– Я поддержу любое решение мужа, и уговаривать его, я поняла, вы этого от меня и требуете, не стану. Он хочет сочинять настоящую музыку, не думая о продажах пластинок и славе. Позвольте напомнить, что на недавнем собрании корпорации вы решили, что у Группы закончился срок годности. Анри иссяк, как автор песен, и вы не получите ожидаемых прибылей. Дешевле списать Группу со счетов до подписания нового контракта! Уговорить упрямого Анри сложно, выгоднее купить новых марионеток, и вы поручили Билли искать замену Группе, ведь так? Но тут новость дня! Королева объявила опальную внучку наследницей, которой вздумалось выйти замуж за лидера Группы! В корпорации состоялось внеплановое заседание и предыдущие решения потеряли актуальность! Я вам вот что скажу. Анри кардинально изменил мысли о мире, любви, окружающих его людях, и я не думаю, что корпорации удастся вернуть его обратно миллионным контрактом.
Мистер Пен захлопал в ладоши, другие магнаты засмеялись.
– Браво! Красивая речь, вы прирожденный оратор! Хотите услышать мою правду? Так вот, мистер Анри набивает себе цену! Молчите! Мир идеалов и души кончился много лет назад! В наше время правят деньги и власть, которую дает капитал. И я сомневаюсь, что мистер Анри из-за необычной и сладкой любви к вам, прошу извинить за грубые слова, решил стать вашим мужем. Я отлично знаю его. Не добившись по сути ничего, он возомнил себя рок-звездой и уверенно держит этот образ. Поверьте, у мистера Анри имеется честолюбивый план, и он следует ему.
Элизабетта сменила неудобное положение, ноги затекли, а эмоции накалялись до предела, сменившись на ярость и отвращение.
– Плана у Анри не существует, мистер Пен и прошу, ничего не говорите о наших отношениях, опираясь на личные наблюдения! Теперь вы послушайте меня. За три года я его очень хорошо узнала, нет, не в образе рок-звезды, а как обычного человека. У вас защитная реакция на его поведение, и это нормально, вы не желаете упустить прибыль, пока есть возможность сдерживать Группу контрактом и грозить неустойкой. Ваша команда просчиталась – Анри грезит о свободе, у него появились новые идеи и цели и, к сожалению, в них места нет ни вам, ни вашей корпорации!
– Вы не учли одного. Деньги, как я уже говорил, решают все, и я уверяю, что Анри из гастрольного тура вернется с контрактом от нового "босса". Завтра об этом напишет мировая пресса, гонорар, конечно, будет раз в десять выше того, что я предложил. Через два года вы сочтете его недостойным вашей руки и дадите бедному музыканту отставку! Новые "боссы" утратят к нему доверие и Группа распадется. Анри придет ко мне, как к другу Билли, чтобы я помог ему вылезти из дыры, но я закрою перед ним дверь.
– Бесполезно с вами спорить, мистер Пен.
Льюис Пен склонил голову и ехидно улыбнулся.
– Давайте поспорим на ваше наследство. Если вы так уверены, что мистер Анри не сломается и разорвет со мной контракт, то вы его сохраните, а если сломается, то вы откажетесь от Страны Королевы, как вам игра?
– Я не буду с вами спорить, мистер Пен.
Элизабетта не спускала с противника взгляда, проникающего в самое нутро. Льюис Пен искал способ усмирить обнаглевшую, по его мнению, внучку королевы. Он решился идти на крайности, и восхищаясь чувством собственного превосходства, поправил съехавший парик на голове, надеясь, что присутствующие не заметили оплошности.
– Почему же? – спросил он. – Если вы боитесь утратить титул, оставим спор, но как же ваша уверенность?
– Повторюсь, я доверяю Анри. Для бабушки он средство рекламы семьи и Золотого Дворца в газетах, для вас – источник дохода, думайте, как хотите. Но представьте – настоящая любовь и взаимопонимание существуют. Эти чувства невозможно измерить капиталом! Осознание этой истины сблизило нас. Я бы рассказала, кем была до встречи с ним, но это другая история. Кем был он – рассказали вы.
