- Джилл, - Он внимательно смотрел на .меня. Его глаза притягивали, казались теплыми, умными и не выдавали безумия. - Мои кошмары в последнее время участились и стали ярче. Я боюсь, что живущее внутри меня чудовище становится сильнее. Оно уже слишком часто обретает надо мной власть.
Глаза мои опять на лоб полезли.
- Что? С Тоддом это было не первый раз?
На этом Тристен замолчал. Его признание закончилось. Но в его глазах я успела прочить удивление и упрек самому себе - в том, что он рассказал мне больше, чем хотел.
- Я пока контролирую себя, - сообщил он, оставив мой вопрос без ответа. - Но я не знаю, сколько это продлится. Этот сон про девушку... просыпаясь, я иногда не могу понять, случилось это во сне или наяву. Что, если эта тварь захватит власть не только над моим разумом, но и над телом, и этот сон станет реальностью?
- Тристен... - Я попыталась вывернуться из его захвата. - Прошу тебя. Это безумие.
Он сжал мое запястье чуть крепче, но, как ни странно, это прикосновение меня успокоило, я услышала, как он сказал четко, но мрачно:
- Джилл, если ты мне не поможешь и если мне не удастся исцелиться, я покончу с собой прежде, чем эта тварь сможет взяться за осуществление своих черных желаний.
Сказав это, Тристен отпустил мою руку, словно зная, что я уже не убегу... и я не убежала. Я так и сидела на стуле и пристально смотрела на него. И тряслась при этом.
Я даже и не знала, поверила ли я в то, что в нем из-за какого-то приготовленного сто лет назад химического состава таился зверь. Но его непоколебимый взгляд красноречиво говорил о том, что он убьет себя, лишь бы не убить кого-нибудь другого. Меня, или какого-нибудь парня вроде Тодда Флика, или девушку, которую он видел во сне, кем бы она ни была.
Но все же я выдавила:
- Тристен… не получится.
Он ударил книгой по столу, где стояла наша семейная реликвия - ящик с записями доктора Джекила. Тристен смотрел на них, отвернувшись от меня.
- Твой отец и мой дед верили в одно и то же, - сказал он тихо. И зловеще. - Мое прошлое и будущее... они, похоже, соприкасаются тут...
Когда он снова посмотрел на меня, взгляд его приказывал, а голос умолял.
- Я прошу тебя помочь мне. А взамен я помогу тебе с конкурсом. Я сделаю все, чтобы тебе досталась стипендия на тридцать тысяч. Все достанется тебе. Мне деньги не нужны.
Я смотрела на него, сомневаясь насчет... да всего.
- Я... Я...
Я не представляла, что сказать, да и все равно возможности не представилось, потому что я вдруг услышала, что на нижнем этаже в кухню вошла мама. Мы совсем потеряли счет времени.
- Тристен, тебе надо уйти! Мама пришла! - Я в отчаянии оглядела комнату. Мы находились на втором этаже, а кладовка тут была всего одна и совсем крохотная. - Ты должен спрятаться! - вскрикнула я, судорожно оглядываясь по сторонам. - И мне самой тоже надо отсюда поскорее выйти!
Тристена эта проблема, похоже, не заботила. Он спокойно сложил бумаги в ящик, поставил его обратно на полку, сунул книжку в свою сумку, а потом направился к окну и открыл его мощным толчком. Он помедлил, глядя на меня, а вверх по лестнице уже шла мама.
- Тристен, уходи! Пожалуйста!
- Подумай о моем предложении, Джилл, - сказал он, перешагивая через подоконник. - Сделка выгодная.
Тристен скользнул из окна и закрыл его за собой. Я слышала, как он добрался до крыльца и исчез, а я осталась наедине с матерью, которая уже стояла в дверном проеме - очень уставшая и очень, очень недовольная.
Глава 19
Джилл
- Мам... я просто...
Что я делала? Я снова нервно оглянулась, посмотрев на ящик и на окно, только что закрытое Тристеном, и на семейный фотопортрет.
- Я вспомнила об этой фотографии и очень захотела ее увидеть, - солгала я, хватая снимок со стола.
- Джилл, я запретила тебе сюда заходить, - сказала мама сквозь зубы. - Я тебе сколько раз повторяла!
- Но мама... - Мне хотелось защитить себя как-то, ведь мой поступок не так уж и ужасен. Что плохого в том, чтобы зайти и посмотреть на отцовские вещи? Но увидев выражение маминого лица, я промолчала. Ее это не просто расстроило. Она пришла в бешенство. Глаза ее снова стали пустыми, как на похоронах отца.
- Прости, - промямлила я, виновато повесив голову, чтобы больше не смотреть в эту охватывающую мать пустоту. - Я не хотела тебя расстроить, - добавила я, прижимая фотографию к груди.
