Глава 20
Том ушел, а Вайолет все продолжала стоять посередине кабинета. Ее била дрожь. Надо было двигаться, пойти поговорить с Розой, объяснить свой поступок папе. Но разве это было возможно, если она чувствовала себя так, словно у нее вырвали сердце.
С того момента, как она увидела ту статью, подписанную его фамилией, она уже знала, чем все закончится. Знала, что будет стоять вот так – одна. Когда она увидела, что Том злоупотребил доверием ее отца и решил использовать его горе для своей статьи, это только упростило ей дело.
Она приняла верное решение! Она разорвала с ним прежде, чем он успел разорвать в клочки ее жизнь.
Но почему тогда она чувствует себя побежденной?
– Вайолет, милая? – Она и не услышала, как папа вернулся в комнату. – А где Том? Мама говорит, что видела, как он только что вышел из дома с чемоданом.
– Я сказала, чтобы он уехал, – выговорила она едва слышно. Что скажет отец? Ведь он действительно сам пригласил Тома. Том был его гостем, его биографом, и она не имела никакого права прогонять его.
Но как еще она могла поступить?
Внимательно взглянув на дочь, Рик обнял ее за плечи и увел от кресел, где он сидел с Томом, когда Вайолет вошла в кабинет, к дивану. Теперь казалось, что это было целую вечность назад. Время как-то сместилось в ее восприятии.
– Детка, что случилось? – спросил он, усаживаясь рядом. – Расскажи своему старому папе.
Вайолет сдвинула брови, пытаясь найти правильные слова. В конце концов она проговорила:
– Ты и правда, сам предложил дать ему сегодня интервью о Джезе?
– Ну да, предложил. – Он недоуменно поднял брови. – Неужели все дело в этом? Ви, милая, это была моя идея. Когда ты спросила у меня, собираюсь ли я выйти на сцену… я тогда еще плохо представлял, чего хочу. И решил, что откровенный, исчерпывающий разговор сможет помочь. А Том – хороший парень, и поскольку все это потом так или иначе выльется в книгу, я решил дать ему возможность записать беседу. Насколько сильно кровоточит моя рана. Может, кому-то это поможет пережить нечто подобное.
Поможет кому-то пережить… Вайолет иногда казалось, что ее родители гораздо больше думают о других, чем о самих себе. Но они были такими, какие есть, и тем сильнее она любила их за это.
– Считаешь, это была правильная мысль? – спросила она. – Все журналисты жаждут получить такое интервью, но ты не знаешь, что Том сделает с ним теперь, когда он… – Она всхлипнула, не договорив слово "ушел".
Рик обнял ее, и она уткнулась лицом ему в плечо.
– Может быть, позвать маму? Или сестер?
Вайолет потрясла головой.
– Нет, дай мне только минутку. – Минутку, чтобы облегчить боль. Чтобы проститься с надеждами на то, что ее будущее будет иным, чем прошлое, которыми она жила последние недели.
Но дядя Джез, наверное, тоже надеялся на это, и вот чем все для него кончилось!
Эта мысль вызвала новый поток слез, и Вайолет уже не пыталась с ними бороться. Она за последнее время чувствовала себя сильно повзрослевшей, но все же маленькой девочке, которая жила в ней по-прежнему, требовалось выплакаться иногда на плече отца.
Но постепенно всхлипывания стали реже, а слезы иссякли – она знала, что папа ждет от нее разъяснений.
– Так ты выгнала его, – сказал Рик. Он не спрашивал и не осуждал, только подтвердил факт, показывая, что внимательно слушает ее, если она пожелает объясниться.
– Я кое-что о нем узнала, – выговорила Вайолет, колеблясь, рассказать ли ему все или лишь частично. Но ведь это ее любящий папа, который всегда понимал ее, значит, поймет и сейчас, разве нет? Он всегда хотел видеть свою маленькую девочку счастливой и защищенной. – Я знаю, ты решил, что он заслуживает доверия. Поэтому выбрал именно его написать о тебе книгу. Но, папа, как-то он написал такую вещь… которая погубила жизнь одной девушки – так же, как Ник погубил мою.
