- Кто это?
Я хихикнула.
- Вот видишь? Здесь нет ничего серьезного, если ты не знаешь, кто он.
- А кто он?
- То еще дерьмо. Азартные игры, пьянство, вечное плохое настроение… это наследственность в моей семье. Америка и я перебрались сюда, чтобы я смогла начать все с чистого листа, без клейма дочери видавшего виды пьяницы.
- Видавший виды азартный игрок из Уичито?
- Я родилась в Неваде. Все, к чему прикасался Майк в то время, превращалось в золото. Но когда мне исполнилось тринадцать, удача изменила ему.
- И он обвинил в этом тебя.
- Америка дала отставку многим, кто приближался ко мне, но я попала сюда и встретилась с Трэвисом.
- И когда ты смотришь на Трэвиса…
- Все слишком знакомо.
Финч кивнул, стряхнув сигарету на землю.
- Вот дерьмо, Эбби. Просто отстой.
Я прищурилась.
- Если расскажешь кому-нибудь, я позвоню в "Моб". Ты же знаешь, что я знакома с ними.
- Чушь.
Я пожала плечами.
- Верь в то, во что хочешь.
Финч подозрительно посмотрел на меня, а затем улыбнулся.
- Ты официально заняла место самой крутой персоны, которую я знаю.
- Финч, это печально. Больше не спрашивай подробности, - сказала я, останавливаясь у входа в кафетерий. Он поднял мой подбородок.
- Все разрешится. Я твердо верю в пословицу: "Что не делается - всё к лучшему". Ты приехала сюда, Америка встретила Шепа, ты нашла путь в Круг, что-то в тебе перевернуло с ног на голову мир Трэвиса Мэддокса. Подумай об этом, - сказал он, быстро поцеловав меня в губы.
- Привет! - сказал Трэвис. Он обхватил меня за талию, приподнял и опустил на землю позади себя. - Финч, ты - последний человек, который меня волнует по поводу этого дерьма! Не провоцируй меня! - поддразнил он.
Финч наклонился в сторону Трэвиса и подмигнул.
- Позже, Пирожок.
Когда Трэвис повернулся ко мне лицом, его улыбка пропала.
- Из-за чего нахмурилась?
Я покачала головой, давая выплеснуться адреналину.
- Мне просто не нравится это прозвище. С ним связаны плохие воспоминания.
- Ласковое обращение от члена молодежного служения?
- Нет, - проворчала я.
- Хочешь, чтобы я выбил всю дурь из Финча? Преподал ему урок? Я уничтожу его.
Я не смогла сдержать улыбку.
- Если бы я хотела уничтожить Финча, я бы просто сказала ему, что Прада обанкротилась, и он бы все сделал за меня.
Трэвис рассмеялся, направляясь к двери.
- Пошли! Я здесь уже зачах!
Мы сидели за столом, поддразнивая друг друга, щипая и толкая локтями в бок. Настроение Трэвиса было таким же оптимистичным, как и в ночь, когда я проиграла пари. Все за столом это заметили, и когда он затеял со мной небольшую драку с едой, то привлек этим внимание всех остальных людей вокруг нас, сидящих за столами.
Я закатила глаза.
- Чувствую себя животным из зоопарка.
Трэвис смотрел на меня мгновение, заметил тех, кто пялился и затем встал.
- Я НЕ СПОСОБЕН! - закричал он. Я смотрела в страхе, как все в комнате повернули головы в его сторону. Стриженная голова Трэвиса дернулась пару раз в такт ритму, звучавшему в его голове.
Шепли закрыл глаза.
- О, нет.
Трэвис улыбнулся.
- Испытывать у… до… вольствие, - пропел он. - Я не способен испытывать… у-до-воль-ствие. Пусть я и пробую… и пробую… и пробую… и пробую… - он забрался на стол, когда все на него уставились. - Я НЕ СПОСОБЕН!
Он показал рукой в сторону футболистов в конце стола, и они улыбнулись.
- Я НЕ СПОСОБЕН! - прокричали они в унисон. Тогда вся комната начала хлопать в ритм.
Трэвис стал петь, прислонив кулак ко рту.
