В лагере появилась холера. Осмотревший ее врач, обнаружив беременность, настаивал на немедленном возвращении Джоан домой. А она знала, что понадобится совсем немного времени, чтобы каждый человек в Хедер-хаузе узнал о ее грехе. Тогда ей придется покинуть любимый дом. Но это было выше ее сил. И тут Харви предложил выход.
- Никакой привязанности, никаких обязанностей - чего еще может желать убежденный холостяк? - пояснил он, прикрыв глаза ресницами.
Что же он прячет под ними? - подумала Джоан, нервно поигрывая цепочкой, а Харви меж тем продолжил:
- Я всегда считал, что для военного корреспондента вроде меня жена и ребенок были бы обузой. Какой дурак пойдет в опасную зону, под пули снайперов, если дома у него остались самые дорогие для него люди!
- Тогда как обо мне тебе думать не придется, ведь правда? Я знаю, что привычка к бродячей жизни сделала тебя более независимым, чем другие, и ты не терпишь ограничений и рутинной жизни. Не беспокойся: я тебя не свяжу.
- Ты меня успокаиваешь. - Харви криво усмехнулся. - Если уж мне нужно иметь жену, то предпочитаю быть ей другом. Друзья не мешают друг другу жить. Да и тебе от меня не много надо, что тоже меня устраивает. Не выношу надоедливых женщин. Наш союз просто идеален.
- Это потому, что тебе не надо будет притворяться, что ты меня любишь?
Он опять скривился.
- Да, мне не надо будет притворяться…
Джоан всегда интересовало, что сделало Харви столь отличным от других людей. Скрытный по натуре, он привык доверять ей и поделился кое-какими моментами из прошедшей жизни. Это объясняло многое, но отнюдь не все в поведении Харви. Что же касается будущего…
Джоан внезапно представила его мертвым, лежащим посреди дороги, и побледнела.
- Ты, наверное, опять будешь рисковать жизнью, - тихо сказала она.
- Это моя работа. А моя работа - это моя жизнь. Я ощущаю насущную потребность сообщить миру о том, что творится вокруг, поведать ему правду и не позволить свершиться несправедливости. - Он коротко рассмеялся и снова встретился с ней глазами. - Я очень чувствителен к несправедливости.
Джоан улыбнулась.
- Я восхищаюсь этим твоим качеством, - сказала она. - Оно накладывает отпечаток на все твои поступки. Родители, должно быть, очень гордятся твоими успехами.
- Гораздо меньше, чем известием о том, что я наконец женился, - пожаловался Харви.
Джоан рассмеялась вместе с ним. Родителей Харви мучило его положение холостяка. И она вспомнила, как порой встречала Харви после его звонка домой, в Венесуэлу, и он раздраженно признавался, что родители спрашивали его только об одном - не нашел ли он себе хорошую девушку.
- Тебе было бы полегче, если бы ты имел братьев или сестер, - сочувственно сказала она.
Харви пожал плечами.
- Теперь уже поздно об этом говорить.
- Жаль, что твои родители не смогли приехать.
- Им помешал приступ малярии у отца, - сказал он, усмехнувшись. - Но я не сомневаюсь, что, узнав о твоей беременности, мать сейчас же засядет за вязание, а отец вновь обретет смысл жизни. - Его лицо приняло очень серьезное выражение. - Джоан, я очень люблю их обоих. Им пришлось нелегко в жизни. И мне хочется увидеть их счастливыми.
Джоан чувствовала, что его любовь к ним была неподдельной, и это ей нравилось. Человек, так относящийся к родителям и настолько заботящийся об их благополучии, должен стать хорошим мужем.
Внезапно она почувствовала резкую боль в животе и зажмурила глаза. Ей совсем не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось прямо здесь, на глазах у Харви. Да еще в день свадьбы.
- Тебе нехорошо? - Оказывается, он заметил перемену в ее состоянии.
Джоан слышала, как Харви подошел к ней ближе, и ощутила прикосновение холодных пальцев к своим вискам. Открыв глаза, она встретила тревожный взгляд мужа - он был слишком близко, чтобы можно было чувствовать себя спокойно.
