Услышать тебя - Вильям Козлов 3 стр.

Николай Бутрехин, давнишний друг Сергея, жил на берегу речки Дятлинки. Здесь, в самом центре города, чудом сохранилась еще с довоенных лет улица из двух десятков старых деревянных домов. Огромные клены, вязы, липы и тополя надежно укрыли от глаз архитек­торов и градостроителей эту маленькую улицу на берегу. Называлась она Старорусская. В генеральном плане го­рода предусматривалось в этом районе разбить большой городской парк, поэтому, наверное, и не трогали до поры до времени старые деревянные дома. Парк пока суще­ствовал лишь на кальке, а допотопная улица

благоден­ствовала. Позади домов сочно зеленели огороды и фрук­товые сады. На другом же берегу Дятлинки возвышались многоэтажные современные здания Сельхозинститута, городского совета, новой гостиницы "Дятлинка". Так вот и сосуществовали на разных берегах современное, ка­менное, закованное в серый асфальт и гранит, и древнее, деревянное, отживающее свой век.

Сергей любил эту тихую зеленую улицу и даже сде­лал несколько фотоэтюдов, которые опубликовал в об­ластной газете. На одном из снимков, по мнению Сергея самом удачном, был заснят глухой уголок улицы: часть бревенчатого дома, разросшийся огород, спускающийся к речке, и старая, крутой дугой изогнувшаяся ива. Вер­шина ее спряталась под воду. На корявом, отполирован­ном до блеска стволе сидели двое серьезных босоногих мальчишек с удочками в руках. Сергей увеличил снимок и преподнес Бутрехину.

Была суббота; и по набережной гуляли люди. Боль­шой каменный мост внушительной аркой перекинулся через Дятлинку. Из-под моста тихо выплыла лодка. В ней сидели парень и девушка. Луч солнца, оставив широкий розовый след в воде, ударил в гитару, лежавшую на кор­ме, и она вспыхнула, стала золотой. Вспыхнула и брон­зовая каска на голове солдата, стоящего на высоком гранитном пьедестале. Этот монументальный памятник павшим в боях за освобождение города от фашистских захватчиков был установлен на холме сразу за парком и виден издалека.

Николай Бутрехин был дома. Можно было не подни­маться на высокое крыльцо, а сразу идти к старой иве. Именно оттуда доносились резкие звуки аккордеона. Упрямо, раз за разом один и тот же аккорд. Сергей улыб­нулся: второй месяц мучает вальс "Амурские волны"! Сначала Николай учился играть на крыльце своего дома, но однажды пришел с работы и не увидел на месте ак­кордеона: отец спрятал его на чердаке. С тех пор Коля

уходит подальше от дома и разучивает вальс на пустын­ном берегу.

Бутрехин не заметил, как за его спиной остановился Сергей. Положив крепкий подбородок на аккордеон, как настоящий музыкант, Николай энергично растягивал мехи. Растопыренными несгибающимися пальцами осто­рожно дотрагивался до белых и черных клавиш. И хотя пальцы его чуть касались клавиатуры, из нутра аккор­деона вырывались резкие, пронзительные звуки. Так на рынке визжат поросята, когда их запихивают в мешок.

Зубы Николай стиснул так, что на щеках образова­лись желваки, светло-голубые глаза прикрыл белесыми ресницами. Когда он оторвал от аккордеона подбородок, на нем отпечатался след от никелированной металличе­ской сетки.

- Привет, Рахманинов! - весело сказал Сергей. Николай с облегчением поставил на траву аккордеон,

пошевелил занемевшими пальцами.

- Ни черта не получается! - Он мрачно посмотрел на аккордеон. - Может, у меня нет слуха?

- Купил бы лучше гитару, - сказал Сергей - На . гитаре можно и без слуха тренькать.

- И все-таки я добью этот вальс, - сказал Нико­лай. - Технику я уже освоил.

- К чему тебе все это? - спросил Сергей. - Ну, лад­но, у человека призвание с детства.,, А у тебя? Никогда ни на чем не играл, и на тебе - аккордеон!

- Я думал, что человек может всего добиться... если сильно захочет... А тут, видно, получилась осечка. Од­ного желания и упорства мало: нужен, оказывается, и та­лант.

