Настоящее имя отца было Джонас, но он предпочитал, чтобы все называли его Дженкинсом. Он отчаянно любил мою мать и хотел жениться, но она только смеялась над ним. Он говорил мне с грустью: "Твоя мать еще не готова к замужеству. Ничего. Я подожду".
Он продолжал ждать. Маме исполнилось сорок два. Она уже трижды была замужем. Все ее замужества были кратковременны, она так и не успела подарить мне братика или сестричку. Но Дженкинс не терял оптимизма: "Она придет ко мне, когда будет готова. Она единственная женщина, которая мне нужна, а я единственный мужчина, который сможет приручить ее. Наступит день, когда она устанет порхать с места на место и мы станем мужем и женой". Я же в глубине души считала, что отец слишком хорош для нее.
- Что нового у тебя дома? - спросил он, размешивая ложечкой чай. - Как поживает твоя соседка? Та самая, высокого роста, с рыжими волосами, которая хочет играть в пантомиме? Забыл, как ее зовут, Тоффи?
- Тиффани. Она хочет стать драматической актрисой. Я никогда не видела ее на сцене, но уверена, что у нее есть будущее. Бедняжка, ей недавно пришлось выдержать жестокий удар.
Я рассказала отцу о Монтегю Браузе. Он искренне посочувствовал. Отец любил выслушивать мои истории и всегда мог дать хороший совет.
- Как там Пирс? Смешное имя, впрочем, я думаю, что Джонас ненамного лучше. Ты продолжаешь встречаться с ним?
- Да, продолжаю.
- Ага.
- Одно только… Он… Он несколько грубоват.
- Грубоват? - Дженкинс набил трубку табаком. Связки лука и пучки лаванды, развешанные гирляндами за его спиной, оставляли причудливые тени на белой стене. - Если мужчина груб с женщиной, то вряд ли он любит ее. Скорее ненавидит. Ты должна знать об этом. Я не собираюсь читать мораль, но вижу: он может причинить тебе боль. Помни об этом, Виола!
Меня насторожили слова отца. Пирса по ночам мучили кошмары. Он ругался во сне и скрипел зубами. Очевидно, ночью темная часть его существа рвалась наружу. Мне это казалось опасным и интригующим, и я более, чем когда-либо, желала продолжения нашего романа.
Когда часы пробили половину одиннадцатого, я собралась уходить. Несмотря на все протесты, Дженкинс вызвался проводить меня. Он освещал дорогу до садовой калитки. На небе не было туч. Луна освещала цветочные клумбы и отражалась в воде каналов.
- Есть ли новости от мамы? - спросил Дженкинс, когда мы дошли. Он всегда задавал этот вопрос. Я же в девяноста случаях из ста отвечала "нет". - Хорошо. У нас еще есть время… Будь умницей, моя дорогая! Хорошо кушай и всегда слушайся тетю!
Он поцеловал меня на прощание и дал несколько бисквитных печений, на случай если я проснусь ночью и захочу есть.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, думая о том, что не погибну от недостатка полезных советов. Все желали мне только добра, но, принимая во внимание мой возраст и некоторый жизненный опыт, мне хотелось почувствовать хоть каплю уважения.
Я проснулась на следующее утро оттого, что кто-то стучал в дверь моей комнаты.
- Восемь часов, мисс Виола. Вам пора вставать!
В дверях появилось желтое лицо Агнес. Я вскочила с кровати и побежала в ванную. Пока я умывалась и чистила зубы, Агнес успела разложить мои вещи на кресле. Она управлялась с одеждой заботливо, словно в очередной раз прислуживала тете. Даже мои трусики, купленные в "Маркс энд Спенсер", и серый лифчик лежали на спинке, как на витрине. Черные колготки с дыркой на колене исчезли. Вместо них лежал пояс и пара лучших тетиных чулок. По правде говоря, я не очень люблю пояса. Маленькие крючки всегда оказываются в неподходящем месте, когда я сажусь, но мне не хотелось препираться с тетей по поводу подарка. Быстро одевшись, я помчалась на кухню. Тильда принесла горячий кофе и тарелку, наполненную жареными яйцами, беконом, сосисками, грибами и помидорами. Я набила полный рот, стараясь съесть все как можно скорее. Когда Тильда отвернулась, я сунула сосиски тетиному пекинесу. Я так торопилась, что обожгла язык. Закончив с завтраком, я схватила сумку, меховое манто и носовой платок, который протянула мне Агнес. Я бежала очень быстро, так быстро, как позволяли тетины туфли на высоких каблуках.
