- Не вздумай опекать меня! - все-таки сочла нужным предупредить Джоан. - И я не хочу, чтобы меня целовали. Мне это не нравится. Я плохо себя чувствую. И очень устала. Потому и не остановила тебя, хотя мне очень хотелось этого.
- Понятно, - лениво протянул он.
Джоан провела по лбу рукой. Слишком многое навалилось на нее. Никогда раньше она не ныла, не жаловалась, но сейчас чувствовала, что это может случиться.
- С меня хватит. - Голос ее звучал жалобно и, казалось, вот-вот прервется. - Мои нервы на пределе. Я просто разваливаюсь на куски…
Шагнув к Джоан и схватив ее за плечи сильными руками, Харви прервал эту невнятно произнесенную мольбу.
- Соберись! - посоветовал он. - Если ты начнешь жалеть себя, то не сможешь выдержать следующие несколько часов.
- Не трогай меня! Уходи! - воскликнула она.
Поведение Харви вызывало у нее тревогу.
- Не могу. Вспомни, что мы с тобой сегодня поженились.
- Но не связали наши судьбы.
- Однако для всех это именно так, - возразил он.
- Нет. Я сейчас уйду…
- Ты не можешь этого сделать, - спокойно сказал он. - Во всяком случае, прямо сейчас. Сначала я хочу кое-что выяснить. А ты должна вести себя подобающим образом, чтобы насчет твоих чувств ко мне не осталось никаких сомнений.
Джоан судорожно сглотнула. Больше никаких поцелуев, никаких прикосновений! Вряд ли она выдержит это еще раз.
- Но "спектакля" было ведь вполне достаточно, чтобы убедить всех, правда? Харви, ты не можешь требовать от меня…
- Все будет зависеть от того, насколько успешно ты сможешь сыграть роль влюбленной невесты, - решительным тоном ответил он. Джоан взглянула на него с недоумением - в его голосе прозвучала горечь… - Сейчас ты спустишься со мной в зал и будешь сиять, как бриллианты в твоем кольце.
Почувствовав головокружение, Джоан решила сесть, но неожиданно обнаружила, что не может этого сделать.
- О, Харви, что у меня там сзади? - воскликнула она, пытаясь повернуться. От досады ей захотелось плакать, и взор ее затуманился от подступивших слез.
Он просунул ладонь ей за спину.
- Ты зацепилась за шип розы. Жизнь полна ими, не правда ли?
Когда его рука тронула густо усыпанную цветами гирлянду, до Джоан донесся пьянящий аромат роз, но вместе с ним она ощутила и другой запах - более резкий… запах самого Харви, запах мужчины.
Его щека оказалась до неприличия близко к ее лицу, и Джоан отвела взгляд. Тепло, исходившее от его тела, словно заполняло все пространство между ними.
Сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди… непонятно почему. Ясно было одно - его присутствие волновало ее.
- Харви! Помоги же мне!
- Я это и делаю. - И Джоан почувствовала пальцы Харви на своем копчике и одновременно увидела мягкие, расслабленные линии его губ. Он покосился на нее с веселым блеском в глазах.
- Дело в том, что вряд ли я смогу сделать это, не причинив вреда…
- Моему платью! Пожалуйста, поосторожнее…
- Мне кажется, - сдержанно заметил он, - что состояние твоего платья - далеко не самое главное.
Сначала Джоан не поняла, что он имел в виду, но потом до нее дошло. Стараясь освободить ее, Харви передвинулся и уперся коленом в ее бедро под шуршащей, сшитой из тафты нижней юбкой, а его грудь оказалась прижатой к глубокому вырезу платья. Она прерывисто вздохнула.
- Поскорее! нервничая, пробормотала Джоан.
- Не дергайся. Ты попала в хорошенький переплет, и кроме меня помочь тебе некому. - Харви слегка улыбнулся, как будто эта фраза показалась ему весьма забавной. - Ну вот! Наконец-то… не шевелись! - приказал он, когда она попыталась отвести его руку. - Фата тоже зацепилась. Стой спокойно.
В блестящих карих глазах Джоан появился вызов.
