– Привет, – откликнулась она, запирая дверь и идя за ним в гостиную.
– Как твои дела? Надеюсь, все в порядке.
– Вроде бы. А твои?
– Очень занят. У меня же теперь свое дело.
– А-а, понятно.
Оглядевшись кругом, Джейк сел на ближайший стул.
Эйми не могла не заметить отразившейся у него на лице брезгливости. Она внутренне содрогнулась. Джейк всегда уделял особое внимание состоянию квартиры и собственной внешности. Он и сейчас выглядел безукоризненно. Как обычно. На нем был бежевый свитер под горло, джинсы и темно-синий пиджак. Ботинки были начищены до блеска, да и весь он сиял свежестью и чистотой. Он напоминал новенькую монету.
Острее, чем когда-либо, осознавая, сколь ужасно она выглядит, Эйми села напротив и улыбнулась.
Джейк откашлялся.
– Ты сказала, что нам необходимо встретиться. И очень на этом настаивала. О чем ты хочешь со мной поговорить, Эйми?
– О разводе.
– По-моему, мы столько раз обсуждали эту тему, что полностью ее исчерпали, – спокойно произнес он.
– Я просто хотела удостовериться в том, что ты действительно этого хочешь.
– Хочу, Эйми. Мне очень жаль, но пути назад нет.
Ее бледно-голубые глаза наполнились слезами. Эйми сглотнула их и откинула от лица волосы. Пытаясь справиться с собой, она несколько раз глубоко вдохнула.
– Что ж, я была у адвоката. Наконец-то. Ты доволен?
– Когда? – спросил он.
– Вчера.
– Понятно. Я действительно доволен. Это надо пережить, Эйми, чтобы решить наконец все проблемы.
– Он спросил меня, не пытались ли мы решить их другим способом. Я сказала, что пытались, но у нас ничего не получилось. Ты абсолютно уверен, Джейк? Может, попробуем еще раз?
– Эйми, дорогая, не могу. Честное слово. Все кончено. Поверь мне.
По ее щекам потекли слезы.
– О, Эйми, пожалуйста, не надо. Не будем все начинать сначала.
– Я по-прежнему люблю тебя, Джейк. – Он молчал. – Как и все эти годы, – продолжала она, не отрывая от него глаз. – Мы ведь знаем друг друга с двенадцати лет. А это долгий-предолгий срок.
– Верно. Возможно, здесь-то и зарыта собака. Видимо, мы слишком хорошо знаем друг друга. Мы стали вроде брата и сестры. Послушай, Эйми, ты должна признать, что наш брак полностью себя изжил, причем много лет назад. – Он кашлянул и мягко добавил: – Ты просто не замечала этого.
– Не знаю, что я буду без тебя делать, – растерянно проговорила она.
– С тобой все будет в порядке. Все образуется со временем, вот посмотришь.
– Вряд ли, Джейк. Пожалуйста, принеси мне воды. Хочешь пива?
– Нет, спасибо. Сейчас принесу.
По пути на кухню Джейк не мог не заметить, до чего запущена квартира. Он наклонился и поднял с пола осколки разбитой чашки. Его взгляд упал на переполненную посудомоечную машину и на заваленную грязной посудой раковину. Он поморщился. Отыскав в шкафу более или менее чистый стакан, он ополоснул его, наполнил водой и отнес Эйми.
Поблагодарив, Эйми отпила, глядя на Джейка поверх стакана. Она не знала, что сказать – не могла подобрать слов. Единственное, чего она хотела… так это вернуть его и перестать чувствовать себя такой одинокой.
– Мне пора, Эйми, – сказал Джейк. – Я еще должен поработать сегодня вечером.
– Однако ты одет отнюдь не по-рабочему! – воскликнула она, сверкнув глазами, – ее внезапно уколола ревность.
– Мне предстоит работа с бумагами. У меня их накопился целый ворох.
– Хочешь, я поеду с тобой и помогу тебе?
– Нет-нет, – поспешно проговорил он, вставая. – Спасибо за предложение. – И направился в прихожую.
Эйми проводила его до входной двери.
– Адвокат сказал, что мне полагаются алименты, – объявила она в последний момент.
