В этом человеке как будто прятались двое, и один был полярен другому. Так "да" разбивается о "нет", зло тулится к добру, а из ночи рождается день. Что родится из их внезапно вспыхнувшей тяги друг к другу, Мария не знала, но пустота, окружавшая ее последние годы, трансформировалась в бешеный круговорот. Дни бежали за днями, и каждый встречался с радостью, которая, казалось, уже никогда не наступит.
- О чем задумалась?
- О погоде.
- Естественно, о чем еще может думать красивая женщина рядом с мужчиной, который пыжится ее заинтересовать, - усмехнулся он, вкладывая деньги в ресторанный счет. - Была когда-нибудь в казино?
- Естественно, - поддразнила она.
- Выигрывала много?
- Нисколько.
- Ты не похожа на неудачницу.
- А я не играла.
- Почему?
- Скучно.
Рядом со столиком появился официант, подхватил счет и испарился.
- Поехали!
- Куда?
- Попробуем тебя повеселить.
…Вывеска сверкала огнями, вспыхивала и манила, обещая золотые горы каждому, переступившему порог казино. Однажды Мария переступила подобный. Это случилось на отдыхе, в Монте-Карло. Адвокат, просадивший тогда пятьсот франков за двадцать минут, уговаривал рискнуть и свою адвокатшу в надежде, что судьба в один кошелек не нагадит дважды. Она уговорам не поддалась: разбавлять собой кучку застывших безумцев с горящими глазами желания не было никакого. Кроме того, ее воротило от запаха пота, перешибавшего дорогой парфюм. Хотелось на свежий воздух, хотелось видеть рядом с собой сильного, умного, надежного мужчину, а не трясущееся от алчности существо, пытавшееся казаться крезом. Эта финансовая потеря выбила Пьетро из колеи на два дня. А пара ночей помогла молодой супруге понять, что мужская потенция крепнет не от близости любимого тела, а от уверенности мужчины в себе, прямо пропорциональной толщине кошелька.
Бросив кому-то сухое "привет", Стернов подвел Марию к столу, раза в три больше того, от которого они только что отвалили, шепнул "я сейчас" и исчез. В центре стола крутилась рулетка, где по красно-черным нумерованным лункам лихо скакал металлический шарик. За этим "галопом" напряженно следило несколько пар жадных глаз. Наконец шарик стал спотыкаться, закатился, застыл, мужской голос громко объявил "красное, чет" и суетливые руки задвигались по темно-зеленому бархату, хватаясь за пластмассовые кружки.
- Делайте ваши ставки, господа, - невозмутимо предложил крупье - молодой худощавый блондин с голубыми глазами навыкат, похожий на вяленого судака. Руки с фишками снова задвигались, заполняя пестрой пластмассой разноцветные клетки с цифрами. Ротозейка заметила, что фишки предпочитают красное и черное. - Ставки закончены, - пресек суету "судак" и, выждав чуток, запустил колесо рулетки.
- Твою мать! - злобно ругнулась под нос седовласая интеллигентная дама в шелковой белой блузке и вцепилась морщинистыми артритными пальцами в расшитый черным бисером ридикюль. Поднимаясь, она неловко зацепила остроносой туфлей ножку стула.
- Все нормально? - Мария поддержала сзади пошатнувшуюся даму. Та встряхнулась, точно старая ворона из лужи, и рявкнула.
- К черту! Если у вас, детка, на плечах голова, а не болванка для шляпы, не садитесь за этот проклятый стол. Захлебнетесь адреналином и наживете себе геморрой. Это я вам советую, игрок с тридцатилетним стажем, вот так! - вскинула голову и с достоинством засеменила к выходу, осторожно перебирая ногами, обутыми в старомодные туфли на гвоздиках.
- Садись, - легонько подтолкнула к пустому стулу вынырнувшая сбоку рука. - Держу пари, что ты их всех обставишь.
- С ума сошел?! У меня даже нет ни одной фишки, - возмутилась она, уже сидя.
- Есть, - перед носом рулеточной дебютантки возникла горка кругляшек.
- Не смешно!
