Они поднялись в библиотеку Юджинии, где она читала. Он постучался и официально представил их. Юджиния рассмеялась и сказала, что с завтрашнего дня он свободен.
- Как, с самого первого дня работы? - Миша говорил на ломаном, ужасном английском.
- Твой первый день работы был сегодня. Я думаю, что это надо отпраздновать, если в жизни что-то достойно празднования.
И он повез Юджинию и Мишу в тот дорогой ресторан. Где они были первый раз; они провели весь вечер вместе.
Первую часть дня Александр писал, вторую - посвящал Юджинии. У нее была страсть кататься на лошадях, и он возил ее кататься, со временем объездив все фермы-ранчо в округе штата. Возвращаться обратно надо было до пяти часов, чтобы мистер Нилл не увидел ее в сапогах или не почувствовал запаха: он был категорически против, чтобы грубые спинылошадей носили на себе нежные косточки Юджинии. Нужно было видеть ее гарцующей на лошади и сколько это ей доставляло радости, как галопом неслась она со склона, мастерски управляя поводьями.
Итак, они возвращались до пяти. В этот раз, когда Юджиния пошла переодеваться наверх, он столкнулся с Клуиз. Она была в изящном темно-бордовом платье с довольно большим вырезом. Верхняя часть груди и ее шея были голые. Не то куда-то собиралась, не то вернулась откуда-то.
Она взяла его за руку и провела в комнату с камином.
- Как твоя жизнь? - спросила она.
- Спасибо, хорошо, - ответил он.
- Нравится? - Ее глаза, чуть сузившись, улыбались.
- Юджиния - очень, остальное обычно.
- Так уж обычно? - Она погладила его по руке. Александр улыбнулся, поняв. Все-таки она обворожительная женщина, подумал он про себя.
- Ты помнишь, я обещала тебе рассказать самую забавную историю: как мистер Нилл ошибся? Я расскажу. Кстати, он никогда не забывает своих ошибок и не прощает их себе. А это была его единственная. Он безошибочный человек.
- Какая?
- Ты. Тебе, наверно, не совсем понятно, почему я тогда показывала тебе ноги в машине и якобы пыталась соблазнить. Видишь ли, раньше, очень давно, я была, ну, своего рода "цеплялой", я могла получить любого мужчину, которого хотела, и они были со мной до тех пор, пока этого хотела я.
- Это был источник жизни?
- Да, - не смутившись, ответила она. - Потом один из них сделал меня моделью, он оказался фотографом, и моя жизнь изменилась. Деминг Нилл знал об этом и решил использовать мои неотразимые качества, чтобы проверить тебя. Это в его натуре: использовать вещи. И тогда я разыграла водевиль. Но ты не отреагировал даже на меня, и он успокоился. Зато Юджиния отреагировала на тебя. Это была его большая ошибка.
Александр не мог поверить прагматизму ума мистера Нилла: подставлять собственную жену для того, чтобы проверить безопасность дочери. Хотя он понимал, что Клуиз говорила правду.
- Понравилась история? - спросила она.
- Для чего вы мне это сказали? Ее глаза медленно влились в его.
- Я не хочу, чтобы ты проигрывал. Запомни, он никогда не прощает ошибок. Даже себе.
И в этот момент вошла Юджиния.
- Благодарю вас.
- Не за что, - ответила Клуиз, отводя от него взгляд.
Юджиния подошла и села рядом.
- Ну, не буду вам мешать. К тому же мне еще надо надеть колье, мы едем в театр. Спектакль начинается рано. А после едем обедать в твой любимый ресторан. Александр, хотите присоединиться к нам, это примерно в десять вечера. И Юджиния доставит удовольствие папе.
Юджиния посмотрела на него и кивнула.
Едва они остались вдвоем, она прильнула к его шее (от нее пахло апельсиновой водой, которую она подмешивала в свою ванную).
- Я соскучилась по тебе, можно мы будем все остальное делать позже?..