– Это никогда не было для меня проблемой, Эйми. Я всегда обещал, что позабочусь о тебе.
– Тогда останься со мной.
– Не могу. Я имел в виду только финансовую заботу. Скажи своему адвокату, пусть свяжется с моим. Подготовь необходимые бумаги. И покончим с этим.
Она не ответила.
– Пока, – сказал он. – Скоро позвоню.
Она снова ничего не ответила, и он ушел, закрыв за собой дверь. Бедняжка Эйми.
6
В пятницу утром Джейк отправился к Мэгги Соррел в Кент.
Он знал, где расположен ее дом. Мэгги жила недалеко от Джейка, добираться к ней надо было по 7-му шоссе. На прошлой неделе он был там с Самантой Мэттьюс.
По дороге к центру Кента Джейк залюбовался изумительным, по-настоящему весенним утром. Воздух был сухой и хрусткий, в ярко-синем небе с белыми пятнами облаков сияло солнце – в такой день особенно остро ощущается радость бытия. Опустив оконное стекло, Джейк несколько раз глубоко вдохнул свежий, еще прохладный воздух.
Наконец-то у него поднялось настроение. После встречи с Эйми он почти два дня находился в ужасном состоянии. Ей всегда удавалось выбить его из колеи своим нытьем, несобранностью и полнейшим отсутствием воли.
Порою Джейк недоумевал, как Эйми удается удерживаться на работе в магазине, где она служила уже несколько лет. Это был специализированный магазин товаров для ванных комнат – от полотенец до всяческих мелких аксессуаров. Похоже, владелец симпатизировал Эйми, несмотря на ее недостатки.
Выглянув из окна, Джейк с удовольствием отметил особую яркость этого апрельского дня. Вот бы порисовать в ближайшие выходные! Но он знал, что это невозможно. Предстояло закончить бумажную работу. Кроме того, если повезет и Мэгги возьмет его в свой проект, надо будет сделать спецификацию по всем электрическим работам.
Джейк отвел полчаса на то, чтобы добраться до дома Мэгги, но, поскольку машин на дороге почти не было, весь путь занял пятнадцать минут. Он припарковался во дворе и направился к двери в кухню, отметив про себя, каким чистеньким и ухоженным выглядит традиционный колониальный особняк. Дощатая обшивка была выкрашена в белый цвет, а жалюзи – в темно-зеленый.
Не успел он подойти к крыльцу, как на пороге появилась Мэгги. Она стояла в дверях и улыбалась.
Как только Джейк ее увидел, ему стеснило грудь, а лицо и шея запылали. Стараясь скрыть волнение и внезапное замешательство, он несколько раз кашлянул, затем пробормотал:
– Доброе утро. Кажется, я слишком рано.
Она протянула руку.
– Доброе утро, Джейк. Очень хорошо. Я на ногах с рассвета. Проходи. Прежде чем ехать, выпьем кофе – время у нас еще есть.
Ему не хотелось выпускать ее руку, однако пришлось.
– Спасибо. С удовольствием. – Пройдя за ней в сверкающую чистотой кухню, он остановился посередине, оглядываясь кругом и чувствуя себя несколько неуклюже.
– Садись, Джейк, – предложила Мэгги, – вон туда за обеденный стол. Если не ошибаюсь, ты предпочитаешь черный с одной ложкой сахара. – Ее темная бровь вопросительно вскинулась.
– Верно, спасибо, – отозвался он, усаживаясь за старинный сосновый стол в конце кухни, который был накрыт к завтраку на двоих.
Мэгги скользнула мимо, и Джейк уловил слабый запах шампуня, исходивший от ее густых, роскошных волос, и легкий цветочный аромат духов. Он услышал шуршание замшевой юбки о замшевые сапоги и позвякивание золотых браслетов, которые Мэгги, похоже, никогда не снимала с тонкого красивого запястья.
Она двигалась по кухне быстро и грациозно. Высокая, гибкая, энергичная и полная жизни. Джейк не мог оторвать от нее глаз. В конце концов он все же отвел глаза, решив, что неприлично так откровенно ее рассматривать.
