- А я-то гадала, куда оно подевалось! - с наигранной бодростью сказала моя дочь, протягивая руку за кольцом. Но я зажала кольцо в кулаке и отдернула руку. - Эй, в чем дело? - Шейла пыталась изобразить недоумение и обиду.
- Не так быстро, дорогая. Как ты его потеряла?
Шейла снова пожала плечами.
- Понятия не имею. Господи, мама, да если бы я знала, как я потеряла кольцо, оно бы не потерялось!
- Юная леди, - строго начала я, но потом передумала и сказала другим тоном: - Вот что, Шейла, давай не будем ходить вокруг да около. Не это ли колечко искал в моем доме Кит?
- Не понимаю, о чем ты говоришь! - упорствовала Шейла.
Я прислонилась к холодной кирпичной стене, наблюдая за тем, как моя дочь пытается меня обмануть. Как мы дошли до такой жизни? Кажется, совсем недавно я приходила по вечерам в детскую, чтобы поправить одеяльце на ее постельке, а моя девочка обнимала меня за шею и говорила: "Я люблю тебя, мамочка". Ее голос до сих пор звучит у меня в ушах. Когда в мою девочку вселился этот демон?
- Я не виделась с Китом уже несколько недель! - закричала Шейла. - И между прочим, по твоей вине! - Она нанизывала одну ложь на другую. - Наверное, я уронила кольцо в твоей машине или в своей комнате, когда была там в прошлый раз.
- Интересно, и когда же это было? - тихо спросила я.
- Ты прекрасно знаешь, когда - три недели назад. - Шейла вдруг осознала, что угодила в ловушку, но продолжала гнуть свою линию.
- Шейла, я нашла это кольцо у себя в ванной, рядом с раковиной. Когда я уходила из дома в тот вечер, когда был убит твой дядя Джимми, кольца там не было.
- Ну тогда я не представляю, как оно туда попало. - Голос Шейлы звучал все тише, она хмуро разглядывала машины, проезжающие по Бэттлграунд-авеню.
- Между моим уходом на работу и тем моментом, когда полиция обнаружила тело Джимми, прошло два часа, поэтому, если ты побывала в моем доме, мне необходимо знать об этом все. Пойми, детка, ты, возможно, видела или слышала что-нибудь, что поможет полиции найти убийцу дяди Джимми.
Шейла побледнела, ее глаза округлились.
- Я? Почему ты думаешь, что я могу что-то знать об этом?
Она лгала. Не знаю, как я это почувствовала, но я точно знала, что Шейла врет, глядя мне в глаза.
- Меня там не было. Не знаю, как мое кольцо попало к тебе в дом! - В голосе Шейлы отчетливо прорезались истерические нотки, покрасневшее лицо едва не сливалось по цвету с волосами. - Я ничего не знаю об убийце дяди Джимми! Я ничего не слышала! Ничего не видела!
Я попыталась взять Шейлу за руку, но она отпрянула, глаза стали еще больше, дыхание - частым и неровным.
- Детка, успокойся.
Но она не могла - или не хотела.
- В чем дело, Шейла? - спросила я. - Что происходит? Расскажи маме, детка.
Шейла застонала и пошла мимо меня.
- Ничего не случилось, мама, мне нужно возвращаться на работу.
- Шейла! - Я протянула руку и тронула ее за плечо. Она не позволила мне ее остановить.
- Мама, я же тебе сказала, я ничего не знаю о том, что случилось с дядей Джимми. - Теперь она посмотрела мне в глаза, но ее взгляд испугал меня еще сильнее, чем эта ложь. Шейла как будто смотрела сквозь меня, не видя. - Кто бы меня ни расспрашивал, как бы на меня ни давили, это ничего не изменит, ничего нового я не скажу. Я ничего не знаю, слышишь? Я не оставляла кольцо в твоем доме. - Она заговорила тише. Теперь ее голос звучал монотонно, как будто она механически повторяла заученные или вложенные в нее кем-то другим слова. - Можешь оставить его себе! Я не хочу его больше видеть! - В голосе снова послышались истерические нотки.
Внезапно ее взгляд смягчился.
- Я люблю тебя, мама, - прошептала она, - что бы ни случилось, что бы там ни говорили, я все равно тебя люблю.