Он, естественно, согласился. Только бы дурак отказался от этого. Они даже опоздали в ресторан к десяти вечера, все равно обрадовав мистера Нилла появлением Юджинии.
На следующий день мистер Нилл попросил его зайти к нему в кабинет в пять часов.
Едва только Александр коснулся двери, как ему предложили войти. Он отказался от коктейля перед обедом и приготовился слушать.
- Я не сразу вам сказал, что я думаю о вашем будущем, но я думал что-то, - начал мистер Нилл. - Я надеюсь, вы понимаете, что ваши писания - это хорошо, но это Америка, и она русского языка еще не знает. К сожалению. Тем более литературой не особо интересуется. Так что прокормить на это вашу жену вам не удастся. Я ждал, как долго это продолжится, и надеялся, что все скоро кончится. Я имею в виду Юджинию, вас и etc. Но теперь я понимаю, что это надолго: я никогда не видел, чтобы Юджиния была так счастлива и довольна, - столько радости на ее лице, даже в те шестнадцать, что она жила со мной. И поскольку ее судьба связана с вами, то я хочу, чтобы у вас было какое-то будущее. Я не мог сразу решать будущее двоих, Юджинии и вас. Поэтому я сначала решил для нее. Потом понял, что ее будущее зависит от вашего, и я хочу, чтобы оно было прекрасно. Будущее ее. Я не хочу, чтобы она была нищей и ничего не имела в своей жизни. Александр раскрыл рот. Мистер Нилл продолжал:
- Вы богаты сейчас, я согласен. И можете купить ей все, что она ни пожелает. Но дело в том, что я хочу быть уверенным: когда меня не станет, а меня не станет когда-то, - моя дочь будет иметь все - всегда. И чтобы состояние моей семьи постоянно удваивалось. Это Америка. Звучит, наверно, странно, но это стремление всех американцев - удвоить то, что они имеют. Каждый - на разном уровне. Поэтому я решил - исходя из всего сказанного - сделать вас исполнительным директором моей главной корпорации. С последующим переходом в ваши руки всех моих предприятий и наследованием их. Пятьдесят один процент акций которых будет принадлежать Юджинии.
Александр, ничего не понимающий в этом, сказал:
- Даже сто один процент пусть принадлежит ей. Чем больше, тем лучше.
Мистер Нилл невольно улыбнулся.
- Вы еще молодой человек и не все понимаете. То, что я вам предложил, - подобного не бывает даже в американских сказках, пекущихся в Голливуде. Поэтому меня немножко удивляет ваша реакция, я рад, что вы не жадны. - Деньги - это всего лишь деньги, - произнес Александр.
- Это гениально сказано, - улыбнулся мистер Нилл. - Но давайте вернемся к серьезному делу. Так что вы думаете об этом?
- Я должен спросить Юджинию.
- Почему? - не понял мистер Нилл.
- Потому что полдня моей жизни принадлежит ей. Мне придется отнимать это время у н е$7
- Что?! - Мистер Нилл не поверил тому, что услышал. - Я предлагаю вам стать директором моей компании, а вы мне говорите, что…
Он несильно встряхнул головой. Волосы были тщательно уложены.
- Да, вы оба должны ходить в детский сад. Александр рассмеялся.
- Я поговорю с Юджинией сам, она пока что росла в нормальной американской семье, а не… - он запнулся, - и все поймет. Что мужчина должен делать в жизни что-то. А вас я жду ровно в восемь утра в моей машине, вы поедете со мной на работу.
Юджиния провожала его, как на войну, и все предупреждала, чтобы он не боялся: секретарей, советников, вице-президентов, кто ему будет объяснять.
Она заедет к нему в конце рабочего дня. Одевшись в самый скромный костюм, он отправился в восемь утра, ни свет ни заря, работать исполнительным директором.
Никогда в жизни еще не поднявшись выше, чем шофер или копатель земли - землекоп называется.
