– Несколько дней назад Дюваль явилась в консульство и расспрашивала о тебе. Только непонятно, почему она ждала так долго.
Гейб представил встречу Сары с Тариком, когда она пыталась узнать, с кем же все-таки провела ночь. Он не отказался бы стать свидетелем их разговора. Неожиданно он ощутил то, что не ощущал уже давно, а точнее, четыре месяца и одиннадцать дней – необыкновенную легкость во всем теле. Напряжения, в котором он пребывал, тратя средства, поступившие в его распоряжение после обручения, как не бывало. До этого момента Гейб чувствовал себя так, словно его купили.
– Вероятно, она просто хотела связаться со мной. Хавьер с досадой поморщился:
– Вот почему тебе необходим телохранитель. Иногда мне кажется, что мы с тобой живем в разных вселенных. Девушка, которая в тот день работала на ресепшн, согласна с Тариком и также считает, что Дюваль беременна. На эту мысль ее навела свободная блузка женщины и исходившее от нее сияние.
– Сияние еще ничего не означает, – бросил Гейб.
Он неожиданно поймал себя на мысли, что не возражал бы увидеть это наяву.
– Тарик сообщил еще кое-что интересное. Сара – потомок семьи де Валуа.
Гейб нахмурился:
– Потомков де Валуа наверняка тысячи.
– Допускаю, но обычно ты с ними не спишь.
Гейб нахмурился и выглянул в иллюминатор. Дубай стремительно уменьшался в размерах. Он знал, на что намекает Хавьер. Возможно, Сара была очарована старой легендой. Возможно, поэтому она с ним переспала. Единственная несостыковка заключалась в том, что четыре месяца назад Сара не знала, что он – шейх.
На несколько минут Гейб забылся, представляя себе Сару, отправившуюся на его поиски, чтобы сообщить ему о беременности.
Когда самолет набрал высоту, Гейб отстегнул ремень безопасности, включил лэптоп и открыл нужный ему файл. Ее досье. Он уже наизусть выучил распорядок дня Сары, включая то, что она недавно записалась в тренажерный зал, поменяла парикмахера и раз в неделю стала посещать салон красоты. Но эти факты интересовали его мало. Гораздо больше Гейба интересовали фотографии молодой женщины.
Он задержал взгляд на снимке, на котором Сара была в красном костюме и темных очках – она выглядела необыкновенно сексуальной. Вот Сара в джинсах и свитере идет за покупками. На другом снимке она была в розовом платье с разрезом на боку, который не скрывал ее длинные загорелые ноги. Гейб нахмурился, поняв, насколько женственнее стала выглядеть Сара за прошедшие месяцы. В его мозгу возникло еще одно слово, вызвавшее тревогу: доступнее.
На следующей фотографии Сара принимала солнечные ванны на пляже рядом с ее коттеджем. На ней было откровенное бикини в цветочек. Гейб почувствовал, что его охватывает досада на частного детектива, который сфотографировал ее почти голой. Правда, нанял детектива он сам.
Гейб откинулся на спинку кресла и стал размышлять о возможной доступности Сары. Ему не в первый раз пришло в голову, что теперь, познав секс, она может захотеть спать с другими мужчинами.
Через его труп!
Не то чтобы у него есть на нее какие-то права… Но если Сара носит его ребенка, это кое-что значит.
Примитивное собственническое чувство застигло его врасплох, но вместе с ним у Гейба сформировалось решение: если Сара действительно беременна, они должны что-то предпринять. Счастлива с ним она не будет. Он бросил ее, и причина, по которой он так поступил, никуда не делась. Но раз речь идет о его ребенке, он не собирается оставаться в стороне.
Сердце гулко забилось в груди, когда Гейб осознал, что может скоро стать отцом.
– Я еду в Новую Зеландию.
Хавьер вскинул голову:
– Ты не можешь! Дата свадьбы уже назначена, и, кроме того, твоего отца хватит удар, если он узнает, что ты переспал с двадцативосьмилетней учительницей истории.