- К черту спокойствие! С меня хватит!
И она сердито дернулась. Упрямые цветы, казалось, не желали уступать, и ярость Джоан, стремящейся избежать нежелательной близости Харви, все возрастала.
Стиснув зубы, она рванула злосчастную гирлянду руками и тут же почувствовала сильную боль, а по ее ладоням побежали теплые струйки крови. Зато теперь она была свободна, и, испытывая колоссальное облегчение, Джоан нырнула под обнимающие ее руки и поспешила прочь. Но, к своему ужасу, тотчас же ощутила пальцы Харви на своем запястье и вынуждена была повернуться к нему.
- Ты просто дура! - грубо сказал он.
И внезапно его губы прижались к ее ладони, а язык начал слизывать с нее капельки крови. Джоан остолбенела от неожиданности, бледная и перепуганная, она как во сне смотрела на Харви, перенесшего теперь свое внимание на другую ладонь.
Ее вновь охватила паника. Все длилось не более нескольких секунд, но интимно-эротичный характер его действий заставил Джоан усомниться в истинности заявленных им мотивов свадьбы. Она почувствовала слабость в ногах, но ее поддержала протянутая рука Харви.
- Все в порядке, дорогая, - успокаивающим тоном сказал он. - Не волнуйся, расслабься. Все прекрасно. Ты просто поцарапалась, но ранки незначительные.
Почти не вникая в смысл сказанного, она больше прислушивалась к интонации и, пораженная теплотой, прозвучавшей в его хриплом голосе, резко отдернула руки. С ее точки зрения, в этом не было ничего прекрасного, потому что его глаза горели нескрываемым желанием. И губы откровенно жаждали поцелуя…
Голова вновь закружилась, все поплыло перед глазами - верный признак начинающегося приступа тошноты. Кожа горела, дыхание участилось. Казалось, ей не хватает воздуха.
- Что с тобой? - спросил он с тревожащей ее заботой в голосе.
- Пойми одну вещь, - ответила она, тщетно стараясь говорить спокойно. - Мне очень тяжело пришлось, и я чувствую себя ужасно. Хуже быть не может. Я… - В желудке, как последнее предупреждение, все словно перевернулось, и на ее глаза от ощущения беспомощности навернулись слезы. - О господи, - в отчаянии простонала Джоан и бросилась прочь.
Подобрав юбки, она сбежала по винтовой лестнице, волосы и фата развевались позади нее как флаг. Кроме собственного дыхания и стука атласных туфелек. Джоан не слышала ни одного звука. Слава богу, Харви не стал преследовать ее.
Вот она достигла подножия лестницы и почувствовала под ногами толстый ковер. Перед ней было убежище - комната, которую ей предоставили на этот день. Добраться туда и остаться одной - вот все, к чему она стремилась.
Со стоном облегчения Джоан распахнула тяжелую дверь.
Наконец-то она в безопасности! Захлопнув за собой дверь, она на мгновение прислонилась к ней спиной, стараясь хоть немного отдышаться, а потом кинулась в ванную комнату. Через несколько минут, бледная и измученная, Джоан появилась оттуда. И увидела лежащего на кровати Харви, который как ни в чем не бывало ленивым движением закинул руки за голову.
- Только не это! - простонала она.
Харви потянулся, как довольный кот. Гибкое и сильное тело со всеми удобствами расположилось на шелковом покрывале. Он выглядел уверенным в себе и поэтому опасным, принятая поза позволяла особенно ясно видеть контуры мускулистых бедер.
- Именно это, - непринужденно произнес он. - Нам надо поговорить.
- Поговорить? - Этого Джоан ожидала меньше всего. - В данный момент я никого и ничего не хочу видеть, Харви, - пробормотала она, ненавидя себя за столь напыщенную фразу и понимая к тому же, что близка к нервному срыву. - Дай мне десять минут. Мне нужно побыть одной.
- Дело не терпит отлагательств, - твердо заявил он, сверкнув глазами из-под густых ресниц. - Потерпи, Джоан. Я хочу знать, почему ты только что убежала от меня и почему выглядишь такой несчастной. До того как ты услышала об отъезде Патрика, ты казалась вполне довольной, а теперь - совершенно вне себя. Что я должен думать по этому поводу?
