винсент сжал мою руку, поддерживая мою смелость.
- Как ты мог вернуться к жизни, разве только ты в действительности не умер первый раз?
- О, я был мертв, здесь без вопросов. Ты не можешь выжить, когда тебя разрывает на части.
Улыбка Жюля уступила сожалению, когда он увидел, как я побледнела.
- Дайте девушке передохнуть, - сказал Амброуз. Мы вывалили на неё всё сразу.
Он посмотрел на меня.
- Это такой особый… как бы мне его назвать? Чтобы не звучало слишком похожим на Сумеречную зону, "закон мироздания", верно? Он говорит о том, что, если вы умрёте вместо кого-то, то при определённых обстоятельствах вы вернетесь к жизни. Ты был мертвым в течение трёх дней. А затем ты очнулся.
- Ожил, - поправил Гаспар.
- Очнулся, - настаивал Амброуз, - и, не считая того, что голоден, как черт, в остальном с тобой всё по-прежнему как было.
- За исключением, того, что после всего этого ты не спишь, - добавил Чарльз.
- Ты когда-нибудь слышала о синдроме расстройства сна, дружище? - спросил Амброуз, раздраженно сжимая руки.
- Кейт, - тихо сказала Шарлотта, - смерть и воскрешение очень тяжело отражается на человеческом теле. Это своеобразное выпинывание нас в другой жизненный цикл.
- Оживление, вообще-то, хороший способ определить это. Нас так оживили, что когда мы очнулись, то мы действуем больше трех недель без остановки. А после наше тело отключается, и мы спим три дня как убитые. Как спал Винсент.
- Ты хочешь сказать, что мы мертвы три дня, - начал поправлять её Чарльз.
Шарлотта прервала его.
- Мы не мертвы. Мы называем это - быть в спячке. Наше тело как бы находится в зимней спячке, но наш мозг всё еще активен. А когда наше тело просыпается, мы возвращаемся к абсолютно нормальной жизни более, чем на три недели, за исключением того, что мы не спим.
Чарльз пробормотал,
- Ага, точно.
- Ну, можно сказать, что мы дали представление о нашей истории, - вежливо сказал Гаспар.
- Ты был… в спячке вчера? - спросила я Винсента.
Он кивнул
- Три дня почти истекли, - сказал он, - Теперь со мной будет всё в порядке почти месяц.
- Что до меня, так ты не выглядишь так, что с тобой всё в порядке, - ответила я, глядя на восковую бледность его кожи.
- Должно пройти несколько часов, чтобы оправится от спячки, - сказал Винсент, слабо улыбаясь. Для человека, это как операция на открытом сердце. Тебе не можешь просто вскочить с кровати, когда проходит анестезия.
Это имело смысл. Если продолжать следовать его аналогиям с человеком, то я смогу лучше переварить этот причудливый сценарий. От того, как они спорили, становилось понятно, что им явно не привычно объяснять своё сложившиеся положение. Это была для меня возможностью всё выяснить. Я повернулась к Жюлю.
- Тебе больше ста лет.
- Мне девятнадцать, - сказал он.
- Значит, ты никогда не состаришься? - спросила я.
- О нет, мы стареем, с этим всё в порядке. Взгляни на Жан-Батиста - он умер в тридцать шесть, а сейчас ему шестьдесят! - сказал Чарльз.
- А сколько бы ему было на самом деле, если бы он… ну, ты понял, - подбирала я слова.
- Двести тридцать пять, - ответил Гаспар, без колебаний, и, глядя на остальных, продолжил, - Можно мне?
Чарльз кивнул, остальные молчали.
- Поле того, как мы оживаем, мы стареем с той же скоростью, что и все остальные. Тем не менее, когда мы умираем, в последствии оживления, мы воскрешаем в том же возрасте, в котором умерли первый раз. Жюль умер, когда ему было девятнадцать, поэтому каждый раз, он начинает с девятнадцати. Винсенту было восемнадцать, когда он умер, но пока он еще не умирал, сколько прошло? Около года? - он адресовал свой вопрос Винсенту, но я оборвала его.
- Что значит, каждый раз, когда ты умираешь? - спросила я.
Меня вновь окатила волна ледяного ужаса. Винсент крепче сжал мою руку.
- Скажем так, есть много людей, которых нужно спасти, - сказал Жюль подмигивая.
Я уставилась на него пытаясь понять, о чём он говорил. Затем мои глаза расширились.
- Человек в метро! - воскликнула я, - Ты спас ему жизнь!
Он кивнул.
- Но как - я хочу сказать - вырвалось у меня, не в состоянии сформулировать мысль, потому что мой разум одновременно накрыло дюжиной.
Я вспомнила ныряние Винсента за девушкой и Шарлотту, которая меня спасла от смерти под камнями.
- Ты погиб кого-то спасая и вы продолжаете делать это и после смерти, - сказала я наконец.
Может я констатирую очевидное, о у меня в голове всё наконец встало на свои места.
- Это смысл нашего бытия, - сказал Винсент. Мы обязаны нашим существованием, благодаря этой миссии.
Я уставилась на него. Я даже не знала, как реагировать. Я была опустошена.
- Я думаю, пора заканчивать это собрание вопросов и ответов, - сказал Винсент другим, - У Кейт, уже перегрузка от избытка информации. И я слишком устал, чтобы продолжать.
- Ты не можешь рассказывать ей, - начал Гаспар.
- Гаспар! - крикнул Винсент, и от изнеможения закрыл глаза.
