- Заходите, ну проходите, не бойтесь, сейчас попьем чай и обсудим условия. - Он галантно пропустил ее вперед.
Чай пили на веранде. Очень все было ухоженно и красиво и даже цветы в вазе.
- Вы знаете, я припозднилась, заканчивала ремонт в квартире, и не успела вовремя.
- Да понимаю.
Варенье было вишневое с косточками, как она любит, и салфетки вышитые видимо женой. Самое противное, что Варе друг Антонова не понравился, с первого, мимолетного взгляда. Ну с таким все ясно. Это однолюб. Не простит и не предаст сам. И типаж не ее.
- У вас мальчик или девочка, сколько лет? - прервал ее психоанализ хозяин.
- У меня мальчик, - Варя от неожиданного вопроса и своего ответа даже засмеялась. - Мальчик, ему восемнадцать лет, он в армии.
- Я, почему спросил, обычно детей стараются за город вывезти. А вы значит сами. Давайте знакомиться, - запоздало предложил он. - Сергей.
- Варя, очень приятно.
- Ну, пойдемте, посмотрим флигель, вдруг вас что-то не устроит. Вход отдельный, удобства в доме внизу. Кухня внизу. Договоримся повесим график и меню.
Это видимо шутка поняла она. Флигель был светлый уютный, и в нем не пахло пылью. Спустились в низ в дом. Гостиная была просторная светлая, из мебели огромный кожаный диван, кремовых тонов.
Осмотрев все, договорились о цене. Цена была раза в три ниже той, что Варе предлагали два часа назад.
- Ну, спасибо, я в город, за вещами.
2
Приехала она не на первой, и даже не на третьей электричке. Сергей удивлялся тому нетерпению, с каким ждал ее возвращения. Вещей у нее было не густо, небольшая спортивная сумка. И опять она была в этой нелепой кофте. Теперь на кофте еще и топорщились пузыри от вешалки.
Сегодня она, конечно, смотрелась иначе. Глаза блестели из-под темных ресниц. Губы были слегка подкрашены. Вчера ее темно-русые волосы завивались в колечки от дождя. А сегодня строгий хвостик.
Она отказалась от завтрака и поднялась сразу к себе. Провел весь день в ожидании. Она его явно избегала. Он не мог себя заставить ничего делать, все валилось из рук.
Вот ведь ничего особенного. Обычная среднестатистическая женщина. В былые времена его бы покоробила ее пренебрежение аккуратностью и отсутствие макияжа. Но вот она засмеялась тогда, когда он спросил о детях. И что-то случилось. Он был ошарашен.
Он давно не видел от женщин такой искренности, открытости. Ей действительно было смешно, и она смеялась не жеманясь. Не закрывая рот ладонью, виден был чуть кривоватый верхний зуб. И это неожиданно его умилило.
И хоть платье у нее было немодное, кофта застиранная, от нее пахло такой чистотой и жизнью, что он полночи проворочался без сна. Мыслей не было. Было ощущение пустоты. А вот теперь оно почти прошло. И пусть она избегает его. Это бывает, пройдет. Но он уснул спокойно. От того что дом наполнился жизнью, а жизнь смыслом.
"Не хочу никого видеть, не хочу", - Варя смотрела на узоры деревянных перекрытий во флигеле и тосковала. Ну, во-первых она ужасно хотела есть. Пить она с собой взяла, а вот бутерброды уничтожила еще в электричке. Настроение было ужасное, что она позволила себя втянуть.
Ведь он ее поймет сразу, только попробует глазки построить, все, пинка под зад. Ну не мое это. Этот прямой изучающий взгляд. В их среде это было не принято. Мужчины смотрели всегда слегка прищурясь, словно у них у всех плохое зрение. А женщины, ох уж эти театральные "штучки".
Ты учишься этому впервые месяцы в театре, смотреть вроде и на человека, а словно сквозь него или вообще мимо. При этом целуясь, и охая и ахая без повода.
Утром уеду, - и поплотнее закутавшись в одеяло она заставила себя уснуть.
Хотела уйти по-английски, тем более, что деньги то и не отдала еще. Но хозяин ждал ее вниз у у лестницы.