- Иди в свою комнату, Джилл. - Мама вышла в коридор, чтобы я могла пройти. - Сейчас же.
- Хорошо, мам. - Я проскользнула мимо нее, глядя в пол. От нее пахло больничной дезинфицирующей жидкостью, но даже сквозь нее пробивался запах несвежего тела, возможно, она сегодня даже не принимала душ. - Спокойной ночи.
Она ничего не ответила. Войдя в свою комнату, я услышала, как хлопнула дверь кабинета и щелкнул замок. Я закрылась в своей комнате и уставилась на неожиданно прихваченную с собой фотографию. Разве она была мне нужна? Разве я хотела смотреть на отца?
Я убрала портрет в ящик, надела пижаму и залезла в постель. Но уснуть мне не удалось. Я все думала о безумии, деньгах и сделках.
Отец меня обокрал... Мама опять утрачивает рассудок... Тристен грозится покончить с собой… Я могу получить тридцать тысяч долларов...
Выгодная ли это сделка?
Да. Нет. Может быть?
Я почти всю ночь проворочалась в постели и к утру, когда зазвонил будильник, приняла окончательное решение.
Глава 20
Тристен
Я на автомате проводил какой-то очень простой опыт, когда ко мне подошла Джилл, лицо у нее было такое бледное и вытянутое, как будто она не спала всю ночь.
- Тристен, я согласна, - сказала она. Губы ее совсем побелели. - Я помогу тебе, если ты поможешь мне.
Хотя она соглашалась на мои условия, я крепко задумался о ее предложении, сожалея о том, что раскрыл ей столько своих секретов, хотя в то же время я переживал и о том, что ей придется взяться за дело, не зная их все. Возможно, она заслуживала, чтобы я рассказал ей правду - даже о том, что, как опасался, могло произойти в Лондоне, - но она так была уже слишком напугана.
- Ты уверена? - тихо спросил я. - Потому что нам придется работать тайно. И по моим правилам.
Даже сквозь очки я заметил во взгляде Джилл нерешительность.
- А почему тайно? - Она тоже уже перешла на шепот. - Разве нельзя сказать об этом хотя бы мистеру Мессершмидту?
- Я буду подопытным кроликом, - напомнил ей я. - Как я уже говорил, я буду пить препараты. Думаешь, Мессершмидт станет спокойно наблюдать за тем, как я глотаю бог знает что из мензурок? И самое главное - думаешь, он не поинтересуется, зачем мне все это нужно? Что мы ему скажем?
Джилл убрала волосы за ухо:
- Но…
- Мы будем участвовать в конкурсе, - добавил я. - Подадим заявку в самый последний момент, независимо от того, как разрешится моя проблема. Мы будем вести записи, составим презентацию и завоюем тебе тридцать штук баксов.
Наверное, с деньгами у них было совсем туго, потому что, когда я заговорил о них, она быстро перестала колебаться, набрала в легкие воздуха и протянула мне свою миниатюрную ручку:
- Хорошо. Как скажешь. Будем работать тайно.
Я пожал эту протянутую мне руку, ее попытка произвести впечатление зрелого и делового человека меня позабавила. Позабавила и как-то тронула.
- Договорились, - сказал я. - Начнем сегодня. Скажем, часов в девять?
Джилл согласно кивнула, хотя я видел, что она еще сомневается:
- Ладно. Мама, наверное, будет в это время на работе.
- Встретимся за школой у столовой, - сказал я, вспомнив, где иногда собираются курильщики. - Там есть металлическая дверь с навесным замком, через которую поставляют продукты на кухню. Попробуем войти там.
И без того бледные щеки Джилл совсем побелели, но она кивнула:
- Хорошо. Договорились.
Она пошла к своему столу, а я смотрел на ее болтающийся из стороны в сторону хвостик и думал о том, что она не просто умный, но и очень хороший человек. По-настоящему хороший, если решилась помочь мне после всего того, что я ей рассказал. Мне повезло, что она согласилась стать моим партнером.
А еще я не мог не заметить, что и Мессершмидт, и Дарси Грей, и Тодд Флик, и Бекка Райт изо всех сил старались сделать вид, будто не заметили, как мы с Джилл общались.
Глава 21
Джилл
- Тристен, я, по-моему, все же не хочу этого делать, - прошептала я, коснувшись руки одноклассника, - вялая попытка остановить его и еще более вялая попытка убедиться самой, что на парковочной площадке за школой, где тьма кромешная, я не одна. Другой рукой я крепко сжимала ящик, который тайком вынесла из кабинета отца.
- Джилл, не нервничай, - сказал он. - Все нормально.
Тристен взламывал замок, а я украдкой бросила взгляд назад. Моего отца убили как раз на пустынной стоянке машин, а убийцу так и не поймали...