Александр даже не представлял, что мистер Нилл так богат. У него были нефтеносные промыслы, банки, а также всякая мелочь: здания, отели, сеть ресторанов, два театра и одна железная дорога. Плюс разные капиталовложения, разобраться в которых у него не хватило бы ни ума, ни жизни. Да он и не собирался тратить на это жизнь. Он только удивлялся всеохватности мистера Нилла.
Мистер Нилл и его семья входили в число десяти самых богатых семей Америки. А значит, и мира. Цивилизованного. И хотя Александр мужественно сражался, его хватило ненадолго.
Через две недели он пришел к мистеру Ниллу и сказал, что согласен лишиться всего, кроме Юджинии, только не быть исполнительным директором.
На что мистер Нилл, подумав, мудро заметил:
- Это вам не книжки писать.
Молниеносная карьера директора была закончена, и на следующий день он уже купался с Юджинией в закрытом домашнем бассейне и выпаривал бренное тело в сауне. Они целовались в пару.
Неяркое зимнее солнце лилось в окно.
Клуиз вошла в зал, где он сидел, и села рядом. Когда-то она была моделью, работавшей для очень крупной косметической фирмы, конкурирующей с самим "Ревлоном". Она была моделью номер один. И сейчас еще сохранила профессиональную привлекательность, хищную сладость улыбки и зовуще-неда-ваемых глаз, которая брала в плен и не отпускала. Завораживающая улыбка, уникальная.
Она вздохнула высокой грудью. На грудь он старался не смотреть.
- Как тебе твоя жизнь, не скучно?
- Наоборот, очень весело. - Он улыбнулся.
- Почему ты совсем не уделяешь мне внимания? Я все-таки твоя родственница.
- Я никому его не уделяю, кроме Юджинии.
- Она так ослепительна?
- Она необыкновенна.
- Она прекрасна, но она ребенок. Я думала, что взрослый мальчик или юный мужчина более интересуется женщинами…
- Например… - Он улыбнулся.
- Такими, как я.
Он перевел взгляд с ее груди на лицо. Сомнений не было. Ее глаза обнимали, сжигали, трогали его и касались. Она откинулась, положив руку на спинку дивана, рядом с его плечом. (Или она дразнила?)
- Ты доволен своей жизнью, образом ее? - Вполне, я понимаю намек.
- Это не намек. Кстати, то, что ты имеешь, в каком-то роде моя заслуга тоже. Я так хотела. Чтобы ты был здесь. Рядом.
- То есть? - Он вопросительно посмотрел на нее.
- Милый, неужели ты думаешь, что мистер Нилл позволил бы когда-нибудь Юджинии выйти замуж, если бы я не приложила к этому руку?
Как на новое открытие посмотрел он на Клуиз.
Она совсем не Полозова, она - Клуиз. Урожденная француженка, такие не сводят с ума.
В голове все перевернулось, потом встало на свое место.
- Ну так? - Она смотрела ласково на него.
- Вы ждете благодарности?
Он думал, что она скажет "нет". Но она сказала:
- И только одной.
Он улыбнулся ее откровенности. Хотя еще ничего не было названо.
- Когда-то давно я читал книгу, которая мне очень нравилась, "Приключения авантюриста Феликса Круля". Так вот, он тоже соблазнял дочку, попутно не гнушаясь и мамой. Которая ему объясняла, что зрелый плод лучше зеленого. Несозревшего.
Клуиз даже рассмеялась от удивления.
- Ты читаешь хорошие книжки. Я не ее мама, солнышко. Неужели я так старо выгляжу? Мне тридцать один, как ты мог это подумать?
Он сам удивился, что она так молодо выглядит, с виду ей, казалось, двадцать семь, впрочем, все американки выглядят моложе, в этом им не отказать: они ухожены.
- Где же мама Юджинии?
- Этого я тебе никогда не скажу.
- Почему?
- Этого тебе никто не скажет.
