- Ты все еще не знаешь, куда Дэвид повезет тебя на медовый месяц?
- Нет, он не признается.
- Противный мальчишка! Хоть бы сказал, что нам укладывать в твой чемодан!
На самом деле ей было все равно, куда они поедут. Лишь бы вместе. Это было так волнительно! Свадьба и настоящий медовый месяц. Два года назад она отмывала чужую кровь и мочу со стен грязной уборной, а теперь выходит замуж за одного из самых желанных парней мира. У нее не было ничего, а теперь она обрела все. Только сестру потеряла.
"Сэм, где же ты?"
***
- Как думаешь, какая она? - спросила Кристина, задумчиво глядя на проносящийся мимо пейзаж.
- Крис, ты это уже десятый раз спрашиваешь. Надеюсь, что нормальная.
Ее муж, Люк, спокойно откинулся на заднем сидении Мерседеса, который прислали за ними в аэропорт. Его серебристые глаза были спокойны и холодны, как всегда.
- Я все равно волнуюсь. Миа говорит, она замечательная, но ты же знаешь ее. Она даже в самом отъявленном грешнике найдет светлые стороны.
- Миа - добрая девочка, но далеко не дура.
- С этим я не могу поспорить.
В отеле их ждал роскошный номер-люкс. Миа с Франсуа жили в этом же отеле, но дочь была уже у Дэвида и ждала встречи там. Они не обратили никакого внимания ни на шампанское в ведерке со льдом, ни на фрукты в хрустальной вазе. Кристина слишком волновалась. Через час она должна была увидеть сына. Своего первенца. Ребенка, который чуть ли не с рождения ненавидит ее. Кристина уже давно перестала мучить себя размышлениями вроде "что-я-сделала-не-так" или "что-сделать-чтобы-заслужить-его-любовь" - это была бесполезная трата времени. Иногда она смотрела на дочь и говорила себе: "Слава Богу!". У нее была любовь дочери, и это давало ей силы жить дальше. Если бы не Миа, она бы давно ушла за Дэнни, невзирая даже на Люка.
Дэнни... Ее любовь, ее душа, ее смысл жизни. Как же так вышло, что он давно мертв, а она до сих пор живет? Дышит, ощущает солнечный свет на коже, смеется. Без него. Разве могла она представить себе когда-нибудь, что такое возможно? Как всегда, при мысли о нем сердце болезненно сжалось в груди, и она почувствовала себя тысячелетней старухой. Уставшей от жизни, измученной, влачащей жалкое существование. Кристина постаралась отогнать от себя образы прошлого, зашла в ванную и плеснула в лицо холодной водой. Пора было собираться, ее ждал сын.
Она причесала свои каштановые волосы с несколькими седыми прядями и переоделась в черный брючный костюм от Кристиана Диора, завершив образ легким розовым платком от Гермес, парой роскошных туфель от Маноло Бланик и несколькими каплями Шанель. Она должна была выглядеть на все сто, отбросив желание натянуть любимый кашемировый свитер и простые серые слаксы.
- Машина уже ждет, - сказал Люк.
- Я готова.
- Выглядишь роскошно.
- Спасибо.
Совсем скоро она встретится с Дэвидом. Подумать только, он женится. Она надеялась, что ее сын не заполучил свою невесту так, как когда-то заполучил ее его отец, а девушка выходит за него не ради денег или еще чего-нибудь. Кристина верила в любовь, она знала, что любовь существует.
***
Дэвид холодно поцеловал мать в щеку и поприветствовал Люка. Миа бросилась обниматься, как будто это она год не видела Кристину, а не он. Лиззи еще была наверху - отправилась поправлять макияж за несколько минут до приезда его матери, и должна была спуститься с минуты на минуту.
- Милый, ты замечательно выглядишь, - сказала Кристина. - Я так рада тебя видеть.
- Ты тоже хорошо выглядишь, Кристина, - он уже давно звал ее по имени.