Рик, продолжавший ласково обнимать ее, замер:
– Ты уверена?
– Абсолютно. Он сам это признал. – До некоторой степени. – Он правда утверждал, что тогда все было иначе, но что он мог еще сказать?
Рик понимающе вздохнул.
– Тогда мне, конечно, понятен твой поступок. Только, Вайолет, позволь напомнить тебе нечто очень важное, можно? – Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза, и она кивнула. – Твоя жизнь не была погублена. Помни об этом.
Стыд захлестнул ее – она жалуется по поводу своей "погубленной жизни", а вот дяде Джезу жизнь уже ничто не вернет. Если бы только она могла ее вернуть, то с радостью согласилась бы, чтобы ее имя опять трепали и позорили и в Интернете, и на страницах газет.
– Я знаю. По сравнению с дядей Джезом…
– Я не то имел в виду. – Рик резко тряхнул головой. – Подумай, Вайолет. У тебя по-прежнему есть дом, семья. У тебя отняли уверенность в себе, вот этого я им простить не могу. Но ты по-прежнему та, кто ты есть. Ты моя дочь. И тебя любят.
В груди Вайолет разлилось тепло.
– Я знаю. И мне очень повезло, что у меня есть все вы. Но тогда у меня возникло чувство… что из меня сделали кого-то другого. И отняли у меня настоящую меня.
– Они бы это не сумели. – Рик пальцем постучал ей по лбу. – Вот она – все еще тут. И мне казалось, что Том помогал тебе вспомнить, кто ты есть.
– Мне тоже так казалось. – Пока она не узнала всю правду о нем.
Они помолчали, и когда Вайолет подняла глаза, то увидела на папином лице глубокую задумчивость. Маму такое его выражение всегда заставляло нервничать.
– Как ты узнала об этом? О той статье, которую он написал?
Вайолет поморщилась.
– Мне позвонил Ник. И посоветовал почитать его ранние публикации.
– Ник? – Брови Рика взмыли вверх. – Тот самый Ник? И ты его послушалась?
– Я оборвала разговор. Но мне… стало любопытно.
– Как всегда. – Рик вздохнул. – Но ты говорила об этом с Томом, перед тем, как выставить его за дверь?
– Немного. Он, кажется, хотел рассказать подробности, – призналась она.
– Может, стоило его выслушать? – Рик выставил перед собой ладони, предупреждая возражения. – Я его не защищаю – право решать за тобой. Если ты утверждаешь, что он не заслуживает доверия, то я отменю нашу договоренность насчет книги. Он сможет опубликовать только несколько интервью, но там даже на новеллу материала не хватит. Только, Ви, если он что-то для тебя значит – а мне кажется, что да, – тогда тебе надо позволить ему высказаться. Не составляй мнение о нем на основании чужих слов.
Она кивнула, и Рик поцеловал ее в макушку, встал и направился к двери.
– Ты же послушаешь своего старого папашу, да? Он ведь уже давно живет на свете и иногда – только иногда – знает, о чем говорит.
– Хорошо, – пообещала Вайолет. Но все же ее не оставляли опасения, что папа на этот раз ошибается.
– Ты уже видела это?
Вайолет оторвалась от бумаг и увидела на пороге кабинета Розу с газетой в руках.
– Роза, до концерта осталось меньше суток, мне некогда сейчас читать газеты.
– Эту тебе стоит прочесть. – Роза вошла в комнату, а следом Дэзи, оказывается следовавшая за ней. Дэзи села на стул с другой стороны стола, а Роза примостилась на его краешке и протянула ей газету.
Вайолет вздохнула. Очевидно, от чтения газеты ей не отвертеться.
– Ну и что в ней такого? – спросила она, неохотно протягивая руку.
– Первый материал Тома о его беседах с папой, – сказала Дэзи, и Вайолет замерла, не касаясь пальцами печатного текста.
– Нет, в самом деле, ты должна прочитать, – поддержала ее Роза.
