* * *
- Алевтина Ивановна Воронина, двадцати восьми лет, уроженка поселка городского типа Новая Водолага. Нигде не училась и не работала. Имела в собственности двухкомнатную квартиру… Из квартиры этой, предположительно, ничего не пропало. Круг друзей и знакомых убитой сейчас устанавливается…
- Коля, ты мне можешь честно сказать, зачем ты это дело у тридцать третьего забрал и нам на шею повесил? - Подполковник Шатлыгин Степан Варфоломеевич по прозвищу Бармалей, которое он получил на утреннике в детском саду, озабоченно почесал карандашом переносицу. - У нас других дел мало? Или орден тебе за это дадут? Или у тебя какой-то другой интерес?
- Другой интерес, - кратко ответил Банников.
- Я смотрю, у вас тут у всех интерес! Бегаете друг за другом, шушукаетесь, секреты какие-то разводите. Чуть не носом землю роете. Если бы вы все дела так…
- Мы работаем, Степан Варфоломеич. А вот в отделе у нас сотрудников некомплект.
- Ты мне зубы не заговаривай, - отмахнулся Шатлыгин. - Ты про некомплект разговор завел, а сам фактически на отдел еще одно дело повесил. Это как? - Подполковник прищурился.
- Так справляемся же.
- Вот и не проси. Ладно, ладно, я пошутил. - Шатлыгин пошевелил черными бровями, из-за которых, собственно, и получил прозвище. - Нужен, нужен нам хороший человечек. Ты вот, Игорь, помнится, Катериной когда-то недоволен был…
- Когда это я Катериной недоволен был? - Лысенко заерзал. - А что, еще одну бабу… ой, сотрудницу нам решили подбросить? Ладно, давайте хоть десяток, лишь бы людей.
- Десяток не десяток, а одного я тебе дам. Боря Бурсевич к нам переводится.
- Бурсевич? - Лысенко перевел дух. - Бурсевич - это хорошо. Ну, вы меня и напугали вначале!
- Так должность у меня, Игорек, такая. Я один раз в деревне видел, как мужик кур пугает. Они уже спать на ночь садятся, а он что есть духу в стенку стучать начинает. Те вскакивают, шум, переполох. И так каждый день. Сначала думал, что он садист или просто дурак, а потом оказалось, что курица от полученного стресса несется лучше. Вот так и я…
- Да-а-а, Степан Варфоломеич, - протянул Банников. - Значит, вы решили на живых людях попробовать? Как мы снесемся? Давайте лучше мы сбросимся и хомячка вам купим, а?
- Все для вас делаешь, - обиделся Шатлыгин. - Бурсевича с насиженного места переманил. Для кого, спрашивается? Стараешься, а они носом крутят! Не нужен он вам, я тогда его…
- Нужен, нужен! - Лысенко замахал руками. - Тем более работаем мы уже с ним!
- И когда вы только успеваете? - хитро улыбнулся Шатлыгин.
* * *
- Катерина, сюда смотри. - Лысенко протянул Кате тоненькую книжечку. - Эту штучку мы нашли у покойницы. Книжка телефонная, зачем она ее спрятала - неизвестно. Я бегло просмотрел - имена сплошь женские. А кто еще может рассказать о девушке все хорошее, как не ее подруги? Значит, прямо сейчас обзваниваешь этих подруг, сюда пока не вызываешь, нечего раньше времени людей пугать, а напрашиваешься в гости. И с каждой подробненько…
- Игорь Анатольич, - возмутилась Катя, - да их тут несколько десятков, если не с полсотни!
- Ну что ты как маленькая, ей-богу! Одних дома не окажется, а тем, кому дозвонишься, с тобой беседовать некогда будет, вот увидишь. Так что человек пять-шесть всего и останется, с кем сегодня-завтра поговоришь, а то и меньше. Так что ты на начальство не кричи, а приступай быстренько к работе. К вечеру чтоб результат был.
К вечеру результат и появился, но несколько странный. Катя добросовестно звонила, начав с обыкновенных, домашних номеров. Но ни по одному из них не оказалось ни Люси, ни Леры, ни Иры. По мобильным отвечали сплошь мужчины, а женщины с такими именами не откликались. Катя уже устала слушать "вы не туда попали" и "здесь такая не живет". В конце концов она пробила через адресную базу адреса тех, чьи телефоны значились под именами "Маша", "Кира" и "Лёля". По каждому адресу проживала супружеская пара, причем имена женщин были никак не Маша, не Кира и даже не Лёля. А вот мужчины оказались Михаилом, Кириллом и Леонидом. Катя задумчиво грызла ручку, когда ее за этим занятием застал Бухин.