Дэвид по достоинству оценил внешний вид матери - она была стройной ухоженной дамой, одетой со вкусом, и даже пара седых прядей в волосах совсем не портили ее. Хотя Миа настаивала на том, чтобы Кристина красила волосы. Но вот про то, что он тоже рад ее видеть, Дэвид ничего не сказал. Вряд ли вранье было уместным.
Люк как всегда предпочитал молчать. Он редко говорил больше трех фраз одновременно, был человеком действия, а не слова. Этот сукин сын был классным парнем, Дэвид признавал это. Но сама мысль, что он занимает место его отца, претила временами. Он с отвращением вспомнил, сколько сплетен и слухов породила их с матерью свадьба. Бывшая жена миллиардера вышла замуж за своего телохранителя. Естественно, все подумали, что эти отношения длились долгие годы под носом у отца, а как только он умер, парочка узаконила их. Уже за одно то, что она опорочила память самого дорогого ему человека, он ненавидел ее.
Когда спустилась Лиззи, Дэвид вздохнул с облегчением. Она сияла улыбкой и была похожа на богиню с волосами, заплетенными на греческий манер, в облегающем темно-красном платье с закрытым декольте и длинными рукавами, главной деталью которого был разрез до середины бедра с правой стороны. При ходьбе ее правая нога сексуально выглядывала, заставляя его думать о самых непристойных вещах. Такая маленькая деталь… Вызывала так много эмоций…
Глаза матери потеплели при виде его невесты. Дэвид приобнял Лиззи за талию, подбадривая, и начал знакомить с гостями.
- Мама, - при этом слове Кристина вздрогнула, - хочу представить тебе Элизабет Кросс - мою будущую жену.
- Приятно познакомиться, миссис Сандерс, - сказала Лиззи, как-то странно нахмурив брови. - Мы раньше не встречались? Ваше лицо мне знакомо.
- Ты могла сто раз видеть ее в журналах, - вмешалась Миа. - Или в книжных магазинах на обложках. Мама писательница.
- О, моя фамилия Джонсон, я теперь миссис Джонсон, а это Люк - мой муж.
Лиззи машинально пожала протянутые ладони - его матери и Люка. Ее спина напряглась под его рукой, а улыбка превратилась в застывшую маску. Он решил, что она сильно волнуется, и попытался снять напряжение, незаметно поглаживая ее поясницу.
- Вы можете называть меня просто Кристина, к чему эти формальности, мы ведь скоро станем семьей и...
- Хантер, - вдруг резко сказала Лиззи. - Вы Кристина Хантер.
- Да. - Кристина слегка растерялась от такого тона. - Свои книги я издаю под девичьей фами...
- Нет! Вы Кристина Хантер! - Это прозвучало как "Я вас ненавижу!"
Она резко отскочила от него. Ее лицо было искажено, как будто она увидела привидение. Лиззи медленно прикоснулась к губам тыльной стороной ладони, а потом отвела руку, взглянув на кольцо. Ее подбородок задрожал.
И тут все заговорили разом.
- Что? Что я не так сказала? - спросила мать.
- Лиззи, да что с тобой? - вскричала Миа.
- Господи, только не это, - сказал Дэвид.
Он вдруг понял. Лиззи знает. Она узнала его мать. Все кончено, потому что она никогда не простит ему того, что его мать сломала жизнь ей и ее сестре, просто появившись в жизни их отца.
- Лиззи, прошу тебя, выслушай меня, - умоляюще произнес он.
- У меня есть ваша фотография, - обвиняющим тоном сказала она, проигнорировав его. - Я не узнала вас сразу, но как только услышала ваше имя, все встало на свои места.
- О чем вы? - недоуменно спросила мать.
- Поверить не могу. - На ее глазах выступили слезы, когда она повернулась к нему. - Поверить не могу, что ты знал!
- Лиззи, я...
- Как долго? Как долго ты знал?
- Я узнал несколько недель назад. Прости меня, прошу.
- Да о чем вы, мать вашу? - вмешалась Миа.
Люк шикнул в ее сторону, продолжая внимательно следить за развитием событий.