- Выспались? Так бывает при избытке кислорода. Я тоже первое время отсыпался. Яичницу с помидорами будете?
О Господи, да не смотри ты так. Я со сна, припухшие веки, осунувшиеся от голодовки вчерашней щеки. Натюрморт, блин.
- Сожалею, мне надо в город, не все дела сделала. - И она пошла по дорожке. Пытаясь при ходьбе покачивать призывно бедрами. Получалось не очень, сумка мешала.
- Варя, а сумку что, обязательно везти в город. Давайте помогу.
- Ах, нет оставьте, это я от задумчивости Я вообще, если задумываюсь много чего могу натворить.
- Не натворите, я за вами присмотрю. Так оставите сумку?
- Да, извините.
- Завтрак предложил? Варюха, дело будет! - Лева носился по кабинету как ураган. - Ты не представляешь, какой это замечательный парень!
- Да уж парень лет пятьдесят.
- Ну, как и мне.
- Лева, я тебя умоляю. Это не мое.
- Нет, ты не актриса, ты мещанка.
- А мещанка-то причем?
- Вот смотри, всего день пробыла, а какой цвет лица.
- Томусик! - Лева открыл дверь и позвал медсестру.
- Да Варвара Николаевна вы очень посвежели и похорошели.
- Правда?
- Ну, конечно, Томусик в шоке, ты прелесть. Ну и я уже сдал квартиру. Ты где жить то будешь. Я тебя умоляю. Отдай деньги. С твоей рассеянностью ты их, ну сама догадываешься, что не буду каркать.
И она поехала обратно. Под самым палящим солнцем. А в поселке было свежо, пели птицы, кричали дети.
3
Сергей открыл ворота. Варя сходу протянула ему деньги, словно они жгли ей руки. Лицо у нее было скорее усталое, чем злое. И кто-то очень сильно огорчил ее в городе.
Она решительно прошла к себе наверх. И все опять тишина.
Оставлять ее без ужина было жестоко. Вчера весь день на сухомятке.
Он готовил плов с курицей, просто не зная, какое мясо она любит. Поэтому прихватив тарелку с пловом, и положив в нее первые парниковые огурцы и траву, он поднялся к ней наверх и постучал.
- Варя, у меня плов на ужин и зелень, своя.
- Нет, спасибо.
- Да, Я понимаю, - дверь приоткрыли, она оказалась не заперта.
Вот маша-растеряша. Варя была уверена, что ему нет никакого дела до нее. Дверь закрылась, а комнату стал наполнять невероятный аромат мяса, специй и свежих огурцов. Конечно, она не устояла.
В доме было темно и тихо. И она спустилась вниз помыть посуду и если представиться случай поблагодарить. Сергей сидел в кресле. То ли спал или дремал. Варя, помыв посуду, присела на краешек дивана.
В саду, что-то жужжало, славно лаяли собаки, даже вопли кошек были как - то симпатичны и понятны. Стало удивительно спокойно на душе.
- Спасибо за плов. Очень вкусно.
- А хотите по озеру на лодке. У нас озеро есть. Только комаров тьма. Вот мазь очень хорошая, но все равно лучше в брюках.
- Конечно хочу, я быстро.
В новом наряде, в джинсах и куртке стало видно, что у Вари есть фигура и грудь. Пешком они не пошли. Сергей предложил велосипед. И она очень даже неплохо управлялась с ним. Правда пищала при крутых спусках.
Договоренность с лодочником была еще с утра. Единственное, чего Сергей боялся, что тот будет пьян. Но все было как надо.
И он уверено стал грести к середине озера. К самой лунной дорожке. В лунной реке плескалась рыба. Блестели Варины глаза. Кармашки на груди джинсовой куртке были приятно округлёны. Они мелькали перед лицом, пока он греб. В груди так сладко заныло, что он бы греб не останавливаясь.
Он рассказал ей все. Как друг и жена были благородны. Что между ними ничего не было, до того как они решились ему объявить, что они любят друг друга. И просят простить. Но боль от их признания была все равно огромной. Она выжгла душу. Он ударил друга, грязно обозвал жену. И все. Они уехали. Все дела улаживал адвокат.