- Пожалуйста, не трогай меня! Со мной все в порядке! - попросила Джоан предательски сорвавшимся голосом. - Только оставь меня ненадолго одну!
- Я не могу этого сделать, когда ты в таком виде. Что с тобой? - спросил он нахмурясь и начал смахивать лепестки роз с ее обнаженных плеч.
Джоан словно окаменела - легкие прикосновения его пальцев походили на нежную ласку.
- Не надо! - резко отстранилась она. К горлу тут же вновь подступила тошнота, и, прежде чем продолжить, она торопливо сглотнула. - Ничего страшного. Просто я…
- Не лги. С тобой что-то случилось. Расскажи мне, - потребовал он.
- Ну ладно.
Она отбросила все мысли о том, что Харви вовсе не так безразличен к ней, как это казалось вначале, и постаралась сконцентрироваться на своей грусти по поводу отъезда Патрика.
- Я расстроилась, потому что Патрик покидает Хедер-хауз, - пробормотала Джоан, и Харви не смог сдержать раздраженного вздоха.
- Ага. Теперь еще и Патрик!
Она озадаченно посмотрела на угрюмое лицо Харви.
- Они с Изабел снова собираются пожениться, - объяснила Джоан. - И будут жить на Доминике.
С явным облегчением Харви выпрямился.
- Оно и к лучшему, - заметил он.
- Как ты можешь так говорить? - запротестовала Джоан, поднимая на него глаза. - Сайлас страшно расстроится! Патрик будет теперь жить за тысячи миль от отца.
- Оттуда всего девять часов лета, - сухо подчеркнул Харви. - Кроме того, ты же говорила, что они никогда не были особенно близки. Похоже на то, что Сайлас Толбот любит тебя больше, чем родного сына. Не смотри на меня так удивленно! Это истинная правда.
- Но Патрика воспитывали няни, а потом его послали в закрытую школу, - быстро возразила она.
- Вот-вот. - Харви помолчал и задумчиво посмотрел на нее. - Тогда как тебя, свою крестную дочь, Сайлас знает с самого твоего рождения и относится к тебе с обожанием. Взгляни хотя бы на то, какую свадьбу он тебе устроил.
- Да, он всегда был очень добр ко мне, - признала она.
- На удивление добр.
- Ты просто не понимаешь. - Джоан с беспокойством наблюдала за его сжавшимися в кулаки руками. - Толботы смотрят на работающих у них людей как на членов семьи. Мой отец вырос вместе с Сайласом. Они уважали друг друга. Сайлас привязался ко мне, когда я была еще совсем маленькая.
- Это отрицать невозможно. Ты и Хедер-хауз - две самые большие привязанности в его жизни, - резко бросил Харви. - Уверен, он не будет слишком скучать по Патрику, да и хозяйством тоже вряд ли займется. Ему, кажется, больше по душе скакать во весь опор по вересковым пустошам в охотничьем костюме и грубых башмаках, чем жить в Лондоне, носить приличную одежду и дышать городским воздухом.
- Может, ты и прав, - согласилась Джоан, зная, что ее крестный отец ненавидит столичную жизнь и бывает в Лондоне только тогда, когда дело касается поместья. - Кроме того, я беспокоюсь о деде Патрика. Ему это совершенно не понравится.
Харви согласно кивнул. Они несколько раз посещали прикованного к постели старика в его апартаментах.
- Он находит тебя похожей на покойную жену, - напомнил Харви Джоан.
Действительно, женщина, изображенная на висящем в спальне старого Толбота портрете, была, как и она, высокой, статной, с рыжими волосами и широкоскулым лицом. Но она Джоан Кларк - дочь Самнера Кларка, такого же егеря, как и многие его предки, а Толботы - аристократы до мозга костей.
- Мы обе с ней шотландских кровей, - ответила она, завершая тему. - Так вот, когда умрет старый Толбот, Сайлас станет законным владельцем поместья, а после него все унаследует Патрик. Он должен остаться здесь.
На ее лице появилось грустное выражение. Лишившись общества Патрика, она будет чувствовать себя одиноко.