Серебристый "бентли" стоял напротив входной двери. За рулем сидел Джайлс и поглядывал на часы.
- Извини за опоздание, - выдохнула я, забравшись в машину.
- Я же сказал: в восемь тридцать! Сейчас без десяти девять. Мы должны поторопиться.
Я не успела закрыть дверь, а Джайлс уже выжал сцепление. Я держала сумку в одной руке, а другой пыталась затянуть внутрь полы манто. В машине было тепло. Пот стекал с меня ручьями. Я ругала себя за то, что послушалась тетю и надела это чертово манто.
- Хорошая машина, - сказала я.
Джайлс хмыкнул и нажал на газ.
- Как давно ты ее купил?
- Пару недель назад, - ответил он.
- Классная тачка, - произнесла я. - Наверное, съедает много бензина?
Обычно подобными фразами говорил Пирс. Я надеялась, что мужской разговор немного смягчит Джайлса.
- Довольно много! - буркнул Джайлс.
Мои слова ничуть не успокоили его. На Джайлсе был элегантный коричневый костюм-тройка. Костюм идеально подходил человеку, который собирался целый день шагать по полям, покрытым вереском.
- Ты не хочешь дать машине имя? Подойдет что-нибудь экзотическое. Например, Шехерезада или что-то в этом роде. Ты читал "Тысяча и одна ночь"? Представь, каждую ночь выдумывать сказку! Наверное, я смогла бы придумать не более десяти. Даже если на следующее утро мне грозила бы смертная казнь.
- Я терпеть не могу привычку давать машинам имена. - Джайлс забыл, что Пирс назвал свою машину "Пасифая". Он объяснил, что Пасифаей звали жившую в Древней Греции женщину легкого поведения, которая испытывала нетрадиционную любовь к быкам. - Давай помолчим, если ты не возражаешь. За рулем я должен быть сосредоточенным.
Я замолчала. Слова Джайлса не казались мне обидными. Ситуация, когда не надо ни за что отвечать и ничего не надо делать, полностью меня устраивала. Я закрыла глаза и стала мысленно перелистывать страницы моей жизни. У меня не было особых достижений, но я все же умудрялась держаться на плаву. Я жила в прекрасном доме, в окружении людей, которые мне нравились. У меня был Пирс. Я зевнула. Странно: мы были любовниками, но нас нельзя было назвать друзьями. Наверное, дружба и любовь несовместимы. Я задремала.
Мне снилось, что я лечу на волшебном ковре, который колышется под ногами, как огромный скат. Подо мной виднелся купол собора Святого Павла. Рядом сидела принцесса в восточных шароварах. Вдруг, к моему удивлению, она превратилась в Тибби - кота миссис Шиллинг.
Глава 6
- Алло! Говорит Виола Отуэй. Боюсь, что мы не успеем к ленчу. Наша машина сломалась.
Я сидела за рулем, пока Джайлс толкал машину в гараж. Дул холодный, пронизывающий ветер.
Я укуталась в манто и старалась не вступить в масляные лужи, щедро разлитые по полу.
- Пожалуйста, говорите громче, мадам! В трубке что-то ужасно трещит! Вас плохо слышно!
- Наша машина сломалась! Мы не сможем приехать вовремя к ленчу!
- Сэр Джеймс ожидает к ленчу гостей! - ответил голос сурово. - Если вы по поводу пожертвований, пожалуйста, обращайтесь в письменной форме!
- Мы! Мы и есть гости! - закричала я. - У нас не получается приехать вовремя. Надеюсь, что мы доберемся в Инскип-парк к вечернему чаю.
- Позвоните сэру Джеймсу завтра, мадам. До свидания! - Раздался щелчок опускаемой трубки и короткие гудки.
Я побрела через гараж, тщательно выбирая дорогу. Джайлс стоял возле машины, скрестив руки на груди. Он смотрел, как механик возится с мотором. Взгляд Джайлса не предвещал ничего хорошего.