Джейк оглядел кухню. И вновь, как и на прошлой неделе, его поразил какой-то особый уют помещения. Интерьер кухни отличался своеобразием, которое, однако, ни в чем не преступало границы. Все здесь носило печать безупречного вкуса – и белые стены, и терракотовая плитка на полу, и медная сияющая посуда на полках.
По кухне разлились соблазнительные запахи – свежеподжаренного хлеба, печеных яблок, корицы и кофе. Джейк глубоко вдохнул, потом фыркнул.
– Сегодня утром я испекла хлеб, он еще теплый, – сказала Мэгги, повернувшись к Джейку. – Хочешь кусочек? Он вкусный, хотя себя хвалить и неловко.
– С удовольствием, спасибо большое. Тебе помочь? – Он собрался встать.
– Нет, нет, я сама. Кофе готов, осталось подать хлеб и мед. – Произнеся это, она скользнула по кухне с чашками для кофе, а через секунду уже несла поднос с домашним хлебом, медом и печеными яблоками. Поставив все это в центре стола, она села напротив Джейка.
– Очень люблю печеные яблоки, – призналась она. – Попробуй с куском теплого хлеба и медом. Просто объедение.
– Обязательно, – сказал Джейк, сообразив, что от смущения забыл ее поблагодарить.
Мэгги потягивала кофе, тайком разглядывая Джейка. Он с наслаждением съел печеное яблоко, потом принялся за теплый хлеб, намазав его маслом и медом.
– С детства не ел теплый хлеб, – проговорил он. – Ничего нет лучше.
– Согласна, – со смехом отозвалась она, по-детски радуясь тому, с каким удовольствием он ест.
Мэгги приготовила завтрак специально для Джейка. Ей вдруг пришло в голову, что вряд ли он готовит себе что-то домашнее. От Саманты она знала, что он живет один в милом белом домике на 341-м шоссе.
"Интересно, есть ли у него приятельница, – подумала Мэгги. – Наверняка есть. При его внешности и характере женщины, должно быть, сходят от него с ума". Тут что-то ее укололо. Она и сама не поняла – что. Зависть? Ревность? И то и другое? Разумеется, он ею никогда не заинтересуется, так что нечего и мечтать понапрасну. А именно этим она и занимается с момента их первой встречи. Мэгги действительно не могла выкинуть его из головы. Как-то вечером она даже представила себе, как будет заниматься с ним любовью. Сейчас при этом воспоминании Мэгги вспыхнула.
Она вскочила и быстро отошла к рабочему столу – ей казалось, что ее лицо стало пунцовым. Каждой клеткой она ощущала присутствие Джейка у себя в доме. Он словно заполнил пространство своей мужественностью и силой. И сексуальностью. Мэгги не испытывала ничего подобного уже многие годы.
Подливая кофе, Мэгги Соррел приказала себе выкинуть Джейка Кэнтрела из головы. Немедленно. В конце концов, он намного моложе ее. И хотя бы поэтому совершенно недоступен.
Джейк смотрел на Мэгги не отрываясь и ничего не мог с собой поделать. Он был словно загипнотизированный. Она стояла к нему боком, и ее лицо, повернутое в профиль, вновь поразило его необычной красотой. Мэгги было присуще удивительное сочетание силы и женственности, даже беззащитности. Она была самая женственная из всех женщин, каких он знал. Ему хотелось быть рядом с ней, чтобы оберегать ее. И любить. Впрочем, он и так ее любил с их самой первой встречи – теперь Джейк был в этом абсолютно уверен.
И ему хотелось заниматься с ней любовью. Джейк так часто себе это представлял, что ему стало казаться, будто это уже произошло. Его захлестнуло страстное желание подойти к ней, обнять, поцеловать, признаться в своих чувствах. Но он не осмелился. Джейку потребовалась вся его выдержка, чтобы усидеть на месте.
Он взялся за чашку с кофе и, к своему ужасу, обнаружил, что у него дрожат руки. Всякий раз ее близость оказывала на него этот необъяснимый эффект. Господи, как бы он хотел, чтобы она принадлежала ему целиком, однако это невозможно. Боже, что же делать? Что же ему делать?
Мэгги обернулась.
Застигнутый врасплох, он чуть не задохнулся.
– Джейк, с тобой все в порядке?
– Да, а что?