Видит бог, Вайолет не хотела читать. Это решит все очень быстро. Если он написал то, что она предполагала, значит, нет смысла слушать его объяснения насчет чего бы то ни было. И все кончится само собой.
Но если он написал в другом роде… если вдруг он написал то, что ей захотелось бы прочесть… что ей тогда делать? Рискнуть дать ему еще один шанс?
Она сомневалась, что решится на это.
Проглотив комок в горле, Вайолет взяла газету у сестры и пробежала глазами отмеченную статью.
Потом перевела дыхание и прочитала ее уже медленно.
– Хорошо, правда? – сказала Дэзи. – Сразу видно, что он умеет писать.
– В самом деле, впечатляет, – добавила Роза. – Он понял папу, как никто другой. Складывается впечатление, что он знает его уже сто лет.
– Ви, ты в самом деле уверена… – Но Дэзи замолчала под суровым взглядом Вайолет. Та не хотела говорить на эту тему. Во-первых, ей с самого начала следовало быть умнее и не увлекаться журналистом. Но если действительно окажется, что он другой породы, с менее запятнанной репутацией… какое это теперь имеет значение? Он ушел. Она прогнала его и имела к тому основание.
– Ты уже знаешь, кого он нашел на замену дяди Джезу? – спросила Роза. – Бог знает, как ему это удалось. Несомненно, он задействовал какие-то связи. Я, кстати, и сама пыталась привлечь их группу, выступить вторыми после "Лемонз", но у них график выступлений расписан далеко вперед.
– Разумеется, я в курсе, Роза, как-никак это я занимаюсь организацией концерта, – едко ответила Вайолет и тут же вздохнула. – Извини, знаю, конечно. Он и правда очень помогал. С самого начала.
– И тем не менее… – начала снова Дэзи.
Вайолет положила ручку на стол. Если она и могла с кем-то поговорить, если кто-то и мог подсказать ей, что делать дальше, так это ее сестры. Тем более что сами они оказались в любви очень удачливыми.
– Уилл или Себ делали хотя бы что-то подобное в прошлом? Что-то такое, что вы никогда не смогли бы понять? И простить?
Роза расхохоталась:
– Ви, дорогая, да Уилл от четверых своих подруг удрал, можно сказать, из-под венца, ты разве забыла? Вы же дружили с ним, тебе-то известно, что он далеко не идеален. Думаешь, я не боялась, что он и со мной не проделает что-то подобное? Конечно, еще как боялась.
– Но все-таки вы благополучно поженились, – сказала Вайолет.
Роза пожала плечами.
– Мама с папой всегда говорят – когда ты знаешь, ты знаешь. Уилл – мой мужчина. Когда я это поняла, остальное уже не играло большой роли.
Вайолет повернулась к Дэзи.
– А ты?
– Разве ты забыла? Я думала, что мой брак окажется великосветским шоу или сделкой. Но Роза права – когда ты знаешь, ты знаешь. Так что вопрос в том, знаешь ли ты?
Знает ли она? Вайолет не могла сказать с уверенностью.
– Я знаю только, что мне без него плохо, – призналась она. Роза и Дэзи переглянулись. А Вайолет очень не любила, когда по ее поводу переглядывались.
– Ты ощущаешь это, словно тупую боль, словно у тебя отрезали конечность, но она продолжает болеть, так? – спросила Роза.
– Или, наоборот, боль очень острая, и она всю тебя пронизывает, так что ты ни о чем другом и думать не можешь? – добавила Дэзи.
– И то и другое, – проговорила Вайолет. – И все время.
Роза и Дэзи улыбнулись друг другу.
– Так ты определенно знаешь! – вскликнула Роза, соскакивая со стола.
– Куда вы? – спросила Вайолет, когда и Дэзи встала следом за сестрой.
Дэзи улыбнулась ей через плечо:
– Выбирать платье подружек невесты для беременных, конечно. Лавандового цвета.
Вайолет опустилась обратно в кресло. Как бы хотела она быть такой же уверенной!
Может быть, она была бы, если бы не Ник и все, что последовало далее.
Она глубоко вздохнула. Может, для нее еще возможно снова обрести утраченную уверенность – если ради этого придется вернуть Тома!