- Делайте ставки, господа! - выпученные глаза выразительно посмотрели в "господскую" сторону, давая понять, что новенькая своей бестолковой возней мешает серьезным людям.
- Рискни, - нашептывал искуситель. - Это же только игра, кураж. Подсказать, на что ставить?
- Нет! - Она, не раздумывая, припечатала пеструю кучку к пустой клетке и демонстративно вперилась в потолок. "Судак" приказал прекратить возню с фишками, шарик снова поскакал галопом.
- Зеро.
- Молодец, - плечо ощутило ласковое пожатие, - ты сорвала банк! - Народ за столом с завистью уставился на счастливицу. - По-прежнему не хочешь подсказки?
- Нет, - Мария пополнила клетку новыми фишками, из вредности решив ни одной не оставить. Она, конечно, продует, но деньги потеряет тот, кто затеял идиотскую авантюру. Вот тогда можно будет повеселиться.
Крупье крутанул колесо, и опять началась безумная скачка по лункам.
- Зеро! - рыбьи глаза выпучились еще больше.
Вокруг толпились зеваки, за столом возникла напряженная пауза. К "судаку" подплыла другая "рыбина", похожая на леща, и, беззвучно открывая рот, выдала что-то в ухо. "Ого, - весело изумилась Мария, - да их тут целая стая!" Ей вдруг стало весело. Захотелось подергать этих "рыбок" за жабры, поскрести чешую, подразнить, попугать. Впрочем, они и так уже, похоже, тряслись от страха. Нахалка смело предположила, что именно она приложила к "рыбьей" панике руку и возгордилась собой.
- Ставь на красное, - шепнул сзади Вадим, - нечетное.
Она согласно кивнула и с довольной ухмылкой принялась выстраивать пластмассовые столбики на той же клетке.
- Не глупи, - на плечо предупреждающе надавила рука.
"Точно будет синяк, - подумала упрямая бестолочь, - ну и черт с ним!" На нее вдруг напало бесшабашное веселье, когда море - по колено, весь мир - в кармане и можно бросать вызов хоть Богу, хоть его неслуху, сатане. Словом, Мария впала в раж, хотя по внешнему виду догадаться об этом было довольно трудно. Невинная полуулыбка, безмятежный взгляд, спокойные руки - этой выдержке позавидовал бы любой из принцев Монако, которые обретали страсть к азартным играм раньше, чем получали корону. Простолюдинка же куражилась над судьбой, выдавшей нежданный present, не боясь потерять то, что далось без всяких усилий. Шальные деньги могут слегка вскружить голову, но заводить с ними серьезный роман - смешно и глупо.
- Зеро!!! - булькнул "судак", жадно хватая жабрами воздух.
"Зажарят тебя сегодня, мой милый", - спрогнозировала судаковая гибель и уверенно подгребла к себе фишки. Народ за столом пожирал глазами белобрысую ведьму, откровенно горюя, что не может спалить ее на костре. Стоящий напротив парень подмигнул и неожиданно зааплодировал, на него посмотрели, как на идиота, сбежавшего из желтого дома. Мария улыбнулась безумцу. Ей было весело и легко, она улыбалась бы всем, особенно тем, кто желал ей гореть в огне.
- Пойдем?
- Да.
Через несколько шагов Вадим остановился и попросил фишки.
- Думаешь, кинут? - кивнула она на встревоженных снующих "рыбешек", едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Трудно удержаться от смеха, когда так таращатся и раздувают жабры.
- Посмотрим. Подожди меня в машине, - Мария не шелохнулась, - пожалуйста. Или боишься, что я смоюсь с твоим выигрышем?
- Ага. А свою машину ты оставишь как компенсацию за моральный ущерб? Я согласна, смывайся.
Он рассмеялся, сунул в руку ключи, заграбастал кругляшки и, не оглядываясь, двинул вперед.