Нет, они благородные люди. Каждый год в его день рождения ему приносят цветы и бутылку коллекционного коньяка в подарок. От них - ему.
Он говорил, а она плакала. Тихо, беззвучно. Слезы отражались в лунном свет. И тогда он тоже заплакал. Второй раз в жизни после ухода мамы.
Возвращались под утро. Он не решился даже коснуться ее руки перед прощанием. Она отправилась спать наверх.
Он ворочался на диване. Чудо, какое она чудо.
Следующую неделю они жили как старосельские помещики. Ходили в лес по ягоды, много и вкусно ели, готовил Сергей, и долго спали, врозь.
Варя с ужасом ждала субботы, вдруг приедет Антонов на шашлыки да с девочками. За себя - то она ручалась, а вот Антонов запросто мог себя выдать. Но все обошлось.
Сергей после разговора на озере, больше не касался темы личной жизни.
С ее согласия в доме появились шустрые ребята в комбинезонах и установили спутниковую тарелку. Теперь появилось много тем для бесед. Смотрели они телевизор врозь. Варя на диване, а Сергей в кресле.
Это жутко давило на психику. И Варя не выдержала.
- Мне завтра в город надо, пойду, лягу пораньше. Чтобы пока нежарко съездить.
- Возьму у друга машину и отвезу тебя. Спи сколько хочется.
- Вот тебе и рантье, - подумала она. - Даже на машину не заработал.
Машина была хорошая, и уже в десять утра Варя ворвалась к Леве в кабинет.
- Прополощите рот пожалуйста, Томусик еще тампончик поставь, пожалуйста.
Он вытащил Варю в свою комнатку.
- Все Антонов, я не могу, я не железная. Воздух летом так горяч. В своем флигеле я не закрываю окна, я сплю не одеваясь. Я не закрываю на ночь дверь. И что? Он кастрат, импотент? Я так не могу.
- Варюха, он же тебе не нравился.
- Я взрослая здоровая баба, а он меня не желает. Он вообще некого не хочет и давно и навсегда.
- Ну, что я могу котенок.
- Не смей меня так называть!
- Ой, Варь тебе же роль дали. Ведь Римма то в роддоме на сохранении. Врачи не велят в театр идти, да и муж против. Через две недели репетиция в новом составе.
- Риммочка, как вы солнышко! Это Варя Малышева. Господи врачи не велят, Яковлев их слушает? Ну, потерпите ангел вы наш. Такая наша женская доля. Да? Утвердили меня, это точно? Нет конечно, я только вам и верю. Господи, счастье то какое - это уже и о беременности Риммы-примы, и о новой роли.
4
Сергей ждал у машины. Она, конечно, сказала, чтобы он не ждал. В бывшей гостинице два этажа бутиков и где-то здесь работает девушка, снимающая у нее квартиру. Но он не мог не ждать. Ведь она - это жизнь.
Она летела, порхала к нему навстречу. Такой он ее еще не видел Само счастье летело к нему. Счастье обняло, закружило и поцеловало прямо в губы.
- У меня роль, главная, Рита в декрете на сносях. Мне дали РОЛЬ, главную, мне отдали долг за квартиру. Мы будем покупать много шашлыка, розового шампанского, чешские бокалы. Такие знаешь хрустальные, я видела в комиссионке.
- Вперед!
За мясом они поехали на самый дорогой рынок. Сергей там себя почувствовал неуютно. Что она подумает, что не пенсионер военный, а мафиози. Вся его легенда о "бедном гусаре" могла рухнуть. Но Варю это совершенно не волновало. Она вся была как в трансе. Быстрее в комиссионку, хоть здесь она его пощадила. Ушла сама, бокалы должны были стать сюрпризом, ему Сергею.
Варя ушла отдыхать, а он замариновав мясо, пошел на поклон к Андрею Максимовичу. Местному Мичурину. У того розы цвели круглый.
- Нет цветов, - огорчил тот его, - а вы на машине за голландцами съездите, или слетайте. Вам то все позволено, - съязвил дед.
- Я вам хорошо заплачу, мне очень надо.
- Нечего здесь своими деньгами хвалиться, - и дед зашлепал гравию.
- А дача-то где я живу, это ведь мамы моей, Ирины.