Харви нахмурился.
- Он для тебя много значит, не правда ли?
- Да! - ответила Джоан, и ее глаза затуманились.
Он принялся ходить туда-сюда по галерее, как будто не зная, куда себя деть, потом вновь остановился перед ней.
- Ну что ж, по крайней мере, уезжая на задания, мне не придется беспокоиться, оставляя тебя одну в коттедже.
Намек оскорбил Джоан. Напустив на себя как можно более надменный вид, она медленно встала и выпрямилась. С рассыпавшимися по безупречной формы плечам огненными волосами и горящими глазами она походила сейчас на женщину, вышедшую на тропу войны. Что, впрочем, не исключалось, если Харви не изменит своего отношения к Патрику.
- Патрик и я знакомы с детства. Он для меня как брат! Не понимаю, почему ты все время намекаешь на что-то большее.
- А потому, что гости интересуются, чем вы тут наверху занимаетесь…
- Даже в день моей свадьбы? - прервала его пораженная Джоан.
- Вы показались всем слишком уж занятыми друг другом, - резко возразил он. - Мои друзья и коллеги нашли ваше поведение неподобающим. И тут я должен согласиться с ними.
Джоан густо покраснела. Она узнала этих журналистов, размещавшихся некогда в том самом африканском лагере для беженцев. Они наверняка знали о ее интимных отношениях с Бруно - тот не делал из этого тайны. И друзья Харви, по всей видимости, решили, что она вообще не прочь весело провести время с любым мужчиной.
- Ясно! - с горечью пробормотала Джоан, Неужели последствия совершенной ошибки будут преследовать ее всю жизнь? - Теперь мне, значит, нельзя даже обняться с другом! Ты должен был осудить грязные мысли этих людей, а не меня!
- Я должен был подняться сюда, чтобы не допустить распространения сплетен. С меня хватит грязных слухов, Джоан! - сказал он с плохо скрываемой яростью, и это резануло ее словно ножом. - Мы договорились о том, что ты не просто будешь соблюдать условия нашего соглашения, но и должна казаться выше всяких подозрений. Иначе пеняй на себя!
Она не верила своим ушам: человек, которого она знала, заботливый, доброжелательный, спасший ее от кошмара, на ее глазах совершивший так много добрых поступков, исчез. Может быть, настоящий Харви Риордан - подозрительный ревнивец, полагающий, что она должна быть благодарна ему только за то, что он спас ее ребенка от позора незаконного рождения?
Джоан вспомнила подвал в Ливане, где Харви устроил импровизированную вечеринку для нескольких женщин, желая отвлечь их от невеселых мыслей. Он тогда сыграл им на пианино, прекрасно, завораживающе, заставляя всех их плакать. А потом протанцевал со всеми по очереди, а она, смеясь, аккомпанировала им одним пальцем.
Вспомнила Джоан и о том, как он набросился на мужчин, пытавшихся отобрать мешок с зерном у беззащитной женщины. Но это только напомнило ей о том, каким он может быть в экстремальной ситуации, но не в обыденной жизни.
- Что с тобой случилось? - с горечью спросила она. - До сих пор у нас с тобой все шло так хорошо. - Только теперь Джоан ясно поняла, как много значило для нее обещание его дружбы. Без этого свадьба оказалась бы невозможной. - Харви, - нежно, с мольбой в дрожащем голосе попросила она, - оставайся самим собой, пожалуйста. Не начинай вести себя на манер ревнивого любовника…
Он так резко поднял голову, что его черные кудри взметнулись вверх.
- О чем ты, черт побери, толкуешь? - требовательно спросил он. - Разумеется, я не ревную! Но мне меньше всего на свете хочется, чтобы по поводу отношений моей жены и Патрика Толбота ходили грязные слухи.
Сильной рукой он взял Джоан за подбородок и поднял ее голову вверх. Ее словно опалило жаром.
Боясь, что глаза выдадут ее смятение, Джоан смущенно опустила ресницы. Теплое дыхание Харви заставляло трепетать оставшиеся на нежных округлостях грудей лепестки.