Его не было долго, почти двадцать минут. Мария успела продрогнуть и перебрать множество вариантов, куда выгоднее вложить капитал, заработанный на упрямстве, противоречащем здравому смыслу и капризу, так кстати вдруг выбравшего постоянство. Можно потратить на тряпки (экс-сеньора порядком пообносилась), купить машину (позарез необходима), пополнить свой отощавший банковский счет, припрятать в чулке. Все варианты сходились в одном: за сегодняшнее везение придется платить. Только дураки, лентяи да лохи способны наивно верить, что судьба раскошеливается бескорыстно. Дескать, вот пришел (-шла) какой (-ая) - то паинька, и Фортуна раскрыла свои объятия. Чушь! Чтобы что-нибудь получить, надо здорово набить себе холку, потому как все в этой жизни человек добывает горбом. В Марии словно спорили двое. Один нашептывал: расслабься и насладись удачей, другой утверждал: жди неприятностей.
С водительской стороны распахнулась дверца, на колени пассажирке плюхнулся увесистый сверток (yes!), машина взревела и рванула с места.
- Мы куда-то спешим?
- Домой.
"А к кому?" - хотела спросить новоявленная богатейка, но вовремя прикусила язык. Выдавила одно "а" и заткнулась, вылупившись на водителя, который выглядел так, точно не фишки обменивал в казино на деньги, а сражался со львом в его логовище. Щеку уродовала кровоточащая глубокая царапина, под глазом багровело пятно, болтался надорванный ворот рубашки, в плечевом шве пиджака - прореха.
- Господи, Вадим, что случилось?!
- Боюсь, в этом заведении мы с тобой поп grata. Следующий раз пойдем пытать счастья в другом.
- Следующего раза не будет.
- Сильная женщина! Обычно первый выигрыш, как первая доза: сперва любопытство, потом эйфория. Кажется, что способен подмять под себя весь мир, с Богом и чертом в придачу. Это после уже тебя запросто придавит любая букашка, но остановиться перед таким "после" очень трудно, почти невозможно.
- Подминал?
- Случалось.
- Останавливался?
- Да, - синий "Фольксваген" свернул во двор и застыл у первого подъезда шестиэтажного кирпичного дома. - У меня пустой холодильник, брюхатая кошка и полный бардак в квартире. Домработница пристраивает мужа в клинику для душевнобольных. Оказывается, в подобное место, если там, конечно, прилично все обустроено, попасть непросто. Как ты думаешь, шизофрения излечима? - Он оторвался, наконец, от лобового стекла, с которым откровенничал, уткнулся взглядом в Марию и повторил: - Как думаешь, сумасшествие лечится?
- Наверное, нет.
- Не наверно - наверняка. Особенно если сходят с ума по доброй воле, - его глаза вдруг оказались так близко, что она почти видела в них свое отражение. - Моя ошибка в том, что понял я это слишком поздно.
Последним, о чем успела подумать притихшая пассажирка, была догадка, что психоз заразен…
* * *
На двери "Ясона" висела табличка "close". Эксперт удивленно посмотрела на часы: одиннадцать. Интересно! Опоздала на целый час, а вместо выговора начальства целует замок. Она с досады пихнула ногой привычную дверь, та вдруг послушно открылась.
В торговом зале расхаживали двое в штатском, лениво разглядывая антиквариат. По их хозяйскому поведению, затылкам и дешевым линялым джинсам Мария догадалась, что парочка - из милиции.
- Гражданка, вы не умеете читать? - обернулся один. Другой, не повернув головы, продолжал пялиться на витрину с ювелирными украшениями - гордость Виктории Акакиевны.
- Это наша сотрудница, - хмуро просветил Подкрышкин из-за огромного буфета, водворенного месяц назад в одном из углов и оттяпавшего чуть не добрую треть куцей площади зала. Владелец "Ясона" возлагал на эту "роскошь" большие надежды, но охотников отвалить немыслимую сумму за тронутый червоточиной дуб не находилось. Мария подозревала, что апологет блошинки приволок буфет оттуда, а не купил по случаю у бывшей актрисы, как утверждал. Знакомств в артистическом мире у Игоря Дмитриевича не водилось, все больше как-то среди жуликов да барыг. - Это наш эксперт, Мария Николаевна, - Подкрышкин покинул угол, тут же напомнив ей детство. Вот так же и Маша выходила из угла, где отбывала наказание на коленях: насупленной, встрепанной, с покрасневшими глазами и деревянным голосом. Только девочкин взгляд в отличие от мужского выдавал упрямство, а не просил пожалеть.