- Не расстраивайся, - сказал Сергей. - Я тебя на свою свадьбу приглашу играть...

Он провел рукой по шершавохму, наклонившемуся к воде стволу ивы и сел. Подтянул повыше брюки, чтобы не вытягивались на коленях.

- Как съездил? - спросил Бутрехин.

- Нащелкал десятка два снимков. Старика одного откопал, вот личность! Борода, как у Льва Толстого, и лоб такой же. Мало того, что выращивает в колхозном саду лучшие в районе яблоки, так еще собирает в лесу разные сучья и коренья. И такие вещи делает - ахнешь. И звери, и люди, и птицы... Настоящую выставку можно устраивать. Подарил мне фигурку кабана. С шерстью, клыками, - и все сделано из корня.

- Везет же людям! - вздохнул Бутрехин. - Ездишь по белу свету, людей интересных видишь, а я сижу, как пень, в своем театре. Да, забыл тебе сказать: режиссер дал мне новую роль.

- Старика?

Николай, хотя и считался в театре плотником, вече­рами играл в массовках. Ему почему-то всегда давали роли стариков. Появлялся он на сцене с длинной седой бородой. Иногда произносил два-три слова, а чаще всего молча ходил по сцене вместе с другими актерами, пода­вал письмо, если нужно было, или приносил поднос с чашками. Стариков он играл хорошо, никогда не поду­маешь, что идет по сцене молодой человек двадцати пяти лет - старик и старик.

- Плюну я на все это и махну в Сибирь на строи­тельство ГЭС, - сказал Николай. - Такие стройки раз­вернулись по всей стране! А на целине что делается? Палатки, звездное небо, костры... Романтика!

- Ну, не только романтика, - усмехнулся Сергей.- Там и холод, и зной, и работать за двоих надо...

- Мой двоюродный брат уехал в Казахстан по ком­сомольской путевке... Девушку встретил! Приглашал на свадьбу.

Николай полез в карман за сигаретами и вместе с пач­кой вытащил сложенную в несколько раз бумажку. Взглянув на Сергея, неловко снова спрятал в карман.

- Никак от почитательницы твоего артистического таланта? - поинтересовался Сергей.

- А почему бы и нет? - усмехнулся Николай.- После спектакля преподнесли цветы, а там записка...

- Ну и как? - спросил Сергей. -Встретились?

- Встретились.

- Красивая хоть?

- Ничего.

- Какая-то странная девушка, - сказал Сергей.- Всем молодые герои-любовники нравятся, а ей старичок приглянулся.

- Я бы не сказал, что она девушка... А вообще, вид­ная женщина, фигура и все такое... Куда мы сегодня с тобой двинем? В кино или на танцы?

- Сколько же лет-то твоей знакомой? - допытывал­ся Сергей,

- У женщин не принято спрашивать, сколько им лет. На вид так лет сорок пять...

Сергей присвистнул.

- .. .а может, сорок, - поспешно добавил Николай.

- Значит, ей за пятьдесят, - подытожил Сергей.- Она случайно не администратором в ресторане рабо­тает?

- Думаешь, бесплатно угощать будет? - усмехнулся Николай. - Она закройщица из ателье.

- Еще лучше! - воскликнул Сергей. - Закажем ей летние брюки, рубашки...

- Насчет брюк я не уверен, - ухмыльнулся Нико­лай.- А дамские трусики - пожалуйста... Видишь ли, она работает в дамском ателье.

- Ну ничего, ты получил коронную роль... даже со словами, так что теперь записки с цветами посып­лются. ..

- Я тебя не забуду, - пообещал Николай.

Сергей взглянул на часы и поспешно спрыгнул с ивы.

- Тащи свою бандуру домой, времени в обрез!

- Я никуда не спешу, - сказал Николай.

- Наконец-то я ее встретил...

- Прекрасную Незнакомку? - улыбнулся Нико­лай. - Кстати, верни мне томик Блока.

- Она прекрасна, как... - Сергей рассмеялся.- Ладно, обойдусь без эпитетов. Правда, чемодан у нее будто камнями набит...

- Бедняга, - насмешливо посочувствовал Николай.

- Мы договорились в театре встретиться,

- Ну и встречайтесь, а я-то тут при чем?