На ее тщательно подкрашенных ресницах повисла слезинка и скатилась по щеке, оставляя за собой влажный след.
Мое сердце то замирало, то пускалось вскачь. Я потянулась к дочери, но моя рука схватила воздух: Шейла торопливо бежала в магазин. Я бы пошла за ней, если бы от этого был хоть какой-то толк, но я хорошо знала свою дочь: она упряма, вся в меня. Если меня припереть к стенке, я вывернусь. Похоже, моя девочка сделана из того же теста, что и я. Догонять ее и пытаться что-то из нее выжать бесполезно.
Я медленно побрела обратно в булочную. Если бы у меня оставались хоть малейшие сомнения в правильности своего решения не бежать за дочерью, то они бы мгновенно рассеялись, когда на стоянку перед "Булкой и кренделем" въехал длинный фургон. Вернелла Спайви трудно не заметить, а его фургон не упустишь из виду даже в самый туманный день. На крыше двухтонного фургона была смонтирована спутниковая антенна, сам он был выкрашен оранжевой люминесцентной краской, на фоне которой огромными черными буквами было выведено: "Королевство спутниковых антенн", а на двери кабины чуть помельче: "Вернелл Спайви, король спутниковых антенн". Торец фургона украшал силуэт Джолин, которая указывала рукой на огромную спутниковую тарелку, едва не затмевая ее размерами своего бюста.
Глядя, как фургон выруливает на стоянку, явно двигаясь в направлении моего маленького "жука", я увидела и последнее новшество Вернелла, новый шаг в его рекламной кампании. Тут-то я поняла, что Вернелл Спайви, заявившийся в "Золотого скакуна" в голубом полиэстеровом костюме, не был мимолетным видением. Похоже, сама личность Вернелла претерпела некую трансформацию, и судя по тому, что я видела, дело обстояло серьезно.
Спутниковая тарелка, смонтированная на крыше фургона, была расписана. Картина изображала Иисуса Христа, простирающего руки к своей пастве, и лицо у Спасителя было почему-то заплаканное. Спереди, на капоте грузовика и на крыше фургона, Вернелл установил громкоговорители. На них я не сразу обратила внимание и заметила только, когда из них понеслась музыка и голос Вернелла прокаркал:
- Стой на месте, сестра, я принес великую весть из потустороннего мира.
Я замерла, прикованная к месту оглушительными звуками органа. За ветровым стеклом я увидела Вернелла с микрофоном в руке и безумным блеском в глазах.
Я стояла не шевелясь, втайне еще надеясь, что Вернелл обращается не ко мне, но это было равносильно надежде на чудо. Все, кто находился в радиусе ста метров вокруг фургона Вернелла, также застыли в оцепенении, как опоссум посреди автострады в лучах фар. Спутниковая антенна на крыше снова привлекла мое внимание, изображение Иисуса было выполнено довольно умело, простертая рука, выкрашенная золотом и выходящая за пределы тарелки, затем снова изгибалась к центру. Очевидно, художник пытался изобразить что-то вроде палочки, которой Иисус пользовался в своей работе. Я так и не поняла, что он хотел этим сказать.
Остановив фургон сразу за моим "фольксвагеном", Вернелл вышел из кабины. Представляю реакцию Шейлы, которая заметила его из магазина! Вероятно, она попытается притвориться, что видит нас впервые в жизни, и я ее не упрекаю.
Вернелл был все в том же костюме, только теперь он выглядел еще хуже. На рубашке недоставало нескольких пуговиц, на пиджаке появились пятна краски. Сам он выглядел не более трезвым, чем накануне вечером. Хотя приближался традиционный час коктейлей, было ясно, что для Вернелла "счастливый час" наступил задолго до полудня. У него на щеках темнела щетина, волосы были спутаны, глаза покраснели.
- Мэгги! - завопил он. - А я как раз тебя искал!
У него слегка заплетался язык - еще один тревожный признак. До определенного уровня Вернелл мог пить, не пьянея, и даже неплохо справляться с работой в таком состоянии, но когда пересекал черту, то первым делом терял способность произносить речи. Он еще мог ходить ровно, со стороны даже казалось, что он не так уж пьян, но те, кто знает его не слишком хорошо, не представляют, сколько Вернеллу нужно принять спиртного, чтобы казаться пьяным. Но я-то знаю. Он пропустил как минимум пять порций чего-нибудь крепкого, вероятно, виски "Джек Дэниелз".
