Глава 29
Джилл
- Мама всегда жаловалась на бардак в отцовской машине, - рассказывала я, пока Тристен закрывал дверь школы и вешал на нее замок. - Кейсами он никогда не пользовался, вечно разбрасывая свои бумаги на сиденьях. - Я улыбнулась, вспомнив его "систему хранения документов", и добавила: - Это касалось не очень важных бумаг. То, что имело особую ценность, он запихивал в бардачок - там у него был "сейф".
- То есть ты думаешь, что список...
- Если он вообще существует, - предупредила я. - В чем я сомневаюсь.
- Если он вообще существует, - согласился Тристен, когда мы шли через стоянку по направлению к дорожке, - он может быть в машине?
- Да. - Ночь выдалась холодная, я постоянно потирала руки, жалея, что не взяла кофту. - Но это так маловероятно...
- Замерзла? - перебил Тристен, глядя на меня.
У меня стучали зубы.
- Немного.
- Держи. - Я даже не успела возразить, как он остановился и проворно снял свою полосатую куртку, которую носил, не застегивая, поверх майки, почти как пиджак, и протянул ее мне. - Надень. - У Тристена, как всегда, все было под контролем.
- Нет. - Я вскинула руки, отказываясь от его предложения. - Я не возьму!
- Джилл. - Он зашел сбоку и накинул куртку мне на плечи. - Одевайся и пойдем.
- Ладно... спасибо, - согласилась я.
Мы двинулись дальше, и я надела ее уже на ходу. Куртка все еще хранила тепло и запах его тела. Кутаясь и вдыхая аромат Тристена, я не только согревалась, но становилась смелее и уверенней.
Может, а и отважусь подойти к папиной машине...
- Неужели он никому до сих пор на глаза не попался? - Тристен думал вслух, когда мы бок о бок выходили со стоянки. - Вы же наверняка уже ездили на ней куда-нибудь после того, как его не стало?
- Нет, - ответила я. - Мы только в мойку ее отвозили, чтобы убрать кровь с сидений. - Сказав это, я вздрогнула и, чтобы не вспоминать весь прошедший ужас, решила замять разговор. - Потом мама поставила ее в гараж, закрыла брезентом, и больше на ней никто не ездил. Мы не знаем, что с ней делать. Ну, то есть кто ее теперь купит?
Тристен снова замер, потрясенный услышанным:
- Твоего отца что, убили в машине?
- Да, я думала, ты знал. В новостях об этом трубили.
- Я новости редко смотрю, - мрачно сказал он. - Особенно такие. Чужое горе меня не развлекает. Своей мрачнухи хватает.
Дальше мы снова шли молча, Тристен, наверное, задумался о прошлом, о своей маме, а я представляла ближайшее будущее, точнее, машину, которую я помнила в мельчайших подробностях. А что, если в ней до сих пор стоит запах крови? Запах… убийства?
Мы шли под пологом деревьев, глядя на тени на дорожке, и вдруг в ночной тишине раздался голос:
-Тристен? Джилл? Это вы?
Глава 30
Джилл
- Так-так-так, - со смехом сказал Тодд Флик. Он гулял с Дарси - это она нас окликнула. - Что тут происходит?
- Чего тебе надо, Флик? - требовательно спросил Тристен, ощетинившись на Тодда, у которого рука была все еще в гипсе. - У нас времени на тебя нет.
- Куда же вы так спешите? - поинтересовалась Дарси, она явно подозревала что-то нехорошее. - Что вы делали в школе в столь поздний час?
У меня сердце в пятки ушло. Они нас застукали. Значит, нам грозят серьезные неприятности. Но Тристена это, видимо, не беспокоило.
- Чем мы занимаемся в школе или за ее пределами - не ваше дело, - спокойно сказал он.
- Наше, вы же вломились в закрытое помещение, - сказала Дарси со смехом в голосе, словно ее что-то веселило. - Это же противозаконно!
Ой, нас посадят в тюрьму...
- Но вы-то тоже тут, - заметил Тристен, пожимая плечами.
- Мы-то просто мимо проходили, - возразила Дарен, - мы ко мне домой направляемся. А вы вышли из школы. Я вас видела.
- Ага. - Тодд положил сломанную руку на плечо своей девушки. - Не знай я вас как облупленных, я бы подумал, что вы там безобразиями какими занимались. Может, у вас там шпили-вили какие были прямо на матах в спортзале?
- Тодд, ты ведь опять нарвешься! - предупредил Тристен. - Давай-ка полегче, а?