- Я тебя не узнаю! - воскликнул Сергей. - Твой друг почти влюбился, а ты даже не хочешь взглянуть на мою Прекрасную Незнакомку!

- Хорошо, пойдем, - согласился Николай. - Я у те­бя ее отобью!

В субботу и воскресенье в Облдрамтеатре после ко­роткого спектакля играл эстрадный оркестр. Танцевали в большом фойе на втором этаже.

Спектакль еще не кончился. В зрительном зале было немного народу. Закрывался сезон, и шли старые пьесы, не пользующиеся у публики успехом. Через притворен­ную дверь слышно было, как кто-то томно пел: ".. .Я тоскую по соседству и на расстоянии... с неба звездочку достану и на память подарю..."

Друзья сидели в буфете и пили теплое пиво. У Сер­гея упало настроение. Он устроился за столом напротив входа в зал и поминутно смотрел в ту сторону. Николай насмешливо поглядывал на приятеля, потягивая из ста­кана мутноватое пиво. Откуда-то залетевшая в храм искусства пчела, раздраженно жужжа, торкалась в стек­ло. Сергей, бросив взгляд на вход, поставил стакан, встал и, подойдя к окну, принялся ловить пчелу. Схватив за крылышки, выпустил в форточку.

- Не ужалила? - полюбопытствовал Николай. Сергей залпом выпил пиво и закусил бутербродом с сыром.

- Встретил я в Кунье... - начал он.

- Прекрасную Незнакомку, - перебил Николай.- Я уже слышал. Где же она?

- Во-первых, не она, а он; во-вторых, это была не Прекрасная Незнакомка, а собака, - без улыбки сказал Сергей.

- Про собак я люблю, давай трави.

- Что-то такое было в его глазах... Я окрестил пса Дружком, и он сразу принял эту кличку... Ну, как бы тебе сказать... словно пес почувствовал во мне хозяи­на. .. Даже не хозяина, а друга. Не раздумывая, пошел за мной. Захотел бы, он бы и в вагон вскочил... А когда я уезжал в Нелидово, морда у него была такая грустная, будто он разочаровался во мне. И, веришь, у меня такое ощущение, что я обманул Дружка.

- Ты какой-то чувствительный стал, - усмехнулся Николай. - Пчелу выпустил, теперь вот про собаку вспо­мнил. ..

- Надо было свистнуть, и пес прыгнул бы в там­бур, - сказал Сергей.

Распахнулись двери, и зрители стали выходить в фойе. Стало шумно, в буфете задвигали стульями, заговорили. Друзья встали из-за стола и поднялись в верхний зал. На эстраде устраивались музыканты. Круглолицый с бе­лозубой улыбкой Борис Кудрявцев, трубач, попривет­ствовал их звучной трелью, которую он мастерски извлек из своего инструмента. Борис доводился двоюродным братом Бутрехину.

Когда оркестр заиграл первый фокстрот, Сергей при­слонился к белой колонне. Ему кивали, улыбались. Он тоже кивал в ответ и улыбался, хотя на душе у него было невесело. Знакомых у него в городе было много. У Бутрехина, напротив, почти никого. Он казался суровым и замкнутым. И тот, кто его не знал, никакого желания познакомиться с ним не испытывал, хотя на самом деле Николай был общителен с друзьями, остроумен. Бутре-хин выглядел гораздо старше своих лет. Его широкое с резкими чертами лицо редко озаряла улыбка. В неболь­ших светло-голубых глазах светился ум. Широкие плечи, выпуклая грудь. С первого взгляда было ясно, что этот человек сможет постоять за себя. Наверное, поэтому к нему никто и не приставал. Николай еще ни разу ни с кем не подрался. Сергей и Николай не были похожи друг на друга, однако дружили давно и никогда не ссо­рились. Когда друг уезжал с театром на гастроли, Сергей не мог дождаться того дня, когда тот приедет. Николай тоже скучал, если Волков долго отсутствовал в городе. Язвительный и острый на язык, Сергей частенько подтру­нивал над другом, а тот с завидным терпением сносил все его нападки, но иногда мог дать и сдачи.

Стоя у белой колонны, Волков смотрел в зал и думал о девушке, которую повстречал на вокзале. Хотя он и проводил ее до гостиницы, поговорить им пришлось мало. Сергей даже не спросил, как ее зовут. Вид у девушки был усталый, отвечала она рассеянно, в общем никакого разговора и не получилось, хотя Сергей нарочно вышел с ней из автобуса за две остановки до гостиницы и, об­ливаясь потом, тащил этот проклятый чемодан...