– Умно, – заметил Льюис Пен и отступил в сторону, услышав, как миссис Магг рассказывает о неудачном споре компаньона соседу.
Подали десерт. Элизабетта услышала очередное пережевывание и странный шепот вокруг бывшего собеседника. Магнаты достоверно изображали, что их заботит только обед, но при этом успевали, не стесняясь, обсуждать ее друг с другом. Элизабетта пыталась разобрать слова, но сидела слишком далеко. Говорил друг Льюиса Пена, мистер Бон, своей соседке, Евгении Магг. Они конкурировали на финансовых рынках, но во время общих обедов любили посплетничать:
– Хорошая девочка, не так глупа и наивна, как все думали. Может мы погорячились, согласившись отдать власть в ее руки? Заметьте, что в будущем управлять ей будет не так легко, как наследником Роменом, который умел строить из себя умного героя, а на деле являлся пустышкой! Пен, она выиграла схватку у вас!
Льюис Пен нахмурился и сжал салфетку руками. Комментировать беседу он не собирался.
– А я слышала, что она договорилась с Кэлом Калди, пару дней назад и не постеснялась угрожать ему на его территории! Она добилась своего, – вставила замечание Евгения.
– Вы шутите! – воскликнул мистер Бон. – Большую проблему мы себе "избрали" единогласным голосованием. Внучка унаследовала от королевы умение красиво говорить, засоряя наши головы! Необходимо срочно собраться и объяснить старухе, чтобы эффективнее "учила" внучку правилам! Девчонка не понимает, кто реальный хозяин в стране!
– Подпишусь под каждым словом, – заявил Льюис Пен и вытащил сигару, чтобы закурить. – Господа, обед закончен.
Он улыбнулся Элизабетте и первым покинул зал, следом ушли остальные магнаты, а Элизабетта вышла последней, ноги приросли к полу. Клаус ожидал у крыльца ресторана и распахнул дверцу машины, стоило ей появиться на улице. Элизабетта вдохнула свежий воздух и задержала взгляд на небе.
"Солнца не будет сегодня. А я угасаю".
Устроившись на заднем сиденье машины, Элизабетта набрала рабочий номер телефона Жасмин в редакции. Она хотела объясниться с подругой после церемонии обручения, но не хватало смелости позвонить. Жасмин не спешила брать трубку. Клаус вырулил на проспект и притормозил у поворота в переулок, ведущий к Золотому Дворцу. Элизабетта выглянула в окно. Пухлые ручки детей, переходивших дорогу, показывали на странную машину и пытались привлечь внимание взрослых к заинтересовавшему их объекту. Светофор замигал, предупреждая о смене сигнала. Родители ускорили шаг, уводя непослушных детей к тротуару и требуя успокоиться.
Клаус выехал на перекресток и свернул на узкую улочку, ведущую к Золотому Дворцу. Элизабетта повторила попытку дозвониться в редакцию и спустя минуту услышала сонный и уставший голос подруги, которая соизволила поднять трубку.
– Привет. Как поживаешь? Устроилась на новом месте?
– Все закрутилось слишком быстро, Жасмин, – оправдывалась Элизабетта, закатив глаза. – Я не могла позвонить и рассказать лично…! Из соображений безопасности бабушка требовала полную секретность…
– У тебя не тот статус, чтобы объясняться с подругой! – завистливо воскликнула Жасмин, оглушив Элизабетту. – Скажи, ты точно решила, что благородные дела всеобщего масштаба важнее, чем проблемы небольшой редакции, ставшей домом на четыре года? Петер срывается на всех по известным тебе причинам! Статья о Туртане наделала много шуму. У дверей редакции столпилась очередь из сахарных мальчиков и девочек, требующих обзор на страницах журнала и славу Туртана, музыканта, который занимает вторую строчку по популярности после Анри!