- Я очень сожалею, - сказала я.
Мне хотелось дать понять, что я не держу на него зла за те слова, которые он высказал в мой адрес.
- Не стоит беспокоиться, мисс! - отозвался механик из-под капота. - Повреждения не такие уж серьезные. Правда, придется немного потратиться на покраску.
Джайлс крепко сжал губы и отвел глаза. Он отказывался принимать мои извинения.
- Есть ли поблизости ресторан или кафе, где мы могли бы пообедать? - обратилась я к механику.
Он высунул голову:
- Есть неплохая гостиница с пабом вверх по склону. - Он подмигнул Джайлсу. - Перекусите чем-нибудь, а мы пока закончим ремонт.
- Спасибо. Я предпочитаю остаться. Мисс Отуэй может идти, если она так голодна, - произнес Джайлс холодно.
- Как хотите. Паб называется "Черный лебедь". Он находится на центральной улице, в двух шагах отсюда.
Интерьер "Черного лебедя" был выполнен в стиле Тюдор. Тяжелые кресла и диваны цвета запекшейся крови угрюмо стояли друг напротив друга на коричневом ковре. Отполированные черные балки пересекались вверху, над головой. Холодный мерцающий свет неоновых ламп освещал зал. Возле камина стояла выполненная в натуральную величину фигура свиньи. Ее глаза-пуговицы выражали изумление, словно она не ожидала увидеть себя в окружении медных сковородок, пивных кружек и миниатюрных соломенных шляп с вплетенными в них цветами. Стоял сильный запах капусты и мясной подливы.
Я нашла свободный столик возле батареи. Только благодаря тетиному меховому манто я не замерзла до смерти. Усевшись поудобней, я вытащила из сумки книгу. Единственный в зале официант упорно отказывался ловить мой взгляд. Наконец он нехотя принес меню. Его вид выражал столько высокомерия, что даже Р. Д. мог бы позавидовать.
Капуста и подлива на вкус были гораздо лучше, чем выглядели. Я ела с удовольствием и продолжала читать. Один из рассказов показался мне особенно смешным. Я с трудом сдерживала смех. Посмотрев по сторонам, я увидела, что посетители за соседними столиками взирают на меня с неодобрением. Я протянула книгу старому джентльмену с лиловым носом и моноклем.
- Вы знаете, это очень смешно!
Он фыркнул с возмущением, как будто я обвинила его в чем-то чудовищном.
Официант приблизился ко мне, поклонился чопорно и прошептал:
- Мадам, только что звонили из гаража, ваша машина готова!
Когда Джайлс подкатил к воротам на "бентли", официант позволил себе подобострастную улыбку.
- Странное место, - сказала я, когда машина тронулась с места. Я позабыла, что Джайлс не желал со мной разговаривать. - Возле камина стоит игрушечная свинья, а пудинг называется "Персиковый сюрприз". Сюрприз, очевидно, в том, что в пудинге нет персиков, только изюм и заварной крем. Мне понравилась курица, но подлива была чересчур густой. Тушеная капуста и горошек переварены, но печеный картофель был совсем неплох… А тебе удалось что-нибудь поесть?
- Нет.
- Как жаль! Должно быть, ужасно скучно возиться с машинами, когда они ломаются?
- У меня не было времени скучать. Я общался с беднягой, изгородь которого мы проломили. Он с криком прибежал в гараж. Через дыру в ограде несколько овец выбрались наружу. Он собирался звонить в полицию. Мне с трудом удалось убедить его, что мы не хулиганы и повредили ограду не нарочно.
- Но там ведь всего лишь крохотное отверстие.
- Это крохотное отверстие стоило мне пять фунтов.
- Я во всем виновата. Возьми мои деньги! - Я полезла в сумку. На дне кошелька сиротливо лежала монета - один фунт. Я вспомнила, что потратила остальное в пабе, заплатив за обед.
- Забудь об этом! - Голос Джайлса звучал не очень убедительно. - Давай лучше сосредоточимся на дороге. Механик сказал, чтобы я не превышал скорость. Если машина будет ехать со скоростью больше пятидесяти миль, то ремень вентилятора может слететь. Не очень хорошее известие… Что за дурацкий день!
