Когда обед - если, конечно, обед может быть в одиннадцатом часу ночи (а впрочем, неважно: в любом случае еда впитывалась организмом без следа еще при глотании, не доходя до желудка), подошел к концу, Снегов о чем-то спросил меня. Убейте - не помню, о чем. Своего ответа тоже не помню - помню только, что был он развернутым. В себя я пришла около трех, когда поток слов начал иссякать. Мы все так же сидели за столом, и я цепко сжимала руку Снегова. Он смотрел на меня внимательно, видимо, ожидая, что еще я скажу. Смутившись, я выпустила его пальцы (ужасно хотелось сделать это незаметно, но увы!), сбивчиво проговорила:
- Извините, Рюрик Вениаминович, я совсем вас заговорила. А у вас ведь, наверное, были свои планы.
- Нет, что вы, я как раз никуда не спешу.
Показалось мне или правда тончайшая ирония промелькнула в его словах?
Я виновато улыбнулась:
- Ну, куда-либо спешить уже в любом случае поздно.
Я постелила в гостевой и отправила Снегова спать.
Самой же мне не спалось. Страшная вещь одиночество! Стоит чуть-чуть утратить контроль над собой - и вот малейший камешек взывает целый обвал. Мне было чудовищно стыдно. Три часа безостановочно грузить человека совершенно ненужными ему вещами! Кажется, я взахлеб рассказывала что-то об отце, о своем безоблачном детстве и взаимоотношениях с миром.
Наконец заснула и я.
Утром, уже уходя, Снегов выразил надежду, что все у меня образуется. Я еще раз поблагодарила его.
- Да, вы позволите взять? - Он кивнул на томик Лу. - Не успел дочитать.
Я улыбнулась.
- Конечно, Рюрик Вениаминович.
ТЯЖЕЛЫЙ ХЛЕБ ШПИОНА
Возможность выговориться, долгий сон и душистые травки сделали свое дело: в понедельник я была готова с новыми силами встретить рабочую неделю. Усевшись за родной стол, я принялась пересматривать свежую стопку бумаг, принесенных Мишенькой. Первый же документ вызвал мое недоумение. Не вникая как следует, я для начала вызвала своего секретаря.
- Объясните, Миша, что это?
- Документы по квартире на Грызуна, - осторожно ответил Миша.
Мне не понравилось, как он при этом посмотрел на меня.
- Где? - Что за дурацкое название…
- Ой, ну то есть на улице солдата Корзуна.
Такой сделки я не помнила.
- А почему не указано, кто занимается?
Мишенька испуганно уставился на меня.
- Так… Людмила Прокофьевна… Это же по сделке с Перовым квартира. Вы же сами вчера, то есть в пятницу… долговое обязательство подписали…
- Что-о?!
- И оф-формить велели…
Долговое обязательство? Я пробежала документ глазами. Да, действительно, выдано агентством "Шанс" Снегову Рюрику Вениаминовичу. Подпись моя. Та-ак… Хотелось бы знать, что еще я тут наработала.
- Миша, мне нужны все документы за пятницу. И пусть меня никто не беспокоит.
Слава богу, больше никаких особенных сюрпризов я не обнаружила. Зато через пару часов позвонила мама. Отец пришел в себя, и врачи обещают, что дело медленно, но верно идет на поправку. Можно жить дальше.
Когда я вышла из кабинета, Мишенька доложил, что в офисе успели побывать чуть ли не все сотрудники, но буквально каждый проносился метеором и отбывал в своем направлении. Ольга Николаевна, в частности, отправилась с приглашенным на разовую работу юристом в регистрационную палату - дабы на месте перепроверить ситуацию по нашей скандальной сделке. Юрист этот, будучи плотно задействован по основному месту работы, сам назначил время встречи, причем в последний момент. Анечка в РОНО, Мари собирается бежать на коллективный показ, остальные кто где.