- Катька, ты домой думаешь идти?
- Думаю, думаю. Изо всех сил думаю. А что, уже пора?
- Слушай, ночь на дворе.
- Сань, тут у меня путаница какая-то получается. - Катя показала разграфленный листок. - Давай я тебе расскажу, может, что-то прояснится?
- Кать, меня Даша сегодня ждет. Знаешь, мне кажется, что я ее маме не очень нравлюсь…
- Главное, чтобы ты Даше нравился.
- Кать, ты ей не позвонишь, а? Попроси ее к телефону. А то я сегодня уже три раза звонил.
- Ну и что? - удивилась Катя.
- Ну я же тебе говорю - кажется, я ее маме не очень нравлюсь. Так что шифроваться надо.
- А я думала, что ты уже большой мальчик. Хорошо, давай позвоню, хотя у меня от телефона уже уши распухли, да и язык, кажется, тоже…
"Шифроваться, шифроваться", - думала Катя, идя по коридору в сторону выхода. Конечно! "Маша" - это Михаил, он же Миша, Кира - Кирилл, а Лёля - Леонид. Только зачем, если покойная жила одна? Жила бы она с мужем, тогда другое дело. А если не с мужем? Судя по рассказу Литвака, эта Воронина искала себе богатого любовника. Неужели и остальные Веры, Лиды, Инны - это тоже мужики? Ведь если записная книжка с таким обилием мужских имен попадает к другому мужчине, то сразу вызывает реакцию: "кто он?" и "что у тебя с ним?". А женские… Просто подружки. Да, странная была барышня эта Воронина. Катя вынула из сумочки фотографию покойной. Со снимка на нее смотрела очень красивая, улыбающаяся, явно довольная собой и жизнью девушка. Только в самой глубине ее глаз Кате почудилась какая-то глубоко спрятанная тоска.
* * *
"Да, Алечка была незаменима", - думал он, сидя в теплом уютном кафе недалеко от офиса. Разумеется, кофе можно было выпить и не сходя с рабочего места, - секретарша и сварила бы, и принесла. Но на службе он не расслаблялся и, следовательно, не получал от кофе никакого удовольствия. Поэтому он давно уже ходил сюда.
"Сколько лет проработали вместе, всегда понимали друг друга с полуслова. Чего ей не хватало? Я же ее, можно сказать, с панели подобрал. Все, все было - и деньги, и шмотки, и побрякушки. И еще было бы. Еще несколько лет поработала бы - и до конца жизни смогла бы себя обеспечить. Сама виновата. Сама…" - Он отхлебнул из чашки. Кофеек варят тут отменный. Алечка вот ничего готовить не умела, а мужики все равно кидались, как коты на валерьянку. Всегда видела, чем клиента взять, чтобы с крючка не сорвался. Для этого одной выучки мало - для этого особый талант нужен. И ведь он у нее был! Дура, не понимала, что с такой харизмой раз в сто лет рождаются. И сколько труда было вложено, чтобы этот талант развить, отшлифовать… Он снова отхлебнул, и в рот ему попала крошка кофейной гущи. Он покатал ее на языке и осторожно снял салфеткой. Да, такой талант только разве у Романа еще. Но Ромке с бабами проще. С мужиками работать куда сложнее. Не всякая сумеет. Аля вот умела. А про остальных и говорить нечего. Хоть бы и Ленка - лучшая из тех, что остались. Но и Ленка против Али слабовата. И молодая слишком. Алечка в самый раз была. И в постели, и поговорить. Это только идиот думает, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Разговор, общение - вот он, главный козырь. А если умная, да к тому же и красивая… Такая, может, одна на десять тысяч попадается. И в хороших руках такая женщина - как ограненный бриллиант. Да, Алечка, Алечка… Жалко, разносторонняя девочка была. На все выставки ходила, даже такие, где от скуки рот на сторону сводило. Но всем интересовалась, чтобы любой разговор поддержать. Даже об игре на бирже четкое представление имела. Аналитический склад ума. А Ленка разве только в постели. И ни на какую выставку калачом не заманишь, ни живопись, ни фотография ее не интересуют. Разве что только порнуха. И тряпки может часами рассматривать. Алька книжки, которые он ей подсовывал, запоем читала. Все. И классику, и научно-популярные, и мемуары. Все. Что в детстве, видимо, недобрала, добирала. Цитаты умненько вставляла. В музыке стала разбираться, оперу он ее научил ценить. А у этой только попса, и боевики по видюшнику. Чтения никакого не признает, только "Космополитен" сама способна купить. И там, похоже, только картинки рассматривает. Мультики тоже смотрит, будто