Крупные слезы скатывались по ее щекам, и это ранило его сердце.
"Пожалуйста, не плачь, - думал он, - я не хочу заставлять тебя страдать! Пожалуйста, только не плачь".
- Как ты мог так со мной поступить?
- Лиззи... Я не сказал... Не сказал, потому что люблю тебя.
Она развернулась и пошла к выходу. Дэвид не мог поверить, что она уходит от него! Вот так просто, берет и уходит из его жизни.
- Лиззи, нет! - Он рванулся за ней. - Нет, не уходи!
- Оставь меня в покое, Дэвид Сандерс! Больше никогда не прикасайся ко мне!
Лиззи выставила вперед ладони, обозначая между ними невидимый барьер, развернулась и продолжила свой путь.
- Прошу! Останься!
Она побежала. Дэвид практически сбил с ног Розу, оказавшуюся на его пути с подносом с шампанским. Бокалы разлетелись в разные стороны, как кегли в боулинге. Гребаный страйк!
Двери лифта, как назло, открылись перед ней сразу же.
- Лиззи!
- Нет! Не подходи!
Это было похоже на истерику. Еще чуть-чуть, и ее психика сорвется в пропасть. Он смотрел, как она яростно жмет на кнопку. Перед тем как двойные двери закрылись, увозя ее вниз, Элизабет Кросс, его невеста, сорвала с пальца кольцо и швырнула ему в лицо.
Прижавшись лбом к двери лифта, Дэвид услышал ее рыдания.
***
Не в силах стоять на ногах, она прижалась спиной к стенке лифта и сползла вниз. Рыдания душили ее.
"Кристина Хантер его мать! Кристина Хантер мать Дэвида! Кристина Хантер... О Боже!"
Когда она увидела это лицо, сразу же почувствовала странное неприятное ощущение в животе. Красивая элегантная женщина с теплой улыбкой на лице. Миа была чем-то похожа на нее, и Лиззи поняла, что мать Дэвида в молодости была настоящей красавицей. Она не стыдилась своего возраста, не скрывая седые пряди в волосах, но это было единственное, что указывало на количество прожитых лет. Ее фигуре могла позавидовать любая молодая женщина, а стиль одежды говорил о хорошем вкусе и умении преподнести себя. Минимум косметики на практически безупречном лице. Лишь легкие морщинки вокруг глаз и в уголках рта. Откуда же она знала это лицо? Подсознание вопило об опасности, внутренняя сигнализация звенела в голове сотней маленьких колокольчиков.
...можете называть меня просто Кристина...
Щелк!
Просто Кристина... Хантер! Кристина Хантер!
Щелк!
"Ненавижу эту сучку! Эту твою Кристину!", "Гребаная принцесса!", "Я знаю, ты до сих пор любишь ее!", "Я - не она! Я не Кристина!", "Богатенькая тварь!" - крики матери всплывали в голове один за другим. Кристина всегда стояла между ними, даже после развода она не давала покоя Пенелопе, своим незримым присутствием. Про все, что ей не нравилось, мать говорила: "Это бы понравилось шлюшкам, вроде Кристины".
Фотография. Та, которую отец прятал ото всех в гараже. Лиззи успела стащить ее перед тем, как они покинули их дом навсегда. Черно-белый снимок, как для глянцевого журнала. Молодой красивый парень, ее отец, сидит на мотоцикле, на нем джинсы, белая майка и кожаная куртка. Он счастлив, его улыбка просто очаровательна, даже несмотря на зубочистку, зажатую в уголке рта. Сзади него девушка с сияющими глазами. Она обнимает его за плечи, голова чуть откинута назад, потому что она смеется, длинные волосы развеваются на ветру.
"Кристина Хантер, Дэниел Стюарт" - подписано незнакомым почерком с обратной стороны. Несмотря на то что кадр черно-белый, фотография просто светилась. Снимок, пронизанный любовью запечатленной пары. Их родители никогда не выглядели так вместе...
Вы Кристина Хантер!