Джоан направилась в обход кровати, надеясь, что делает это вполне непринужденно и что ей удастся добраться до двери и благополучно ускользнуть из комнаты. А тогда, подумала Джоан, в которой проснулось присущее ей чувство юмора, она наконец получит возможность стонать, скрежетать зубами и дрожать от страха столько, сколько ей захочется!
- Это не имеет никакого отношения к Патрику Я убежала, потому что почувствовала себя плохо и боялась, что меня может стошнить прямо на тебя, - ответила Джоан, решив быть откровенной.
Это может охладить в нем любое скрытое желание! - со злостью подумала она.
Нахмурившись, Харви опустил ноги на пол и встал.
- Когда ты пару раз уезжала из Африки, чтобы провести отпуск дома, ты встречалась с Патриком? - негромко спросил он.
- Конечно!
- Ваши встречи, наверное, были… весьма трогательными? Ты была рада увидеться с ним? Бросалась в его объятия?
- Да. А почему бы и нет? - К ее удивлению, Харви болезненно поморщился, и она поторопилась успокоить его. - Я же сказала, что мы дружим с самого детства. Но ведь я… в то время я встречалась с Бруно, ты ведь знаешь? - напомнила она, догадавшись, куда он клонит.
- Наверняка каждый раз по возвращении домой ты чувствовала себя измотанной, тебе хотелось участия, хотелось, чтобы кто-то успокоил тебя, заставил забыть о людских страданиях и боли, ведь человеческий мозг не в состоянии выдержать всего, не так ли?
- Да, но…
- И, насколько я понимаю, Патрик тогда тоже чувствовал потребность в любви.
Странно, но ей казалось, что, говоря об их отношениях с Патриком, Харви приходится делать над собой усилие. Во всяком случае, если судить по напряженному лицу, удовольствия от этого он явно не получал.
- Ты рассказывала мне, - с мрачным видом продолжал он, - что он и Изабел были тогда в разводе и Патрик ощущал себя глубоко несчастным.
Глаза Джоан потемнели.
- И ты предполагаешь, что я сексуально удовлетворяла его!
Она буквально задохнулась от возмущения и собралась было с яростью все опровергать, когда он решительно вздохнул и пронзил ее убийственным взглядом.
- Я должен знать только одно: есть ли хоть малейшая возможность того, что ребенок у тебя от Патрика?
- Нет! - в ужасе воскликнула она. - Как ты смеешь?! Он любит Изабел. И всегда любил, всегда…
- Ты уверена? - спросил он, испепеляя ее взглядом. - Абсолютно уверена?
- Клянусь памятью матери! - с пылом выкрикнула она.
Напряженно поднятые плечи Харви опустились, он облегченно вздохнул, как будто освобождаясь от непосильного груза сомнений и тревог. Лицо разгладилось, теперь он вновь походил на прежнего Харви, которого она знала и любила.
- Благодарю тебя, - произнес он. - Прости, если обидел, но я должен был спросить об этом.
- Не понимаю, - медленно проговорила она, качая головой, - почему ты не имеешь ничего против того, что отцом моего ребенка является Бруно, но страшишься даже мысли, что им может оказаться Патрик?
- Бруно не будет рисковать своей семейной жизнью и предъявлять претензии на ребенка, - сказал он, не глядя на нее. - Но если бы его отцом был Патрик, он мог бы сделать это.
- Это имеет для тебя такое значение?
Харви медленно поднял голову и поймал ее взгляд.
- Я намереваюсь принять на себя всю ответственность за тебя и ребенка. И не хочу тяжбы за права на него. Поэтому я рад, что отцом оказался Бруно. - Его голос непривычно дрожал. - Кроме нас с тобой, всю правду знает только Линда Грэхем из "Спасения". И я хочу, чтобы так и осталось. Никто не должен подозревать, что отец твоего ребенка не я.
Джоан внимательно вглядывалась в лицо Харви, стараясь понять, откровенен ли он с ней до конца.