- Еще немного, - сказал Тристен, ковыряясь с отмычкой. - Почти открыл.
И прежде чем я смогла снова возразить, он поднялся во весь свой высокий рост, рванул на себя замок, и вот мы уже внутри.
Нет, не совсем мы, потому что я так и не сдвинулась с места.
Я стояла позади Тристена, точнее его темного силуэта, как вкопанная. Он придерживал дверь рукой, ожидая, когда я зайду в помещение, где оказалось еще темнее, чем снаружи.
Что будет, если мы войдем в пустую школу? Взломаем еще один замок и попадем в кабинет мистера Мессершмидта, полезем в его шкафы с химикалиями. Я окажусь за двумя закрытыми дверями. Точнее, мы окажемся.
Никто не знал, где я и с кем.
- Джилл, - позвал Тристен тихим низким голосом... В котором также слышалось и предупреждение. Я понимала, что он хотел сказать этим единственным словом. Ты обещала. Мы договорились. Но Тристен поведал мне и о своем кошмаре: То, что живет внутри меня, пытается убить девушку... Ему в кайф зарезать человека.
- Во сне я вижу не тебя, - мягко повторил Тристен, словно прочел мои мысли. - Джилл, клянусь, ты со мной в безопасности.
Но я не двинулась с места. В горле у меня пересохло.
- А кого... кто это, Тристен? Кто эта девушка?
- Никто, -прошептал он, все еще держа дверь. - Я с ней недолго встречался летом. Не ты. Заходи.
Он хотел меня подбодрить, но его признание... не была готова идти с ним. Летом...
- Нет, Тристен. - Я попятилась, крепко держа ящик. - Я не хочу.
Я развернулась и бросилась бежать домой, оставив его одного в темноте, без записей, в которых он видел свое спасение.
Глава 22
Джилл
Пока я бежала домой, пошел дождь. Закрыв за собой дверь, я пошла прямо к себе в комнату. Точнее, прямо к зеркалу в полный рост. Я смотрела на свое лицо; волосы промокли насквозь, я дрожала и думала о Тристене, которого бросила у двери одного.
Тристен... с Беккой.
Она же говорила, что встречалась с ним летом, она знала, какие девушки "в его вкусе", и ей просто не терпелось рассказать мне что-то о нем.
Я рассматривала собственное отражение, представляя подружку рядом, - и сильно завидовала ей. Ее густым волосам, сверкающим белым зубам, пухлым губам, которые всегда были ярко-красными и блестели. Вполне вероятно, что Тристен целовал Бекку в губы или хотя бы желал этого - не случайно, как произошло между нами на кладбище, а всерьез. Потому что он хотел ее.
Я же по сравнению с ней выглядела серой молью. Мои каштановые волосы казались после дождя совсем безжизненными. Глаза - две грязно-зеленоватые лужицы. Губы бледные. К тому же я слишком худая. Почти такая же костлявая, как и мама. А зачем я купила эту уродливую блузку с белым воротничком? Она такая же безвкусная, как и ее хозяйка.
Я была совершенно уверена, что Тристену снилась Бекка. Да, это были страшные сны. Но в тот вечер я завидовала подружке даже из-за того, что она являлась ему в кошмарах. А я разве когда-нибудь кому-нибудь приснюсь, хоть в приятном сне, хоть в кошмаре?
Я услышала, как с черного входа вошла мама, она вернулась из больницы, я резко выключила свет, и мое отражение исчезло. Мне в это время положено уже быть в постели. Я сняла свою дурацкую блузку, натянула бесформенную майку и спортивные штаны, засунула ящик под кровать и забралась под одеяло, натянув его до подбородка.
Почему некоторые люди буквально светятся, как Бекка? Как им это удается?
Я свернулась калачиком, притворившись, что сплю, и стала ждать, когда мама пойдет наверх.
Но она не шла. Минут через пятнадцать полной тишины мне стало любопытно, что там с ней случилось. Я даже не слышала, чтобы она наливала себе чай или включила телевизор. Я вылезла из-под одеяла, подошла к лестнице и прислушалась. Я начинала волноваться все больше.
- Мам? - крикнула я.
Ответа не последовало, я медленно спустилась по лестнице и вошла в гостиную.
Мама сидела на полу, скрючившись, закрыв лицо руками, плечи сотрясала крупная дрожь - и я все поняла. Не зря я боялась за нее - было видно, что она на самом краю пропасти…
И теперь она в нее провалилась.
Глава 23
Тристен
Я сидел один в гостиной в съемном доме, в котором мы жили вдвоем с отцом - когда он удосуживался показаться, - жевал холодную пиццу и слушал, как дождь стучит по крыше, думая, не промокла ли под ним Джилл.