"Вы не нужны своему отцу! Ему нужна только эта сука!", "Кристина - ненавижу даже имя этой шлюхи!", "На месте Сандерса я бы прикончила их обоих!" - стоп, как же она сразу не вспомнила эту фамилию? Разум приказал бежать. Дэвид все знал! Знал, и не сказал ей! А она изливала перед ним душу! И она побежала.
Стенки лифта сжимали ее со всех сторон, Лиззи задыхалась. Когда двери открылись, она буквально вывалилась наружу. Ее Ниндзя стоял на своем месте, ожидая лишь прикосновения, чтобы завестись и унести ее подальше от этого места. Хватая ртом воздух, Лиззи попыталась сесть на мотоцикл, но ей мешала юбка. Не раздумывая, она рванула края разреза в разные стороны, с треском добившись эффекта Джоли, и легко перекинула ногу через седло. Рев Кавасаки огласил все пространство подземной парковки так, что даже сработали сигнализации у ближайших машин, но Лиззи уже их не слышала - она мчалась домой.
Глава 9
Дэвид ворвался в пентхаус как разъяренный тигр.
- Ты! Ненавижу тебя!
- Объясни, наконец, что происходит, - стараясь сдержать эмоции, сказала Кристина.
- Даже сейчас ты умудряешься портить мне жизнь! Ну почему именно ты моя мать?!
- Дэвид, - предостерегающе начал Люк.
- Заткнись, Люк! Заткнись, это не твое дело! - заорал он, направив в сторону гиганта указательный палец.
Люк заткнулся. Миа, сидящая на диване, обхватила себя руками и начала всхлипывать. Как раз только этого и не хватало.
- Да что с твоей девушкой не так? - вскричала Кристина. - Что я ей сделала плохого?
- Что не так? - Дэвид пнул стеклянный кофейный столик с такой силой, что тот отлетел к стене и разлетелся на миллион осколков. - Что не так?!
Миа закрыла уши и опустила голову вниз.
- С ней все так, мама! - он выплюнул слово "мама", как ругательство. - Все! Кроме того, что она дочь Дэниела Стюарта!
- Твою мать, - констатировал Люк и присвистнул.
Кристина пораженно уставилась на него с открытым ртом. Одной рукой она сжимала собственное горло, другая нелепо зависла в воздухе в районе груди, как у куклы-балерины.
- Дочь Дэнни...
- Нет, - зарыдала Миа. - Это несправедливо!
- Миа, возьми себя в руки, - сказал Люк.
Она заткнулась, сообразив, что проблема ее дружбы с Лиззи - самое меньшее из зол.
Неровной походкой Кристина подошла к дивану и села рядом с дочерью. Казалось, она в шоке.
- Я просто не понимаю, как такое возможно, - пробормотала она. - Дочь Дэнни. Элизабет, точно. Еще должна быть Саманта, кажется.
- Я вижу, ты хорошо осведомлена, - ядовито произнес Дэвид, направляясь к бару.
Ему определенно нужна была выпивка, и не какое-то там шампанское, а что-нибудь покрепче. Гребаный ад! Схватив бутылку водки, он отхлебнул прямо из горлышка и обжег себе внутренности. На глазах выступили слезы, дыхание перехватило.
- Ну, хорошо, - рассудительно начала его мать. - Я примерно представляю, что она думает обо мне, но при чем здесь ты? Мы могли бы видеться изредка на семейных торжествах, я бы не лезла в вашу жизнь. Я бы никогда...
- Ты ни хрена не представляешь! Из-за тебя ее жизнь и жизнь ее сестры превратились в ад! Каждый день они подвергались оскорблениям, унижениям и насилию! Почти все свое гребаное детство! Потому что их папочке нужна была только ты и никто больше! А их мамаше было плевать на них, потому что они были всего лишь его отродием!
Она смотрела на него так, будто он надавал ей пощечин.
- Дэнни искал их! Он любил своих дочерей, но она забрала их!