дура недоразвитая. Сядет с чипсами, глаза вылупит и сидит по полдня. Правда, красивая тоже сногсшибательно, как и Аля покойная, хоть и в другом роде. Мужики тоже западают мгновенно. Но на этом сходство и заканчивается. Если от Альки почти никто раньше срока не уходил, то от этой - чуть не половина. Пустышка. Натаскивать ее и натаскивать. И упрямая. То не хочу, это не интересно. Работает все время по одной и той же схеме, как попугай ученый. И клиента ей нужно соответствующего подбирать, попроще, такого клиента, как Аля, она не тянет. А жадная! Все считает, чеки за все бережет, отчеты составляет - куда там и бухгалтеру! За свою долю глотку перегрызет. Хотя в этом деле, может, и хорошо. Этим ее только и держим. Но тоже не факт, что и Ленке в голову какая-нибудь блажь не придет. Человеческий разум - темная штука. Взять хоть любовь. Почему один человек влюбляется, а другой - нет? Феромоны? Химическая реакция в клетках мозга? Мгновенное распознавание организмами друг друга на нейронном уровне? Бьются над этим, бьются. Да, любовь сродни болоту… И у Алечки, видите ли, такая любовь случилась, какая раз в тысячу лет бывает. С ангелами теперь у нее любовь на небесах. Он со стуком поставил чашку на блюдце. Выпить, что ли, еще кофе? Нет, пожалуй, не нужно, решил он. Лишнее перевозбуждение на работе ему ни к чему. Он любил свою работу.
* * *
- Так, говоришь, это не бабы, а сплошные мужики?
- Да, Николай Андреич.
- А дома у них, надо полагать, свои бабы имеются.
- Да. Вот три адреса я вчера пробила, а сегодня с утра - еще пять.
- К мужикам у нас Лысенко поедет, - задумчиво произнес Банников, разглядывая список. - А к супружницам - ты. Ты девушка располагающая, тебе они поведают то, чего мне сроду не расскажут.
- А я? - подал голос Бухин.
- Молод ты еще по бабам ходить. А по мужикам - тем более. Шучу. Ты на квартирку Ворониной подъедешь. Как самый аккуратный и внимательный. Посмотреть там кое-что нужно.
* * *
Александр Александрович Бухин с детства не любил свою фамилию. Он, конечно, утешал себя тем, что бывают фамилии и похуже. Но вот захочет ли Даша носить такую фамилию? Буквально с первого свидания Саша понял, что Даша Серегина - та самая девушка, с которой он может прожить всю жизнь долго и счастливо. И даже умереть в один день. Хотя умирать никто из них, конечно же, не собирался. Они уже были знакомы месяц, и Саша решил, что это достаточно приличный срок, чтобы сделать предложение.
Накануне он задумал купить ей колечко - чтобы объяснение было красивым, как в кино. Но, придя в магазин, испугался, что затея обречена на провал. Колец было несметное количество. Какое ей понравится? Даша носила на левой руке одно-единственное серебряное колечко, и других украшений он у нее не замечал. Значит, она любит серебро? Но годится ли серебро для обручения? Или только золото? И что лучше - с жемчугом или, может, с сиреневым камушком? Он некстати вспомнил, что "бриллианты - лучшие друзья девушки". Однако, оказавшись в секции, где лежали кольца с бриллиантами, он совсем приуныл. Той довольно существенной премии, которую выдали в конце года, не хватило бы даже на самое скромное. Тогда он вернулся в отдел, где ровными рядами на черном бархате под ослепительным светом ламп лежали кольца попроще. Вот это, с жемчугом, кажется, симпатичное. Надо было взять с собой Катерину… К тому же Скрипковская не отличается болтливостью, и новость о Сашином предложении не достигнет острого как бритва языка Лысенко. По крайней мере не сразу. Ладно, придется как-нибудь самому.
- Девушка, - обратился он к продавщице, - можно колечко посмотреть?
- Ка-а-нечно. - Томная девица с глубоким декольте подошла помочь.
- Вот это покажите, пожалуйста.
- Вам на подарок? - поинтересовалась девица.
"Сам буду носить", - хотел ответить Бухин, но вежливо кивнул.
- На подарок.
- Девушке или женщине средних лет?
- Невесте.
- С жемчугом лучше не дарить, - безапелляционно заявила продавщица и разъяснила: - Жемчуг - к слезам. Примета такая. Сколько вашей невесте лет?
- Как и вам, - сказал Бухин. Девица действовала на него, как удав на кролика.
- Тем более. Жемчуг начинают носить лет с сорока, - посвятила она Бухина в тонкости дела.