Словно подтверждая его слова, Мари вышла из кухни, поздоровалась и направилась к выходу - но по дороге автоматически взяла трубку звякнувшего телефона:
- Агентство "Шанс"…
Прикрыв ладонью микрофон, она обернулась к Мишеньке и невинно вопросила, играя чертиками в глазах:
- Это кто тут у нас Михаил Израилевич?
Ответив ей лишь укоризненным взглядом, Мишенька отобрал трубку и получил в нагрузку прощальный поцелуй, побагровев до полупрозрачности. Однако!
- Да! Как, прямо сейчас? Ой, нет!.. И что - больше некому?… Ну тогда… - Он отчаянно и бегло глянул на меня. - Полчаса подождешь? Постараюсь, конечно.
Положив трубку, он растерянно спросил:
- Людмила Прокофьевна, может, вы придумаете, кому можно перепоручить одно дельце…
Оказалось, что минут сорок назад, когда в конторе, не считая меня, пребывали только Мишенька и Ольга Николаевна, на мобильник последней поступило сообщение, с которым она тут же ознакомила единственного, кто оказался под рукой.
- Миша, беда! Мой, как вы однажды выразились, любимый однокорытник до глубокого вечера увяз в переговорах с пострадавшим в той сделке на Ленинском проспекте. А у него, если помните, маменька. Так вот, если ее не удастся нейтрализовать, она через пару часов начнет обрывать ему телефон. Отключиться он не может, поскольку ждет важной информации, а прерывать сегодняшнюю встречу разборками с мамой тоже не может себе позволить. Я бы взяла ее на себя - нам уже приходилось общаться, - но мне пора убегать, и не уверена, что освобожусь к нужному времени. Мишенька, порадей за контору, а? Я напишу адрес - съезди, пожалуйста, успокой старушку. Главное - ни в коем случае не подпускать к телефону. Зовут ее Кассандра Антониновна.
Мишенька не без трепета согласился, а теперь оказалось, что некому везти в роддом родственницу, раньше времени неизвестно с чего вздумавшую рожать…
- Давайте бумажку и бегите, - прервала я поток панических излияний.
Проспект Ветеранов пересекал множество идиллически зеленых улочек с грозными милитаристическими названиями. Помнится, на одной из них, а именно на улице Солдата Корзуна, располагалась квартира, одолженная агентству Снеговым. А неподалеку, на улице Партизана Германа, обитают, стало быть, Лисянский с матерью.
Отыскав перекресток Ветеранов и Партизана Германа, я вытащила из сумочки изъятый у Мишеньки помятый листок - освежить в памяти адрес и имя хозяйки…
Неприятно вступать в контакт с человеком, о котором довелось узнать много лишнего, по преимуществу плохого. С другой стороны, теперь я сумею предстать во всеоружии и начать с домашних заготовок. Трудно угадать наверняка, что окажется сильнее в женщине, прикованной к инвалидному креслу и давно лишенной нормального общения, - разумная осторожность или желание поговорить. Требуется, чтобы победило второе. Следовательно, впечатление я должна произвести безобидное, но интригующее.
Нажав на кнопку звонка, я приготовилась ждать. И не ошиблась - не знай я наверняка, что хозяйке негде больше быть, кроме как дома, решила бы, что мне давно пора уходить. Затем дверь все-таки приоткрылась - на длину цепочки.
- Кассандра Антониновна? - обратилась я к девически ясному зеленому глазу в образовавшейся щели.
Молчание стало мне ответом, но не обескуражило: все шло согласно плану. Я решительно продолжила:
- Здравствуйте. Я коллега вашего сына. Так получилось, что сегодня часов до десяти вечера он не сумеет вам позвонить, поскольку будет плотно занят на выезде и одновременно в важных телефонных переговорах. Он попросил Ольгу Николаевну зайти к вам и все объяснить, но ей в последний момент пришлось заняться разрешением авральной ситуации по своему профилю. У нас в конторе сейчас не самый легкий период, знаете ли… Так вот, Ольга Николаевна вынуждена была обратиться ко мне - с тем, чтобы я, раз уж мне все равно по пути, заменила ее и ответила на все ваши вопросы. Если они у вас, конечно, возникнут.