- Эй, иди сюда, мне нужно с тобой поговорить!
Он двинулся в мою сторону, слегка пошатываясь.
- Вернелл, сядь. - Я потянула его за руку, пытаясь усадить на каменное заграждение перед магазином. Поскольку он нетвердо стоял на ногах, как только я потянула его вперед, он покачнулся и плюхнулся, как мешок с картошкой.
- Мэгги, - пробормотал он, дыша мне в лицо перегаром, - Джимми умер.
- Вернелл, я знаю. Ты же приходил ко мне вчера ночью.
Казалось, он растерялся.
- Правда? Я приходил?
- Да, Вернелл, и вчера ты был пьян, так же как и сейчас. - "И почти как всегда", - добавила я мысленно.
- Мэгги, - серьезно начал он, пропустив мои слова мимо ушей. - Я его видел!
- Кого, Вернелл, кого ты видел?
Вернелл укоризненно посмотрел на меня:
- Да Джимми же! Вчера ночью он ко мне приходил!
Бедняжка, похоже, у него начинается белая горячка.
- Дорогой, Джимми нет, он убит.
Вернелл снова посмотрел на меня все тем же взглядом.
- Как будто я сам не знаю! - громко возмутился он. - Конечно, он мертв, как же иначе он мог бы найти себя и обрести свой талант?
- Скажи, Вернелл, давно ты пьешь?
Ему и раньше случалось уходить в запой, это происходило примерно раз в три месяца, а если он попадал в стрессовую ситуацию, то и чаще. Видимо, смерть Джимми вышибла его из седла.
- Слушай меня, Мэгги, мы ведь теперь будем партнерами, так что слушай.
Я вздохнула и приготовилась слушать Вернелла до тех пор, пока он не выдохнется. В те времена, когда мы были женаты, это был единственный способ его успокоить. По-видимому, в этом смысле все осталось по-прежнему.
- Ты слушаешь? - спросил он. Я кивнула. - Ладно, - удовлетворенно произнес он и приступил к рассказу: - Мэгги, ко мне во сне явился Джимми. Он был весь в розовом!
- В розовом?
- Я знаю, знаю, о чем ты думаешь, - закивал Вернелл. - Считается, что они носят белые одеяния, я сказал Джимми то же самое, и думаешь, что он мне ответил? "Это вы тут, внизу, так думаете, но вы ничего не знаете, потому что вы не умерли!" - продолжал Вернелл. - Ну с этим я, конечно, не мог спорить, особенно когда он сказал, чего хочет от меня Бог. Представляешь, Мэгги, в мою жизнь вмешался сам Господь Бог! Мне было видение, и разрази меня гром, если это не гениальная идея по части бизнеса в придачу!
У меня неприятно засосало под ложечкой - верный признак дурного предчувствия.
- Взгляни-ка вон туда. - Мой бывший муж указал на спутниковую антенну. - Джимми мне сказал: "Вернелл, Господь пожелал, чтобы ты разносил по миру Его послание. Вернелл, раскрась свои антенны". Естественно, я ему отвечаю: "Джимми, да ты спятил?" Но он мне все объяснил. По его словам, если я нарисую на тарелках Его образ, то Его послание дойдет до каждого.
Я не знала, смеяться или плакать, поэтому просто покачала головой.
- Знаю, знаю, - с жаром продолжал рассказывать Вернелл, - я уверял Джимми, что совсем не умею рисовать, но он ответил, что теперь умею, у меня появился дар. Он даже посоветовал мне, какую краску использовать, чтобы она не повлияла на качество передачи. Латексную. Поняла? Латексную. Иисус разбирается даже в красках!
- Вернелл… - попыталась я вставить слово, но не тут-то было.
- Взгляни, Мэгги, ты видишь, какое сходство? - продолжал он.
Я оглянулась на грузовик и неохотно кивнула. Сходство налицо, ничего не скажешь.