– Прекрати, Жасмин! – закричала Элизабетта, чувствуя, что теряет выдержку. – Из журнала я не ушла "официально", Петер разрешил мне работать вне редакции и раз в неделю выдавать статью. На радио передача выходит в прежнем режиме…
– Прости за наезд, – вдруг сказала Жасмин. – Я изумилась, узнав, что лучшая подруга уже там, наверху, в Золотом Дворце, и мне сложно привыкнуть к тому, что мы не сможем обедать вместе и выручать друг друга, как раньше!
– От твоей болтовни у меня разболелась голова! Третья попытка предложить занять должность руководителя пресс службы в моей команде обернулась крахом! Энни разрывается, она и секретарь, и первая дама, а из всех знакомых журналистов я могу доверять только тебе.
– Звучит заманчиво, – голос Жасмин неожиданно приобрел прежнюю окраску. – У меня немного другой профиль…
– Ничего, научишься. Рабочий день – не нормирован, ты к этому привыкла, жилье – апартаменты с видом на парк, жалование – оклад соразмерный месячному гонорару Петера, который ему платят издатели, досуг – закрытые вечеринки. Если согласна, говори, во сколько прислать машину к редакции?
– Даже так? – усмехнулась Жасмин и задумалась. – Вечером у меня два концерта подряд, а завтра я свободна. В половину первого устроит? В это время редакция расходится на обед, пусть угадывают должность моего любовника!
– Ты неизменна, Жасмин! Не забудь, что как только зайдешь на территорию Золотого Дворца, о подобных мыслях и шутках нужно забыть.
– Я услышала тебя, подруга! Ты поймешь, что не ошиблась. Я идеально подхожу для работы со СМИ!
Элизабетта вежливо попрощалась и положила трубку.
Веста без приглашения вошла в номер Анри и изумилась простоте окружавшей его обстановки. Он не требовал у организаторов фигурок из сусального золота на стенах, ваз с живыми цветами, менять окрас стен к приезду, и определенный цвет постельного белья, определяя идеальные условия для временного места жительства так: близкое расположение к стадиону, номер на последнем этаже с удобной кроватью и душевой кабиной, свободное перемещение по городу. Шумные вечеринки в течение трех лет казались туманным воспоминанием. Анри упаковывал в рюкзак бумажник, документы, магнитофон, коробку с кассетами, платки, личные принадлежности и не замечал присутствия Весты. Раскрытый чемодан лежал в углу, у кровати, он поленился разобрать его и разложить вещи в шкафу. Веста одернула Анри за руку и продемонстрировала планшет с таблицей.
– Что это? – спросил он, подняв голову. Руки тряслись от страха опоздать на вокзал. Молния не закрывалась, и он вертел собачкой, сжимая края.
– Новый график выступлений, – пояснила Веста. – Билли прислал.
Анри дергал собачку и не думал вникать в проблему. Веста продолжила, мысленно ругая Билли, который намеренно отправил ее под обстрел к зазнавшемуся и неуправляемому Анри:
– Группа обзавелась новыми поклонниками, которые обрывают телефоны корпорации с требованием выпустить дополнительные билеты на концерты текущего тура. Билли собрал экстренное совещание и уговорил Льюиса не менять площадки на более вместительные, а предложил увеличить число городов в туре. Со следующей недели Группе предстоят ежедневные выступления, – Веста пожала плечами и протянула Анри планшет с новым графиком.
– Не понял! – воскликнул он и выронил рюкзак. – Объясни мне, как осуществить нелепые планы корпорации технически? Оборудование и инструменты нужно не только разобрать, перевезти, установить, но и настроить. В курсе, сколько времени занимает подготовка?
Веста утвердительно опустила голову.
– Льюис на солнце перегрелся, считая полученные дивиденды от переиздания старых пластинок Группы? И скупки шестой?