- А вот это?
- Александрит. Вдовий камень. Чтобы убрать его отрицательное влияние на судьбу, нужно носить не меньше трех камней. К колечку, кстати, есть и сережки.
Но название "вдовий камень" так подействовало на романтически настроенного Бухина, что от покупки сиреневого колечка он тут же отказался. К тому же на сережки уж точно не хватало.
- А что бы вы посоветовали? - несколько робко спросил он.
- Ну, если невесте… Тогда, ну… хотя бы вот это. Какой у вашей невесты размер?
"Вот это" представляло собой трехэтажное сооружение внушительных габаритов, сплошь в разноцветных камнях, больше всего напоминающее юбилейный торт в миниатюре. К цене этого шедевра он даже не стал присматриваться. И вообще, "вот это" ему не понравилось. Ему по-прежнему нравилось нежное колечко с белым жемчугом и россыпью мелких сверкающих камешков. Он даже мысленно увидел это колечко на Дашиной руке. Оно ей подходило, несмотря на то что жемчуг полагалось носить только после сорока и почему-то "к слезам". А вот какой размер? Действительно, размеры тут разные. У Даши такие тонкие пальчики. Что же делать? На свой мизинец примерить, что ли? Он покосился по сторонам. Саму девицу примерять колечко он почему-то не хотел просить. У витрины шушукались две девушки, с виду студентки. Вот у той, которая повыше, руки очень похожи на Дашины.
- Девушка, - обратился он к ней, - не поможете мне? Примерьте, пожалуйста, колечко.
Продавец уже вынимала из бархатного гнезда трехэтажное сооружение, когда он указал:
- Вот это.
- Зря, - проговорила консультант скучным голосом. - Сейчас в моде большие формы. А это слишком простенькое. К тому же и с жемчугом.
- А нам нравится, - хором одобрили выбор Бухина подружки.
- Выписывайте.
- Коробочку будете брать?
Девушки, уже не спрашивая, помочь ли Саше Бухину в этом вопросе, дружно указали на коробочку в виде бархатного сердечка. Старший лейтенант Бухин покраснел и кивнул.
* * *
- Давно ждешь? Извини, опоздала. Куда пойдем?
- Куда хочешь. Хочешь на Виктюка? Сегодня Виктюк приезжает.
- Ты что?! Правда?! Билеты, наверное, очень дорогие.
- Билетов неделю назад уже не было. Но у меня там ребята знакомые в охране…
- Саш, я как-то не одета для театра… Я думала, мы погуляем просто. У меня свитер старый, - скорбным голосом сообщила Даша. - В училище из-за мороза холодно, ну я и надела, потому что он толстый. Конечно, очень хочется на Виктюка сходить… Может, действительно сходить, а? Ну кому там нужен мой свитер?
- Там студентов будет полно из балетного и театрального. Их на интересные спектакли свои проводят. Они нарядами не заморачиваются, бегут прямо с занятий. Я обычно к ним присоединяюсь и смотрю. Не волнуйся, Виктюк тебя точно не увидит.
Коробочку с кольцом Саша положил в карман рубашки. Под свитером обозначился бугорок. "А если Даша спросит, что это? Как лучше ей сказать? Сейчас? Нет, сейчас еще рано". Даша ничего не заметила, потому что сначала была поглощена мыслью, что все увидят ее старый свитер, а затем - самим спектаклем. Виктюк, конечно, оказался на высоте. Но Саша больше смотрел не на сцену, а на то, как у Даши блестят глаза.
- Понравилось тебе? - спросил он, когда они спустились обратно в помещение охраны.
- Ужасно понравилось. - Даша надевала свою светлую дубленку, в которой казалась Саше очень похожей на сказочную Снегурочку.
Он прижал ее к себе, поцеловал в губы, потом в глаза - правый, левый, правый, левый… Потом опять в губы… Коробочка была между ними, о ее розовый бархат колотилось его сердце. Короткий вздох, и снова Дашины губы, от которых невозможно оторваться… Он подумал, что если сейчас он не отдаст кольцо, а унесет домой, то никогда не решится больше достать его и надеть ей на палец. Дежурка была пустой, охранники работали сейчас в помещении театра, и Саша с Дашей были в ней одни. Три обыкновенных конторских стола, серый облупленный сейф - совсем как у них на работе… На стене - неизбежный в таких местах календарь с полуобнаженной красоткой. Мало подходящее для предложения место. Саша закрыл глаза. Сейчас или никогда. Он оторвался от любимых губ, опустился на одно колено на не слишком чистый пол, достал из кармана коробочку и протянул ее своей избраннице:
- Даш, выходи за меня замуж.