Флик пропустил его предостережение мимо ушей и фыркнул:
- И не надейся, Хайд. Даже если Джекел тебе даст, ты сильно разочаруешься! - Он убрал руку с плеча Дарси и ухмыльнулся: - Хотел бы я посмотреть, как ты раздвинешь эти тощие ножки!
- Тодд. - оборвала его Дарси, - прекрати.
Я не знаю, меня ли она защищала или своего парня. Если последнее, то она опоздала, потому что рука Тристена уже метнулась к нему, и не успела я понять, что происходит, как он схватил Тодда за рубашку и притянул к себе. Через долю секунды они уже стояли нос к носу - Тодду пришлось подняться на цыпочки, а Тристен яростно смотрел на этого футболиста, который к тому же был ниже его ростом.
- Попробуй еще хоть слово на счет Джилл сказать в таком духе, и я не то что еще одну руку тебе сломаю, - прорычал он, - я твою тупую башку скручу.
Голос Тристена звучал настолько угрожающе, что даже Тодд занервничал. И я испугалась. Но несмотря на страх, мне было приятно. Тристен встал на мою защиту. Но он ли это был или другая eго сторона? Я правильно все поняла? Он переменился почти мгновенно.
- Тристен? - пропищала я. - Э... Тристен?
- Идем, Тодд, - снова вмешалась Дарси, на этот раз более настойчиво, и потянула его за рукав. - Тристен, отпусти его. Пожалуйста. Это глупо.
Я стояла рядом и беспомощно молчала. Тристен, прошу тебя. Пожалуйста...
Тристен не расслаблялся: он все еще сжимал рубашку Тодда в кулаке и, подрагивая желваками, смотрел ему прямо в глаза. Потом вдруг оттолкнул противника, сделал шаг назад и взял меня за руку. Наши пальцы переплелись внутри длинного рукава его куртки.
- Хватит прикалываться, Флик, - сказал Тристен спокойнее. - Иначе ты мне ответишь. - Немного помолчав, он вдруг процедил сквозь зубы: - И не дай бот, ты хоть волос на ее голове тронешь. Твою голову тогда найдут на помойке.
И не дожидаясь ответа, Тристен пошел прочь, таща меня за собой и крепко сжимая мою руку. Я спиной чувствовала на себе взгляды одноклассников. Они, подозреваю, смотрели в точку, где мои пальцы вцепились в горячую ладонь Тристена.
Мне должно было бы быть страшно. До ужаса. Неужели я шла за руку с... чудовищем? Возможно ли такое?
Тристен держал меня крепко.
Я не боялась. Просто была немного обескуражена. С чего мы вообще взялись за руки?
Дойдя до угла Пайн-стрит, повернули к моему дому, тут Тристен разжал пальцы, и я вдруг поняла, что моя ладонь мокрая от пота. Вытерев руку об джинсы, я чуть не спросила, что это было.
Почувствовал ли Тристен, что живущий в нем зверь готов выбраться наружу?
И почему он вдруг стал меня защищать?
Но ответ я уже, разумеется, знала. Он сделал это потому, что я могла спасти его. Потому что я была ему полезна, так же как и Бекке на уроках химии.
Джилл Джекел - всем нужна, но никем не любима. Эту фразу можно было бы вытатуировать на моем девственном теле, не оскверненном даже сережками.
До дома оставался еще квартал, но я сняла полосатую куртку Тристена и протянула ему, натянуто улыбаясь:
- Возьми. Я уже согрелась.
- Ты уверена? - Казалось, что Тристен думает о чем-то своем. Он взял куртку даже раньше, чем я успела ответить.
- Уверена, - заверила его я, дрожа от холода.
Я шла плечом к плечу с парнем, в котором только что проснулось чудовище. Мы добрались до нашего гаража. Там была вообще тьма-тьмущая, внутри которой стояла запятнанная кровью машина, полная боли и страхов... машина, внутри которой, возможно, таилось спасение одной души.
Глава 31
Джилл
- Джилл, ты знаешь, что такое веник? - спросил Тристен, когда я включила единственную лампочку, висевшую под потолком, которая едва освещала наш полупустой гараж, больше похожий на огромный амбар с просевшей крышей. - Им бы тут пройтись не помешало. Хотя лучше сразу бульдозером.
Я не стала напоминать Тристену, что у меня было бы больше времени на уборку в гараже, если бы я не занималась спасением его жизни. Меня всецело захватили очертания громадного старого отцовского "вольво", накрытого грязным куском брезента. Отвратный подарок в мерзкой обертке. Мне не хотелось даже приближаться к нему.
- Джилл? - Тристен посмотрел мне в лицо. - Я просто пошутил... от безысходности...