И вдруг, к ее ужасу, напряжение, возникшее внизу живота, напомнило ей, что значит быть рядом с мужчиной и желать его. Отогнав эту мысль, Джоан прислонилась в балюстраде галереи.
- Я вовсе не так уж неразборчива в знакомствах. У тебя нет оснований волноваться за будущее, - сказала она умоляющим тоном, страстно желая, чтобы он поверил ей. - А Бруно… Просто в то время я была на грани срыва. Никогда еще я не видела столько оставшихся без родителей детей, и это опустошало меня и физически и морально. - Она закусила губу. - Когда умерла моя мама, я тоже ощутила себя одинокой и никому не нужной. Но это все в прошлом. И я не собираюсь повторять ошибку.
- Так ли это? Быть может, ты эмоционально возбудима по своей природе. В тебе есть что-то непонятное. - Он с сомнением посмотрел на нее. - Иногда ты производишь впечатление совершенной невинности, а иногда…
От подобного откровенного намека Джоан охнула и похолодела.
- Ты меня обвиняешь?
- Нет. Но натура берет свое. Свои потребности не скроешь. Они не проявляются сразу, но рано или поздно обнаруживают себя. Ты не справилась с ними и…
- Я… что ты сказал?
- Извини, - отрывисто произнес он. - Мне не стоило говорить об этом.
Сердце Джоан, казалось, превратилось в кусок льда: он что-то знал про нее.
- Не увиливай, что ты хотел этим сказать?
Последовала долгая пауза.
- Хорошо. Может быть, тогда тебе станут понятны некоторые мои сомнения, - наконец недовольно проворчал он. - В лагере у тебя сложилась определенная репутация - скрытной и чувственной женщины. Бруно много сплетничал о тебе.
- О нет! - простонала она.
- Я всегда уходил, когда он начинал эти разговоры. Но однажды мы оказались рядом в машине конвоя и было невозможно остановить его излияния. Извини меня, - добавил он, заметив, какое впечатление произвели на Джоан его слова. - Ты сама спросила об этом.
Она закрыла лицо ладонями, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. Тело дрожало, как лист на ветру. Страшно было подумать о том, что весь лагерь обсуждал ее достоинства в постели!
- Уходи! Оставь меня одну! - пробормотала она, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок.
- Нет. Сперва мы должны будем сыграть небольшую сцену.
- Сцену? - потрясенно переспросила она.
- Я поспешил сюда наверх, прервав фразу на середине, - сообщил он. - Мои собеседники наверняка догадались почему. Несколько минут я пытался привлечь ваше с Патриком внимание взглядами, надеялся, что ты поймешь предостережение. Однако напрасно. Поэтому все, кого это интересует, должны увидеть, что ты убедила меня в том, что между вами ничего нет. И, жалея о том, что причинила мне такое беспокойство, просишь у меня прощения, обняв и поцеловав меня.
Она словно окаменела и, взглянув на чувственные губы Харви, начала пятиться назад, пока не уперлась спиной в стену.
- Но нам совсем не обязательно целоваться. - У нее перехватило дыхание, и Джоан вынуждена была на мгновение прерваться. - Почему бы просто не спуститься в зал, идя под руку и улыбаясь друг другу? - с надеждой в голосе спросила она.
Подобная боязнь заставила его иронически поднять бровь.
- Этого будет недостаточно. Нужно нечто более определенное и интимное.
- Интимное? - еле выговорила она.
Борясь с тошнотой, Джоан постаралась выдавить из себя улыбку. В его глазах мелькнуло раздражение.
- Если ты не собираешься принимать этого всерьез…
Улыбка сползла с ее лица.
- Да нет, это серьезно. Именно поэтому мне трудно сохранять беззаботный вид. Кроме того, я не люблю принуждения! - с вызовом пробормотала она.
- Я тоже. Но иногда это необходимо, - лаконично возразил Харви. - Я загорожу тебя, они будут видеть только мою спину.
Она медлила.
- Давай! - приказал он.