– Ей двадцать девять, – рассеянно пробормотал Гейб, набиравший короткое распоряжение своему личному помощнику, приказывая организовать перелет. – Несколько недель назад у нее был день рождения.
– Ты помнишь, когда у нее день рождения? – Хавьер снова напрягся. – Я так и знал. Ты начинаешь в нее влюбляться.
В животе у Гейба все сжалось в тугой узел при мысли о том, что он может снова полюбить.
– Любовь в это уравнение не входит. День рождения Сары указан в ее досье.
– Разве ты не должен стремиться строить отношения со своей невестой? Надия умна, красива. Большинство мужчин могли бы пойти на убийство, лишь бы провести с ней всего одну ночь.
Гейб нажал на кнопку "отправить".
Когда самолет приземлился, он уступил овладевшему им нетерпению и позвонил по номеру, который был приложен к отчету детектива. Прошло несколько секунд. Решив, что ее нет дома, Гейб уже собирался прервать связь, когда раздался ее хрипловатый, обольстительный голос. Очевидно, он ее разбудил.
Кровь вскипела, стоило ему представить Сару в постели. Несколько секунд Гейб молчал, будто язык проглотил или начисто забыл английский. Наконец он произнес:
– Сара, это Гейб.
– Гейб?! – воскликнула она после короткого молчания.
Послышались короткие гудки. Они были такими громкими, что он невольно отодвинул телефон от уха. Хавьер с ужасом посмотрел на него:
– Ты только что ей позвонил! Позволь мне с этим разобраться. Если она в самом деле беременна…
– Нет. Только приблизься к Саре Дюваль – и ты уволен.
– Ты не можешь позволить себе оказаться замешанным в скандал.
Он не может позволить себе потерять ребенка.
Гейб снова набрал номер Сары. И снова услышал короткие гудки. Значит, она не положила трубку на телефон.
Гейб спустился по трапу, вспоминая этот короткий разговор, молчание и резкий голос Сары, словно она старалась не выдать, как задело ее его поведение. Он вдруг отчетливо понял: она действительно беременна.
Приехав во дворец, Гейб подтвердил, что собирается лететь в Веллингтон, отдал необходимые распоряжения и изменил свое расписание на следующие четыре дня, включая отмену официального ужина с невестой и ее родителями. Испытывая тревогу и немного нервничая, он вышел на балкон и принялся мерить его шагами.
Наконец он остановился возле нагретых солнцем перил и уставился на ровную поверхность моря.
То, что Сара попыталась найти его, но встретила каменную стену, через которую не смогла пробиться, объясняло, почему она была не в настроении с ним разговаривать. Наверное, она считает, что он ее бросил. Хуже того, она может подумать, что он сделал все, чтобы его нельзя было найти.
Но как только он объяснит, в какой ситуации оказался, Сара поймет, почему он должен был ее оставить. Она обязательно все поймет.
Она взрослая образованная женщина. Гейб не сомневался, что они найдут какое-нибудь решение.
Сара смотрела на едва различимую в темноте трубку телефона, чувствуя, как в ней нарастает гнев. Отбросив со лба спутанные волосы, она щелкнула выключателем прикроватной лампы и села в постели. Еще не было полуночи. Она проспала около двух часов.
Все намеки на тошноту и усталость вдруг испарились. Сара чувствовала себя бодрой, ее глаза были кристально ясными, в жилах бурлил чистый адреналин.
Подчиняясь импульсу, она положила трубку на телефон на случай, если Гейб попытается позвонить еще раз. В последнее время ее настроение менялось ни с того ни с сего. Только что ей страстно хотелось, чтобы в ее жизни был Гейб, а в следующий миг она уже бранила себя за слабость и ничего не хотела о нем слышать. Когда Сара бросила трубку, это была инстинктивная реакция. Сейчас же она начала спрашивать себя, что Гейбу от нее вдруг понадобилось.