– В корпорации рассматривают три варианта, одобрение получит самый выгодный, – пояснила Веста. – Первый – Билли предлагает собрать дублирующий коллектив и выпускать его под полный плюс. Кто будет разбирать ваши лица? Никому это сейчас не нужно. Второй – Группе выступать под минус, а иногда и под плюс, если оборудование вдруг не доедет. Третий – закупить дополнительные комплекты инструментов и редко используемого оборудования, остальное можно арендовать на площадке, к вашему приезду устанавливать и отстраивать звук. Группе останется только проверка на сыгранность и чистоту!
– Третий вариант не одобрят в корпорации, а первые два не устраивают меня, – Анри задумался и, схватив фотографию Элизабетты в рамке, засунул ее к остальным вещам. Ему удалось застегнуть молнию и рюкзак превратился в круглый колобок, как в сказке. – Передай Пену, что я одумался, не намерен ждать осени и готов выплатить неустойку за досрочное прекращение срока действия контракта. Что решат в корпорации – отменять концерты Группы или искать замену, мне без разницы, но дергать себя за ниточки я не позволю!
– Ты помешался! – Веста встала и схватила его за руки. – Посмотри на отражение в зеркале, ты на себя не похож, а прошла неделя гастролей и состоялось три выступления. Жди здесь, я вызову врача…
Веста оставила его у зеркала, в котором Анри внимательно рассматривал собственное отражение. Она бежала к двери, он смог опередить ее, успев прихватить рюкзак, и добежать до лифта.
– Нет, – сказал Анри. – Я увидел в зеркале, что не сошел с ума, а выздоровел и очнулся от многолетнего сна! И рад, что с этой минуты я не участник цирка под названием корпорация Льюиса Пена.
– Ты куда? – испугалась за его душевное состояние Веста. – Постой, жди меня, поедем вместе…
Анри вызвал лифт и сказал:
– Я еду к Бетт, и твоя поддержка мне не пригодится. Если ты помнишь, в самолете я просил забронировать билеты в Город. Ты не сделала этого в угоду Пену и Билли. Что ж, я все сделал сам. Прости, я спешу.
– В воскресенье концерт, ты не можешь подвести Группу, а завтра мы запланировали акустическое выступление на местном радио и фотосессию на фабрике шоколада – гордости Города! – Веста не упускала шансов остановить его. Она стояла у косяка двери и наблюдала, как он с нетерпением ждет лифт.
– Фелл, Макс, Бун, Дэн – они захотели дешевой славы – пусть ее и получают, я же хочу временного покоя, и возможности подумать, возвращаться ли на оставшиеся выступления. Как думаешь, позвонить Пену лично и разорвать контракт?
Анри вошел в кабину лифта.
– Нет, я вернусь в воскресенье и объявлю со сцены, что Группа прекращает существование. Лучше заявление сделаю я, нежели Пен и Билли. Все, удачи с рекламными акциями!
Двери кабины лифта скрыли его от Весты. Она покачала головой и вернулась в номер. Все вышло не так, как она планировала. Она приложила немало усилий, чтобы остаться с ним наедине, но Анри ни разу не посмотрел в ее сторону. Чтобы она ни надела – короткую или длинную юбку, обтягивающие джинсы или широкие брюки. Он, как безумный, рассказывал о наследнице и после концерта по два часа болтал с ней по телефону. Веста вздохнула. Анри на самом деле любил королевскую внучку, если ради нее согласился разрушить собственную жизнь и отодвинуть мысли о музыке на второй план. Три года назад он мог поругаться с Пеном и разойтись во взглядах на будущее Группы, а на следующий день забыть о ссоре и отрываться на концерте, не думая о качестве звука и организации. В его жизни не было романтичных наследниц, только случайные знакомства.
Анри провел пять долгих часов во втором классе экспресса, который привез его в Город. Шумные соседи по вагону не раздражали, он смотрел в темное ночное небо, и не верил, что смог бросить все и сбежать. В поезде у него появилось время проанализировать ситуацию и принять окончательное решение на трезвую голову. Собственная студия и Саша, вот его путь. Группа – изжила себя и если друзья не поддержат его, то он начнет дело один.