Розы нашлись, такие как мама любила чайные, крупные. Мама, прости, ты бы поняла, - шептал он всю дорогу до дома.
Он накрыл стол под яблонями, шашлыки были уже на подходе и он отправился за Варей. - Варенька, все готово, я вас жду.
- Конечно, конечно начинайте без меня.
- Как без вас.
- Ой это я из роли Сережа, я сама приду еще чуть - чуть терпения.
Время тянулась очень медленно. И он уже хотел снова идти за ней, когда она появилась.
Она шла нервно подергивая обнаженными плечами. На ней было вечернее черное платье, волосы собраны в прическу. Он даже представить не мог, что она не то что может иметь такое платье, но и умеет его носить. Украшений и макияжа не было, только губы слегка блестели, и белели, кружа голову в полумраке сада плечи, руки.
Все было замечательно. Она нравилась, ее хотели. Она смеялась невпопад и спросила про музыку. Музыка нашлась, и они пытались танцевать. Сергей пытался удержать ее в объятьях, но она вырвалась.
А ветер все крепчал, вдали уже слышался гром. Варя поднесла руки к прическе и выдернув шпильки отдала волосы на растерзание ветру.
- Ну как похожа, я на Маргариту., ХА ХА! - не своим голосом кричала она стараясь перекричать ветер.
И подхваченная им понеслась в глубь сада прочь от Сергея. Он догнал ее быстро, все таки в длинном платье далеко не убежишь. И обнял, прижав к яблоне. Так обнял, что закружилась голова. Глаз ее были закрыты, но губы призывно дрогнули ему навстречу. И он стал осыпать их мелкими легкими поцелуями.
Тут так загрохотало, и обрушился ливень. Они, взявшись за руки, неслись к дому. Варя прижалась к стеклу и наблюдала, как в полнеба сияют молнии, и вздрагивала от раската грома.
Он подошел к ней сзади. И зубами принялся развязывать тесемки на корсете. Они подались очень быстро и платье скользя по ее телу упало на пол. Варя обернулась к нему. От чего-то закрывая грудь.
Он опустился перед ней на колени и стал целовать мокрые холодные коленки и выше и увидел, что она без трусиков. Он стал ласкать языком внутреннюю сторону ее бедер. А потом он обхватил ее под коленками руками, и стал медленно поднимать. Это могло стоить ему сорванной спины. Да и всего того, что он так желал. Но провидение было на его стороне.
Он поднял ее высоко - высоко, а она, совершено не боясь, раскинула руки в стороны. И страстно прошептала: "Почему люди не летают как птицы, вот если бы я". Но закончить монолог она не успела.
Весь вид ее обнаженного тела, ее соски гордо вздымающиеся в вышине - это было само ЖЕЛАНИЕ. Все пять лет обид и одиночества он хотел забыть сейчас и с ней. Он положил ее на диван и очень боясь не успеть, вошел в нее. Она была не совсем готова его принять. Ее стон только подстегнул его. Но она быстро возбуждалась и уже догоняла его подчиняясь его ритму. Он успел. Он смог. И пока она лежала, такая расслабленная он встал и ушел в душ.
Варя очнулась от прикосновений чего легкого невесомого. Словно крылья бабочки. Сергей стоял над ней, и беспощадно калеча розы, осыпал ее лепестками.
До утра он взял ее еще два раза Она действительно быстро загоралась. Это его еще больше заводило. Она хочет меня. Меня она хочет. Именно мои руки, губы, мой ритм заставляют ее стонать от наслаждения. Моя любимая!!! - шептал он ей.
Пусть весь мир слышит - МОЯ ЖЕНЩИНА!!!
Варя проснулась от холода, покрывало сползло на пол. Он лежал на спине, широко раскинув руки, и дышал тихо, словно большой ребенок. Она укуталась в покрывало и стала внимательно рассматривать это такое родное лицо. Рыжий, рыжий, конопатый. Как быстро все изменилось. В один миг этот человек которого она считала непробиваемым однолюбом, а потом чуть ли не импотентом, превратился в такого любящего мужчину.
5
Словно кто-то наверху нашел затерянный пазл и наконец-то сложил их два одиночества. В одно большое счастье.