- Доброе утро, Игорь Дмитриевич! Что случилось? "Ясон" экспроприируют или к нам заглянул президент, а это его охрана?
Подкрышкин умоляюще сложил руки, казалось, он вот-вот заплачет.
- Здравствуйте, Маша. Боюсь, утро совсем не доброе. Нас ограбили.
- Интересные у вас сотрудники, должен заметить. На работу опаздывают, острят, воруют. Должен сказать, что с таким коллективчиком вы быстренько прогорите, - задумчиво протянул тот, что колдовал над витриной, молодой, симпатичный шатен с приятным голосом и холодными злыми глазами.
- Не успели здесь появиться и уже должны? С таким гипертрофированным чувством долга, наверное, трудно жить, - посочувствовала Мария. - Ведь долг платежом красен, а вам, кажется, нечем платить: вы дважды произнесли "должен" и ни разу не сказали: "отдал". Хотите, чтобы мы расплатились за вас?
- Машенька, - испуганно пискнул Подкрышкин, - товарищи из милиции.
- Ох, извините! А я думала, из министерства культуры.
- У тебя еще будет время подумать, - процедил сквозь зубы "должник", - обещаю.
- Вы бы прикусили язык, Мария Николаевна, да припасли ваши ядовитые шуточки для кого другого, - вмешался второй. - Никуда не выходить. Ждите, вас вызовут, - и безразлично отвернулся, как от раздавленной мухи. Она невольно поежилась от этого безразличия.
Из начальственного кабинета выплыла возмущенная подкрышкинская половина. Ее глаза метали молнии, на щеках горели красные пятна. Главбух кинулась к эксперту и яростно возопила, воздевая к потолку пухлые руки.
- Какой ужас, Маша! Представляете, Карасева оказалась банальной воровкой! Выкрала деньги из сейфа и колье из вашего стола. Боже мой, какую змею мы пригрели на своей груди!
- Прекратить разговоры! - рявкнул от витрины шатен. - И истерику прекратить, - о том, что никому не позволено приклеивать ярлык вора до решения суда, представитель закона даже не заикнулся.
- Какое колье? В моем столе нет никаких украшений.
- Вчера я давала вам на хранение футляр, помните? Ну, темно-синий, бархатный. Вот его она и украла! - возмущенно заявила Виктория Акакиевна, метнув в сторону мужа испепеляющий взгляд. Бедняга скукожился и вжался в буфет, завидуя жучкам, которые там поселились.
- Еще слово, и вы окажетесь рядом со своей Карасевой, - холодно пообещал тот, кто слонялся по залу.
- За что?
- Был бы человек, а статья найдется, - ухмыльнулся он и задумчиво огляделся вокруг: - Интересно, откуда столько старинных вещей? Может, скупаете краденое?
- Да как вы смеете?!
- Вика, умоляю тебя, успокойся, - подал голос усохший от страха супруг.
- А ваш муж - человек разумный, гражданка Подкрышкина. Вы бы прислушивались к его советам.
- Я сама себе советчица, - фыркнула Виктория Акакиевна, но притихла.
В торговом зале показалась бледная, зареванная Леночка в сопровождении немолодого усталого мужчины в сером мешковатом костюме. Стриженные бобриком седые волосы делали его похожим на серьезного ежика. С первого взгляда становилось понятно, что он тут - главный.
- Увести, - коротко бросил "еж".
- Я ничего не брала, клянусь! - всхлипывала Елена.
- Пошли, - подтолкнул ее в спину шатен, - и не реви. Если не виновата, отпустят.
- А вы, наверное, эксперт? - обратился "ежик" к Марии.
- Да.
- Ну что ж, - вздохнул он, - пойдемте, поговорим, - и шагнул к подкрышкинскому кабинету, откуда еще вчера беспечно выпархивала довольная Лена.