Прошла неделя и Группа отыграла три концерта. Анри вспомнил, как на одном из них он остановился в центре "фан-зоны" и замолчал. Фелл играл за спиной, Дэн стучал по барабанам, а Макс и Бун разогревали публику у края сцены. Анри слышал музыку Группы из колонок, а петь не мог. Он смотрел вглубь, на слепившихся в серую массу людей, которые ликовали, пели за него и громко кричали. В темной глубине людских масс царил хаос и беспредел. Мало кто из присутствующих на концерте был способен трезво мыслить и осознавать происходящее на сцене, на поле стадиона и на трибунах, как реальность. Никто из пятидесяти тысяч не заметил внезапной паузы. Анри стоял в полной растерянности и не видел знаков звукорежиссера, который проверял с ним связь. Он молчал и растерянно смотрел на лица зрителей, а голос более не принадлежал ему. Обычно во время исполнения этой песни у него возникало чувство эйфории, он отрывался, как мог, а на том концерте хотелось кричать, как он жалок и фальшив. В глубине показался бестелесный силуэт Льюиса Пена с куклой в руках и ехидной улыбкой на лице. Шеф бросил куклу в толпу, а в руке появилась пачка, перевязанная лентой – гонорар за концерт. Льюис Пен растворился в воздухе, а деньги посыпались в "фан-зону"…
По громкой связи объявили Город. Пассажиры зашевелились, снимая с полок сумки и готовясь к выходу. Анри натянул капюшон до лба и надел очки, хотя за окном давно стемнело. Часы над перроном показывали половину двенадцатого. Поезд подъехал к платформе и затормозил. Одна из женщин с огромным чемоданом, стоящая впереди, едва не упала, если бы не подоспевший на помощь мужчина. Анри оставался на месте, ожидая пока все пассажиры выйдут. Он не хотел уходить и смотрел на фонари на перроне через мутное стекло, свет от которых необычно разъезжался на темном ночном небе. Его выгнал дежурный по вокзалу, проверявший, чтобы все пассажиры вышли из вагонов поезда. Анри забрал рюкзак с багажной полки и вышел на улицу, натянув капюшон толстовки. Было достаточно прохладно для раннего лета и моросил мелкий дождь. Он не жалел, что прихватил любимую куртку и застегнул молнию до ворота, шагая по платформе в полном одиночестве. Ночные дворники курили и мели загаженные за день платформы, сгребая мусор в специальные контейнеры и не обращая на него внимания.
На площади перед вокзалом последние пассажиры ожидали отправления поезда, а поздно прибывшие выстроились в очередь на такси. Его квартира располагалась неподалеку, в паре километров, и он рассчитывал идти туда, напиться и привести мысли в порядок. Он задумался, повернул в противоположную сторону и вышел на ночной Проспект, ведущий к центру Города. Его дом неожиданно превратился в сказочный дворец. В спальне на четвертом этажа ждала та, которая любит и понимает. Анри заскочил под вой гудка машины на тротуар и неторопливым шагом побрел к Главной Площади Города. Люди, совершающие ночные прогулки, шли в противоположную сторону, иногда оглядываясь назад, чтобы убедиться, что встречный незнакомец – популярный музыкант и жених наследницы, объявившейся из ниоткуда. Мало кто связывал Элизабетту с Маргаритой. Имя Ромена было на слуху, и он располагал к себе, внучка королевы не вызывала доверия, улыбка казалась фальшивой, а содержание речей на благотворительных мероприятиях возмущало. В каждом слове проскальзывала неискренность. Общественность поддерживала бедного Анри, не понимая, как он позволил связать свое имя с Золотым Дворцом. Каждый третий из опрошенных в рейтинге Эдварда не верил в искренность отношений между ним и наследницей и предсказывал завершение романа в картинках, как только Элизабетта утвердится и получит признание.