После минуты возни, шороха и лязга дверь открылась. В раме дверного проема я увидела громоздкое кресло с гнездящейся в нем маленькой, слегка полноватой женщиной. Голова в живописных кудряшках, кукольное, чуть увядшее личико, наивные ярко-зеленые глаза. Вот только на самом дне этих праздничных глаз не то угадывалась, не то чудилась жесткая непреклонность. Знакомое выражение - словно в тяжелый момент собственной жизни я неосторожно заглянула в зеркало…
Крутанув левое колесо своего средства передвижения, моя визави отодвинулась вправо:
- Заходите.
- Спасибо.
Зажав меня в угол, Кассандра Антониновна вновь погромыхала замками и освободила полутемную прихожую, исчезнув в ответвлении, ведущем, по всей видимости, на кухню.
- Переобувайтесь и проходите в комнату. Я поставлю чайник и присоединюсь к вам.
- Хорошо.
Сдается мне, с первых слов наш диалог с хозяйкой дома стал операцией по прощупыванию сил вероятного противника - на уровне тончайших голосовых модуляций. К счастью, я давно и, смею думать, неплохо владею искусством говорить "мягко, но твердо".
В довольно просторной комнате абсолютно на всем лежал неистребимый отпечаток Кассандры Антониновны - и нигде ни следа ее сына. Впрочем, нет - среди фотографий над диваном, среди многочисленных неразличимых лиц, в том числе трогательно-щекастых младенческих, я обнаружила совершенно неожиданный снимок. Изображенная на нем троица, казалось, не позировала, а случайно забежала в кадр - держась за руки, переговариваясь и посмеиваясь. Несмотря на некоторую нескладность и юношескую мягкость черт, ошибиться было невозможно - это были Оленька, которую тогда еще никто не звал Ольгой Николаевной, невероятно хорошенький, весь светящийся Лисянский и… Снегов. Интересно, как его тогда называли?.. Из них троих он был наименее опознаваем, но…
- Удачный снимок?
Кассандра Антониновна, оказывается, умела порой подбираться абсолютно беззвучно.
- Потрясающий, - искренне отозвалась я. - Ваш?
- Мой, - удивленно подтвердила она. - Как узнали?
- У женщин свои секреты, - усмехнулась я.
В самом деле, не объяснять же ей, что люди ее склада так живо интересуются только вещами, за которые, как им кажется, вправе ждать похвалы. В данном случае, впрочем, вполне заслуженной. Пришлось срочно переводить разговор.
- А я и не знала, что они вместе учились.
- Они тогда почти все вместе делали. Оленька эта, прости господи, таким сорванцом была!
Я, видимо, заметно удивилась. Ольга Николаевна?
- Ну, сейчас-то, конечно, никто и не подумает. Мать семейства. И сотрудник небось ценный?
- Хороший сотрудник, - подтвердила я. - И человек приятный.
- А вы там, если не секрет, какую должность занимаете?
- Не секрет, - вздохнула я. - Директорскую.
- Надо же! Тоже юрист?
- Как раз нет. Единственный в конторе специалист совсем другого профиля. Думаю, за нетривиальное видение меня и держат. В смысле за взгляд из нетипичного ракурса.
- Поняла. И что окупаются ваши нетипичные взгляды?
- Знаете, пока да. Сразу скажу: и мне, и конторе они идут на пользу в равной степени.
Сообразив, что этак любознательная дама вытянет из меня все, что я знаю и чего не знаю, я решила, что пора брать ситуацию под жесткий контроль.
- А скажите, Кассандра Антониновна, вы астрологией не занимаетесь? Или рунной магией?
- Нет, - озадачилась моя словоохотливая собеседница. - Сроду ничем подобным не интересовалась. А почему вы спросили?
- Потому что носителю вашего имени на роду написано стать пророчицей. Вам разве никто об этом раньше не говорил?