– Ты какой-то бледный. И выглядишь странно.
– Да нет, Мэгги, все в порядке.
– Хочешь еще кофе?
Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я еще не допил. Думаю, нам пора ехать. – Он удивился спокойствию, с каким это произнес.
– Я только должна кое-что взять, – сказала она. – Вернусь через минуту.
Оставшись один, он откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. Как же он сможет работать с ней бок о бок? При этой мысли его охватила паника. Может, пока не поздно, отказаться от ее предложения? Ну нет. Если он хочет, чтобы его бизнес окреп и процветал, ему нужен крупный заказ. Но дело не только в этом, совсем не в этом. Ему необходимо видеть ее изо дня в день, быть рядом с ней, сколь бы мучительной ни была эта близость.
В глубине души Джейк Кэнтрел осознавал, что его безумные фантазии в отношении Мэгги Соррел неосуществимы. Они были людьми из разных миров. С тех пор как они встретились, Мэгги не проявляла к нему ни малейшего интереса, если не считать этого предложения сотрудничать в переоборудовании старой фермы. Очевидно, Мэгги была высокого мнения о его профессиональных качествах. Ну что ж, придется довольствоваться хотя бы этим.
Джейк вел свой пикап по направлению к ферме, следуя указаниям Мэгги.
Его неудержимо влекло к ней, он был всецело в ее власти, но ему очень хотелось произвести на Мэгги хорошее впечатление, а потому он старался меньше говорить. Просто-напросто Джейк опасался, что брякнет лишнее. Поэтому-то они и ехали в полном молчании.
Мэгги расценила скованность Джейка как проявление естественной робости и сдержанности. Некоторое время тому назад она окончательно пришла к выводу, что он пережил какую-то драму, какую-то острую боль. А потому с ним надо было обращаться с особой бережностью.
Хорошо зная, что такое страдание, Мэгги сочувствовала Джейку и, как ей казалось, понимала его, не будучи близким ему человеком. Со своей собственной болью она сражалась два года, и в результате ей удалось обрести внутреннее равновесие. Однако Мэгги слишком хорошо знала, как долго не заживают душевные раны. После того как Майк отрекся от нее и их брак рухнул, она надолго утратила способность чувствовать…
Она начала разговор с пьесы, которой оба были заняты, об эскизах декораций и идеях освещения. Ей удалось немного разговорить Джейка – он с жаром поддержал эту тему.
Мэгги внимательно слушала, время от времени вставляя замечания. Она старалась по возможности не перебивать его, понимая, что чем откровеннее он говорит, тем увереннее себя чувствует. И действительно, чем подробнее Джейк рассказывал ей о своей работе, тем большее чувство уверенности обретал.
Они и оглянуться не успели, как перед ними возникли белые ворота, ведущие к подъездной аллее Хаверс-Хилл, той самой фермы, которую Мэгги предстояло переоборудовать, отремонтировать и обставить.
Припарковавшись возле большого красного сарая, Джейк обошел машину, чтобы помочь Мэгги выйти. Он протянул ей обе руки. Опершись на них, она спрыгнула вниз, потеряла равновесие и упала в объятия Джейка. Он подхватил ее, на короткое мгновение непроизвольно прижав к себе. И быстро, в смущении, они отпрянули друг от друга.
Мэгги отвернулась, поправляя пиджак, тем самым скрывая замешательство, затем достала из машины портфель и сумочку.
Когда она двинулась прочь, Джейк, шумно сглотнув, захлопнул дверцу и огляделся по сторонам.
То, что он увидел, его потрясло.
Ухоженные зеленые лужайки тянулись от подъездной аллеи насколько хватал глаз. За ними простирались пастбища, а еще дальше – горы, полукругом опоясывавшие территорию фермы. Поблизости, на одной из небольших лужаек, виднелась старая каменная кладка, а за ней, под шишковатым древним кленом, – башенка крыши. Стена служила основой для типично английской живой изгороди.
Джейк прикрыл глаза рукой. Вдалеке был виден яблоневый сад.
– Ну и красота! – воскликнул он. – Потрясающе! Как бы я хотел когда-нибудь стать обладателем чего-либо подобного.