- Я… клянусь, что больше ничего не скажу Кейт… ничего важного… без согласования с вами. Вот вам крест.
Винсент начертил Х на груди и пристально посмотрел на парней.
- Ну, тогда, - сказал Амброуз, вставая, - теперь когда мы закончили с запугиванием человека - я здесь говорю о Кейти-Лу - он подошел и ласково потрепал меня по плечу - время пожрать, - и он вышел из комнаты.
Когда остальные ушли, Шарлотта мягко дотронулась до моей руки.
- Пойдем, позавтракаешь с нами. Тебе вероятно в любом случае не разрешат сразу уйти, - она глянула на Винсента.
- Который сейчас час? - спросила я, понимая, что не имела представления сколько я проспала.
Шарлотта посмотрела на свои часы.
- Почти семь.
- Семь утра? - спросила я, удивившись что смогла заснуть в этом доме при таких обстоятельствах. Спасибо, но я останусь и поговорю с Винсентом.
- Ты должна поесть, - сказал Винсент мягко. В любом случае Жан-Батист будет штурмовать эту дверь через несколько секунд, как только Гаспар ему всё доложит.
- Позволь мне остаться с тобой до тех пор, - попросила я.
- Я приду, когда Жан-Батист выпнет меня, - сказала я Шарлотте.
- Лады, - сказала она с многозначительной улыбкой, и закрыла за собой дверь.
Я повернулась к Винсенту. Но прежде, чем я открыла рот, чтобы заговорить, он сказал их за меня.
- Я знаю, - сказал он., - Нам нужно поговорить.
Глава 14
Мы были предоставлены сами себе. Наконец-то. И вот, что должно называться ужасной ситуацией - я одна в старом замке, сижу рядом с кем-то, кто, как оказалось, был монстром - ну, ладно, это вовсе не страшно. Невероятно, что может быть более странным.
Я сидела на его пастели, напротив этого парня, лицом к лицу, который казалось, был на краю смерти. Даже не смотря на его слабое самочувствие, он всё равно был прекрасен. У меня были все основания испугаться, но вместо этого я был охвачена странным волнением. Я чувствовала, что хочу защитить его.
- Итак… - сказал Винсент.
- Итак… ты бессмертен?
- Боюсь, что так.
Он выглядел усталым и обеспокоенным, и впервые, очень уязвимым. Я внезапно почувствовала, что вся власть в моих руках. Которой, я полагаю, буду распоряжаться в отношении нас.
- Что ты из-за всего этого чувствуешь? - спросил он.
- Хм… сложно это всё сразу принять, но это определенно многое объясняет.
Я почувствовала как его пальцы переплелись с моими.
- Причина, по которой я не боюсь, в том, что ты держишь мою руку?
- Что ты имеешь в вид? - спросил он с нервной улыбкой.
- Это одна из ваших супер сил, не так ли? Что это? Успокаивающее прикосновение или что-то вроде того?
- Супер сила! - усмехнулся он, - хм… да, мисс Проницательность. Как ты догадалась?
- Шарлотта уже его на мне опробовала. И я сомневаюсь, что я могла пройти через всё это на этой весьма информативной встрече без нескольких хитов, полученных от вас.
Уголки его губ слегка изогнулись. Он ослабил хватку своих пальцев, а затем взял меня за запястье.
- Понятно. И нет, даже, если я к тебе прикасаюсь, я не всегда делаю "Успокаивающее прикосновение", как ты это назвала. Это происходит не каждый раз, когда я тебя трогаю. Мне пришлось тебя коснуться. Но на данный момент, мне кажется, ты отлично справляешься сама.
Я глянула на прикроватный столик и заметила, что мое фото было смещено ниже.
выше находилось письмо, которое я написала ему днём ранее. Казалось уже год прошел, с того времени, как я его писала.
- Ты получил мою записку, - сказала я.
- Ага. Это помогло объяснить, почему ты так упорно преследовала меня, - он рассмеялся, - Я до сих пор не могу поверить, что Жан-Батист впустил тебя. Это не только моя вина, когда я привел тебя сюда первый раз, но и его, что он позволил тебе найти меня. И я определенно не позволю свалить эту вину на мои плечи. Я никогда не пойму, как тебе удалось его убедить, чтобы он пустил тебя пройти внутрь.
Смех Винсента звучал очень похоже на победный.
- Ты потрясающая, - сказал он, его глаза излучали тепло.
Я сидела там и грелась в этом тепле, пока он не закрыл глаза и не откинул голову обратно на подушку.
- Ты как? - спросила я, забеспокоившись.
- Да я в порядке. Я просто чувствую себя очень уставшим. Не возражаешь, принести мне кое-что со стола? - он кивнул в сторону складного столика, установленного рядом с изголовьем его кровати, на котором было масса фруктов и орехов.
Я взяла тарелку с содержимым, а потом села обратно с этим рядом с ним.
- Спасибо, - сказал он, снова дотронувшись до моей руки, прежде чем взять фрукт и затолкнуть его в рот.
- Так значит, ожерелье предназначалось Шарлотте, - сказала я, с безразличным лицом.
Он усмехнулся.
- Видишь? Девушка - друг. Не моя девушка. Просто кто-то, кого я знаю вот уже… последние пятьдесят лет?
- Неважно, - быстро сказала я, смутившись.
- Конечно, нет, - сказал Винсент, с поддельно серьезным выражение лица и кивнул.
Я посмотрела вниз на свои руки.
- Ты сказал, что восстановление займет какое-то время. Короче, когда ты будешь на ногах?