Сергей сказал ей, что вечером в театре (это совсем близко от гостиницы) будут танцы, он надеется, что она придет. На танцы в театр собирается вся молодежь.,. И только Сергей вознамерился спросить, как девушку зовут, ее пригласил к столу администратор заполнять листок приезжих.

Кареглазая незнакомка улыбнулась ему и, обронив равнодушное "спасибо", подошла к столу. Волкову ни­чего другого не оставалось как уйти...

Если она не придет сюда через полчаса, он отправится в гостиницу, может быть, увидит ее в ресторане... Чем больше Сергей думал о деёушке, тем сильнее хотелось ее увидеть.

Ему улыбнулась и помахала рукой Валя Молчано­ва- литсотрудниг отдела писем областной газеты. Он поздоровался, но Валя не успокоилась и знаками при­глашала его подойти.

- С Валькой станцую, - сказал приятелю Сергей и, с трудом проталкиваясь среди танцующих, прошел через весь зал к окну, где стояла Молчанова. Когда-то она нра­вилась Сергею. У Вали был крошечный вздернутый но­сик на смазливом кукольном личике, светлые завитые кудряшки.

- Мне тебя жалко стало, - сказала она. - Стоишь такой грустный....

- У меня горе, - вздохнул Сергей. - Любимая де­вушка не пришла на свидание... Что делать?

- Найди другую.

Сергей горячо пожал удивленной девушке руку.

- Это идея! Я ведь уже хотел в Дятлинке утопить­ся. .. Валька, ты прямо-таки кладезь мудрости! Что бы я без тебя делал?

- Плавал бы на дне Дятлинки, - ответила Валя и первой засмеялась. Зубы у нее были белые, острые.

- Потанцуем? - предложил Сергей.

- Сейчас танец кончится, - сказала Валя. - Только выйдешь на середину зала, а оркестр умолкнет, и чув­ствуешь себя дурой.

- Что нового в редакции? - спросил Сергей.

- Миша Султанов написал острый фельетон, когда опубликуют - вот шум будет... Назаров запорол снимок в номер. Гришка Бондарев получил командировочные, тут же их пропил и - вот ведь додумался, дуралей,- приволокся в подъезд дома, где живет редактор, и заснул у его двери...

- Я вижу, новостей много, - попытался Сергей пре­рвать этот поток информации.

- На летучке опять ругали мою заметку и хвалили твои снимки. Вася Назаров сидел и зеленел от злости... Сергей, скажи откровенно: получится из меня журналист или нет?

- Ты меня только что спасла, а теперь я должен тебя убить? - шутливо ответил Сергей.

Однако Валя Молчанова не приняла шутки и помрач­нела. Журналистка она была никудышная, поэтому ее и перевели в отдел писем. Сиди и отвечай на письма авто­ров. Валя же, как на грех, считала себя выдающейся журналисткой и выпрашивала в отделах разные задания. Из ее статей делали информации, которые беспощадно критиковали на летучках. Валя ухитрялась в малюсень­кой заметке сделать две-три фактические ошибки. Утром начинались звонки из организаций, и Валя представала перед светлыми очами редактора Голобобова. Тем не ме­нее, несмотря на частые разносы, писать не переставала.

- У меня была удачная зарисовка, - сказала она.- Про манекенщицу, помнишь?

- Прости, забыл, - сказал Сергей, и в самом деле забывший про все на свете: к ним направлялась приез­жая девушка. И вел ее под руку Дима Луконин, местный ловелас, не пропускавший ни одной новой девушки. На­верное, во взгляде Сергея было столько откровенной злости, что Дима едва не споткнулся. Он отпустил руку девушки и отошел в сторону, потому что та, забыв про него, подошла к Вале Молчановой и оживленно

загово­рила с ней. Сергей только диву давался: когда приезжая девушка все успела? И с Димой познакомиться, и с Ва­лей. .. Девушка приветливо улыбнулась и ему. Улыбка у нее была красивая, ее большие темно-карие глаза не­уловимо косили. Вроде бы на тебя смотрит и вместе с тем чуть-чуть в сторону. Впрочем, ей это шло.