- Сесть в машину, Тристен. мне даже тяжелее, чем войти в кабинет, - сказала я, уставившись на "вольво" так, словно там мог скрываться убийца. - Тристен, в ней погиб отец. В мучениях.
Я ждала от Тристена прежнего сочувствия. Напрасно. Он скользнул мимо и, словно фокусник, сдернул с машины заляпанный краской брезент.
И я увидела. Обычный, ничем не примечательный автомобиль, в котором жестоко зарезали моего отца.
- Джилл, тут надо так же, как пластырь с раны срывать. - Тристен отряхнул пыль с рук. - Чем быстрее, тем лучше. Садись, может, тебе и поводить захочется.
Я смотрела на него, не веря своим ушам. Я не двигалась.
- Поводить?
- А почему бы и нет? - Он пожал плечами, - У тебя же нет машины. - Он похлопал по "вольво". - И в то же время есть.
- Тристен... Я даже дверцу открывать не хочу.
- Тогда это сделаю я, - сказал он, подходя к машине с водительской стороны. Кивком головы он указал на пассажирскую дверь. - Твоя очередь.
Я колебалась.
- Джилл, мне не терпится залезть в бардачок, и через десять секунд я сделаю это сам, - предупредил он. - Но я все же считаю, что открыть его должна ты. Твоя склонность прятаться и делать вид, будто убийства не было, ненормальна. Ты уже заходила в кабинет отца. Ты знаешь, что справишься.
Я несколько расстроилась.
- Ты вроде бы говорил, что ты, в отличие от отца, не психиатр, - напомнила ему я. - У нас с мамой, наверное, свои способы выживания в данной ситуации.
- Джилл, твоя мама сорвалась, - сказал Тристен.
Услышав это, я очень разозлилась:
- Ты не знаешь, что вызвало этот срыв!
Какое-то время мы стояли в свете этой голой лампочки и смотрели друг на друга: рука Тристена лежала на "вольво", а я стояла у входа. В глубине души я понимала, что он прав. В том, что наша с мамой реакция - это попытка забыть об отце и жить, как будто его и не было, - возможно, нездорова. Но вести себя по-другому смелости не хватало. Такое поведение в отношении смерти отца было очередным неписаным правилом, которому мне приходилось следовать.
Дул осенний ветер, стропила скрипели, в конце концов Тристен не выдержал и пошел, но не к пассажирской дверце, которую ему не терпелось открыть, а ко мне. Он наклонился и посмотрел мне прямо в глаза, и я снова увидела в нем ту нежность, которая мне так нравилась. Слишком нравилась.
-Джилл, - начал он, - я об этом никому не рассказывал, но, когда исчезла моя мама - точнее, как я уверен, умерла, - я заставлял себя заходить в спальню родителей, ложился на кровать, с той стороны, где раньше спала она, клал голову на ее подушку и вдыхал запах ее духов. Сколько я себя помню, она пользовалась одной и той же маркой. Когда-то этот аромат символизировал покой, а теперь я от него задыхался, гадая, что же маме пришлось выстрадать в последние минуты ее жизни. Мне в голову лезли самые ужасные варианты развития событий, но я не гнал эти фантазии прочь. И, как ни странно, потом запах этих духов перестал выбивать меня из колеи. Я ему, можно сказать... рад. - Он снова бросил взгляд на машину. - Если ты выедешь на ней несколько раз в хорошую погожу, ты забудешь об убийстве, и к тебе вернутся более приятные воспоминания.
Я не знала, что и ответить. Я на самом деле даже сама не могла понять, какие воспоминания о папе мне хотелось бы сохранить. Ужас от осознания того, что его убили, и гнев на то, что он так жестоко обманул меня, точно масло с водой, то смешивались, то разделялись.
Но сейчас я думала лишь о том, что мне не хочется никуда идти. И не только потому, что я боялась садиться в это стоявшее всего лишь в паре метров от меня и прижавшееся к земле на приспущенных шинах вместилище страха.
Нет, я не хотела снова разрушать возникшую между мной и Тристеном близость. Наше общее горе связывало нас все теснее. Для меня этот парень стал больше, чем товарищем по несчастью. Тристен очень сильный. Не только физически, но и эмоционально. Он действительно сможет покончить с собой, если придется…
Мы смотрели друг другу в глаза, и я поклясться готова, что на долю секунды я увидела в его взгляде отражение моих растущих к нему чувств. Но, может, я ошиблась. Потому что снова подул ветер, заскрипели стропила, и Тристен выпрямился, удаляясь от меня.
- Джилл, давай сделаем это прямо сейчас, - сказал он. - Хватит колебаться.