Ему не стоило приходить. Том на сто процентов был уверен, что не должен быть здесь. Но ему позвонил Рик и сказал, что в конце концов решил выступать, и нет ли у Тома на примете гитариста на замену на один вечер? И Том не мог не помочь. Он ведь представлял, какое это будет иметь значение для концерта, в который они с Вайолет вложили столько сил.
Даже если она больше не хотела его видеть.
– Еще раз большое тебе спасибо, – сказал он Оуэну, когда волонтер, выкатив глаза, провел их через калитку для артистов.
– Шутишь? Играть вместе с "Лемонз"! Это вообще-то честь, старик. – Оуэн широко улыбнулся своей известной на весь мир улыбкой. Том познакомился с гитаристом, когда его группа еще только завоевывала популярность, и они быстро стали хорошими приятелями, и если оказывались в одном городе, то непременно созванивались и встречались. В настоящее время группа Оуэна совершала турне по стране, и все билеты на их концерты были заранее распроданы. Ведущий гитарист был наиболее популярным членом группы, и истинные любители музыки знали, что именно гитарное исполнение Оуэна делает все песни группы такими запоминающимися.
Совсем неплохо, что у него море фанаток, подумал Том; его появление здесь сегодня произведет эффект взорвавшейся бомбы.
– Дальше я, пожалуй, с тобой не пойду, – сказал он Оуэну, который направился к актерским уборным. Обычно Том всегда туда захаживал, болтал, общался, умудрялся добывать интервью, впитывал атмосферу. Но сегодня он боялся столкнуться с Вайолет.
Она наверняка где-то здесь поблизости, подумал он, помахав Оуэну рукой. Бегает туда и сюда и еще раз напоследок собственноручно все проверяет. И все держит под контролем – он и подумать не мог, что она способна на это, когда они впервые встретились.
Как странно сейчас вспоминать, что вначале он счел ее ни на что не пригодной, избалованной богатенькой дочкой, умеющей только пользоваться славным именем родителей и собственной скандальной известностью. И как он был счастлив признать, что полностью заблуждался на ее счет!
Как бы он хотел, чтобы и она поверила, что сама была к нему несправедлива.
– Том! Тебе это удалось. – Подошедший Рик Кросс хлопнул его по плечу, и Том едва не подпрыгнул.
– Привет. Все идет хорошо? – спросил Том, потому что не мог же он спросить: "Как Вайолет? Где она? Она простит меня когда-нибудь?"
– Это наш лучший бенефисный концерт, – сказал Рик и понизил голос: – Только не говори Розе, что я так сказал, хорошо?
– Ни за что.
– Кстати, о моих девочках – ты уже видел кого-нибудь из них? – спросил Рик подчеркнуто равнодушно. – Скажем, к примеру, Вайолет?
– А? Нет. Я подумал, что сегодня лучше не стоит мне путаться под ногами. Я пришел только за компанию с Оуэном.
– Понимаю. – Рик окинул его пристальным взглядом. – А я подумал было, что ты тут затем, чтобы поправить дело. Никогда не считал тебя человеком, который сбегает при первой трудности.
– Но я и не… я не сбежал. – Том никогда не пасовал перед трудностями. Но он всегда понимал, когда был не нужен. – Может быть, я даю Вайолет время перед тем, как сделать первый шаг.
– Или, может быть, ты слишком боишься, что она никогда больше тебе не поверит?
Рик каким-то образом узрел самую суть его опасений! Если бы речь шла о его дочерях, но с Томом-то они знакомы едва лишь месяц.
Рик улыбнулся и сжал ему плечо.
– Не беспокойся, сынок, я не умею читать чужие мысли. Но когда-то и я был на твоем месте. Мы с Шерри всегда считали, что когда ты знаешь, то знаешь. Но поженились мы слишком поспешно, а уверенность, что вас связывает настоящее чувство, – не всегда помогает в семейных неурядицах.
Ты просто все время помнишь, что оно стоит того, чтобы ради него преодолевать их.