Видимо, поняв ее сомнения, он нехотя добавил:
- Прими во внимание мою гордость. Мне не хочется выглядеть обманутым мужем.
Но ей почему-то опять показалось, что причина совсем не в этом. Или не только в этом. Так не похоже на него - ставить мнение других превыше истины.
- Ребенок имеет право знать, кто его настоящие родители, - мягко возразила Джоан. - И я намерена…
- Нет! - решительно прервал он, быстро подходя к ней. - Мы должны дать ребенку нашу любовь и обеспечить достойное положение в жизни. Вполне вероятно, он или она так и не узнает всей правды о своем появлении на свет. Или, в крайнем случае, вернемся к этой проблеме лет через десять - двенадцать.
- Через десять лет? - Она с сомнением посмотрела на него. - Но, Харви, я не знаю, что и сказать…
- Тогда я облегчу тебе задачу, - твердо заявил он. - Если ты хотя бы согласна не говорить твоему ребенку о Бруно лет десять, я останусь с тобой. Если же нет - покину тебя сию же минуту. Так что решай прямо сейчас, не сходя с этого места!
Он взглянул ей прямо в глаза, и, помимо воли, Джоан почувствовала желание уступить. Харви как бы вынуждал ее согласиться на его предложение, и она ничего не могла с этим поделать - история с Бруно и роль Харви в этом тяжелом эпизоде жизни делали ее беззащитной перед ним. Тогда Джоан была безразлична ее судьба, и она не возражала, когда Харви взялся распоряжаться ею. Сейчас он вновь пытался делать это.
- Вероятно, - ответила она, пытаясь трезво оценить ситуацию, - ты прав, считая, что первым делом мой ребенок должен чувствовать себя уверенно в этой жизни, но…
- Никаких "но". Обещай мне это, - продолжал настаивать он. - Мне не хотелось говорить об этом, но ты должна подумать о последствиях, Джоан! Твой ребенок, когда ему придется узнать о том, что у его матери была любовная связь до брака, должен быть достаточно взрослым, чтобы понять и не осудить ее.
- Харви! - протестующе воскликнула она.
В ответ на этот полный боли возглас его тон внезапно смягчился, теперь в нем слышались теплота и нежность.
- Я пытаюсь объяснить, какие чувства будет испытывать твой ребенок, когда узнает о Бруно. - Он помолчал, его глаза были полны сочувствия. - Представь себе: тебе сказали, что один из твоих родителей не связан с тобой кровным родством…
- Ужасно! - горячо согласилась она.
- Или еще хуже - ты узнала о том, что твой настоящий отец - лжец, мошенник и ловелас, не задумываясь нарушивший свои брачные обязательства.
Джоан передернуло от отвращения и страха.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Не знаю, что бы я делала, если бы это случилось со мной.
- Вот видишь. - Харви вернулся к обычной непринужденной манере разговора, но Джоан не могла не заметить, что он все время нервно теребит манжеты рубашки. Это было так на него не похоже. Но не успела она задуматься о причинах такого поведения, как Харви добавил с несколько наигранной небрежностью: - И то же самое может быть с твоим ни в чем не повинным ребенком. Именно поэтому многим приемным детям не сообщают об их происхождении.
- Возможно, - задумчиво проговорила она, представляя, как рассказывает ребенку о Бруно, как старается объяснить, почему связалась с таким подонком. Представленная картина ужаснула: ребенок, вне всякого сомнения, отвернется от матери.
- Тогда договорились. Отцом твоего ребенка буду считаться я, и дело с концом, - сказал он так, будто не раз репетировал эту фразу.
Но ведь женившись на ней и приняв ее ребенка как своего, Харви получает наследника, в котором не будет ни капли крови Риорданов. Конечно, он не может хотеть этого. Джоан пыталась понять, в чем тут дело, жалея о том, что ей явно не хватает сообразительности. Ответ каким-то образом был связан с ее ребенком, но она не могла понять, как именно.
- Но ты ведь еще не вышел в тираж, - заметила она. - Со временем ты можешь полюбить кого-нибудь.