Я чуть было не сказала, что могла случиться уйма гораздо более неприятных вещей. Но, вспомнив, что только что пообедала, промолчала. Если ты голоден и устал, ничто не раздражает сильнее, чем довольные замечания сытых попутчиков.
Около часа мы ехали без особых происшествий. Окрестности вокруг изменились. Вместо скучного сельскохозяйственного пейзажа появились деревья и гигантские скалы. Стаи птиц кружили среди облаков жемчужного цвета. Я не очень много знала о деревне. Тетя жила в Лондоне, и, хотя мы выезжали время от времени за город, мне категорически запрещалось отходить далеко от дома. Р. Д. любил только то, что было приспособлено к его вечно меняющемуся настроению. Он постоянно ворчал. Грязь, дождь и слякоть выводили его из себя. Птицы, нагадившие на стулья в саду, вызывали настоящий гнев. Я же видела во всем этом проявления непредсказуемой сущности Природы, которые наполняли меня безграничным восхищением. Я мечтала затеряться в лесу или уплыть одна далеко на лодке. Жаль, что у меня никогда не было возможности делать то, что я хотела.
В двадцати милях от Инскипа раздался громкий хлопок, похожий на выстрел. Из радиатора повалил пар. К счастью, мы подъезжали к небольшой деревне.
- О, как здорово! Посмотри на этот чудесный коттедж и пруд с утками! Эти двое мужчин помогут тебе подтолкнуть машину. Клянусь, на этот раз я буду осторожнее. Тогда я не ожидала резкого спуска и запуталась в педалях. Я забыла, где тормоз.
- Ты могла бы замолчать на минуту?! - почти прокричал мне в ухо Джайлс.
Я считала, что он несправедлив ко мне. Я молчала в течение последнего часа, несмотря на то что было много всего, о чем мне хотелось поговорить.
Джайлс высунул голову из окна и спросил, как проехать к ближайшей ремонтной мастерской.
- Мастерской? У нас нет никаких мастерских.
Казалось, что мужчины находили забавной саму идею ремонтной мастерской в этой глуши. Я заметила: Джайлс начал выходить из себя. Я наклонилась, обворожительно улыбнулась и спросила:
- Не могли бы вы нам помочь? Мы целый день в пути, и нам необходимо добраться до Инскип-парка к ужину.
- Хорошо, - ответил один, почесывая подбородок. - Вы не найдете ремонта машин и в тридцати милях отсюда, но недалеко, сразу за магазином, живет Барни, он лучший механик из всех, кого я знаю.
Барни оказался четырнадцатилетним подростком со шмыгающим носом и ртом, набитым жевательной резинкой, которую он, причмокивая, перекатывал во рту. Джайлс доверил ему свою дорогую машину с видимым сомнением, но уже через несколько минут стало ясно, что паренек знает свое дело.
Я зашла в магазин, чтобы скоротать время. Женщина за прилавком вязала что-то на коленях. Она оказалась достаточно дружелюбной, и мы долго болтали о фасонах детской одежды. Она полагала, что лимонно-желтый цвет подходит младенцам обоих полов. Я узнала в подробностях, как протекает беременность у ее дочери, включая ежедневную тошноту, рвоту, высокое кровяное давление, скопление газов и, наконец, последний удар: отец будущего ребенка сбежал с девушкой, которая работала в передвижной библиотеке. Когда через час Джайлс зашел за мной, мы сидели с миссис Горриндж (так звали владелицу магазина) за столиком рядом с прилавком и пили чай с домашним пирогом.
Барни починил машину. Он снял ремень с вентилятора и приспособил на его место пару чулок, которые, к счастью, продавались в магазине. Барни уверял, что так мы сможем добраться до Инскип-парка. Я заплатила за чулки и потратила остаток денег на шоколад и бисквиты. Я хотела отблагодарить миссис Горриндж за гостеприимство.
- Нам повезло! Я имею в виду, мы встретили Барни… Бедняжка дочь миссис Горриндж! Мужчины бывают ужасно бесчувственными… Какой вкусный пирог. Она заставила меня съесть два огромных ломтя. Я так наелась, что не могла пошевелиться… - Я вдруг заметила, что Джайлс выглядит уставшим, и сообразила: он должен быть чертовски голоден. - Попробуй бисквит! Я купила один с заварным кремом. Если хочешь, вот шоколад с изюмом и орехами.