- Но знаешь, что самое главное? Эти штуки здорово продаются! Можешь себе представить, я за один только сегодняшний день получил шестьдесят заказов! И это в Гринсборо! Детка, мы разнесем слово Божье по всему миру!
Мне не понравилось, что Вернелл все время говорит "мы".
- А что по этому поводу думает Джолин? - спросила я. Вернелл покачал головой и сплюнул на землю.
- Джолин ни хрена не знает! - заявил он. - Она думает, что самое лучшее, что я могу сделать, - это привлечь тебя к суду.
- Меня? К суду? Вернелл, мы же в разводе, с какой стати тебе подавать на меня в суд?
- На основании того, что сделал Джимми. - Он посмотрел на меня с таким видом, словно хотел сказать: "Игра окончена".
- Вернелл, мы с Джимми были только друзьями, не больше, и даже не самыми близкими друзьями.
- Как бы не так! Хотя… как знать, может, потому он это и сделал. Знаешь, Мэгги, кто это обнаружил? Роксана! Может, ты собиралась вечно скрывать от нас правду, но тебе это не удастся!
Я пыталась вставить хоть словечко, но куда там, Вернелл закусил удила.
- Естественно, я был зол как собака, когда мне Роксана все рассказала. Кстати, она до сих пор на тебя страшно злится, но я в конце концов смирился. Мы будем работать вместе… и знаешь что, Мэгги?
- Что, Вернелл?
- Может, именно так Господь Бог и сотворил для меня чудо. - Вернелл всхлипнул.
- Хватит, Вернелл Спайви, успокойся. Довольно я тебя жалела и нянчилась с тобой, как с младенцем. Возьми-ка себя в руки и объясни мне все наконец. Я хочу знать, о чем ты толкуешь, и хочу знать прямо сейчас!
Вернелл поднял на меня заплаканные глаза и тронул меня за локоть.
- Мэгги, Джимми по завещанию отписал свою долю в бизнесе тебе, вернее, тебе и Шейле. Разве ты не знала?
Я ошарашенно замотала головой.
- Если мне не изменяет память, по словам Роксаны, он оставил копию своего завещания дома. Там сказано, что свою половину того, чем мы с ним владели совместно, он оставляет тебе и Шейле. Потому, говорит, что он обещал о вас обеих позаботиться. - Вернелл настороженно прищурился. - Может, я кое-чего не знаю о Шейле?
- Ах вот как? - Я вскочила с загородки и повернулась лицом к Вернелл. - Вы, Спайви, бедную девушку и в могиле достанете! Черт вас всех подери, нет! У меня не было романа с твоим братом, и я ни о чем таком не догадывалась!
Вернелл печально улыбнулся:
- Мэгги, сейчас это уже не важно, Джимми мертв, а мы с тобой будем партнерами в фирме по продаже передвижных домов. Это судьба, Мэгги, Судьба с большой буквы.
Только не моя судьба! Только не мое будущее! Я была вне себя от ярости, у меня просто в голове не укладывалось, как такое может быть. Ох уж этот Джимми, удружил!
- Хватит, Вернелл, - закричала я, - вставай и пошли отсюда!
- Куда мы идем? - На его лице появилась глуповатая ухмылка, как бывало, когда он приходил домой пьяный и думал, что ему повезет.
- Я отвезу тебя домой.
- Я так и знал! - радостно завопил он. - Я знал, что ты меня все еще хочешь!
Какая жалкая пародия на мужчину! Я покачала головой. Мятый полиэстеровый костюм, небритая физиономия, запах перегара изо рта… И чем я только прогневила судьбу?
Схватив Вернелла за руку, я заставила его встать и потащила за собой к "фольксвагену", но оказалось, что он загородил мою машину своим фургоном.
- Давай мне ключи! - потребовала я.
Вернелл не шелохнулся, тогда я сама сунула руку в карман его брюк и достала ключи. Вернелл тупо захихикал.
- Заткнись и полезай в кабину, да не за руль, машину поведу я, ты и на ногах-то едва держишься, пьяница несчастный!
Вернелл снова захихикал.
- Мне всегда нравилось, когда ты злилась, - заявил он, обнимая меня за плечи и кладя подбородок мне на макушку.