- Ну, предположим, веду я автомобиль, на ра-дио кто-то бубнит и бубнит… опрокидывает на меня… ушат бесполезной ин-фор-ма-ции! Которая, мол, должна пробудить во мне ин-те-рес… Я НЕ СПОСОБЕН!
О, нет, нет, нет!
Он танцевал возле меня, напевая в импровизированный микрофон. Вся комната запела в один голос.
- Э-ГЕ-ГЕЙ!
- Вот что я вам скажу! - пропел Трэвис. Он завилял бедрами, и комната разразилась свистом и воплями девчонок. Он снова прошел мимо меня, напевая припев для сидящих в кафетерии, а футболисты ему подпевали.
- Я помогу тебе! - откуда-то сзади прокричала девушка.
- Пусть я и пробую… и пробую… и пробую… - пел он.
- Я НЕ СПОСОБЕН! Я НЕ СПОСОБЕН! - кричала его подпевка.
Трэвис остановился возле меня и нагнулся.
- Я включаю телевизор… и… мне сразу же начинают рассказывать… насколько чистыми должны быть мои рубашки! Но он даже не мужик, ведь он не курит… те же сигареты, что и я! Я не… способен! О, нет, нет, нет!
Все захлопали в ритм, а футболисты пропели:
- Э-ГЕ-ГЕЙ!
- Вот что я вам скажу! - запел Трэвис, показывая на хлопающую аудиторию. Некоторые встали и начали танцевать с ним, но большинство просто обрадовано смотрело на него в изумлении.
Он перепрыгнул на соседний стол, и Америка завизжала и захлопала в ладоши, толкая меня в бок локтем. Я покачала головой; я умерла и очнулась в "Классном мюзикле".
Футболисты напевали под нос:
- На, на, на-на-на! На, на, на! На-на, на-на-на!
Трэвис высоко держал свой микрофон-кулак.
- Я разъезжал… по всему свету… Занимался этим… занимался тем!
Он спрыгнул вниз и наклонился через стол ко мне, глядя в лицо.
- Я хочу соблазнить одну девчонку… А она мне и говорит: "Милый, приходи лучше на той неделе". Видишь, - у меня полоса сплошных неудач! Я НЕ СПОСОБЕН! О, нет, нет, нет!
Комната прохлопала ритм, а футбольная команда прокричала свою часть:
- Э-ГЕ-ГЕЙ!
- Я не способен! Я не способен! Испытывать у-до-вольствие! - пропел он, мне вполголоса, улыбаясь и запыхавшись.
Вся комната взорвалась аплодисментами, даже кто-то засвистел. Я покачала головой после того, как он поцеловал меня в лоб, а потом встал и поклонился. Когда он вернулся на свое место напротив меня, то тихонько рассмеялся.
- Теперь они не смотрят на тебя? - тяжело дыша, произнес он.
- Спасибо. Тебе действительно не стоило это делать. - Я улыбнулась.
- Эбс?
Я подняла взгляд и увидела стоящего у другого конца стола Паркера. Все взгляды снова обратились ко мне.
- Нам нужно поговорить, - сказал Паркер, выглядя нервным. Я посмотрела на Америку, Трэвиса, а затем снова перевела взгляд на Паркера. - Пожалуйста? - попросил он, сунув руки в карманы.
Я кивнула, последовав за ним наружу. Он прошел мимо окон в уединенное место у стены здания.
- Я не хотел снова привлекать к тебе внимание. Знаю, как ты это не любишь.
- Тогда ты мог бы просто позвонить, если хотел поговорить, - сказала я.
Он кивнул, глядя в землю.
- Я не стремился отыскать тебя в кафетерии. Я увидел какую-то заварушку, потом тебя, и просто вошел. Прости.
Я подождала, когда он заговорит снова.
- Я не знаю, что произошло между тобой и Трэвисом. Это не мое дело… Мы с тобой были лишь на нескольких свиданиях. Сначала я расстроился, а потом понял, что меня бы это не задело, если бы я ничего не испытывал к тебе.
- Я не спала с ним, Паркер. Он держал мои волосы, когда меня рвало от пинты Петрона в его туалете. Романтичнее не бывает.
Он рассмеялся.