Она посмотрела на меня с почти суеверной робостью.
- Говорили… Но знаете, как-то не попадались мне знатоки в этой области.
- Бывает…
Взгляд несостоявшейся пророчицы наполнился проницательностью.
- Ох, сдается мне, дело не только в имени… Ваша полезная редкая специализация случайно не лежит в области рунной магии?
- Нет, что вы!.. Вот к астрологии я имею некоторое отношение. Знатоком, правда, себя не считаю, но у меня был правильный учитель. Так что в случае крайней нужды могу и преподать начатки, хотя предпочитаю рекомендовать список литературы и ряд полезных сайтов в Интернете. Сейчас много появилось желающих знать, что происходит, всех не научишь. Да и построением гороскопов народ любит побаловаться - просто для развлечения. Это действительно очень забавно. Однако я уже довольно давно не располагаю для этого достаточным временем.
Кассандра Антониновна деловито кивнула:
- Тогда не будем его терять. Выпьем чаю и приступим. Вы ведь успеете объяснить мне вкратце?
Мученически заведя глаза, я ответила:
- Разве что вкратце. Лучше я вам хорошую книгу занесу. В конце у нее - список литературы. Пойдете по списку - и сами всему научитесь. Хотя несколько практических занятий, конечно, будут необходимы…
- Да уж куда без практики. Опять же добыватель книг из меня тот еще, сами видите, а Рюшик вечно занят. Разве что сами вы и занесете что-нибудь… Ну, идемте чай пить.
- Охотно.
Следуя за хозяйским креслом на кухню, я попыталась осмыслить прозвучавшее только что. Рюшик?
Попивая чай, заученно перечисляя и растолковывая Кассандре Антониновне ключевые понятия астрологии, я получила передышку, столь мне необходимую. Это что же получается?.. Рюшик? Едва ли это уменьшительно-ласкательное от "Анатолий". Это в чьем же доме я нахожусь?..
- Простите, Людочка, я не поняла: что такое "Доминус генитива"?
- "Владыка рождения". Самая сильная планета гороскопа. В норме именно она определяет жизнь человека. Хотя считается, что ее влияние можно победить силой характера.
- То есть это сильная, но не благоприятная планета?
- Именно так. Не добрая и не злая. Однако может быть как доброй, так и злой. При совпадении с алькокоденом… Я говорила, что такое алькокоден?
- Самая добрая планета гороскопа?
- Да. Так вот, если владыка рождения по совместительству оказывается алькокоденом, то жить хозяин гороскопа волей-неволей будет долго и счастливо. А вот если владыкой рождения стала анарета - то есть самая злая планета - тогда жизнь клиента будет крайне тяжелой, но, по счастью, недолгой. Любая мелочь может стать в его судьбе первопричиной катастрофы. Самые невинные события способны будут спровоцировать невероятные трагические последствия…
Меня несло. Кассандра Антониновна завороженно слушала, прижав ко рту кулачок. А едва я замолчала, чтобы перевести дух, она тут же спросила, чем я еще увлекаюсь в жизни, кроме астрологии и продажи чужих квартир. Я как на духу ответила, что скандинавской мифологией.
- Вы не вместе ли с Рюшиком учились?
Мучимая неотвязным ощущением дежавю, я, боюсь, посмотрела на нее неласково.
- Я имею в виду - вы не на истфаке познакомились?
Мысленно посулив себе что угодно за удержание невозмутимого лица хотя бы до порога этой квартиры, я качнула головой:
- Нет, я филологический заканчивала.
Посмотрев на часы, я сочла свой долг - в отношении Рюрика Вениаминовича и конторы в целом - исполненным. А потому обнадежила любезную хозяйку, пообещав заходить и заносить хорошие умные книжки, и распрощалась.
Ну, Мишенька! Ну, шпион-дилетант! Ну, жертва генетиков-изуверов!!! Жди - я иду к тебе.