- Я вышла из гостиницы и... заблудилась, - ска­зала она, глядя на Сергея. - И если бы не Дима. . . - девушка оглянулась, вспомнив про Луконина, - ни за что бы сама не нашла театр.

Сергей сразу простил ее. И даже Диму Луконина, которого только что готов был растерзать, одарил весе­лой улыбкой. Правда, Дима ничуть не разделял его эн­тузиазма. Он подышал на свой перстень и потер его ру­кавом. И Сергей понял, что Луконин совсем не намерен уступать...

- Вы, оказывается, знакомы? - переводя взгляд с Лили на Сергея, спросила Валя.

- Лиля, - ладонью вверх протянула руку девушка. Рука была мягкая и теплая. Сергей не сразу отпустил ее.

Грянула музыка. Медленное танго. Увидев, что Луко­нин направляется к ним, Сергей пригласил Лилю на та­нец, забыв, что несколько минут назад приглашал Валю. В ответ на это Молчанова презрительно вздернула го­лову и отвернулась, а Дима обжег его неприязненным взглядом, но Сергею было не до них. Он обнимал девуш­ку и смотрел в ее глубокие глаза. Танцевал Сергей не очень ловко, но танго у него получалось. Сначала он дер­жался на некотором расстоянии, но потом танцующие прижали их друг к другу. Чуть откинув назад голову, Лиля тоже смотрела прямо в глаза. И даже когда ее лицо было совсем близко, взгляд казался неуловимым. Будто девушка, глядя на него, вместе с тем смотрела и еще на кого-то, кто был за его спиной.

- Нравится вам наш город? - первое, что пришло на ум, спросил Сергей.

- Я еще толком и не видела его, - ответила она.- А вообще, город как город. Много зелени, река... Прав­да, что по ней плавали из варяг в греки?

- Правда, - ответил Сергей.

- И на чем они плавали?

- На челнах. Видите ли, тогда еще теплоходов не было...

- Очень ценное замечание, - улыбнулась девушка, однако в глазах ее появилась настороженность.

- Вы знали Валю Молчанову раньше? - помолчав, спросил Сергей.

- Я позвонила из гостиницы в редакцию...

- Чтобы дать объявление в газету о вашем приезде в наш провинциальный город? - не удержавшись, снова съязвил Сергей.

- Не смешно, - сказала девушка. - Я приехала на практику в вашу газету...

Тогда все ясно: Вале Молчановой было вменено в обя­занность устраивать практикантов в гостиницу и вообще опекать их первое время... Известие, что девушка будет работать в редакции, обрадовало Сергея. Теперь они бу­дут встречаться каждый день.

- А вы, значит, и есть знаменитый фотокорреспон­дент Сергей Волков? У вас есть мотоцикл, на котором вы носитесь как угорелый, и водители называют вас кан­дидатом в смертники... Однако девушки не боятся ездить с вами в березовую рощу...

- Исчерпывающая информация, - пробормотал удивленный Сергей. - Узнаю стиль Вали Молчановой.

Борис Кудрявцев азартно дул в сверкающую под яркой люстрой трубу. Щеки его - два наливных ябло­ка, глаза веселые, смеющиеся. Поймав взгляд Сергея, он подмигнул и показал большой палец, мол, девочка что надо! Боря с эстрады все видел и замечал.

Когда танец кончился, Лиля попросила:

- Вы меня, пожалуйста, не выдавайте...

- Я с ней поговорю, когда закончится ваша прак­тика, - пообещал Сергей.

В перерыве, оставив Лилю с Молчановой, он подошел к Бутрехину, так и не сошедшему с места, где оставил его Сергей.

- У тебя, брат, такой неприступный вид, что ни одна девушка на дамский танец не решится пригласить,- усмехнулся Сергей.

- Так это и есть твоя Прекрасная Незнакомка? - спросил Николай.

- Красивая, правда?

- Я ее не разглядел, - ответил Николай.

Это он врет. Сергей во время танца подводил девуш­ку к самому его носу.

- Понятно, до закройщицы из дамского ателье ей далеко... - сказал уязвленный Сергей.

- Бедная закройщица, - усмехнулся Николай.

- Хочешь, познакомлю? - предложил Сергей.