- Не думаю, что у нас действительно что-то получится… пока ты живешь с Трэвисом. Правда, в том, Эбби, что ты мне нравишься. Я не знаю, что это, но я не могу перестать думать о тебе.
Я улыбнулась, и он взял меня за руку, проведя пальцем по браслету.
- Должно быть, я отпугнул тебя этим нелепым подарком, но я никогда не оказывался в такой ситуации раньше. Я чувствую, будто все время соревнуюсь с Трэвисом за твое внимание.
- Ты не отпугнул меня браслетом.
Он сжал губы.
- Мне бы хотелось пригласить тебя куда-нибудь через пару недель, после того, как закончится твой месяц с Трэвисом. И тогда мы сможем начать узнавать друг друга, ни на что не отвлекаясь.
- Справедливо.
Он наклонился ко мне и, закрыв глаза, прижался к моим губам.
- Я скоро позвоню тебе.
Я помахала ему на прощание и вернулась в кафетерий, проходя мимо Трэвиса. Он схватил меня, усаживая к себе на колени.
- Трудно разойтись?
- Он хочет снова попробовать, когда я вернусь в Морган.
- Черт, мне придется придумать другое пари, - сказал он, пододвигая ко мне тарелку.
Следующие две недели пролетели. Помимо занятий, каждый момент бодрствования я проводила с Трэвисом, и большую часть времени мы проводили одни. Он водил меня на ужин, выпить и потанцевать в "Красной Двери", в боулинг, и сам выходил на два боя. Когда мы не глупо хохотали, то шутливо боролись или уютно устраивались на диване с Тото за просмотром фильма. Трэв взял за правило игнорировать каждую девчонку, которая строит ему глазки, и каждый говорил о новом Трэвисе.
В мой последний вечер в квартире по непонятной причине Америка и Шепли отсутствовали, а Трэвис готовил специальный прощальный ужин. Он купил вина, разложил салфетки, и даже принес домой новое столовое серебро для такого случая. Он поставил наши тарелки на барную стойку и придвинул свой стул так, чтобы сесть напротив меня. Впервые было чувство, что мы на свидании.
- Это действительно здорово, Трэв. Ты держал это от меня в секрете, - сказала я, жуя Каджунскую пасту с курицей, которую он приготовил.
Он выдавил из себя улыбку, и я могла видеть, что ему трудно поддерживать несерьезный разговор.
- Если бы я сказал тебе раньше, ты бы ждала его каждый вечер.
Его улыбка погасла, он опустил взгляд на стол.
Я возила еду по тарелке.
- Я тоже буду скучать по тебе, Трэв.
- Ты же ведь будешь заходить, да?
- Ты же знаешь, что буду. А ты будешь приходить в Морган, чтобы помогать мне с учебой, как раньше.
- Но это будет не то же самое, - вздохнул он. - Ты будешь встречаться с Паркером, мы будем заняты… каждый своими делами.
- Не так сильно все изменится.
Он горько усмехнулся.
- Кто бы мог подумать в тот первый раз, когда мы познакомились, что мы будем сидеть здесь? И кто мог бы мне сказать три месяца назад, что я буду так несчастен, прощаясь с девушкой.
У меня засосало под ложечкой.
- Я не хочу, чтобы ты был несчастен.
- Тогда не уходи, - сказал он. У него на лице было такое отчаяние, что от чувства вины у меня встал комок в горле.
- Я не могу поселиться здесь, Трэв. Это сумасшествие.
- Кто сказал? Просто это были лучшие две недели в моей жизни.
- В моей тоже.
- Так почему мне кажется, что я никогда не увижу тебя снова?
У меня не было ответа. Его челюсти были сжаты, но он не был зол. Мне нестерпимо захотелось подойти к нему, поэтому я встала, обошла стойку и села к нему на колени. Он не посмотрел на меня, поэтому я обняла его за шею, прижавшись своей щекой к его.
- Со временем ты поймешь, какой занозой в заднице я была, а потом и вовсе забудешь обо мне, - я прошептала ему на ухо.
Он шумно выдохнул и погладил мою спину.
- Обещаешь?