– Значит, так и будет, – улыбаясь, отозвалась Мэгги. – Обычно, если чего-то очень хочется, то рано или поздно желание сбывается, разумеется, если добиваться своего. – И указав рукой в сторону строений, она продолжала: – Там домик для слуг, а фермерский дом вон тот большой, справа. Пойдем, покажу. – Мэгги ускорила шаг. – Я предупредила о нашем приезде смотрительницу, мисс Бриггс, так что парадная дверь должна быть открыта. – Говоря это, Мэгги оглянулась на Джейка.
Он нагнал ее, и они вошли в дом одновременно, соприкоснувшись плечами в узком проходе.
Несмотря на включенный свет, в холле было темно, и Джейк заморгал, привыкая к полумраку.
– Дом очень старый, – сказал он, осмотревшись и заглянув в несколько комнат, выходивших в холл.
– Да. Он был построен примерно в 1740–1750 годах. И обставлен в раннеамериканском стиле, причем мебель очень оригинальная. Правда, в основном мебель распродана. Моя клиентка пожелала оставить лишь самые лучшие вещи.
– Только подумай, Мэгги, этот дом – предшественник Американской революции. Боже, представляешь, о чем могли бы нам поведать эти стены!
Мэгги рассмеялась.
– Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать. Я сама часто об этом думаю, когда бываю в других странах, особенно в Англии и во Франции.
– Кому принадлежала ферма? – спросил Джейк, повернувшись к Мэгги.
– Некой миссис Стед. Семья Стедов владела этой усадьбой несколько веков. Последняя миссис Стед умерла около полутора лет назад. Точнее, два года назад. Она дожила до глубокой старости, почти до девяноста пяти лет. Ферму унаследовала ее внучка, живущая в Англии. Она замужем, у нее есть дети, и она с семьей постоянно живет в Лондоне. Так что ее жизнь протекает по другую сторону Атлантического океана. А потому два года назад она выставила дом со всем его содержимым на продажу. Она рассчитывала мгновенно продать Хаверс-Хилл, ведь место совершенно идиллическое, однако запросила несколько миллионов, а сейчас не восьмидесятые годы. Естественно, покупателей не нашлось. И в конце концов ей пришлось снизить цену.
– Многие из тех, кто продает свои загородные дома в здешних краях, понимают, что цены восьмидесятых ушли в прошлое. Так кто же его все-таки купил? Кто твой клиент?
– Супружеская пара. Энн и Филипп Лоуден. Им принадлежит рекламное агентство на Мэдисон-авеню. В течение рабочей недели они на Манхэттене, а на уик-энды хотят выезжать за город. Энн влюбилась и в ферму, и в окрестности. Она нашла меня через одного из моих клиентов в Нью-Престоне. Говорит, ей нравится сдержанный стиль моих работ. Она меня предупредила: никаких нуворишеских штучек. Энн даже не встречалась с другими дизайнерами. Наняла меня, и делу конец. Она хочет, чтобы я модернизировала дом и коттедж для гостей.
– Дом определенно нуждается в этом, – откликнулся Джейк, повернувшись к Мэгги. – Итак, с чего начнем?
– Давай начнем с кухни. Там можно оставить вещи, а кроме того, это единственное место в доме, где есть мебель.
Мэгги провела его на кухню по короткому коридору. Кухня представляла собой помещение средних размеров с двумя примыкающими кладовыми, несколькими небольшими окнами и белоснежным потолком. Окна выходили на огород и старый каменный колодец, справа от которого раскинулся сад.
– Отличные пропорции, – заметил Джейк, когда они вдвоем осматривали кухню. – Но из-за недостатка естественного света здесь слишком темно, придется добавить хорошее искусственное освещение.
– Да, – ответила Мэгги, – эта проблема распространяется на весь дом. Он такой мрачный! Меня лично он угнетает. Я люблю, когда в доме много воздуха, белые стены, ощущение пространства. Моя задача – избавить дом от этой сумрачности, не добавляя слишком много окон. Я не хочу менять архитектуру дома – в ней есть прелесть старины. Ведь именно поэтому мои клиенты и выбрали этот дом.
– Понятно. – Джейк еще раз огляделся вокруг. Взглянув на потолок, он несколько раз в задумчивости обошел кухню.