- Спасибо, я никогда не ем в машине. - Лицо Джайлса было очень бледным, уши порозовели от холода. Через некоторое время он буркнул сердито: - Я думаю… Я попробую шоколад.
Я отламывала кусочки и давала ему. Мне было приятно осознавать, что наконец я приношу какую-то пользу. Через пять минут лицо Джайлса смягчилось. Когда я сказала, какая славная у него машина, он улыбнулся и произнес:
- Машина действительно славная. Только бы чулки не слетели раньше времени!
Мы продвигались достаточно медленно, но уверенно. Дорога извивалась по лесу. Силуэты деревьев таяли в сгущавшихся сумерках. Кролики, испуганные шумом мотора, замирали на месте в свете фар. Джайлсу удавалось объезжать их, не причиняя вреда. Все казалось на удивление гармоничным. В том, что состояние гармонии не продлилось долго, была моя вина. Я попросила Джайлса остановить машину.
- Почему ты не сделала этого в магазине?
- Тогда я не хотела. Это все чай, я выпила его слишком много.
- Тебе придется зайти за деревья. Ближайший населенный пункт по дороге - Литтл Уиддон. Не думаю, что поблизости есть что-то еще. Ты сможешь дотерпеть?
- Не уверена, что смогу.
Джайлс затормозил на обочине. Я открыла дверцу и спрыгнула в темноту. К счастью, земля была сухой, хоть и пружинила предательски под ногами. Я зацепилась за куст и порвала чулок. "Черт", - мой голос зазвенел в тишине. Я прислушалась: шум мотора затих. Листья шуршали над головой. Отдаленные звуки пробивались сквозь свист ветра. Лесные обитатели готовились к наступлению ночи.
Я нашла укромное место и присела. Вдруг в нескольких ярдах справа от меня раздался высокий, пронзительный вопль. Я вскочила от неожиданности и чуть не свалилась на землю. Сердце колотилось в груди. Я поправила платье и стала всматриваться в темноту в надежде понять, что так напугало меня. Все стихло, но в воздухе чувствовалось почти осязаемое напряжение. Что-то удерживало меня от того, чтобы убежать. Вскоре крик раздался снова, с того же самого места - небольшой прогалины между двумя круглыми кустами. Я бросилась к машине.
- Кто-то кричит в кустах. В темноте не видно кто, - сказала я, открыв багажник. В моей сумке лежали пачка сигарет и зажигалка. Я не заядлый курильщик, но Пирс сказал однажды, что с сигаретой я выгляжу очень сексуально.
- Вздор! Виола! Ради Бога, поехали! Мы и так опоздали!
- Мне все равно. Там что-то есть. Я слышала жуткий крик. Где моя зажигалка?.. Черт! Вот она!
- Ты устроишь в лесу пожар. Это будет дороже, чем сломанная изгородь. Возьми фонарь в бардачке!
Я посмотрела Джайлсу в глаза:
- Я ведь извинилась. Я отдам твои чертовы пять фунтов, когда мы вернемся в Лондон. Ты продолжаешь упрекать меня, словно я могу сейчас что-то исправить.
- Хорошо, - неожиданно сказал Джайлс. - Покажи, где ты слышала крик! Наверное, это кричала сова.
- Ты, конечно, можешь считать меня полной идиоткой, но я смогу различить крик совы.
Джайлс не ответил. Он шел немного впереди, освещая фонарем землю. Справа от нас я увидала знакомые кусты.
- Здесь. Посвети между кустов!
Луч выхватил из темноты поляну, заросшую крапивой.
- Ничего нет, - голос Джайлса звучал сердито. - Пошли обратно в…
Он замолчал: тонкий крик раздался почти у наших ног.
- Отпусти меня! - Джайлс дернул руку, в которую я вцепилась от волнения. - Ты мне мешаешь!
Носками туфель он расчистил от крапивы пространство вокруг себя. Мы увидели кролика, лежащего на боку. Его глаза были широко раскрыты, а бока вздымались от ужаса. Что-то блеснуло рядом.