Я отклонилась назад и заглянула в его глаза, заключив в ладони его лицо. Я гладила его подбородок большим пальцем, выражение его лица разрывало сердце. Я закрыла глаза и наклонилась к нему, чтобы поцеловать уголок его губ, но он повернулся так, что я коснулась большей поверхности губ, чем собиралась.
Даже притом, что поцелуй удивил меня, я не отстранилась тут же.
Трэвис удерживал свои губы на моих, но и дальше не заходил.
Наконец, я отстранилась и улыбнулась.
- Завтра у меня важный день. Я приберусь на кухне и пойду спать.
- Я помогу тебе, - сказал он.
Мы в молчании мыли вместе посуду, Тото уснул у наших ног. Трэвис вытер последнюю тарелку и поставил ее на полку, а потом повел по коридору, слишком крепко держа меня за руку. Расстояние от входа в коридор до двери спальни, кажется, заняло в два раза дольше времени. Мы оба знали, что от расставания нас отделяет всего несколько часов.
На этот раз он даже не притворялся, что не смотрит, как я переодеваюсь в одну из его футболок ко сну. Он разделся до боксеров и залез под одеяло, ожидая, когда я присоединюсь к нему.
Когда я легла, Трэвис выключил лампу и без разрешения или извинений прижал меня к себе. Его руки напряглись, и он вздохнул. Я уткнулась лицом ему в шею и крепко закрыла глаза, пытаясь насладиться этим моментом. Я знала, что буду хотеть вернуть это мгновение каждый день своей жизни, поэтому полностью отдалась ему.
Он смотрел в окно. Деревья бросали тень на его лицо. Трэвис зажмурил глаза, и во мне поселилось дурное чувство. Мне мучительно было видеть его страдание, зная, что я была не только причиной… но и единственным способом унять его.
- Трэв? Ты в порядке? - спросила я.
Повисла долгая пауза прежде, чем он, наконец, произнес.
- Мне еще никогда не было так плохо.
Я прижалась лбом к его шее, и он сжал меня крепче.
- Это глупо, - сказала я. - Мы будем видеть друг друга каждый день.
- Ты знаешь, что это не так.
Груз печали, которую мы оба ощущали, был сокрушающим, и меня охватила неудержимая потребность спасти нас обоих. Я подняла подбородок, но ощутила нерешительность - то, что я собиралась сделать, все изменит. Я знала, что Трэвис не рассматривал интимную близость в каком-нибудь другом ракусе, чем способ скоротать время, и я снова закрыла глаза и проглотила все свои страхи. Я должна была что-то сделать, зная, что мы будем оба лежать без сна, страшась каждой минуты, приближающей нас к утру.
Мое сердце учащенно билось, когда я коснулась губами его шеи и попробовала на вкус его плоть медленным, нежным поцелуем. Он удивленно посмотрел вниз, а затем взгляд его глаз смягчился, когда он понял, чего я хотела.
Он наклонился и с нежной сладостью прижался к моим губам. Тепло его губ проняло меня до кончиков пальцев на ногах, и я притянула его ближе. Теперь, когда мы сделали первый шаг, я не собиралась останавливаться на достигнутом.
Я приоткрыла губы, позволяя языку Трэвиса найти путь в мой рот.
- Я хочу тебя, - произнесла я.
Внезапно поцелуй замедлился, и он попытался отстраниться. Полная решимости закончить то, что начала, я задвигала губами более взволнованно. В ответ Трэвис начал отодвигаться назад до тех пор, пока не оказался на коленях. Я поднялась за ним, удерживая наши слившиеся в поцелуе губы вместе.
Он схватил меня за плечи, чтобы удержать на расстоянии.
- Подожди секунду, - прошептал он, с веселой улыбкой, тяжело дыша. - Ты не должна это делать, Голубка. Это не то, что должно произойти сегодня ночью.
Трэвис держался подальше от меня, но я видела в его глазах, что самоконтроль продлится недолго.
Я снова наклонилась к нему, и на этот раз его руки позволили моим губам прикоснуться к его.
- Не заставляй меня упрашивать, - прошептала я возле его губ.
От этих четырех слов все его ограничения исчезли. Он целовал меня, жестко и жадно. Я провела пальцами по его спине и остановилась на резинке его боксеров, нервно собирая ткань. От этого его губы стали более нетерпеливыми, и когда он набросился на меня, я упала назад на матрац. Его язык снова нашел мой, и когда я набралась смелости скользнуть рукой под его боксеры, он простонал.