Неужели он снова ее хочет?
Сердцебиение молодой женщины участилось. В животе зашевелился ребенок. Это были почти неощутимые толчки, но они напомнили ей о принятом решении. Гейб больше не сможет причинить ей боль, потому что с ним покончено. Теперь на кону стоит гораздо больше, чем страсть.
Отбросив одеяло в сторону, Сара отправилась в кухню. Когда адреналин перестал поступать в кровь, ее желудок снова напомнил о себе. Мать посоветовала ей запастись солеными крекерами. Они отлично подходили к пикулям и сыру – тому, что Сара любила.
Набрав полную тарелку еды и заварив некрепкий чай, потому что другие напитки вызывали у нее тошноту, она вернулась в постель. Грызя крекеры и запивая их чаем, Сара думала о том, чем сегодня займется. Ее взгляд упал на книгу с детскими именами, которую она листала перед сном. Женщина выбрала около пятидесяти имен и выписала их.
Зевнув, Сара взяла листок с именами, упрямо отказываясь вспоминать Гейба. Тем не менее было ясно, что его голос продолжает ее волновать. Она читала имена, мысленно соединяя их с фамилией Дюваль, поскольку ребенок будет носить ее фамилию.
Через несколько часов раздался звонок во входную дверь, разбудивший Сару. Накинув халат, она пригладила волосы и поспешила к двери. Сара подумала, что это может быть Гейб. Он позвонил ей, чтобы сообщить, что он снова прилетел в Новую Зеландию и хочет ее увидеть. Сердце ее пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой.
Распахнув дверь, Сара увидела огромную корзину благоухающих красных роз. Букеты из таких же роз усыпали всю веранду. Курьер взглянул на нее с нескрываемым любопытством и попросил расписаться за доставку.
Сара занесла цветы в дом. В корзине с цветами, в которой также оказался дорогой шоколад, она нашла записку. Прочитав ее, женщина несколько секунд смотрела на полное имя Гейба, которое оказалось слишком длинным, и на телефонный номер.
Перед ее глазами стоял туман. Она наконец-то оставила Гейба в прошлом, и именно сейчас он решил осчастливить ее номером своего телефона. Когда туман рассеялся, Сара поняла, что она стоит на причале, а ветер уносит клочки бумаги, которые несколько секунд назад были запиской.
На подгибающихся ногах она вернулась в дом и тяжело опустилась в кресло. Ее бросало то в жар, то в холод. Сердце никак не могло успокоиться. Гнев, решила Сара, ребенку совершенно противопоказан. Сделав глубокий вдох, она посмотрела на букеты роз, стоившие, наверное, целое состояние, и шоколад. Она была ошеломлена. Почему после стольких месяцев Гейб вдруг решил не только связаться с ней, но и поухаживать?
Безжалостно подавив слабую надежду, Сара сказала себе, что Гейб опоздал и никакие розы ничего не изменят.
Если бы она была ему небезразлична, если бы он по-настоящему ее ценил, он оставил бы ей свой номер еще тогда или прямо сказал бы, что между ними все кончено. Но он ничего такого не сделал. Он даже не поинтересовался, не забеременела ли она.
А может, это как раз и означает, что ему все стало известно?
Сара невольно положила руки на живот, защищая своего еще неродившегося ребенка. Судя по всему, Тарик догадался о ее беременности и о причине, по которой она появилась в консульстве. Это заставило его связаться с Гейбом. Чем больше Сара размышляла, тем вероятнее казалось ей такое развитие событий.
Вскочив на ноги, она решила, что в сложившихся обстоятельствах ей не нужны розы, которые Гейб намеренно выбрал, чтобы напомнить о той ночи.
Сара стала выносить цветы на веранду. Она отдаст их небольшой церкви, расположенной неподалеку, а шоколад отнесет детям. Если Гейб считает, что может загладить свою вину розами и шоколадом, пусть еще раз как следует подумает.