Следовало бы догнать ее и подвезти, но я так расстроился, когда она убежала. Я разозлился - из-за того, что она побоялась нарушить какие-то дурацкие правила. И из-за того, что она боялась меня.
Я пытался убедить ее, что не сделаю ей ничего плохого. Ни одно чудовище не станет обижать человека столь мягкого и скромного, как Джилл Джекел. Наоборот, даже мне она внушала глубокое желание защищать ее. Иногда я едва сдерживался, чтобы не протянуть к ней руку, утешить и подбодрить ее.
Бросив безвкусный кусок пиццы обратно в коробку, я посмотрел на край стола, где мигал красный огонек беспроводного телефона.
Надо ей позвонить. Уговорить ее хотя бы просто одолжить мне эти документы...
Я потянулся к телефону и подпрыгнул - кто-то меня опередил, и тишину разрезал пронзительный звонок.
- Алло? - недовольно сказал я, думая, что это звонит отец, чтобы сказать мне, что он, как обычно, задерживается и чтобы я его не ждал. Но услышал я не его баритон. Это было мягкое, полное страха и в то же время решительности сопрано Джилл. Она спросила:
- Тристен, ты не мог бы заехать ко мне? Пожалуйста, мне нужна твоя помощь. Срочно.
И хотя не так давно Джилл бросила меня, я повесил трубку и побежал к машине, даже не спросив, что стряслось.
В первую очередь я хотел, попав к ней домой, забрать ящик с записями. Это было основной причиной, почему я сразу же понесся к ней. Но если бы я был честен сам с собой, я бы признал, что меня влекло туда-то и кое-что еще. Точнее, кое-кто еще.
Глава 24
Тристен
- Тристен, спасибо, что приехал. - Дверь передо мной распахнулась, как только я постучал - может, Джилл высматривала меня в окно. По ее глазам и по тому, как она облизывала почти белые губы, я понял, что она сильно встревожена. - Я понимаю, что после того, как я тебя бросила, ты, наверное, думаешь, что ты мне ничего не должен, - добавила она, - но мне больше некому позвонить.
Я вошел за Джилл в прихожую, и она повела меня в гостиную.
- Ничего страшного, - сказал я, и остатки моего раздражения рассеялись. Она была напугана, и казалось, что ей действительно неловко из-за того, что она от меня сбежала, и чем больше я об этом думал, тем меньше винил ее. Я - сильный парень ростом за метр восемьдесят, к тому же я признался, что я - наполовину монстр, и я пытался заманить в пустую темную школу ее, крошечную, беззащитную девушку. У которой к тому же убили отца. - Что случилось? - спросил я.
Ответа не потребовалось. Войдя в гостиную, я увидел мать Джилл - она сидела на полу, обхватив себя руками, словно на ней была надета смирительная рубашка, и тихонько раскачивалась.
- Черт, - пробормотал я, застыв на месте. - И давно она так сидит?
- Уже около часа, - прошептала Джилл, подошла к маме, села рядом с ней на колени и принялась гладить ее по голове. - Я с ней даже поговорить не могу.
- Джилл, - сказал я, - я говорил тебе, что мой отец психиатр, но я сам не знаю, что делать в таких ситуациях.
- Тристен, я понимаю. - Джилл продолжала приглаживать растрепанные мамины волосы. - Но чему-то ты от отца научился. Тебя это хотя бы в шок не повергает и не пугает. Да и мне, в любом случае, нужна от тебя лишь физическая сила.
- Сила? - Я подошел к ним и тоже опустился на колени, посмотрел в глаза миссис Джекел. Они были совсем пустыми. Я отвел взгляд: меньше всего на свете мне хотелось смотреть в эту пустоту.
Джилл была права - и не права. Как она и предполагала, кое-что о психиатрии я знал. Но ее мать меня пугала. Та пропасть, которую я увидел в глазах миссис Джекел, ждет и меня? Сойти с ума - и мой удел?
- Зачем тебе моя сила? - поинтересовался я. Мне полегчало, когда я взглянул в глаза Джилл - ее взгляд был ясным и непоколебимым. Она могла бы впасть в панику, увидев мать в таком состоянии, но она оказалась выше этого и держала себя в руках.
- Я хочу отнести ее в кровать, - объяснила она. - Ты не мог бы мне помочь?
Джилл хотела, чтобы я взял ее на руки, то есть прикоснулся к ее матери.
- Может, лучше вызвать "скорую"?
- Нет, - отрезала Джилл, - срыв у нее уже был, когда умер отец, я тогда вызывала. По страховке нам почти ничего не выплатили, и мне пришлось оплачивать эти счета ни за что из наших сбережений. Мама пролежала в больнице два дня, она там просто спала. Поспать она может и дома, я за ней присмотрю.