- При моей-то работе? - Он пожал плечами. - Я вечно в разъездах и не имею ни малейших шансов завести с кем-нибудь постоянные отношения. Кроме того, я знавал десятки женщин и не полюбил ни одной из них. Только не спрашивай меня о прошлом, - поторопился сказать он, когда Джоан, в свою очередь, раскрыла рот, собираясь сделать именно это.
Болезненное выражение его лица заставило ее воздержаться от попыток прояснить эту тайну. Она промолчала, решив, что Харви перенес некогда душевную травму, которая до сих пор заставляет его сдерживать свои чувства.
Джоан вспомнила, как он реагировал на ее рассказы о счастливой семейной жизни, и подумала - не были ли его родители суровы с ним. Но Харви всегда говорил о них с любовью. Да и во время телефонного разговора голос миссис Риордан звучал тепло и любяще.
Нет, тут крылось что-то другое, вероятно, все дело в неудачном любовном романе. Как ни странно, но эта мысль была ей неприятна.
- К тому же, - продолжил он с улыбкой, - не хотим же мы, чтобы кто-нибудь объявил нашего сына или дочь незаконнорожденным ребенком и таким образом после моей смерти лишил его наследства семьи Риордан, не так ли?
- Или состояния Кларков, - добавила она.
Харви бросил на нее подозрительный взгляд, но, увидев, что она просто иронизирует по поводу состояния своих финансов, успокоился.
- Тогда договорились, - решительно заключил он. - Для всех окружающих ребенок будет моим. И это к лучшему, Джоан. Бруно ведь все равно, не так ли?
Она поморщилась и, вновь вспомнив унизительную сцену объяснения, покраснела.
- Он умыл руки и отказался от всякой ответственности.
Харви понимающе кивнул.
- Все это позади. Теперь перед тобой открывается новая жизнь.
Но Джоан хотелось плакать. Жизнь без человека, которого она могла бы любить, казалась ей унылой и лишенной радости. Стараясь взять себя в руки, она подошла к окну и бездумно уставилась в темноту. Затем вдруг резко развернулась, в глазах стояла пелена слез.
- Ты не можешь представить, как я презирала себя! Никогда не забуду, что это значит - чувствовать омерзение к самой себе, потерять самоуважение.
Харви попытался ее успокоить:
- Ты стала жертвой опытного соблазнителя…
- Но я уступила ему. Он же не брал меня силой, - честно призналась она. - И каким кошмаром все это окончилось. Как же я была глупа! - Она ощущала страшную усталость и опустошенность. - Не ожидай от меня ничего, кроме дружбы. Я буду хорошей хозяйкой, матерью, товарищем. Но, пожалуйста, не требуй от меня большего - я не смогу дать тебе этого. Линда Грэхем очень высокого мнения о тебе, а ее мнение я уважаю, поэтому надеюсь, ты оставишь меня в покое. И обязуюсь сохранить в тайне происхождение ребенка на предложенный тобой срок. Даю тебе слово.
- Спасибо, - негромко сказал он. - А я, в свою очередь, обещаю постараться быть как можно более хорошим отцом. И знаю, что во время моего отсутствия ты прекрасно справишься сама. У тебя врожденный талант общения с детьми. Дети беженцев тебя любили.
Его голос звучал хрипло, но не угрожающе, и у нее вновь возникло теплое чувство к человеку, участливо заговорившему с ней в самую тяжелую минуту ее жизни. Он помог ей выбраться из ада, найти силы жить дальше, возродил чувство собственного достоинства.
У Джоан даже немного поднялось настроение. Будущее будет лучше, чем прошлое. Должно быть.
- Эти дети лишились всего, - печально сказала она. - А у меня были любящие родители. И я прекрасно помню, как переживала их смерть. Тогда в моей жизни образовалась пустота, которую ничем не заполнить. Сайлас делал все, что мог, но все-таки не заменил мне отца. Видишь ли, отец был как бы частью меня - я была плоть от плоти его.
- Ты говорила, что обожала свою мать. - По тону Харви можно было догадаться, что он понимает, как ей одиноко.