Разговор загадками, подумал он про себя. И усмехнулся, вспомнив, как считал, что Клуиз наградила Юджинию парой стройных точеных ног.
- Значит, я свободна от этого греха, - отреагировала по-своему Клуиз на его усмешку. - Это ничего не меняет. - Он продолжал думать: какая тайна кроется в отсутствии первой жены Господина?
- Действительно? - Клуиз была неподдельно удивлена.
Ее длинные точеные ногти коснулись его щеки.
- А жаль, - и было непонятно, шутит она или говорит всерьез. Было вообще ничего непонятно и стало еще непонятней.
- Мне тоже, - проговорил он.
- Чего? Скажи, я все сделаю для тебя. - Ее грудь поднялась и вздохнула, едва коснувшись опушки его плеча. Он удержался, чтобы не закружилась голова от запаха ее тела, смешанного с запахом духов, волос и платья. Тончайшее дуновение аромата. Она вся пахла.
Теперь ее глаза, абсолютно ничего не скрывая, прожигали его. Она начала:
- Я очень хорошо помню все, что ты говорил. И особенно один наш разговор, когда ты сказал: "Для того чтобы женщина возбудила подчиненного ей мужчину, нужно, чтобы он поднялся до ее уровня. Вряд ли хотя бы одна нормальная женщина может возбудиться шофером". Я подняла тебя до себя, максимально приблизила…
Он обернулся, в дверях стояла Юджиния. Рука Клуиз лежала на его плече. Слышала ли Юджиния последние слова? Фразу. Она ласково улыбнулась ему. Клуиз встала:
- Ну, мне пора, у меня встреча с косметичкой. Юджиния, не забудь, милая, что сегодня вечером твой папа ждет вас к обеду.
Перевоплощение было уникальное.
- Я помню, - сказала Юджиния.
- Александр, могу я занять твоего шофера, он и так целые дни ничего не делает. - И вдруг она улыбнулась и тихо сказала, как будто про себя: - Не повторяй ошибок мистера Нилла.
- Да, конечно, - ответил он. - В любое время. Клуиз вышла изящной походкой из зала. Ее бедра
были восхитительно стройны. Она это знала. И старалась ими двигать так, чтобы они ослепляли еще больше. Ему была интересна реакция Юджинии, так как еще никогда между ними не появлялась женщина. Он ждал, и тогда Юджиния сказала, но очень мягко:
- Она совсем не Полозова, она - Клуиз. Урожденная француженка, такие не сводят с ума.
И он поразился ее памяти и взрослой зрелости, которую она практически никогда не показывала.
- Меня ты в этом смысле невысоко ценишь? - Он полушутил.
- Я верю в тебя, - просто ответила она.
Он обнял ее за талию, и их губы слились, как дыхание.
Все дни он писал, осенью и зимой это всегда получалось лучше, легче шло и не так выматывало, как весной и летом, опустошая.
Юджиния начала учиться читать на русском языке. Она уже знала все имена на корешках книг: Толстой, Достоевский, Пушкин - и читала заголовки.
Она сама вытирала пыль с книг, почти каждый день, зная, как он ими дорожит. Он объяснял ей алфавит, мешая его с физиологическими примерами. И она говорила, что ей нравится - так учиться.
Раз в месяц они летали в Бостон. Это была традиция. В Бостоне находился лучший крабный ресторан, который любила Юджиния. И в одно из воскресений семья обязательно летала на обед из крабов и в ту же ночь возвращалась. Это был не каприз, а слабость Юджинии, которой активно потворствовал мистер Нилл.
В этот раз они провели в Бостоне два дня, чтобы он посмотрел город, а потом ели необыкновенный крабный обед. Юджиния была в восторге.
Они сидели вчетвером за столом и пили какое-то невероятно редкое бельгийское пиво. Юджиния не пила.
И мистер Нилл сказал, что отныне он передает свои обязанности и в Бостон будет летать с Юджинией Александр - кушать крабов. Чему Юджиния была рада больше, чем крабам. О н это делал в течение четырех лет. - Четырех лет?! - не поверил Александр.