Чувствуя себя слишком слабой для того, чтобы продолжать сопротивляться, Джоан сделала пару шагов вперед и положила руки на его затылок. Упругие черные завитки волос попали между пальцами. Встав на цыпочки, Джоан постаралась сосредоточиться только на этом ощущении и закрыла глаза.
Холодные губы Харви соприкоснулись с ее губами. Все, что она при этом чувствовала, была подступающая к горлу тошнота. Этот поцелуй по принуждению был унизителен, задевал ее гордость. Застонав, Джоан попыталась отстраниться, но Харви бесцеремонно положил ладонь на ее затылок и еще крепче прижался к ней губами.
- Потерпи, - хрипло прошептал он. - По моим понятиям, порыв страсти должен длиться по меньшей мере секунд двадцать.
Казалось, поцелуй никогда не кончится. Тело Джоан было напряжено, и ей хотелось одного - чтобы этот кошмар поскорее остался в прошлом. Машинально она отметила, что до этого плотно сжатый рот его расслабился, теперь он уже ласкал ее губы, и в один пугающий до замирания сердца момент почувствовала, что ее тело отвечает на поцелуй. В ужасе Джоан попыталась оттолкнуть Харви, но его твердая как камень грудь не подалась ни на дюйм.
Теперь это уже было не имитацией поцелуя, а чем-то совсем иным. Было очевидно, что начинает давать себя знать присущая Харви сексуальность, перед которой она не могла устоять. Джоан чувствовала, как их тела стремятся слиться воедино, услышала участившееся биение его сердца, ощущала ответное ускорение пульса.
Рука Харви ласкающим движением скользнула по ее наполовину обнаженной спине, и ее тело содрогнулось, преисполненное, казалось бы, забытой истомой. И почти тут же она ощутила, как Харви охватил новый, еще более сильный приступ желания, его объятия стали настойчивее.
Джоан запаниковала. Она вышла за Харви замуж только потому, что он обещал никогда не принуждать ее к выполнению супружеских обязанностей. Беременность, глубокая тоска, явившаяся результатом ее неудачной любовной связи, пережитое сильное потрясение вызывали у нее желание спрятаться от мира, больше никогда не иметь контакта с мужчинами.
Но случилось немыслимое: Харви оказался далеко не столь равнодушен к ней, как давал понять.
Боже! - думала Джоан, оцепенев от ужаса. Харви солгал ей! Он не собирался отказываться от плотских отношений между ними - и она поняла, что может не устоять перед его домогательствами!
2
Неожиданно ушей Джоан достиг шум аплодисментов, смех, одобрительные возгласы, и, к ее огромному облегчению, Харви разжал объятия.
- Долгожданный успех, - хриплым голосом пробормотал он. - Не скоро же они отреагировали, правда? - Харви подмигнул ей, но Джоан была слишком смущена, чтобы понять, что он хочет этим сказать. На его губах появилась привычная кривая усмешка. - Наверное, не сразу заметили. Я уже подумал, что нам придется стоять так еще минут десять.
Затем он повернулся и со смехом, как будто ровным счетом ничего не случилось, поприветствовал довольных гостей. Дыхание Джоан начало успокаиваться, хотя она по-прежнему ощущала слабость, будто Харви впитал в себя всю ее жизненную энергию. Теперь, когда они сыграли этот спектакль, вряд ли он будет возражать, если она исчезнет на некоторое время.
- Харви, - позвала она все еще слабым от пережитого голосом и, когда он повернулся, с тревогой посмотрела на него.
- Что, разве мой поцелуй был так уж плох? - Он легко провел ладонью по ее волосам, но она испуганно отшатнулась и прижалась спиной к развешанным по стенам гирляндам роз. - Джоан, мне кажется, ты нуждаешься в заботе и внимании больше, чем тебе кажется, - задумчиво проговорил он, глядя на нее затуманенным взором.
- Нет! - с трудом выдавила она. - Нет, не нуждаюсь.
- Ну, как знаешь, - пробормотал Харви, и в глазах его зажглись насмешливые огоньки.
Как может он смеяться, когда она вся охвачена паникой и у нее не осталось сил даже на то, чтобы спорить?