Это был не допрос, не выяснение обстоятельств, при которых алмазное колье неизвестно каким Макаром перекочевало из закрытого ящика экспертова стола в сумочку продавца-консультанта. Их разговор скорее смахивал на попытку одного собрать сплетни и явное нежелание другой в этом помочь.
- А давно они женаты?
- Кто?
- Подкрышкины.
- Не знаю.
- Виктория Акакиевна - дама с характером, вам так не кажется? И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и любого сотрет в порошок, если станет ей поперек дороги, хи-хи. Вы согласны со мной?
- Я не настолько хорошо ее знаю, чтобы делать подобные выводы.
- А главный бухгалтер обращалась к вам раньше с просьбой?
- Какой?
- Спрятать что-нибудь у вас в кабинете.
- Нет.
- Как вы думаете почему?
- Понятия не имею.
- Я-ясно. А между ними были до этого ссоры?
- Между Подкрышкиными?
- При чем здесь он? У вашего главбуха были раньше претензии к продавцу?
- Откуда мне знать? Я не вникаю в чужие проблемы.
- Я-ясно. Значит, проблемы все-таки были.
- Не ловите меня на слове.
- А вы не злитесь, зачем портить себе нервы по пустякам? Я ведь вас ни в чем не обвиняю, только спрашиваю. А вы не хотите помочь следствию, скрытничаете. Вот, например, ваш водитель, - "еж" нацепил очки и уткнулся носом в бумаги, - Петр Сорокин, утверждает, что у Карасевой с начальником был роман, об этом все знали. Это так?
- Послушайте, - разозлилась она, - я не собираюсь копаться в чужом белье ни с вами, ни с кем-то другим. И не прислушиваюсь к сплетням, поэтому мне нечего вам сказать. Я - эксперт, а не горшок для сплетен.
- Я-ясно. А это правда, что вы жили в Италии?
- Правда.
- А почему вернулись? Ностальгия замучила или что-то личное?
В сумке зазвонил сотовый. Она вытащила телефон, положила рядом и демонстративно нажала на красную кнопку.
- Это имеет отношение к пропаже колье?
- Почему "к пропаже"? Колье нашлось в сумочке Карасевой, как и деньги из сейфа. Ваша главбух и нашла. А мы только фиксируем факт похищения.
- В таком случае, может быть, вы меня отпустите?
- А вам безразлично, что станет с вашей молодой коллегой? Совсем же девчонка, вся жизнь впереди. А за решеткой, знаете ли, несладко.
- Я не верю, что Елена - воровка.
- Почему?
- Она ищет стабильности, а не риска. К тому же, Карасева - трусиха.
- А воруют, значит, по-вашему только смелые?
- Вопрос не ко мне, я психологию преступлений не изучала.
- Я-ясно. Ну что ж, сейчас мы все дружными рядами выдвинемся в отделение и снимем пальчики. А потом, Мария Николаевна, вы можете быть свободны.
- Думаете, мы воровали друг у друга, выстроившись линейкой? Или, может, в затылок?
- Ой, ну вы, как кипяток, честное слово! Положено так, понимаете? Я что, должен делиться с вами процедурой ведения дела?
- Не милиция, а долговая яма, - буркнула Мария, - каждый рвется в должники.
"Ежик" вздохнул и указал рукой на дверь:
- Подождите там.
"Дружные ряды" составили трое: главный бухгалтер, эксперт и продавец-консультант, карьере последней, похоже, грозил крах. Дружными они являлись только по определению, по факту же в их рядах царили торжествующая злость, непонимание и страх. После унизительной процедуры с двумя распрощались, третьей пришлось остаться. Осторожно скользя к машине по обледенелой дорожке, Виктория Акакиевна позволила себе великодушный жест.
- Езжайте домой, Машенька. Сегодня все равно не до работы, а завтра приходите как обычно. Надеюсь, этот кошмар скоро закончится. Господи, какое счастье, что я догадалась проверить сумку этой мерзавки! А то уплыли бы и денежки, и колье. Ну ничего, пусть посидит, подумает, как воровать у тех, из чьей руки кормится.