- Зато все остальные годы - ваши, - пошутил мистер Нилл, и все рассмеялись.
По возвращении назад у трапа самолета их встречали коричневый "кадиллак" и его друг Миша.
Юджиния передала ему коробочку крабов, которую привезла специально для него.
Александр не обратил на это достаточного внимания.
Клуиз замерзла в Гросс-Пойнте, и они решили снежный праздник справлять под лучами горячего солнца. Впервые он ел приготовленное Клуиз и должен был сознаться, что у нее были не только изящные руки, но и толковая голова. Плюс гастрономический вкус. (Он забыл, что Франция - колыбель гурманства.) Не отвлекая Юджинию, Клуиз попросила помогать его: Юджиния обсуждала что-то с отцом. И весь день Александр провел на кухне с Клуиз и был очень рад, что нашлось чем заняться.
Обед был со свечами, возгласами и взглядами.
Касательно последнего Клуиз, видимо, считала, что она выше подозрений…
Утром они купались в море. И не верилось, что где-то снег, зима. Пальто и холод.
Нельзя сказать, чтобы Миша переутомлялся на работе. Он попросту ничего не делал.
Юджиния почти никуда по утрам не ездила без Александра, который сам любил водить машину, и Миша наслаждался жизнью.
Трудно вспомнить, кому первому пришла эта идея - чтобы Миша фотографировал: вечера и гостей. И ему бы платили. Лишние деньги никому не мешают.
Его фотографии нравились. Чему Александр был очень рад, так как на него давило, что его друг - никто. Ему стали заказывать студийные портреты, съемки за городом - известность его росла.
Фотограф попросил Юджинию стать его моделью и позировать, на что она легко согласилась. И тогда это случилось впервые: Александр увидел ее смущенной. Она пришла к нему в библиотеку и первый раз прервала, сказав, что Миша предложил ей позировать обнаженной.
Александр улыбнулся, он хорошо знал своего друга, сказав, что ничего страшного нет, просто он до сих пор воспринимает ее не как жену, а как девочку. И пошутил, сказав, что у нее уникальное тело и ей нечего смущаться.
Юджиния повела плечами, но смолчала. И в первый раз было непонятно, что она думает. Вернее: как?
Мистер Нилл повторял неустанно, что, имея молодую жену, не следует иметь такого близкого друга - холостяка. Чего Александр абсолютно не понимал. Так, сметана может испортить даже кота, говорил мистер Нилл, и Александр поражался, что он знает фольклор.
Но самое главное, чего мистер Нилл не понимал, зачем им нужен шофер, который не работает шофером.
Миша процветал, его холеное, сытое лицо стало известно во всех домах, где бывали Александр и Юджиния, всем их друзьям и друзьям друзей. Он богател, теперь, чтобы попасть к нему для съемок, нужно было ждать неделю, две - все его дни были расписаны. И цену его поднимало то, что позади него стояла чета: Александр и Юджиния.
Единственная слабость, которая была у Александра помимо Юджинии, - кино. Собственно, это можно понять, такая страсть существовала у каждого, вырвавшегося из рабской страны, где ничего нельзя было увидеть. Американские фильмы показывали все. Он пересмотрел их около тысячи в первые два года. Это был единственный способ узнать страну, людей, привычки. Потом, правда, среди чепухи и проходного нравилось только отобранное, лучшее, необыкновенное, такие фильмы, как: "Graduate", "New York, New York", "Godfather", "Taxi driver", "All that Jazz". Зная эту его страсть, мистер Нилл сказал, что устроит вечер для него на том, другом берегу, и назвал имена звезд, которых пригласит. Александр не поверил, что он встретит всех этих людей, о встрече с которыми не мог и мечтать, или увидит их близко, вне экрана. Самых блестящих актеров и актрис.
У каждого человека есть свои слабости, у него была эта.