– И чтобы за него бороться, – пробормотал Том скорее самому себе.
– Непременно, – согласился Рик. – Иди и разыщи ее. Думаю, она сейчас за кулисами.
Но как он мог? Вайолет столько трудилась, и он не хотел сейчас мешать ей. Но с другой стороны… невозможно было больше терпеть эту ужасную боль в груди, которая появилась там сразу после того, как он покинул Хантингдон-Холл.
– Так вы говорите, за кулисами? – Том расправил плечи., надеясь что не напоминает сейчас солдата, готового ринуться в битву. – Значит, как раз туда-то мне и надо.
Глава 21
За кулисами атмосфера царила невообразимая. И как Вайолет до сих пор этого не замечала? Правда, обычно во время ежегодных бенефисных концертов группы одна Роза металась за сценой, тогда как Вайолет, Дэзи и их мать спокойно сидели на удобных местах, отгороженных от прочих зрителей.
Но сегодня место Вайолет было здесь, за кулисами.
Как раз закончилось очередное выступление, и финальный аккорд эхом пронесся над верхушками деревьев, окружавших сцену. Публика разразилась бешеными аплодисментами. Вайолет тоже хлопала, пока музыканты неспешно удалялись со сцены, приветствуя друг друга жестами одобрения.
– Все было просто замечательно, мальчики, – сказала она, и ответом ей были широкие улыбки. Ради этого она так старалась – устроить захватывающее представление, которое поможет собрать деньги на действительно важные цели. И почти не имело значения, что человека, с которым она хотела бы разделить торжество, здесь не было.
Как ей казалось.
– Вайолет?
При звуке этого голоса у нее перехватило дыхание. Ну разумеется, он пришел сюда. Неужели журналист, пишущий о музыке, пропустить подобное мероприятие? Она медленно обернулась, краем глаза уловив, как на сцену поднимаются следующие исполнители. Ведущая певица группы, Сэмми, вроде бы что-то сказала ей насчет приветствия. Кругом стоял шум, гремела музыка, звучали восторженные крики, но она видела и слышала только одного Тома, который стоял с серьезным лицом и смотрел на нее, ожидая, что она заговорит.
И внезапно вся она сосредоточилась на том, что именно ему скажет.
Она думала, что у нее еще есть в запасе время, что она разберется с этим не спеша, но вот он пришел и стоит здесь, и ей придется разрешить ситуацию теперь же. Так или иначе.
Возможно, что это ее последний шанс.
– Том… – Назвать его по имени – значит начать разговор, не так ли?
Он сделал шаг вперед – такой небольшой шажок.
– Я вижу, все идет великолепно.
– Да… в общем, да. – Она закусила губу. – Я не была уверена, что ты придешь.
– Я сам не был в этом уверен. Но Оуэн попросил меня пойти с ним.
– Ты пришел только поэтому? – Она спросила это, сама того не желая, просто на всякий случай.
– Нет. – Как одно-единственное слово способно принести такое невероятное облегчение?
– Я рада, что ты пришел, – призналась Вайолет. – Я хотела этого… В прошлый раз я не дала тебе возможность объясниться. Наверное… я бы послушала тебя сейчас. Если ты еще не передумал.
– Нет, не передумал, – произнес Том, но его неуверенный тон заставил Вайолет напряженно замереть.
– Но?…
Том покачал головой.
– У тебя сегодня много забот. Это может подождать.
– Я не уверена, что может. – Вайолет сдвинула брови. Тут было еще что-то, чего она не понимала. – А… что?
Том вздохнул и прислонился к краю сцены, и Вайолет пришлось подойти ближе чтобы расслышать его сквозь песню, которую грянула новая выступающая группа.
– Я и правда могу все объяснить, и думаю, что ты даже сможешь меня простить. На этот раз.
– Что же, хорошо…
– Но дело в том, Вайолет, что хорошо это будет только на нынешний раз. А что будет в следующий раз, когда я сделаю что-то, с чем ты не будешь согласна, или что-то напомнит тебе, что я всего лишь презренный журналист? Ты снова прогонишь меня, не выслушав объяснений?