Трэвис через голову сдернул с меня футболку, а затем его рука нетерпеливо опустилась вниз, схватив мои трусики и спустив их одной рукой вниз по ногам. Его губы снова вернулись к моим, в то время как ладонь скользнула по внутренней стороне моего бедра. Я долго и прерывисто выдохнула, когда его пальцы блуждали там, где ни один мужчина не касался меня раньше. Мои колени сгибались и подрагивали с каждым движением его руки, а когда мои ногти вонзились в его кожу, он склонился надо мной.
- Голубушка, - произнес он, прерывисто дыша, - это не обязательно должно произойти сегодня ночью. Я дождусь, когда ты будешь готова.
Я посмотрела у себя над головой и потянулась к верхнему ящику прикроватной тумбочки, выдвинув его. Нащупав пальцами пластик, я прижала кончик к своим губам и зубами разорвала упаковку. Он убрал свободную руку с моей спины и приспустил боксеры, сбросив их, будто не мог выдержать того, что они могут помешать нам.
Он с хрустом открыл упаковку пальцами, и через несколько мгновений я почувствовала его между своих бедер. Я закрыла глаза.
- Посмотри на меня, Голубка.
Я подняла на него глаза, его взгляд был одновременно решительным и мягким. Он наклонил голову, склоняясь ко мне, чтобы нежно поцеловать, а потом его тело напряглось, входя внутрь меня небольшим медленным движением. Когда он двинулся назад, от возникшего дискомфорта я закусила губу. Он снова толчком вошел в меня, и от боли я зажмурила глаза. Мои бедра сжались вокруг его, и он снова меня поцеловал.
- Посмотри на меня, - прошептал он.
Когда я открыла глаза, он вновь вошел в меня, и я вскрикнула от замечательного ощущения, что это вызвало. Как только я расслабилась, движения его тела стали более ритмичными. Та нервозность, которую я чувствовала в начале, исчезла, и Трэвис схватился за меня, как будто бы не мог насытиться. Я прижала его к себе, и он застонал, когда ощущения накрыли нас с головой.
- Я так долго хотел тебя, Эбби. Ты все, что мне нужно, - выдохнул он мне в губы.
Одной рукой он обхватил меня за бедро и приподнялся на локте, между нами осталось расстояние всего в дюйм. Тонкий слой пота начал покрывать наши тела. Я выгнула спину, когда его губы начали ласкать поцелуями мой подбородок, а затем он двинулся вниз по шее.
- Трэвис, - выдохнула я.
Когда я выкрикнула его имя, он прижался ко мне щекой и его движения стали более резкими. Звуки из его горла становились все громче, и наконец, он со стоном вжался в меня последний раз, дрожа всем телом.
Через несколько мгновений он расслабился и его дыхание замедлилось.
- Это как первый поцелуй, - сказала я, удовлетворенная и усталая. Он изучал мое лицо и улыбался.
- Твой последний первый поцелуй. - Я была слишком потрясена, чтобы ответить. Он рухнул на живот рядом со мной, протянув одну руку через мою талию и прижавшись лбом к моей щеке. Я водила пальцами по его обнаженной спине, пока его дыхание не выровнялось.
Я лежала несколько часов, прислушиваясь к глубокому дыханию Трэвиса и шелесту листьев за окном. Америка и Шепли тихо вошли во входную дверь, и я услышала, как они прошли по коридору, бормоча что-то друг другу.
Мы упаковали мои вещи раньше, и я вздрогнула от мысли, как неудобно будет утром. Я думала, что переспав со мной, Трэвис удовлетворит свое любопытство, но он заговорил об отношениях. Я зажмурилась от мысли о его реакции, когда он узнает, что то, что было между нами, было не началом, а концом. Я не смогу так с ним поступить, он возненавидел бы меня, за это.
Я освободилась из-под его руки и оделась, неся обувь в руках, пока шла в комнату Шепли. Америка сидела на кровати, а Шепли снимал рубашку стоя у гардероба.
- Все хорошо, Эбби? - спросил Шепли.