На следующее утро, когда Сара почти закончила готовиться к работе, стук в дверь заставил ее напрячься. Охваченная чувством дежавю, ожидая увидеть все того же курьера с новыми букетами, она открыла дверь. И окаменела от шока, увидев, что на веранде стоит Гейб.
До того как Сара успела захлопнуть дверь, он просунул ногу между дверью и стеной, препятствуя ее намерению.
– Мне нужно всего лишь несколько минут.
Саре стало тяжело дышать. Стук сердца отдавался в ушах. Она старалась не поддаваться гипнозу, глядя в янтарные глаза Гейба и видя шрам, который делал его опасным. Сара порадовалась, что успела уложить волосы в сексуальный узел, который подчеркивал отдельные пряди карамельного цвета, на чем настаивал ее парикмахер. На ней было платье изумрудного цвета с завышенной талией, которое не только открывало ноги, но и скрывало округлившуюся талию.
– Ты говоришь, как продавец.
– Вообще-то я бухгалтер, а не продавец.
То, что Гейб спокойно сообщил о том, чем он занимается, настолько потрясло Сару, что она мгновенно почувствовала слабость и… позволила ему войти.
Решив не увлекаться снова мужчиной, который выглядел, как закаленный в боях воин, и обладал способностью работать с цифрами – и при этом был восхитительным любовником, – Сара спросила:
– Зачем ты вернулся?
Их глаза встретились, и в это же мгновение она вернулась в темную ночь, когда дождь стучал в окна, вспомнила смятые простыни и тепло его кожи…
– Я должен был тебя увидеть.
Услышав этот решительный голос, Сара ощутила слабость. Похоже, он скучал по ней и отчаянно хотел встретиться.
Однако она продолжала молчать, и Гейб нахмурился:
– Ты получила мои розы?
– Да.
– Дай я догадаюсь. Ты их кому-нибудь отдала.
– Они возродили не лучшие воспоминания, так как ты уехал, не попрощавшись, и не потрудился поддерживать со мной контакт.
– Но ты знала, что я должен уехать.
Да, она знала, что никто из них ничего не обещал. Избегая взгляда Гейба, Сара посмотрела на его скулу. Она пыталась совладать с душившим ее гневом. Прошло столько времени! Но факт оставался фактом: это была всего лишь одна ночь между мужчиной и женщиной, которые воспылали страстью друг к другу. Проблема заключалась в том, что Сара испытывала к Гейбу не только физическое влечение.
– Спасибо за напоминание. – Она бросила взгляд на часы, ремешок которых был такого же изумрудного цвета, как и платье. Сара старалась сделать вид, что опаздывает, хотя школьная четверть закончилась несколько дней назад, и торопиться ей было не обязательно. – А теперь, если это все, тебе следует уйти. Мне пора на работу.
Кроме того, на нее снова накатила тошнота, и голова закружилась.
Взгляд Гейба пронзил ее насквозь.
– Ты работаешь?
Его голос звучал странно приглушенно, словно доносился издалека. Саре показалось, что с ее зрением стало твориться что-то странное. Слегка покачнувшись, она оперлась о стену.
– Почему нет?
– Я звонил в твою школу. Мне сказали, что начались каникулы.
Она разозлилась. Гейб имеет наглость лезть в ее жизнь! Однако к ярости примешивалось пугающее ощущение радости. Значит, она ему небезразлична. Неожиданно Гейб оказался так близко к ней, что она почувствовала тепло его тела. В эту секунду Саре показалось вполне естественным ухватиться за его плечо, чтобы сохранить равновесие.
– Это не значит, что я простила тебя. – Она хотела произнести это сухо, но вопреки всему в ее голосе слышалась неуверенность.
Рука Гейба легла ей на талию. До того как Сара потеряла сознание, она успела услышать его яростный шепот:
– Проклятье, Сара, ты носишь моего ребенка.
Придя в себя, Сара обнаружила, что лежит на диване в гостиной. Гейб был рядом.