Дэвид чувствовал, что может порвать с матерью последнюю ниточку связи, но уже не мог остановиться.
- Мне плевать, что он там говорил! Если бы он хотел, он бы нашел! Но правда в том, - он сделал паузу, пытаясь подобрать слова. - Что их отчим был долбанутым садистом. И их некому было защитить... Потому что их мать считала, что они получают по заслугам. За грехи своего отца.
Дэвид запустил пальцы в волосы и застонал.
- Она никогда не захочет быть со мной. Она никогда не простит мне.
- Боже. О, Боже, - повторяла его мать, раскачиваясь на диване. - О, Боже, Дэвид, я не знала! Что же нам делать? Я не знала, не знала.
Миа сползла с дивана, обняла его за шею и заплакала.
- Где сейчас этот ублюдок? Ее отчим? - спросил Люк.
- Я хотел бы его прикончить, - ответил Дэвид, - но он сдох в прошлом году.
- Ты должен вернуть ее, - сказал муж его матери.
На него уставились три пары мокрых глаз одинакового зеленого цвета. Все они выражали сомнение.
- Ты же любишь ее! - Бывший телохранитель сверлил его взглядом. - Так не будь тряпкой, верни свою женщину!
***
Джин была в ужасе, когда увидела Лиззи в том состоянии, в котором она пребывала, постучавшись в ее дверь.
- Ключи, - прохрипела Лиззи.
- Иисусе! Что с тобой случилось?
- Дай мне эти чертовы ключи!
Соседка в смятении отпрянула от двери на несколько секунд, затем вернулась со связкой ключей. Без слов Лиззи взяла ключи и поковыляла к своей двери.
Дорога домой казалась ей сплошным кошмаром. Она неслась на огромной скорости, не видя почти ничего от ветра, бьющего в глаза, и нескончаемого потока слез. Впопыхах она не надела даже шлем, и ее волосы разлетались вокруг головы золотым ореолом - от прически не осталось и следа. Подол платья, развевающийся за ней подобно красному знамени, сейчас больше напоминал грязные лохмотья. Ладони покрылись мозолями, несколько ногтей сломалось, тело обросло слоем пыли. Всю дорогу в ее адрес звучали свист и маты, и просто чудо, что за ней не погналась полиция.
Лиззи стащила с себя красную тряпку, туфли от "то-что-осталось-от-гуччи" и нижнее белье, бросила все это на пол и прямиком отправилась в душ. Ее всю трясло, когда она села под обжигающие струи воды, свернувшись в позе эмбриона. Она сделала воду очень горячей, но зубы все равно продолжали стучать.
Она ушла так быстро, что забыла все вещи, включая мобильник. Это беспокоило ее больше всего, потому что Сэм могла позвонить в любую минуту, хоть ночью, хоть днем. Сестру никогда не заботили временные ограничения в этом плане, а Лиззи всегда была рада слышать ее голос, пусть даже в субботу в четыре утра. Она подумает об этом потом. Когда сможет думать о чем-то, кроме Дэвида и того, что Кристина Хантер его мать.
Вода стала нестерпимой, кожа на пальцах сморщилась, но Лиззи все равно сидела под душем еще добрых двадцать минут. Выйдя из ванной комнаты, она почувствовала себя как на северном полюсе. Ей хватило сил только на то, чтобы достать старенькое одеяло из шкафа и доползти с ним до кровати. Если подумать, чувствовать холод было не так уж плохо. Холод - это замечательно. Он мешает думать, вспоминать, осознавать произошедшее. Он напоминает только об одном - надо согреться. Мимолетное воспоминание о том, как тепло было в объятиях Дэвида, посмело тихонько выглянуть из-за ледяного панциря вокруг ее разума, и было тут же отброшено мысленным пинком в самый дальний и темный угол памяти.
Она лежала под одеялом, медленно согреваясь, и боялась, что как только ее тело наполнится теплом, мозг заполнят образы из прошлого. Но этого не случилось. Согревшись, Лиззи провалилась в сон. Долгий спасительный сон без сновидений.
***