Послушай его, Джилл. Он в этом разбирается…
Сделав глубокий прерывистый вдох, я потихоньку направилась к машине. Не забывая о том, что за мной идет Тристен. Я шла через силу, буквально чувствуя вспыхнувшее с новой силой рвение напарника.
Дойдя до "вольво", я протянула руку к дверце, и вдруг перед моими глазами замелькали ужаснейшие картины. Папа... сверкающее лезвие ножа... крик... Из раны на горле отца хлещет кровь, а убийца тащит его из машины...
Но я не остановилась, а потянула ручку, открыла дверь, и глаза мои заметались в поиске неотмытых капель крови.
Не нашла. Ни одной.
Я села на знакомое сиденье и открыла бардачок. Из него посыпались бумаги и салфетки. Тристен нависал надо мной, упершись руками в дверцу и крышу. Он уже не мог сдерживать своего нетерпения:
- Ну, что там, Джилл?
- Я ничего… - Я выгребала из бардачка мусор. Зачем папа хранил все это барахло? - Не вижу.
Но тут же заметила.
Кровавое пятно, которое я так боялась увидеть. Оно было старым и темным и так притягивало к себе, как это может делать только кровь. Кровавое пятно на измятом листке бумаги. Как будто его засунули в бардачок в спешке.
Трясущимися руками я достала листок и развернула его, разгладив на коленке. Сощурившись, я пыталась разобрать непростой почерк отца.
- Ну? - повторил Тристен. - Это он?
- Тристен... - Мой голос дрожал еще сильнее, чем руки. - Смотри, - сказала я, поворачиваясь к нему.
Кровавый список.
Систематически измененных солей.
Глава 32
Тристен
- K2CR2О7, плюс?.. - Я сосредоточенно изучал список доктора Джекела, мало что в нем понимая. Да, отец Джилл экспериментировал с солями, но что он в них добавлял? Записи были совершенно бессмысленные. Его сокращения даже не соответствовали таблице Менделеева. Никакой личной системы сокращений я тоже не вывел. Половина каждой формулы казалось бессмысленной. Но все же некоторая закономерность просматривалась.
Я настолько глубоко задумался, что даже не слышал, как в комнату вошел отец.
- Тристен? Ты до сих пор занимаешься?
Этот вопрос меня просто ошарашил, я резко развернулся и бросил взгляд на часы. Было почти два ночи. Я совершенно потерял счет времени.
- Доделываю задание, - сказал я, глядя на отца и в то же время пытаясь спрятать запятнанный кровью листок под книгу, которая, на мое счастье, оказалась под рукой: "Справочник неорганических материалов" - в нем я пытался отыскать сведения по различным солям. - Последний класс, ты же понимаешь... - Я старался не выдать своего волнения. - Уроки, бег, я просто зашиваюсь.
Отец подошел ближе, на него упал свет настольной лампы.
- Может, я смогу тебе помочь? У меня же за плечами несколько научных степеней, не забывай.
- Спасибо, сам справлюсь. - Я выдавил улыбку. Я попытался прикрыть список рукой, но он все же сильно торчал из-под книги. - Химия, - шутливо добавил я, - в ней я силен.
- Ну, Тристен, - сказал отец, присаживаясь на край стола, - я же в ней тоже не профан. Ты же не думаешь, что твой отец невежда?
- Нет, сэр, ни в коем случае, - ответил я, тут же пожалев о том, что попытался пошутить.
- Посмотрим... - Отец провел пальцем по странице справочника - чуть не задев список - я аж весь вспотел. Он удивленно посмотрел на меня. - Ты же вроде говорил, что у вас в этом году органическая химия.
- Дя…
- А зачем тебе справочник по неорганике?
- Да надо было кое-что посмотреть. - Я пожал плечами. Кровь пульсировала, отдаваясь в ушах.
Отец понял, что я вру. Свет отражался от серебряной оправы его очков, и глаз его я не видел, но по изгибу губ я догадался, что в душе он посмеивается надо мной.
Черт!
- Ну, если помощь все же понадобится, зови. - Он встал и пошел к двери, удаляясь от спрятанного мной списка.
Заметил ли он его?
- Позову,- пообещал я. Иди, уходи...
Но отцу, кажется, было еще что добавить.
- Тристен, - сказал он, встав в дверном проеме. - Я надеюсь, тебе приходится сидеть допоздна не потому, что ты на что-то еще отвлекаешься помимо бега?
- Нет, сэр. Мои мысли только об учебе, - уверил его я, снова напрягшись. Может, он как-то прознал о моих ночных вылазках? О моем факультативном проекте?
Но отец имел в виду нечто другое.