__________
Явившись с утра на службу, я позвала в кабинет своего незадачливого информатора. Едва дождавшись, пока за ним закроется дверь, жестом предложила ему сесть и спросила:
- Ну как у вас вчера обошлось с роддомом? Все нормально?
Мишенька вкратце поведал о том, как два бестолковых недоросля, совершая уйму бессмысленных жестов и нелепых телодвижений, тем не менее достигли неплохих результатов: один отвез другого к трезвым и компетентным специалистам, а те ничего не испортили. Результатом стало появление на свет живого и здорового человечка - Мишенька запомнил вес и рост новорожденного, но не обратил внимания на его пол. Я не запомнила и того: все мое внимание ушло на то, чтобы хотя бы выглядеть заинтересованной и сочувствующей. Я не могла заговорить о своей доле вчерашних приключений, не убедившись, что бедный мальчик без потерь выпутался из своей. Когда Миша закончил, я указала ему на наличие разницы полов (он, естественно, покраснел и сконфуженно посмеялся), а затем сдержанно поинтересовалась:
- Мишенька, а как вы, извините, раздобыли зимой те сведения? Откуда они у вас появились?
- Да как вы и предложили. Подошел к… Ольге Николаевне… И что-то спросил о ее любимом однокашнике. Мол, а всегда ли он был таким как сейчас и сильнее ли похож на человека на воле… Ой, то есть за пределами конторы… Она как будто слегка расстроилась и ответила, что для своих обстоятельств он очень даже неплохо держится и просто поразительно похож на человека. Мало кто так похож на человека. Ну и рассказала все то, что я для вас законспектировал. А что?
- Получается, никаких имен не называлось?
- Н-не помню. Вроде нет… А что?
- А то, Мишенька, что вчера посреди визита к Кассандре Антониновне - матери своего сотрудника, я вдруг внезапно поняла, что нахожусь в доме у Рюрика Вениаминовича.
Миша оторопел.
- Да, Мишенька, именно так. Мне повезло, что я не успела назвать имени человека, по поручению которого явилась. Это помогло мне избежать жуткого конфуза. Но представить себе последствия во всей красе я успела. И это мне, - я свирепо уставилась на Мишеньку, - ничем не помогло. Разве что седых волос прибавило. Если бы седые волосы можно было по выгодному курсу менять на деньги, я бы сегодня сказала вам, Мишенька, большое человеческое спасибо. А так - воздержусь.
Бедный Мишенька выглядел совершенно убитым. Смягчив свой голос насколько смогла, я заговорила вновь:
- Не переживайте так, все обошлось. Хоть могло бы и не обойтись, - не удержалась я от последнего упрека. - Извините, что свалила все на вас… Но я просто не в состоянии и дальше носить это приключение в себе. А с кем еще я могла поделиться?
- Может, вам принести чего-нибудь? Чаю, скажем? - сочувственно спросил Мишенька.
- Нет уж, спасибо! Кто знает, что я получу вместо чая, путаник вы наш! Вдруг действительно принесете "чего-нибудь"? Я уж лучше сама…
Посмотрев в Мишины виноватые глаза, я ободряюще улыбнулась и добавила:
- Я лучше последую вашему совету и попробую пощебетать с Ольгой Николаевной. Думаю, вчерашнее потрясение послужит мне оправданием. Вы ее, кстати, не Оленькой ли зовете?
- Да… Она не протестует и вроде бы не обижается.
- Не обижается или "вроде бы"? Ох, Миша, будьте внимательнее. Внимание - главное в нашем деле.
Таким образом выведя мораль на пустом месте, я отправилась на кухню, по дороге спросив Оленьку, не хочет ли она, часом, составить мне компанию за чаем. Та согласилась, по-моему, несколько заинтригованная. Убедившись, что подслушать нас некому, я рассказала о том, при каких обстоятельствах и с каким сопроводительным текстом попало ко мне ее поручение, и о дальнейших событиях. Разбавив мой нервический смех собственным, куда более веселым, Оленька спросила о впечатлении от Кассандры Антониновны, кивнула и ударилась в воспоминания.