Она осторожно села, волнуясь из-за того, что он снова в ее доме. Голова опять закружилась.
Гейб подал ей стакан с водой, от которого она отказалась бы – исключительно из принципа, – если бы в горле не было сухо, как в пустыне. Выпив воду, Сара поставила стакан на столик и сердито посмотрела на него:
– Не помню, чтобы я приглашала тебя зайти.
– Наверное, ты была занята тем, что теряла сознание. – Гейб склонился над ней. На нем были темные джинсы и рубашка, не скрывающая его мускулистую поджарую фигуру. От исходившей от него силы Сара чувствовала себя слабой и больной. – Я нашел у телефона номер твоего доктора и договорился о встрече. – Он взглянул на часы. – Если поедем прямо сейчас, можем успеть.
– Мне не нужен доктор, – запротестовала она. – Со мной все в порядке.
– Если не считать того, что ты беременна.
Сара невольно прикрыла руками слегка округлившийся живот:
– С чего ты взял?
Гейб пригладил волосы, и от этого сразу стал выглядеть моложе и, если это вообще возможно, привлекательнее.
– Тарик.
Подбородок Сары напрягся. Ей не стоило даже приближаться к консульству.
– Так ты беременна? – спросил он.
Жар залил ее щеки. Она не может солгать, хотя ей очень хочется сохранить рождение ребенка в тайне.
– Да.
Глава 7
Через сорок минут Сара сидела в кабинете Эвелин. Гейб стоял у окна, глядя на улицу.
Вошла Эвелин, бросив на Гейба взгляд, в котором угадывалось легкое любопытство. Хотя Сара еще не простила Гейба за то, что он в буквальном смысле слова притащил ее в медицинский центр, она была довольна, что в эту минуту он рядом с ней. Это могло доказать ее подруге, что на этот раз она выбрала потрясающего мужчину.
Эвелин подала Саре листок бумаги с результатами ее анализов.
– Боюсь, новости не самые хорошие. У тебя повышенный уровень содержания сахара в крови, а это угроза развития сахарного диабета. Это также объясняет твои головокружения. Такое порой случается с беременными женщинами.
– Наверное, поэтому мне часто хочется пить.
Эвелин бросила на нее внимательный взгляд.
– Ты будешь звонить мне, если почувствуешь любые изменения в самочувствии. Тебе требуется сбалансированное питание, и, кроме того, ты будешь регулярно сдавать кровь на анализ.
В разговор вступил Гейб. Он начал задавать вопросы со скоростью пулемета, и сразу стало ясно, что он интересовался проблемами беременности. Эвелин закинула одну стройную ногу на другую и откинулась в кресле, спокойно и обстоятельно отвечая на каждый вопрос. Чувствуя себя лишней, хотя именно она была пациенткой, Сара вскочила.
Эвелин замолчала, не окончив предложение, и вспыхнула. Гейб тут же встал и подхватил Сару под локоток, на случай, если она потеряет равновесие. Она чувствовала себя хорошо, однако этот жест был совсем не лишним, так как он давал Эвелин понять, что Гейб искренне тревожится о ее здоровье.
Они попрощались и вышли из медицинского центра. Когда они дошли до джипа Гейба, он помог Саре сесть на пассажирское сиденье.
– Тебе не стоит ревновать, – неожиданно произнес он.
Сара сделала вид, что возится с ремнем безопасности. Ей надо было скрыть заливший ее лицо густой румянец.
– А почему я должна ревновать?
Гейб не ответил. Он закрыл дверцу, обошел машину и сел за руль.
Оказавшись в интимной атмосфере салона, Сара вновь почувствовала, как с ее языка рвется вопрос, который она уже задала Гейбу, когда только его увидела. Бросив взгляд на его чеканный профиль, она поинтересовалась:
– Почему ты приехал?
– Если ты носишь моего ребенка, это все меняет.
– Что все?
Гейб нажал на тормоз перед светофором.
– Я обручен и скоро женюсь.