Он был тяжелый, некоторое время я даже не могла с места двинуться, потом попыталась подтолкнуть его вперед. Со стороны мы, наверное, выглядели счастливой парочкой. Во всяком случае, именно так должно было показаться Маршаллу Уэдерзу, который следил за нами со своего наблюдательного пункта на противоположном конце автостоянки.
Глава 13
Я дала задний ход, фургон дернулся, Вернелл заскользил по сиденью и повалился на меня.
- Отстань, не мешай! - заорала я, пытаясь левой рукой удержать руль, а правой отпихнуть от себя Вернелла.
Он захихикал и положил подбородок мне на плечо. Я чувствовала, как он таращится на меня, а от его смрадного дыхания меня чуть не вырвало. Маршалл Уэдерз все еще наблюдал за нами, он был в темных очках, больших, как у пилота, даже на расстоянии я чувствовала, что он смеется.
- Ну его к черту, - пробурчала я и снова закричала: - А ты убери свою голову с моего плеча!
Чтобы придать своим словам больше веса, я ткнула Вернелла под подбородок.
- Ой, больно! Черт, какая ты становишься вредная, когда злишься!
Я выехала на дорогу и пристроилась в ряд, что оказалось не так уж трудно, поскольку при моем появлении большинство машин на Бэттлграунд-авеню остановилось.
Вернелл потянулся к приборной панели и что-то включил - сначала я думала, что радио, но внезапно из громкоговорителей понеслись звуки церковного гимна "Аллилуйя" из оперы "Мессия".
Я постаралась сосредоточиться на дороге, в этот час запруженной автомобилями, одновременно пытаясь приноровиться к управлению длинным фургоном и понять, как он слушается руля. Разбираться с тумблерами, регулирующими громкость, у меня не было никакой возможности, и я стукнула по приборной доске.
- Вернелл, выключи эту штуку!
Другие автомобили уступали мне дорогу, словно карете "скорой помощи". И именно в это время Вернелла угораздило задремать.
- Эй, Вернелл, проснись! Не вздумай спать!
Никакой реакции. Музыка тем временем стала еще громче, у меня над головой послышался какой-то скрежет, я вспомнила, что Вернелл установил антенну на крыше так, чтобы во время движения фургона она вращалась по часовой стрелке.
Я посмотрела в зеркало заднего вида. За нами ехал один-единственный автомобиль - коричневый седан "таурус".
- Боже милостивый, ну чем я тебя прогневила? - в сердцах воскликнула я. О чем только Господь Бог думал, посылая видения моему бывшему мужу? А чем он был занят, когда вмешательство свыше понадобилось мне? Розовые одежды!
Я лихо завернула на Индепенденс-авеню, отсюда начинался последний этап пути к кирпичному особняку Вернелла. Интересно, как мне объясняться с мисс Тарелкой? Может, мне повезет и ее не окажется дома? Тогда я просто оставлю Вернелла в кабине грузовика, а сам грузовик - на подъездной аллее. Но, как и следовало ожидать, в этот день провидение было не на моей стороне: Джолин, конечно же, оказалась дома. Такой уж неудачный выдался денек.
Коричневый "таурус" остановился под деревом, из-под ветвей которого я по вечерам наблюдала за Шейлой. Проехав по подъездной аллее, я поставила фургон на площадке перед домом, обойдясь при этом всего одной жертвой: пострадал почтовый ящик ручной работы времен королевы Виктории. Я расплющила его в блин, и, по-видимому, именно эта мелочь заставила прекрасную Джолин броситься к двери.
Она была вся в белом, начиная от обруча для волос, поддерживавшего в порядке ее высветленные локоны, до носков белых теннисных туфель. Жена моего бывшего мужа стояла в дверном проеме и наблюдала за нашим прибытием.
- Джолин, у меня для тебя посылочка! - закричала я, пытаясь перекричать музыку, не прекратившуюся, даже когда я заглушила двигатель.
Джолин прищурилась, отчего ее маленькие глазки стали еще меньше, и выпятила грудь, словно рассчитывала, что эта часть тела самостоятельно заговорит вместо нее.
"Вряд ли эти штучки тебе помогут", - пробурчала я про себя, идя к парадному входу по мощенной булыжником дорожке.