Она тихонько, боясь его потревожить, колдовала на кухне над пирогами. Правда она не успела к его пробуждению. Давно было забыто умение и спасало только вдохновение.
- Милый, ты помнишь мне надо на репетицию. Может, попросишь машину у друга?
- Конечно, Варенька, - Сергей старательно изобразил звонок к другу.
В городе оставив Варю в театре, он поехал в офис. Персонал был вышколен великолепно. Никаких лишних эмоций.
Брат понял все без слов. Он просто его обнял - познакомишь? Хотя не тороплю.
- Лешка, мне нужен праздник. Ну помнишь как раньше. Нет лучше, по высшему разряду к субботе. И пожалуйста позови мальчика того из цирковой студии, ну помнишь номер с голубями.
Телефоны в офисе накалились до предела. Да только самое - самое, нет, что вы это прошлый век, нет вы не котируетесь.
К фотографу он поехал сам. Сема это оценил. Он давно не подрабатывал на кооперативах. Оставлял эти "объедки" своим неудачливым конкурентам, но Сергея он знал давно. Они, одно поколение, умеющих и любящих работать на себя. И он огласился.
Пообедали с Варей в городе. Она была так измотана и физически и духовно, что молчала всю дорогу. Он во время остановок на светофоре наклонялся к ней и целовал куда придется. То в пушистую макушку, то в розовеющее ушко. Она не реагировала.
- Милый, я отдохну часа два. Прости мне надо побыть одной, так бывает.
Через два часа он поднялся к ней наверх. Он наползался по грядке не зря. Первая клубника кое-где еще с розовыми бочками, но уже восхитительно ароматная, была у него в ладонях.
Варя не спала. Она сидела на кровати к нему спиной и говорила по телефону. Разговор был странным - да, нет, конечно, да.
- Варенька!
Она закончила разговор и повернулась к нему. Его любимая старела прямо на глазах. Лицо ее посерело и уголки сладких, зацелованных им губ, как то по-старушечьи поползли вниз. Глаза ее смотрели в никуда, как у слепой. Она стала укрываться одеялом с головой.
- Что случилось! - закричал он, но она не ответила, продолжая прятаться от него под одеялом.
Ей требовалось его помощь. Он рванул одеяло на себя, раз другой и победил. Одеяло полетело на пол, но Варя, свернувшись в комочек, упорно прятала лицо теперь уже в подушку.
Она не реагировала на его голос. Поцелуи ее не тревожили. И он боялся разомкнуть ее руки, не причинив ей физическую боль. Он весь вспотел от этой безуспешной борьбы с безысходностью. И сдавшись, просто сел на пол и стал бить изо - всех сил кулаком по полу. Он бил и бил, и один раз ударил так, что боль пронзила всею руку до плеча или даже сердца. И он застонал.
Это Варю и вывело из ступора. Она разомкнула руки на коленках и подвинулась к нему. И обняла за шею.
- Успокойся, не надо, не надо.
- Ты можешь сказать что случилось? - они лежали уже долго тесно прижавшись друг к другу.
Она кивнула: "Просто позвонила Рима-прима и сказала, я не скучаю в больнице, учу роль. И обязательно приеду на генеральный прогон и премьеру. А там хоть трава не расти."
- Но роль твоя.
- Роль моя.
- Ну что же ты меня так пугаешь Варенька?
- Ты не понимаешь! Она приедет на премьеру. ЕЕ имя будет стоять в афише. ТВ и газетное интервью все ей, а мне что? - Ее голос уже звенел на такой высокой ноте, что казалось еще чуть-чуть и все, сорвется. - Мне театральные будни. Ежедневная рутина!
Он пытался ее обнять, но она оттолкнула его ласковые горячие руки. Она снова уходила в этот омут безысходности и он не мог это ей позволить. Он принялся неистово ее ласкать, но то еще вчера ее возбуждало сейчас не имело ни какого эффекта. Он торопливо разделся сам, и стал обнажать ее тело.
- Ты с ума сошел, слишком светло.
- Но вчера на веранде было еще светлее. - шептал в нетерпении.
- Я не могу, рыжик не могу. Мне стыдно, у меня растяжки на животе.
- Очень маленькие и славные шрамики.